ГЭРЭушники
ГЭРЭушники
Задание было самое простое - обнаружить хвост и уйти от него. Неудача означала неполучение зачета. Цезарь и Г. вышли из Конторы в три часа дня. Сначала шли по Садовой, потом свернули в переулки. Никакого хвоста обнаружено не было.Может, про них забыли? Но так не бывает, уверил Цезарь своего напарника и друга Г. Решили зайти в проходной двор, им хорошо известный, а там спрятаться и проверить из-за угла. Так и сделали. Вошли во двор, быстро пересекли его и скрылись в подворотне, прижавшись к стене. Не прошло и десяти минут, как они заметили, что в тот же двор зашли двое молодых людей без особых примет и стали нервно оглядываться по сторонам. “Это они!” - шепнул Цезарь. “Сам вижу!” - тихо ответил Г. Хвосты пошли вдоль стен двора против часовой стрелки, заглядывая во все углы и щели. “Уходим!” - быстро прошептал Цезарь, и они бросились на улицу. “Куда теперь?” - спросил Г. у своего друга. “Пойдем сгоняем к моей телке, она тут недалеко живет!”. И в самом деле, метров через двести вошли в подъезд двухэтажного дома, поднялись на второй этаж и позвонили в дверь одной квартиры. “Телка” была дома и очень обрадовалась, что пришли щедрые, как она знала, курсанты. Быстренько собрав на стол, она сказала “Я сейчас, только за выпивкой сбегаю!”
- Только побыстрее возвращайся, а то мы с тоски умрем! - подмигнул ей Цезарь.
Не прошло и четверти часа, как хозяйка вернулась, принеся водку и пару бутылок пива. Курсанты весело провели время, выпивая и заигрывая с хозяйкой. “Ну, нам пора, - сказал через часа два Цезарь. - Нас ждут великие дела!”.
Довольные, друзья вернулись в Контору, будучи уверены, что зачет у них в кармане. Как же они были разочарованы, когда их преподаватель по уходу от хвостов не только рассказал им поминутно, где они были и что делали, но и сообщил им точный адрес, где они так приятно проводили время!
“Не иначе, твоя телка тоже у нас работает!” - заявил Г. Цезарю. Тот мрачно молчал. Кому верить? Все вокруг стукачи! Препод поставил их в известность, что у них осталась только одна попытка, а в случае неудачи их отчислят из Конторы и им придется отправиться в провинцию, куда-нибудь в Арзамас-16 или Красноярск-40. Друзья были в отчаянии. Что делать? Всю ночь они провели без сна, стараясь придумать способ сдать зачет. “Придумал!” - уже под утро воскликнул Цезарь. И он стал шептать что-то на ухо другу.
На другой день, как всегда в три часа они уже шли по Садовой от Конторы. Внезапно они быстро вошли в подъезд десятиэтажного дома и быстро помчались вверх по лестнице, не воспользовавшись почему-то лифтом. Почти не запыхавшись (сказывалась тренировка!) они очень скоро оказались на чердаке (дверь туда была открыта) и направились к чердачному окошку. Не успели они выбраться на крышу, как услышали быстрые шаги людей, которые тоже добежали до чердака. Оказавшись на крыше, друзья разошлись в разные стороны от окошка. Цезарь встал слева, а Г. справа от него. Вскоре из окошка показались один за другим двое преследователей. Первый осторожно направился влево, а второй направо. Цезарь коротко, без размаху, как их учили на уроках рукопашного боя, ударил правой рукой почти не глядя, снизу вверх. Что-то смачно ухнуло, как будто пакет с сосисками упал на землю из рук, и здоровенный парень, взмахнув неловко руками, плавно полетел вниз с крыши. Второй обернулся на звук и поэтому Г. не удалось так же лихо, как Цезарю, справиться со своим преследователем, который, увидев, что случилось с его напарником, хотел убраться назад в чердачное окошко, но наши друзья провели ему несколько приемов, как в школе, и тот тоже отправился вслед за своим товарищем вниз.
“Как будем уходить?” - тревожно спросил Г. “Не бойся, у меня всё схвачено!” - ответил Цезарь. Друзья вернулись на чердак и быстро направились к выходу на черный ход. Сбежать вниз по лестнице и выбежать через черный ход на двор, а оттуда по проходным дворам подальше от места происшествия - было делом пяти минут.
