Mad. День второй: Центральное Плато и лес Киринди, первые лемуры и фосса
9.11.2016
Анцирабе - Мурундава - Киринди.
Утром второго дня мы встали очень рано, позавтракали (мадагаскарские завтраки до печального скудные - обычно это чашка чая / кофе с небольшой сухой французской булкой и джемом), быстро погрузились в автобус и отправились к на запад от Анцирабе. Вечером нам предстояло оказаться в национальном парке Киринди и увидеть первых лемуров, а также фосс и лесных птичек. Но чтобы попасть туда, нужно было пересечь унылое и безотрадное Центральное Плато Мадагаскара.
Когда-то, как и бОльшая часть острова, Центральное Плато было покрыто лесом. Но его вырубили и сожгли предки нынешнего коренного населения - первые мадагаскарцы, прибывшие из современной Индонезии менее двух тысяч лет назад, и присоединившиеся к ним позже потомки африканских скотоводов - банту. Люди не только уничтожили большую часть лесов острова, но и съели самых крупных и интересных животных: эпиорнисов, самых высоких птиц на свете; гигантских лемуров, напоминавших горилл, ленивцев и павианов; карликовых бегемотов; загадочных бибималагаший - местных «муравьедов» и другие виды. О существовании и вымирании некоторых из них мы, вероятно, не узнаем никогда - кости слишком плохо сохраняются в тропических лесах, особенно если речь идёт о мелких животных. Сегодня Центральное Плато выглядит как покрытая чахлой травянистой растительностью степь или полупустыня. Кое-где есть участки деревьев и кустарников, а также лоскутки крестьянских полей. Трава регулярно выжигается: местные считают, что так быстрее вырастет свежая, на которой будут пастись стада горбатых коров зебу, основного мадагаскарского скота. Местность порой кажется живописной - она может притворяться красивой, если вы не знаете, что здесь должен расти лес, или способны ценить мертвую красоту разрушенных экосистем. Диких животных на Плато почти нет: лишь полтора-два десятка видов птиц и несколько видов рептилий выживают здесь, причём птицы - в основном недавние переселенцы из Африки, некоторые из которых даже не успели образовать на острове собственные виды.
По этому бесприютному ландшафту нам предстояло ехать почти целый день. В самом начале пути мы несколько раз останавливались, чтобы посмотреть на птиц, тусовавшихся на растущих вдоль дороги деревьях или на рисовых полях. На глаза нам попались: вездесущие мадагаскарские бебронисы (Nesillas typica) (мы только что предварительно договорились называть птиц из этого рода «рогозницами»), мадагаскарские фоди (Foudia madagascariensis), мадагаскарские трясогузки (Motacilla flaviventris), египетские цапли (Bubulcus ibis) и мадагаскарские цистиколы (Cisticola cherina). Все эти виды уже встречались нам раньше, но были и новые: в одном месте мы слышали голос обыкновенного перепела (Coturnix coturnix) - на Мадагаскаре гнездится тот же самый вид, что и на наших полях; а в придорожных кустарниках встретили четырёх мадагаскарских амадин (Lepidopygia nana) - маленьких зерноядных птичек с симпатичными черными галстуками. Ещё одной интересной встречей были два молотоглава (Scopus umbretta) - эти болотные птицы, распространённые по всей Африке к югу от Сахары и на западе Аравии, живут и на Мадагаскаре. Внешне молотоглавы напоминают небольших цапель (к которым они близки) с мощным клювом, короткой шеей и крупных хохлом на затылке. Эти птицы строят огромные гнёзда с несколькими «жилыми комнатами». На Мадагаскаре они неплохо чувствуют себя в окрестностях рисовых полей.
Мадагаскарская цистикола.
Дальше по дороге местность становилась всё более сухой. Из птиц здесь живут цистиколы и маленькие мадагаскарские жаворонки (Mirafra hova) - у них типичная жаворонковая песенка, но выглядят они как воробышки. На придорожных кустарниках мы несколько раз видели мадагаскарских кукалей (Centropus toulou) - это крупные длиннохвостые кукушки. К роду кукалей относится несколько африканских, азиатских и новогвинейских видов (мадагаскарский вид, по-моему, больше похож на азиатских родичей). Кукали НЕ подкладывают яйца в чужие гнёзда - и, напомню, всего треть кукушек являются гнездовыми паразитами. Периодически мы видели оливковых щурок (Merops superciliosus) - необычно, но всякий раз это были либо одиночные птицы, либо пары, хотя обычно щурки селятся колониями. Из хищников нам встречались коршуны (Milvus (migrans) aegyptius) - африканский подвид привычного для нас чёрного коршуна, или, если принимать другую систематику, отдельный вид, коршун-паразит. Коршуны всегда ассоциировались у меня с водой, поэтому видеть их в таких сухих ландшафтах было необычно.
Впрочем, не птицами едиными. На огромных камнях у дороги с царственным видом сидели две шипохвостые игуаны Кювье (Oplurus cuvieri) - это довольно обычные ящерицы на острове. Интересно, что эти животные представляют собой зоогеографическую загадку: в основном игуаны населяют Америку, в то время как в Старом Свете их заменяют разнообразные агамы. Но на Мадагаскаре агам нет, зато есть восемь видов игуан. Как так получилось - не совсем понятно. Скорее всего, мадагаскарские игуаны - продукт долгой изоляции, в которой оказались потомки самых первых игуан (мадагаскарские и американские игуаны разделились задолго до вымирания динозавров). Ещё несколько видов игуан обитает на Фиджи, посреди Тихого океана - советую погуглить, это невероятно красивые ящерицы.
