классическая филология под ударом
"На этот раз анекдот должен был показать профессора классической филологии в роли рыцаря-крестоносца, защитника гроба господня от посягательств неверных. Недели две назад факультет получил новое предложение пересмотреть программы.
- Перед нами стояла дилемма, - рассказывал Блябликов, - либо снова приняться за переименование курсов, либо пойти на уступки и, как я сказал на заседании факультета, лишить Демосфена слова <...>
Бляблинский анекдот подохдил к концу. Все слушали с напряженным вниманием.
- Николай Львович, вы можете писать о чем хотите, поступать как вам угодно, - кричал что-то такое Блябликов. В нем внезапно проснулся бахвал-семинарист, он пристукивал себя кулаком в грудь, даже выгибал грудь, упершись рукой в колено.
Мальвина Эдуардовна шепотом рассказала мужу, в чем дело: декан поручил написать объяснительную записку одному из приват-доцентов. Приват-доцент в записке упомянул, что изучение истории Греции и Рима должно повести к искоренению религиозных предрассудков.
- Чтобы я подписался под этой бумагой? - кричал Блябликов невидимому приват-доценту. - Под этим богохульством? Под этим наглым вмешательством в святая святых каждого порядочного человека?
Прислуга вошла, гремя посудой. Мальвина Эдуардовна грозно взглянула на нее.
- Не говоря больше ни одного слова, я расстенгул пиджак, - Блябликов и в самом деле чуть было не расстегнул пиджак, - сверху донизу разорвал рубаху и бросил перед ним крест!
Это было неожиданно и не вполне прилично."
Каверин, "Скандалист, или вечера на Васильевском острове", 1928.
- Перед нами стояла дилемма, - рассказывал Блябликов, - либо снова приняться за переименование курсов, либо пойти на уступки и, как я сказал на заседании факультета, лишить Демосфена слова <...>
Бляблинский анекдот подохдил к концу. Все слушали с напряженным вниманием.
- Николай Львович, вы можете писать о чем хотите, поступать как вам угодно, - кричал что-то такое Блябликов. В нем внезапно проснулся бахвал-семинарист, он пристукивал себя кулаком в грудь, даже выгибал грудь, упершись рукой в колено.
Мальвина Эдуардовна шепотом рассказала мужу, в чем дело: декан поручил написать объяснительную записку одному из приват-доцентов. Приват-доцент в записке упомянул, что изучение истории Греции и Рима должно повести к искоренению религиозных предрассудков.
- Чтобы я подписался под этой бумагой? - кричал Блябликов невидимому приват-доценту. - Под этим богохульством? Под этим наглым вмешательством в святая святых каждого порядочного человека?
Прислуга вошла, гремя посудой. Мальвина Эдуардовна грозно взглянула на нее.
- Не говоря больше ни одного слова, я расстенгул пиджак, - Блябликов и в самом деле чуть было не расстегнул пиджак, - сверху донизу разорвал рубаху и бросил перед ним крест!
Это было неожиданно и не вполне прилично."
Каверин, "Скандалист, или вечера на Васильевском острове", 1928.