На другой день утром они явились на занятия по уходу от хвоста как ни в чем не бывало. “Да вы знаете, что вы убрали наших лучших топтунов?” - набросился на них препод. Вдоволь накричавшись, он все-таки поставил им зачет, так как в инструкциях по уходу ничего не говорилось о недопустимости уничтожения хвоста. Главное - уйти от него, а это было достигнуто. Погибшим топтунам пожаловали посмертно ордена и отметили в приказе, что они погибли смертью храбрых при исполнении служебных обязанностей.
Самым неприятным для Цезаря были занятия по выпивке. Он не любил пить, в отличие от своего друга Г., который получал от выпивки огромное удовольствие. Для получения зачета требовалось выпить за один присест не менее двух бутылок водки или эквивалентное количество вина. На другой день после зачета бедного Цезаря мутило, и он не знал, как избавиться от головной боли. А Г. только посмеивался, вылакав на другой утро бутылок десять пива и заев их парой сухих лещей.
Зато зачет по снятию девушек на улице Цезарю давался легче, чем его другу. Цезарь был уверен в себе и не представлял, что какая-нибудь девушка может ему отказать, и так оно и было. Г. в принципе нравился девушкам, но он просто не находил удовольствия в гонке за ними, с малых лет пристрастившись к другим удовольствиям, связанным с употреблением алкоголя. Тем не менее, зачет оба друга сдали.
Легче всего друзьям давались занятия иностранными языками. Ещё в суворовском училище они овладели французским и бойко на нём болтали с нижегородским акцентом. Поскольку никто из их окружения не знал французского, они были уверены, что знают его в совершенстве. В Конторе их никто не разубедил в этом, поскольку языки там преподавали офицеры, засыпавшиеся на работе за границей, получившие знания языков тоже на родине, как и наши друзья, от таких же самоуверенных полузнаек. В Конторе их даже заставляли переводить с французского на английский и наоборот, чем они очень гордились. “Главное - это бойкость и уверенность в себе” - любил повторять им их препод по английскому, на активной работе бывший связным, а будучи отстранен от активной работы (как он сам говорил - из-за происков завистников), ставший заурядным пьяницей.
По окончании курса обучения, Цезаря направили во Францию, а Г. - в одну арабскую страну. Г. был страшно недоволен, так как тоже хотел отправиться куда-нибудь в Европу или Америку, а не сидеть в “этой черной дыре”. Впоследствии оказалось, что как раз Г. и повезло, а Цезарю не очень. Г. работал под крышей дипломата, каждый день только тем и занимался, что пил коньяк и слушал западную поп музыку, а обязанностей у него как бы и не было, так как нельзя же назвать обязанностями доклады о том, кто, что и с кем? Эти доклады он писал, как говорится, одной левой ногой раз в неделю, на что уходило максимум полдня, а потом опять он был свободен. Примерно через полгода на посольство напали террористы и взяли всех сотрудников заложниками. Г. страшно перепугался, так как боялся, что кто-нибудь из посольства, догадавшийся о его истинной профессии, выдаст его с потрохами террористам, а те скорее всего расправятся с офицером ГРУ по-свойски. Однако никто почему-то его не выдал. Почему? Вряд ли никто не знал об истинном лице Г. Скорее всего, сработал обычный советский инстинкт страха перед спецслужбами даже во время пребывания заложниками у террористов. Для советского человека страшнее спецслужб зверя нет. В заложниках сотрудники посольства просидели около года. Для Г. ничего не изменилось в его распорядке дня. Разве что перестал писать доклады, так что стало ещё скучнее - на полдня в неделю жизни стало больше, а делать нечего. Через год в результате переговоров террористы отпустили заложников. Всех отправили домой на проверку - вдруг выдали врагам какие-либо страшные секреты. Естественно, никому из бывших заложников уже не светили поездки на Запад. Самое большее, на что они могли рассчитывать - это на разрешение посетить Болгарию лет через пять. Г. получил Орден Красной Звезды за проявленную храбрость. Он воспринял это как нечто вполне естественное. Конечно, он проявил храбрость - ведь не зря же он дрожал целый год от страха за свою шкуру! Правда, на Запад и его уже не пускали. Его отправили переводчиком в ГДР. Там он неплохо провел года три, пока его не пришлось удалить оттуда за отправление малой нужды прямо в зале в присутствии посла и официальных лиц ГДР на одном приеме в честь очередной годовщины образования ГДР. Теперь он преподает в Конторе какой-то язык - то ли арабский, то ли ГДРовский (если такой есть).