Чуть позже, у поворота, мы остановились поснимать пару мадагаскарских чеканов (Saxicola (torquatus) sibilla). Это либо отдельный вид, либо подвид африканского черноголового чекана. Когда-то черноголовый чекан был единым видом, но на бедного накинулись молекулярные систематики и порубили на кучу видов, которые с трудом отличаются друг от друга. Впрочем, мадагаскарский чекан очень симпатичен независимо от таксономического положения. Птицы вели себя беспокойно - судя по всему, где-то рядом было гнездо. Но даже когда мы отошли, чеканы не перестали волноваться - и, приглядевшись, мы обнаружили причину - в кювете ползала крупная змея Lioheterodon modestus, или, по-русски, смирный курносый уж. Змею мы отнесли подальше от гнезда и отпустили с миром.
Самец.
Самка.
Дальше по дороге, когда появились первые признаки кустарников и деревьев, стали попадаться пегие вороны (Corvus albus), капские горлицы (Oena capensis) (многочисленный африканско-ближневосточный вид, быстро расширяющий ареал к северу), ласточки (африканские малые береговушки (Riparia paludicola)), стрижи мадагаскарские (Apus balstoni) и африканские пальмовые (Cypsiurus parvus) А затем мы увидели наших первых ванг - серёжкоглазых (Leptopterus chabert). Для орнитолога ванги - такой же символ Мадагаскара, как и лемуры с фоссами. Они происходят от некогда залетевшей на остров из Африки птицы типа сорокопута. Поселенец освоился и породил целый веер видов, занимающих разные экологические ниши - от мухоловок до поползней, от славок до маленьких птиц-носорогов. Всего получилось больше двадцати разнообразных видов, составляющих отдельное семейство, нигде, кроме Мадагаскара и ряда близлежащих островов не встречающееся. Этот процесс называется адаптивной радиацией, и в качестве иллюстрации обычно приводят дарвиновых вьюрков (танагр) с Галапагосских островов. Но ванги куда разнообразнее! Иногда зоологи мечтают о том, что было бы, попади Дарвин не в Южную Америку, а сюда, на Мадагаскар. Боюсь, что ванги не помогли бы написать книгу о происхождении видов быстрее - многие из них настолько специализированы, что Дарвин не признал бы в них взаимных родственников; даже современные зоологи со всех их изощрённым инструментарием причислили некоторые виды к вангам совсем недавно. Серёжкоглазая ванга - сравнительно обычная ванга, поселяющаяся даже в деградированных ландшафтах. Первую встреченную пару мы долго пытались сфотографировать, но со смешанными результатами.
Серёжкоглазая ванга. Фото сделано 18.11.2016 в Renaiala Lemur Reserve.
Следующей интересной птицей оказалась мадагаскарская трёхпёрстка (Turnix nigricollis) - пара кормилась прямо на дороге. Птицы дали себя рассмотреть, но незаметно ушли в кустарник, когда мы попытались подойти к ним поближе. Трёхпёрстки - очень необычные птицы: долгое время их считали родственниками журавлей и пастушков (во времена, когда отряд Журавлеобразные был «мусорной корзиной» для любых непонятных групп птиц), но затем выяснилось, что это такие примитивные кулички. Трёхпёрстки очень напоминают маленьких перепелов и, помимо прочего, интересны инверсией половых ролей: самцы у них невзрачные, самки же окрашены ярче и являются настоящим «сильным полом» (сходная ситуация у северных куликов-плавунчиков). Разные трёхпёрстки населяют территорию от Африки до Океании, мадагаскарский вид - эндемик Острова Лемуров и близлежащих более мелких островов. Недалеко от места, где мы встретили трёхперсток, на ветвях дерева сидел красивый африканский широкорот (Eurystomus glaucurus) - родственник наших сизоворонок.
Африканский широкорот.
Миновав небольшой город, встретили на очередном растущем у дороги дереве хохлатого дронго (Dicrurus forficatus) - широко распространённого и очень обычного эндемика Мадагаскара и Коморских островов. Рядом с ним кормилась серошейная эресса (Neomixis tenella) - очень маленькая, напоминающая пеночку насекомоядная птичка. Всего существует три вида эресс (все они - эндемики Мадагаскара), но серошейная - самая обычная и широко распространённая, живущая даже в антропогенном ландшафте.
Хохлатый дронго.
Местность на нашем пути периодически пересекали широкие реки, порой попадались пруды и озёра, и, конечно, рисовые поля. В одном месте у воды мы видели рыжую цаплю (Ardea purpurea), а в другом - трёх белолицых древесных уток (Dendrocygna viduata) в компании ходулочника (Himantopus himantopus). Самой же большой удачей была встреча мадагаскарской прудовой цапли (Ardeola idae). Эта очень редкая маленькая цапелька гнездится только на Мадагаскаре и некоторых близлежащих островах, а период вне сезона размножения проводит в Восточной Африке. В брачном окрасе эти прудовые цапли окрашены в белый цвет, а клюв у них ярко-голубой.
Меж тем ландшафт вокруг изменился. Вместо бесконечной степи стали появляться заросли кустарников и что-то напоминающее леса. Увы, если Центральное Плато демонстрирует последствия катастрофы, случившейся больше тысячи лет назад, то здесь перед глазами во весь рост встаёт современный экологический кризис. Деградированные леса и кустарники перемежаются вырубками, старыми и свежими пепелищами и столбами дыма от горящих лесов. Как и везде на Мадагаскаре за пределами охраняемых территорий, любую растительность здесь нещадно выжигают ради древесного угля (это самый ходовой товар на острове: огромными мешками с ним торгуют повсюду в сельской местности) и расчистки площадей под посевы и пастбища. Местами леса и кустарниковые заросли выглядят получше, но они ничем не защищены, и, конечно, их тоже сожгут. Унылая местность, не прибавлявшая настроения, тянулась до самого города Мурундава. Здесь мы на время оставили наш автобус и рассредоточились по двум внедорожникам. Путь до парка Киринди пролегал по грунтовой дороге. Миновав знаменитую Аллею баобабов (самое туристически-попсовое место на Мадагаскаре: вы наверняка много раз видели его на фотографиях) и несколько деревень (в одной из них на дереве висело большое коллективное гнездо мадагаскарских ткачей (Ploceus sakalava)), мы наконец попали в лес.
Оказаться в настоящем лесу после целого дня дороги по разоренным землям было чудесно - всё равно что после долгой возни с шумящим радиоприёмником настроиться наконец на волну с прекрасной музыкой. На деревьях сидели и перелетали дорогу мадагаскарские голуби (Nesoenas picturatus) (ближайшие родственники знаменитых розовых голубей с Маврикия), чёрные попугаи малые ваза (Coracopsis nigra) и хохлатые дронго. На дороге кормились коршуны. Здесь же мы мельком увидели очень необычных кукушек - хохлатых тивук (Coua cristata). Этот род птиц живёт только на Мадагаскаре и включает в себя 9 видов кукушек размером от дрозда до фазана (десятый, живший на одном островке у побережья Мадагаскара, вымер в XIX веке). Среди этих птиц есть древесные формы (как хохлатая) и наземные, ищущие корм в лесной подстилке. Ни одна из тивук не подкладывает яйца в чужие гнёзда - как, собственно, и большинство кукушек. «Тивука» - это вариация на тему местного названия этих птиц; в русскоязычной литературе это слово до сих пор не использовалось, но оно явно лучше, чем прежние варианты - труднопроизносимое «коа» или «куа» и безликое «мадагаскарская кукушка». В дальнейшей поездке мы увидели все 9 ныне живущих видов тивук, и хохлатая оказалось самой обычной и толерантной к изменениям среды. Впрочем, рассмотреть всех этих птиц времени не было: мы торопились на ночную экскурсию, а солнце уже садилось. Забросив вещи в лодж, мы поехали дальше. Вдоль дороги вновь попадалась разная интересная живность: мадагаскарские нектарницы (Cinnyris souimanga) (пожалуй, самые обычные птицы на острове, песенка которых один в один напоминает песню нашей зелёной пеночки), мадагаскарские удоды (Upupa (epops) marginata) (очередной вид или подвид - скорее второе, потому что птица мало чем отличаетя от российских удодов). Наши спутники, ехавшие первой машине, несколько раз замечали гигантских тивук (Coua gigas), но я в тот вечер их не видел. Один раз на дорогу вышла семейка узкополосых мунго (Mungotictis decemlineata) - это очень напоминающие мангустов мадагаскарские хищники - но они были далеко и быстро ушли в лес.
В конце дороги нас ждала полянка в лесу, где стоят ещё один лодж, ресторан и какие-то хозяйственные постройки парка. Приехали мы туда не просто так, а за фоссой (Cryptoprocta ferox). Фоссы отдаленно напоминают кошек, а более продвинутые любители природы сразу скажут, что это виверры, но, как недавно выяснилось, это представители отдельного семейства мадагаскарских хищников (Eupleridae). Как и в случае с вангами, когда-то давно (20-30 миллионов лет назад) предок всех мадагаскарских хищников (вероятно, животное, близкое к мангустам) попал на остров и в условиях изоляции и отсутствия конкурентов породил десяток разнообразных видов: от мелких «мангустов» до «циветт» и, конечно, фоссы. Фосса - верховный хищник современных экосистем Мадагаскара, охотник на лемуров и крупных птиц (до прихода людей существовала ещё более крупная гигантская фосса). Теоретически она распространена в лесах по всему острову, но увидеть её в природе сложно. Киринди - одно из лучших мест для этого: здесь фоссы иногда выходят к людям, и за ними можно понаблюдать. Пока мы договаривались с гидом о ночной экскурсии, наблюдали за птицами и фотографировали хамелеона, на пустырьке у хозпостроек показалась фосса - судя по всему, беременная самка. Совершенно не обращая внимания на людей, она минут пять рылась в опавших листьях и ходила с места на место в поисках корма. Затем она неторопливо ушла по тропинке в лес. Впечатления от встречи с этим культовым зверем были потрясающими!
Меж тем почти стемнело и на машинах мы проехали дальше вглубь леса - к месту начала ночной экскурсии. Вооружившись фонариками, мы последовали вслед за гидом по тропам, пронизывающим парк. Экскурсия получилась очень насыщенной. Нам встретились пять видов лемуров: серый мышиный лемур (Microcebus murinus), мышиный лемур Берты (Microcebus berthae) (самый мелкий примат в мире), толстохвостый маки (Chierogaleus medius) (более крупный родственник мышиных лемуров), светлоспинный валуви (Phaner pallescens) (крупный ночной лемур с рисунком в форме «вилки» на морде) и краснохвостый лепилемур (Lepilemur ruficaudatus) (он же «спортивный» или «ласковый» лемур). Лемуры активно занимались своими делами: кормились, перекрикивались, поедали смолу и чистили друг другу шёрстку. Из птиц мы слышали мадагаскарских козодоев (Caprimulgus madagascariensis), мадагаскарских сов (Asio madagascariensis) и мадагаскарских совок (Otus madagascariensis).