Судьба Цезаря сложилась не так гладко. Во Франции он лихо болтал по-французски. А как-то один старичок попросил у него прикурить. Старичок поблагодарил, сказав “мерси”. Цезарь вальяжно ответил: “Силь ву пле!”. Старичок чуть не подавился сигаретой. “Вы, верно, не француз!” - осведомился он у Цезаря по-русски. “Я из Канады!” - гордо заявил Цезарь. “Тот-то я гляжу, что вы не знаете, как отвечают по-французски на “спасибо”! Следует сказать “Па де ква”!
Цезарь чуть не умер от стыда. Впервые ему пришло в голову, что, может быть, их учили в Конторе не так уж и правильно. Смешавшись, он поспешно удалился, заметая по привычке следы. А вдруг этот старичок из французской контрразведки? Не правильнее было бы его убрать? И следует ли сообщить начальству об этом казусе? Недели две Цезарь мучался, не зная, что делать. В конце концов решил наплевать и забыть, а по-французски говорить с сигаретой во рту, чтобы спрятать возможный акцент.
Из Франции Цезаря направили в Алжир для помощи нашим друзьям из Социалистической партии Алжира, которая была тогда у власти. Цезарь занимался тем, что учил алжирцев обращаться с советским оружием. Учил он их на французском языке, который они знали ещё хуже Цезаря. Проучив их полдня, он отправлялся в бар, чтобы отдохнуть от трудов праведных. Туда приходили и другие европейцы. Похоже было, что они все догадывались, что Цезарь приехал из Москвы. И как это они догадались? - мучился Цезарь, в волнении запихивая обгоревшие спички в коробок вполне на русский манер.
Однажды один француз познакомил Цезаря со своей женой, как он её представил. Цезарь немедленно ею увлекся и завязал интрижку, как он сам называл это мысленно. Проснувшись однажды утром в постели Нинон, Цезарь обнаружил, что Нинон отсутствует, равно как отсутствуют и его секретные документы, которые он всегда таскал с собой, не решаясь оставлять их в гостинице. Цезарь чуть не заплакал. Дальше всё пошло по сценарию: Анри встретился с Цезарем на нейтральной территории и стал немедленно его вербовать, обещая в случае согласия вернуть документы, а в случае несогласия - сообщить обо всем начальству Цезаря. Первым порывом Цезаря было застрелить Анри. Остановила его только мысль о том, что пистолет у него не смазывался уже очень давно, а осечки в таком деле быть не должно. Цезарь покраснел, потом побелел, потом посинел. “Соглашусь для вида, а сам его перевербую!” - решил Цезарь. Договорились о встрече. Однако встреча не состоялась. За Цезарем следили люди из его же Конторы, которые донесли о его проделках начальству. Цезаря быстро отозвали в Москву и приставили переводчиком-референтом к адмиралу флота.
Как-то раз, после переговоров, когда иностранный гость удалился, Цезарь правил свои заметки, которые должен был сдать для отчета. Вдруг видит, что дверца маленькой тумбочки, на которой стояла ваза с цветами, отворилась, а там оказался магнитофон. “Что вы удивляетесь? Все переговоры записываются на пленку для проверки!” - заметил адмирал. “Всюду-то и все за мной следят!” - в отчаянии подумал Цезарь.
Служба у адмирала продолжалась недолго. Необходимость посещения приемов, где водка и другие крепкие напитки лились рекой, приучила Цезаря, прежде почти трезвенника, к выпивке. Тяжелая от постоянного пьянства голова не желала работать. Однажды иностранный гость сказал длинную речь, которая продолжалась минут десять. Цезарь же уложился в пару фраз. По окончании переговоров, когда гости ушли, адмирал поинтересовался, почему такую длинную речь Цезарь перевел так кратко. “У лингвистики свои законы!” - заявил Цезарь.
Как-то раз на приеме, где присутствовал военно-морской атташе Франции, Цезарь так нахлестался, что свалил искусственную пальму, чуть было не зашибив атташе. На этом его карьера в ГРУ закончилась. Его отчислили в действующий резерв, как это принято называть. Это означало, что службы, жалованья, чинов и ранней большой пенсии ему не видать, как своих ушей. Зато в случае военного положения его могут призвать и послать куда угодно. По знакомству ему устроили переводы в военном издательстве, где платили очень мало, зато работы было очень много. Там переводили инструкции по эксплуатации советского оружия, которое отправляли друзьям в развивающиеся страны, строящие социализм путем убиения противников в своей стране и в соседних странах.