Мышиные лемуры.
Валуви.
Обнимашки у валуви.
Лепилемур.
День подходил к концу, и мы вернулись в лодж на ужин. Как оказалось, ещё один мышиный лемур жил прямо у домика, где мы поселились. Время близилось к полуночи, но у нас оставалось ещё одно незавершённое дело - увидеть одного очень редкого грызуна.
Грызуны Мадагаскара, как и все местные млекопитающие, необычны. Здесь, конечно, есть завезённые людьми мыши и крысы, но исконная грызунячья фауна острова состоит из представителей семейства Nesomyiidae - мышевидных грызунов, населяющих Африку южнее Сахары и Мадагаскар. На Мадагаскаре в отсутствие других грызунов незомииды заняли все доступные ниши: среди них появились «сони», «полевки», «мыши» и «мыши-малютки». А самый крупный мадагаскарский грызун вообще занимает нишу зайца. Именно этот вид нам и хотелось найти. Устоявшегося русского названия у этого животного нет (Википедия предлагает вариант «воалаво», но, по-моему, так называется другой род), а по латыни он именуется Hypogeomys antimena. Гипогеомисы уже несколько десятилетий являются очень редкими: современный ареал ограничен крошечной территорией (всего 20 квадратных километров!) в районе Киринди. Знаменитый натуралист Джеральд Даррелл в своё время заинтересовался этим видом и организовал эффективную программу разведения гипогеомисов в неволе (об этом рассказывается в его последней книге «Ай-ай и я»), так что теперь их несложно увидеть во многих европейских зоопарках. Диким животным, однако, угрожает вырубка лесов. Мне давно хотелось увидеть этого зверя, но в ходе подготовки к поездке мне почему-то показалось, что до места его обитания мы не доедем. Однако в аэропорту Абу-Даби, ожидая пересадки, я читал книгу о млекопитающих Мадагаскара и обнаружил, что как раз в Киринди гипогеомисы и живут. Разумеется, такой шанс упускать было нельзя, поэтому по прилёту на Мадагаскар я спросил у нашего гида, реально ли увидеть этого зверя. Тот ответил положительно, но сказал, что подробности нужно узнать у местного гида в парке. В Киринди нам сообщили, что гипогеомисов посмотреть можно, но: а) сегодня яркая луна, а они этого не любят; б) шансы где-то 50/50; в) идти нужно в полночь (а вставать на следующий день нужно было около четырёх утра). Но каких искателей редких животных это остановило бы? Из нашей группы, правда, ехать согласились только четверо самых стойких, включая автора этих строк.
Хамелеон (Calumma parsoni ?).
Геккон (Paroedura picta). Хвост отъели враги.
Итак, мы выехали на поиски гигантской крысы - примерно туда же, где вечером видели фоссу. По дороге нам попадались хамелеоны и другие интересные ящерицы, а один раз фары высветили на ветке мадагаскарскую иглоногую сову (Ninox superciliaris). Это очень красивая птица неясного происхождения: она долгое время считалась родственником азиатско-австралийских иглоногих сов (непонятно как оказавшимся на Мадагаскаре), но недавно одно исследование выявило её родство с сычами. Точности в этом вопросе пока нет, и, возможно, эту сову, как и многих островных сов, следует выделить в отдельный род. Мы хорошо рассмотрели птицу, но сфотографировать не смогли: она улетела раньше, чем мы вышли из машин. Так что мы поехали было дальше, но тут посреди грунтовки в свете фар показалась какая-то зверушка… Гипогеомис! А я-то ожидал долгих поисков по всему лесу. Мы быстро вышли из машины и начали фотографировать грызуна. Он оказался крупным и смахивающим не то на зайца, не то на тушканчика-переростка, не то на маленького кенгуру. Зверь не обращал на нас никакого внимания, рылся в песке дороги, а потом перешёл на обочину, где стал разгребать сухие листья. После этого он медленно ушёл глубже в лес. Мы оставались в окрестностях ещё почти час: искали лемуров, смотрели на хамелеонов и нимф странных белых насекомых с перистыми брюшками. Несколько раз гипогеомис снова выходил на дорогу и мы вдоволь налюбовались им. Встреча с таким редким и интересным животным в дикой природе всегда переполняет эмоциями, а если она не мимолётна, как это часто бывает, то вдвойне. Наконец зверю надоело наше внимание и он скрылся в глубокой норе. Гипогеомисы территориальны, и на участке одной пары может быть несколько нор для ночёвки и одна для выведения потомства. Эти грызуны моногамны и выращивают одного - двух детёнышей за сезон, что делает их ещё более уязвимыми.
Мы отправились обратно в лодж, но, как оказалось, лесу Киринди ещё есть, что нам показать сегодня. На дороге мелькнуло два ярко-красных огонька - чьи-то глаза. Это была фосса, великолепная и совершенно дикая. Она перебежала дорогу, прошла по краю леса и ушла в чащу. После этого нам оставалось лишь вернуться в лодж и попытаться урвать немного часов сна после такого насыщенного дня.
Древесный мадагаскарский удав (Sanzinia madagascariensis). Жил прямо на территории лоджа.
Нимфы Phromnia rosea.
Анцирабе - Мурундава - Киринди.
Утром второго дня мы встали очень рано, позавтракали (мадагаскарские завтраки до печального скудные - обычно это чашка чая / кофе с небольшой сухой французской булкой и джемом), быстро погрузились в автобус и отправились к на запад от Анцирабе. Вечером нам предстояло оказаться в национальном парке Киринди и увидеть первых лемуров, а также фосс и лесных птичек. Но чтобы попасть туда, нужно было пересечь унылое и безотрадное Центральное Плато Мадагаскара.
Когда-то, как и бОльшая часть острова, Центральное Плато было покрыто лесом. Но его вырубили и сожгли предки нынешнего коренного населения - первые мадагаскарцы, прибывшие из современной Индонезии менее двух тысяч лет назад, и присоединившиеся к ним позже потомки африканских скотоводов - банту. Люди не только уничтожили большую часть лесов острова, но и съели самых крупных и интересных животных: эпиорнисов, самых высоких птиц на свете; гигантских лемуров, напоминавших горилл, ленивцев и павианов; карликовых бегемотов; загадочных бибималагаший - местных «муравьедов» и другие виды. О существовании и вымирании некоторых из них мы, вероятно, не узнаем никогда - кости слишком плохо сохраняются в тропических лесах, особенно если речь идёт о мелких животных. Сегодня Центральное Плато выглядит как покрытая чахлой травянистой растительностью степь или полупустыня. Кое-где есть участки деревьев и кустарников, а также лоскутки крестьянских полей. Трава регулярно выжигается: местные считают, что так быстрее вырастет свежая, на которой будут пастись стада горбатых коров зебу, основного мадагаскарского скота. Местность порой кажется живописной - она может притворяться красивой, если вы не знаете, что здесь должен расти лес, или способны ценить мертвую красоту разрушенных экосистем. Диких животных на Плато почти нет: лишь полтора-два десятка видов птиц и несколько видов рептилий выживают здесь, причём птицы - в основном недавние переселенцы из Африки, некоторые из которых даже не успели образовать на острове собственные виды.
По этому бесприютному ландшафту нам предстояло ехать почти целый день. В самом начале пути мы несколько раз останавливались, чтобы посмотреть на птиц, тусовавшихся на растущих вдоль дороги деревьях или на рисовых полях. На глаза нам попались: вездесущие мадагаскарские бебронисы (Nesillas typica) (мы только что предварительно договорились называть птиц из этого рода «рогозницами»), мадагаскарские фоди (Foudia madagascariensis), мадагаскарские трясогузки (Motacilla flaviventris), египетские цапли (Bubulcus ibis) и мадагаскарские цистиколы (Cisticola cherina). Все эти виды уже встречались нам раньше, но были и новые: в одном месте мы слышали голос обыкновенного перепела (Coturnix coturnix) - на Мадагаскаре гнездится тот же самый вид, что и на наших полях; а в придорожных кустарниках встретили четырёх мадагаскарских амадин (Lepidopygia nana) - маленьких зерноядных птичек с симпатичными черными галстуками. Ещё одной интересной встречей были два молотоглава (Scopus umbretta) - эти болотные птицы, распространённые по всей Африке к югу от Сахары и на западе Аравии, живут и на Мадагаскаре. Внешне молотоглавы напоминают небольших цапель (к которым они близки) с мощным клювом, короткой шеей и крупных хохлом на затылке. Эти птицы строят огромные гнёзда с несколькими «жилыми комнатами». На Мадагаскаре они неплохо чувствуют себя в окрестностях рисовых полей.
Мадагаскарская цистикола.
Дальше по дороге местность становилась всё более сухой. Из птиц здесь живут цистиколы и маленькие мадагаскарские жаворонки (Mirafra hova) - у них типичная жаворонковая песенка, но выглядят они как воробышки. На придорожных кустарниках мы несколько раз видели мадагаскарских кукалей (Centropus toulou) - это крупные длиннохвостые кукушки. К роду кукалей относится несколько африканских, азиатских и новогвинейских видов (мадагаскарский вид, по-моему, больше похож на азиатских родичей). Кукали НЕ подкладывают яйца в чужие гнёзда - и, напомню, всего треть кукушек являются гнездовыми паразитами. Периодически мы видели оливковых щурок (Merops superciliosus) - необычно, но всякий раз это были либо одиночные птицы, либо пары, хотя обычно щурки селятся колониями. Из хищников нам встречались коршуны (Milvus (migrans) aegyptius) - африканский подвид привычного для нас чёрного коршуна, или, если принимать другую систематику, отдельный вид, коршун-паразит. Коршуны всегда ассоциировались у меня с водой, поэтому видеть их в таких сухих ландшафтах было необычно.
Впрочем, не птицами едиными. На огромных камнях у дороги с царственным видом сидели две шипохвостые игуаны Кювье (Oplurus cuvieri) - это довольно обычные ящерицы на острове. Интересно, что эти животные представляют собой зоогеографическую загадку: в основном игуаны населяют Америку, в то время как в Старом Свете их заменяют разнообразные агамы. Но на Мадагаскаре агам нет, зато есть восемь видов игуан. Как так получилось - не совсем понятно. Скорее всего, мадагаскарские игуаны - продукт долгой изоляции, в которой оказались потомки самых первых игуан (мадагаскарские и американские игуаны разделились задолго до вымирания динозавров). Ещё несколько видов игуан обитает на Фиджи, посреди Тихого океана - советую погуглить, это невероятно красивые ящерицы.