Задание было самое простое - обнаружить хвост и уйти от него. Неудача означала неполучение зачета. Цезарь и Г. вышли из Конторы в три часа дня. Сначала шли по Садовой, потом свернули в переулки. Никакого хвоста обнаружено не было.Может, про них забыли? Но так не бывает, уверил Цезарь своего напарника и друга Г. Решили зайти в проходной двор, им хорошо известный, а там спрятаться и проверить из-за угла. Так и сделали. Вошли во двор, быстро пересекли его и скрылись в подворотне, прижавшись к стене. Не прошло и десяти минут, как они заметили, что в тот же двор зашли двое молодых людей без особых примет и стали нервно оглядываться по сторонам. “Это они!” - шепнул Цезарь. “Сам вижу!” - тихо ответил Г. Хвосты пошли вдоль стен двора против часовой стрелки, заглядывая во все углы и щели. “Уходим!” - быстро прошептал Цезарь, и они бросились на улицу. “Куда теперь?” - спросил Г. у своего друга. “Пойдем сгоняем к моей телке, она тут недалеко живет!”. И в самом деле, метров через двести вошли в подъезд двухэтажного дома, поднялись на второй этаж и позвонили в дверь одной квартиры. “Телка” была дома и очень обрадовалась, что пришли щедрые, как она знала, курсанты. Быстренько собрав на стол, она сказала “Я сейчас, только за выпивкой сбегаю!”
- Только побыстрее возвращайся, а то мы с тоски умрем! - подмигнул ей Цезарь.
Не прошло и четверти часа, как хозяйка вернулась, принеся водку и пару бутылок пива. Курсанты весело провели время, выпивая и заигрывая с хозяйкой. “Ну, нам пора, - сказал через часа два Цезарь. - Нас ждут великие дела!”.
Довольные, друзья вернулись в Контору, будучи уверены, что зачет у них в кармане. Как же они были разочарованы, когда их преподаватель по уходу от хвостов не только рассказал им поминутно, где они были и что делали, но и сообщил им точный адрес, где они так приятно проводили время!
“Не иначе, твоя телка тоже у нас работает!” - заявил Г. Цезарю. Тот мрачно молчал. Кому верить? Все вокруг стукачи! Препод поставил их в известность, что у них осталась только одна попытка, а в случае неудачи их отчислят из Конторы и им придется отправиться в провинцию, куда-нибудь в Арзамас-16 или Красноярск-40. Друзья были в отчаянии. Что делать? Всю ночь они провели без сна, стараясь придумать способ сдать зачет. “Придумал!” - уже под утро воскликнул Цезарь. И он стал шептать что-то на ухо другу.
На другой день, как всегда в три часа они уже шли по Садовой от Конторы. Внезапно они быстро вошли в подъезд десятиэтажного дома и быстро помчались вверх по лестнице, не воспользовавшись почему-то лифтом. Почти не запыхавшись (сказывалась тренировка!) они очень скоро оказались на чердаке (дверь туда была открыта) и направились к чердачному окошку. Не успели они выбраться на крышу, как услышали быстрые шаги людей, которые тоже добежали до чердака. Оказавшись на крыше, друзья разошлись в разные стороны от окошка. Цезарь встал слева, а Г. справа от него. Вскоре из окошка показались один за другим двое преследователей. Первый осторожно направился влево, а второй направо. Цезарь коротко, без размаху, как их учили на уроках рукопашного боя, ударил правой рукой почти не глядя, снизу вверх. Что-то смачно ухнуло, как будто пакет с сосисками упал на землю из рук, и здоровенный парень, взмахнув неловко руками, плавно полетел вниз с крыши. Второй обернулся на звук и поэтому Г. не удалось так же лихо, как Цезарю, справиться со своим преследователем, который, увидев, что случилось с его напарником, хотел убраться назад в чердачное окошко, но наши друзья провели ему несколько приемов, как в школе, и тот тоже отправился вслед за своим товарищем вниз.
“Как будем уходить?” - тревожно спросил Г. “Не бойся, у меня всё схвачено!” - ответил Цезарь. Друзья вернулись на чердак и быстро направились к выходу на черный ход. Сбежать вниз по лестнице и выбежать через черный ход на двор, а оттуда по проходным дворам подальше от места происшествия - было делом пяти минут.