Чуть позже, у поворота, мы остановились поснимать пару мадагаскарских чеканов (Saxicola (torquatus) sibilla). Это либо отдельный вид, либо подвид африканского черноголового чекана. Когда-то черноголовый чекан был единым видом, но на бедного накинулись молекулярные систематики и порубили на кучу видов, которые с трудом отличаются друг от друга. Впрочем, мадагаскарский чекан очень симпатичен независимо от таксономического положения. Птицы вели себя беспокойно - судя по всему, где-то рядом было гнездо. Но даже когда мы отошли, чеканы не перестали волноваться - и, приглядевшись, мы обнаружили причину - в кювете ползала крупная змея Lioheterodon modestus, или, по-русски, смирный курносый уж. Змею мы отнесли подальше от гнезда и отпустили с миром.
Самец.
Самка.
Дальше по дороге, когда появились первые признаки кустарников и деревьев, стали попадаться пегие вороны (Corvus albus), капские горлицы (Oena capensis) (многочисленный африканско-ближневосточный вид, быстро расширяющий ареал к северу), ласточки (африканские малые береговушки (Riparia paludicola)), стрижи мадагаскарские (Apus balstoni) и африканские пальмовые (Cypsiurus parvus) А затем мы увидели наших первых ванг - серёжкоглазых (Leptopterus chabert). Для орнитолога ванги - такой же символ Мадагаскара, как и лемуры с фоссами. Они происходят от некогда залетевшей на остров из Африки птицы типа сорокопута. Поселенец освоился и породил целый веер видов, занимающих разные экологические ниши - от мухоловок до поползней, от славок до маленьких птиц-носорогов. Всего получилось больше двадцати разнообразных видов, составляющих отдельное семейство, нигде, кроме Мадагаскара и ряда близлежащих островов не встречающееся. Этот процесс называется адаптивной радиацией, и в качестве иллюстрации обычно приводят дарвиновых вьюрков (танагр) с Галапагосских островов. Но ванги куда разнообразнее! Иногда зоологи мечтают о том, что было бы, попади Дарвин не в Южную Америку, а сюда, на Мадагаскар. Боюсь, что ванги не помогли бы написать книгу о происхождении видов быстрее - многие из них настолько специализированы, что Дарвин не признал бы в них взаимных родственников; даже современные зоологи со всех их изощрённым инструментарием причислили некоторые виды к вангам совсем недавно. Серёжкоглазая ванга - сравнительно обычная ванга, поселяющаяся даже в деградированных ландшафтах. Первую встреченную пару мы долго пытались сфотографировать, но со смешанными результатами.
Серёжкоглазая ванга. Фото сделано 18.11.2016 в Renaiala Lemur Reserve.
Следующей интересной птицей оказалась мадагаскарская трёхпёрстка (Turnix nigricollis) - пара кормилась прямо на дороге. Птицы дали себя рассмотреть, но незаметно ушли в кустарник, когда мы попытались подойти к ним поближе. Трёхпёрстки - очень необычные птицы: долгое время их считали родственниками журавлей и пастушков (во времена, когда отряд Журавлеобразные был «мусорной корзиной» для любых непонятных групп птиц), но затем выяснилось, что это такие примитивные кулички. Трёхпёрстки очень напоминают маленьких перепелов и, помимо прочего, интересны инверсией половых ролей: самцы у них невзрачные, самки же окрашены ярче и являются настоящим «сильным полом» (сходная ситуация у северных куликов-плавунчиков). Разные трёхпёрстки населяют территорию от Африки до Океании, мадагаскарский вид - эндемик Острова Лемуров и близлежащих более мелких островов. Недалеко от места, где мы встретили трёхперсток, на ветвях дерева сидел красивый африканский широкорот (Eurystomus glaucurus) - родственник наших сизоворонок.
Африканский широкорот.
Миновав небольшой город, встретили на очередном растущем у дороги дереве хохлатого дронго (Dicrurus forficatus) - широко распространённого и очень обычного эндемика Мадагаскара и Коморских островов. Рядом с ним кормилась серошейная эресса (Neomixis tenella) - очень маленькая, напоминающая пеночку насекомоядная птичка. Всего существует три вида эресс (все они - эндемики Мадагаскара), но серошейная - самая обычная и широко распространённая, живущая даже в антропогенном ландшафте.
Хохлатый дронго.
Местность на нашем пути периодически пересекали широкие реки, порой попадались пруды и озёра, и, конечно, рисовые поля. В одном месте у воды мы видели рыжую цаплю (Ardea purpurea), а в другом - трёх белолицых древесных уток (Dendrocygna viduata) в компании ходулочника (Himantopus himantopus). Самой же большой удачей была встреча мадагаскарской прудовой цапли (Ardeola idae). Эта очень редкая маленькая цапелька гнездится только на Мадагаскаре и некоторых близлежащих островах, а период вне сезона размножения проводит в Восточной Африке. В брачном окрасе эти прудовые цапли окрашены в белый цвет, а клюв у них ярко-голубой.
Меж тем ландшафт вокруг изменился. Вместо бесконечной степи стали появляться заросли кустарников и что-то напоминающее леса. Увы, если Центральное Плато демонстрирует последствия катастрофы, случившейся больше тысячи лет назад, то здесь перед глазами во весь рост встаёт современный экологический кризис. Деградированные леса и кустарники перемежаются вырубками, старыми и свежими пепелищами и столбами дыма от горящих лесов. Как и везде на Мадагаскаре за пределами охраняемых территорий, любую растительность здесь нещадно выжигают ради древесного угля (это самый ходовой товар на острове: огромными мешками с ним торгуют повсюду в сельской местности) и расчистки площадей под посевы и пастбища. Местами леса и кустарниковые заросли выглядят получше, но они ничем не защищены, и, конечно, их тоже сожгут. Унылая местность, не прибавлявшая настроения, тянулась до самого города Мурундава. Здесь мы на время оставили наш автобус и рассредоточились по двум внедорожникам. Путь до парка Киринди пролегал по грунтовой дороге. Миновав знаменитую Аллею баобабов (самое туристически-попсовое место на Мадагаскаре: вы наверняка много раз видели его на фотографиях) и несколько деревень (в одной из них на дереве висело большое коллективное гнездо мадагаскарских ткачей (Ploceus sakalava)), мы наконец попали в лес.
Оказаться в настоящем лесу после целого дня дороги по разоренным землям было чудесно - всё равно что после долгой возни с шумящим радиоприёмником настроиться наконец на волну с прекрасной музыкой. На деревьях сидели и перелетали дорогу мадагаскарские голуби (Nesoenas picturatus) (ближайшие родственники знаменитых розовых голубей с Маврикия), чёрные попугаи малые ваза (Coracopsis nigra) и хохлатые дронго. На дороге кормились коршуны. Здесь же мы мельком увидели очень необычных кукушек - хохлатых тивук (Coua cristata). Этот род птиц живёт только на Мадагаскаре и включает в себя 9 видов кукушек размером от дрозда до фазана (десятый, живший на одном островке у побережья Мадагаскара, вымер в XIX веке). Среди этих птиц есть древесные формы (как хохлатая) и наземные, ищущие корм в лесной подстилке. Ни одна из тивук не подкладывает яйца в чужие гнёзда - как, собственно, и большинство кукушек. «Тивука» - это вариация на тему местного названия этих птиц; в русскоязычной литературе это слово до сих пор не использовалось, но оно явно лучше, чем прежние варианты - труднопроизносимое «коа» или «куа» и безликое «мадагаскарская кукушка». В дальнейшей поездке мы увидели все 9 ныне живущих видов тивук, и хохлатая оказалось самой обычной и толерантной к изменениям среды. Впрочем, рассмотреть всех этих птиц времени не было: мы торопились на ночную экскурсию, а солнце уже садилось. Забросив вещи в лодж, мы поехали дальше. Вдоль дороги вновь попадалась разная интересная живность: мадагаскарские нектарницы (Cinnyris souimanga) (пожалуй, самые обычные птицы на острове, песенка которых один в один напоминает песню нашей зелёной пеночки), мадагаскарские удоды (Upupa (epops) marginata) (очередной вид или подвид - скорее второе, потому что птица мало чем отличаетя от российских удодов). Наши спутники, ехавшие первой машине, несколько раз замечали гигантских тивук (Coua gigas), но я в тот вечер их не видел. Один раз на дорогу вышла семейка узкополосых мунго (Mungotictis decemlineata) - это очень напоминающие мангустов мадагаскарские хищники - но они были далеко и быстро ушли в лес.
В конце дороги нас ждала полянка в лесу, где стоят ещё один лодж, ресторан и какие-то хозяйственные постройки парка. Приехали мы туда не просто так, а за фоссой (Cryptoprocta ferox). Фоссы отдаленно напоминают кошек, а более продвинутые любители природы сразу скажут, что это виверры, но, как недавно выяснилось, это представители отдельного семейства мадагаскарских хищников (Eupleridae). Как и в случае с вангами, когда-то давно (20-30 миллионов лет назад) предок всех мадагаскарских хищников (вероятно, животное, близкое к мангустам) попал на остров и в условиях изоляции и отсутствия конкурентов породил десяток разнообразных видов: от мелких «мангустов» до «циветт» и, конечно, фоссы. Фосса - верховный хищник современных экосистем Мадагаскара, охотник на лемуров и крупных птиц (до прихода людей существовала ещё более крупная гигантская фосса). Теоретически она распространена в лесах по всему острову, но увидеть её в природе сложно. Киринди - одно из лучших мест для этого: здесь фоссы иногда выходят к людям, и за ними можно понаблюдать. Пока мы договаривались с гидом о ночной экскурсии, наблюдали за птицами и фотографировали хамелеона, на пустырьке у хозпостроек показалась фосса - судя по всему, беременная самка. Совершенно не обращая внимания на людей, она минут пять рылась в опавших листьях и ходила с места на место в поисках корма. Затем она неторопливо ушла по тропинке в лес. Впечатления от встречи с этим культовым зверем были потрясающими!
Меж тем почти стемнело и на машинах мы проехали дальше вглубь леса - к месту начала ночной экскурсии. Вооружившись фонариками, мы последовали вслед за гидом по тропам, пронизывающим парк. Экскурсия получилась очень насыщенной. Нам встретились пять видов лемуров: серый мышиный лемур (Microcebus murinus), мышиный лемур Берты (Microcebus berthae) (самый мелкий примат в мире), толстохвостый маки (Chierogaleus medius) (более крупный родственник мышиных лемуров), светлоспинный валуви (Phaner pallescens) (крупный ночной лемур с рисунком в форме «вилки» на морде) и краснохвостый лепилемур (Lepilemur ruficaudatus) (он же «спортивный» или «ласковый» лемур). Лемуры активно занимались своими делами: кормились, перекрикивались, поедали смолу и чистили друг другу шёрстку. Из птиц мы слышали мадагаскарских козодоев (Caprimulgus madagascariensis), мадагаскарских сов (Asio madagascariensis) и мадагаскарских совок (Otus madagascariensis).