На другой день утром они явились на занятия по уходу от хвоста как ни в чем не бывало. “Да вы знаете, что вы убрали наших лучших топтунов?” - набросился на них препод. Вдоволь накричавшись, он все-таки поставил им зачет, так как в инструкциях по уходу ничего не говорилось о недопустимости уничтожения хвоста. Главное - уйти от него, а это было достигнуто. Погибшим топтунам пожаловали посмертно ордена и отметили в приказе, что они погибли смертью храбрых при исполнении служебных обязанностей.
Самым неприятным для Цезаря были занятия по выпивке. Он не любил пить, в отличие от своего друга Г., который получал от выпивки огромное удовольствие. Для получения зачета требовалось выпить за один присест не менее двух бутылок водки или эквивалентное количество вина. На другой день после зачета бедного Цезаря мутило, и он не знал, как избавиться от головной боли. А Г. только посмеивался, вылакав на другой утро бутылок десять пива и заев их парой сухих лещей.
Зато зачет по снятию девушек на улице Цезарю давался легче, чем его другу. Цезарь был уверен в себе и не представлял, что какая-нибудь девушка может ему отказать, и так оно и было. Г. в принципе нравился девушкам, но он просто не находил удовольствия в гонке за ними, с малых лет пристрастившись к другим удовольствиям, связанным с употреблением алкоголя. Тем не менее, зачет оба друга сдали.
Легче всего друзьям давались занятия иностранными языками. Ещё в суворовском училище они овладели французским и бойко на нём болтали с нижегородским акцентом. Поскольку никто из их окружения не знал французского, они были уверены, что знают его в совершенстве. В Конторе их никто не разубедил в этом, поскольку языки там преподавали офицеры, засыпавшиеся на работе за границей, получившие знания языков тоже на родине, как и наши друзья, от таких же самоуверенных полузнаек. В Конторе их даже заставляли переводить с французского на английский и наоборот, чем они очень гордились. “Главное - это бойкость и уверенность в себе” - любил повторять им их препод по английскому, на активной работе бывший связным, а будучи отстранен от активной работы (как он сам говорил - из-за происков завистников), ставший заурядным пьяницей.
По окончании курса обучения, Цезаря направили во Францию, а Г. - в одну арабскую страну. Г. был страшно недоволен, так как тоже хотел отправиться куда-нибудь в Европу или Америку, а не сидеть в “этой черной дыре”. Впоследствии оказалось, что как раз Г. и повезло, а Цезарю не очень. Г. работал под крышей дипломата, каждый день только тем и занимался, что пил коньяк и слушал западную поп музыку, а обязанностей у него как бы и не было, так как нельзя же назвать обязанностями доклады о том, кто, что и с кем? Эти доклады он писал, как говорится, одной левой ногой раз в неделю, на что уходило максимум полдня, а потом опять он был свободен. Примерно через полгода на посольство напали террористы и взяли всех сотрудников заложниками. Г. страшно перепугался, так как боялся, что кто-нибудь из посольства, догадавшийся о его истинной профессии, выдаст его с потрохами террористам, а те скорее всего расправятся с офицером ГРУ по-свойски. Однако никто почему-то его не выдал. Почему? Вряд ли никто не знал об истинном лице Г. Скорее всего, сработал обычный советский инстинкт страха перед спецслужбами даже во время пребывания заложниками у террористов. Для советского человека страшнее спецслужб зверя нет. В заложниках сотрудники посольства просидели около года. Для Г. ничего не изменилось в его распорядке дня. Разве что перестал писать доклады, так что стало ещё скучнее - на полдня в неделю жизни стало больше, а делать нечего. Через год в результате переговоров террористы отпустили заложников. Всех отправили домой на проверку - вдруг выдали врагам какие-либо страшные секреты. Естественно, никому из бывших заложников уже не светили поездки на Запад. Самое большее, на что они могли рассчитывать - это на разрешение посетить Болгарию лет через пять. Г. получил Орден Красной Звезды за проявленную храбрость. Он воспринял это как нечто вполне естественное. Конечно, он проявил храбрость - ведь не зря же он дрожал целый год от страха за свою шкуру! Правда, на Запад и его уже не пускали. Его отправили переводчиком в ГДР. Там он неплохо провел года три, пока его не пришлось удалить оттуда за отправление малой нужды прямо в зале в присутствии посла и официальных лиц ГДР на одном приеме в честь очередной годовщины образования ГДР. Теперь он преподает в Конторе какой-то язык - то ли арабский, то ли ГДРовский (если такой есть).