Мышиные лемуры.
Валуви.
Обнимашки у валуви.
Лепилемур.
День подходил к концу, и мы вернулись в лодж на ужин. Как оказалось, ещё один мышиный лемур жил прямо у домика, где мы поселились. Время близилось к полуночи, но у нас оставалось ещё одно незавершённое дело - увидеть одного очень редкого грызуна.
Грызуны Мадагаскара, как и все местные млекопитающие, необычны. Здесь, конечно, есть завезённые людьми мыши и крысы, но исконная грызунячья фауна острова состоит из представителей семейства Nesomyiidae - мышевидных грызунов, населяющих Африку южнее Сахары и Мадагаскар. На Мадагаскаре в отсутствие других грызунов незомииды заняли все доступные ниши: среди них появились «сони», «полевки», «мыши» и «мыши-малютки». А самый крупный мадагаскарский грызун вообще занимает нишу зайца. Именно этот вид нам и хотелось найти. Устоявшегося русского названия у этого животного нет (Википедия предлагает вариант «воалаво», но, по-моему, так называется другой род), а по латыни он именуется Hypogeomys antimena. Гипогеомисы уже несколько десятилетий являются очень редкими: современный ареал ограничен крошечной территорией (всего 20 квадратных километров!) в районе Киринди. Знаменитый натуралист Джеральд Даррелл в своё время заинтересовался этим видом и организовал эффективную программу разведения гипогеомисов в неволе (об этом рассказывается в его последней книге «Ай-ай и я»), так что теперь их несложно увидеть во многих европейских зоопарках. Диким животным, однако, угрожает вырубка лесов. Мне давно хотелось увидеть этого зверя, но в ходе подготовки к поездке мне почему-то показалось, что до места его обитания мы не доедем. Однако в аэропорту Абу-Даби, ожидая пересадки, я читал книгу о млекопитающих Мадагаскара и обнаружил, что как раз в Киринди гипогеомисы и живут. Разумеется, такой шанс упускать было нельзя, поэтому по прилёту на Мадагаскар я спросил у нашего гида, реально ли увидеть этого зверя. Тот ответил положительно, но сказал, что подробности нужно узнать у местного гида в парке. В Киринди нам сообщили, что гипогеомисов посмотреть можно, но: а) сегодня яркая луна, а они этого не любят; б) шансы где-то 50/50; в) идти нужно в полночь (а вставать на следующий день нужно было около четырёх утра). Но каких искателей редких животных это остановило бы? Из нашей группы, правда, ехать согласились только четверо самых стойких, включая автора этих строк.
Хамелеон (Calumma parsoni ?).
Геккон (Paroedura picta). Хвост отъели враги.
Итак, мы выехали на поиски гигантской крысы - примерно туда же, где вечером видели фоссу. По дороге нам попадались хамелеоны и другие интересные ящерицы, а один раз фары высветили на ветке мадагаскарскую иглоногую сову (Ninox superciliaris). Это очень красивая птица неясного происхождения: она долгое время считалась родственником азиатско-австралийских иглоногих сов (непонятно как оказавшимся на Мадагаскаре), но недавно одно исследование выявило её родство с сычами. Точности в этом вопросе пока нет, и, возможно, эту сову, как и многих островных сов, следует выделить в отдельный род. Мы хорошо рассмотрели птицу, но сфотографировать не смогли: она улетела раньше, чем мы вышли из машин. Так что мы поехали было дальше, но тут посреди грунтовки в свете фар показалась какая-то зверушка… Гипогеомис! А я-то ожидал долгих поисков по всему лесу. Мы быстро вышли из машины и начали фотографировать грызуна. Он оказался крупным и смахивающим не то на зайца, не то на тушканчика-переростка, не то на маленького кенгуру. Зверь не обращал на нас никакого внимания, рылся в песке дороги, а потом перешёл на обочину, где стал разгребать сухие листья. После этого он медленно ушёл глубже в лес. Мы оставались в окрестностях ещё почти час: искали лемуров, смотрели на хамелеонов и нимф странных белых насекомых с перистыми брюшками. Несколько раз гипогеомис снова выходил на дорогу и мы вдоволь налюбовались им. Встреча с таким редким и интересным животным в дикой природе всегда переполняет эмоциями, а если она не мимолётна, как это часто бывает, то вдвойне. Наконец зверю надоело наше внимание и он скрылся в глубокой норе. Гипогеомисы территориальны, и на участке одной пары может быть несколько нор для ночёвки и одна для выведения потомства. Эти грызуны моногамны и выращивают одного - двух детёнышей за сезон, что делает их ещё более уязвимыми.
Мы отправились обратно в лодж, но, как оказалось, лесу Киринди ещё есть, что нам показать сегодня. На дороге мелькнуло два ярко-красных огонька - чьи-то глаза. Это была фосса, великолепная и совершенно дикая. Она перебежала дорогу, прошла по краю леса и ушла в чащу. После этого нам оставалось лишь вернуться в лодж и попытаться урвать немного часов сна после такого насыщенного дня.
Древесный мадагаскарский удав (Sanzinia madagascariensis). Жил прямо на территории лоджа.
Нимфы Phromnia rosea.