Судьба Цезаря сложилась не так гладко. Во Франции он лихо болтал по-французски. А как-то один старичок попросил у него прикурить. Старичок поблагодарил, сказав “мерси”. Цезарь вальяжно ответил: “Силь ву пле!”. Старичок чуть не подавился сигаретой. “Вы, верно, не француз!” - осведомился он у Цезаря по-русски. “Я из Канады!” - гордо заявил Цезарь. “Тот-то я гляжу, что вы не знаете, как отвечают по-французски на “спасибо”! Следует сказать “Па де ква”!
Цезарь чуть не умер от стыда. Впервые ему пришло в голову, что, может быть, их учили в Конторе не так уж и правильно. Смешавшись, он поспешно удалился, заметая по привычке следы. А вдруг этот старичок из французской контрразведки? Не правильнее было бы его убрать? И следует ли сообщить начальству об этом казусе? Недели две Цезарь мучался, не зная, что делать. В конце концов решил наплевать и забыть, а по-французски говорить с сигаретой во рту, чтобы спрятать возможный акцент.
Из Франции Цезаря направили в Алжир для помощи нашим друзьям из Социалистической партии Алжира, которая была тогда у власти. Цезарь занимался тем, что учил алжирцев обращаться с советским оружием. Учил он их на французском языке, который они знали ещё хуже Цезаря. Проучив их полдня, он отправлялся в бар, чтобы отдохнуть от трудов праведных. Туда приходили и другие европейцы. Похоже было, что они все догадывались, что Цезарь приехал из Москвы. И как это они догадались? - мучился Цезарь, в волнении запихивая обгоревшие спички в коробок вполне на русский манер.
Однажды один француз познакомил Цезаря со своей женой, как он её представил. Цезарь немедленно ею увлекся и завязал интрижку, как он сам называл это мысленно. Проснувшись однажды утром в постели Нинон, Цезарь обнаружил, что Нинон отсутствует, равно как отсутствуют и его секретные документы, которые он всегда таскал с собой, не решаясь оставлять их в гостинице. Цезарь чуть не заплакал. Дальше всё пошло по сценарию: Анри встретился с Цезарем на нейтральной территории и стал немедленно его вербовать, обещая в случае согласия вернуть документы, а в случае несогласия - сообщить обо всем начальству Цезаря. Первым порывом Цезаря было застрелить Анри. Остановила его только мысль о том, что пистолет у него не смазывался уже очень давно, а осечки в таком деле быть не должно. Цезарь покраснел, потом побелел, потом посинел. “Соглашусь для вида, а сам его перевербую!” - решил Цезарь. Договорились о встрече. Однако встреча не состоялась. За Цезарем следили люди из его же Конторы, которые донесли о его проделках начальству. Цезаря быстро отозвали в Москву и приставили переводчиком-референтом к адмиралу флота.
Как-то раз, после переговоров, когда иностранный гость удалился, Цезарь правил свои заметки, которые должен был сдать для отчета. Вдруг видит, что дверца маленькой тумбочки, на которой стояла ваза с цветами, отворилась, а там оказался магнитофон. “Что вы удивляетесь? Все переговоры записываются на пленку для проверки!” - заметил адмирал. “Всюду-то и все за мной следят!” - в отчаянии подумал Цезарь.
Служба у адмирала продолжалась недолго. Необходимость посещения приемов, где водка и другие крепкие напитки лились рекой, приучила Цезаря, прежде почти трезвенника, к выпивке. Тяжелая от постоянного пьянства голова не желала работать. Однажды иностранный гость сказал длинную речь, которая продолжалась минут десять. Цезарь же уложился в пару фраз. По окончании переговоров, когда гости ушли, адмирал поинтересовался, почему такую длинную речь Цезарь перевел так кратко. “У лингвистики свои законы!” - заявил Цезарь.
Как-то раз на приеме, где присутствовал военно-морской атташе Франции, Цезарь так нахлестался, что свалил искусственную пальму, чуть было не зашибив атташе. На этом его карьера в ГРУ закончилась. Его отчислили в действующий резерв, как это принято называть. Это означало, что службы, жалованья, чинов и ранней большой пенсии ему не видать, как своих ушей. Зато в случае военного положения его могут призвать и послать куда угодно. По знакомству ему устроили переводы в военном издательстве, где платили очень мало, зато работы было очень много. Там переводили инструкции по эксплуатации советского оружия, которое отправляли друзьям в развивающиеся страны, строящие социализм путем убиения противников в своей стране и в соседних странах.