Моя борьба
Строптивость
Когда на заводе меня в первый раз хотели послать в колхоз, я сказал, что пусть вместе со мной пошлют мой станок, потому что я устроился строгальщиком, а не земледельцем, и пусть после работы меня отвозят назад в Москву, потому что я хочу свободное время проводить, где хочу и с кем хочу. Начальство огорчилось, но сделать ничего не могло. Когда же меня хотели послать на стройку в Москве же, я согласился, потому что после работы отправлялся домой, как и после смены на заводе. Сначала я копал землю, чтобы получилась траншея. Потом послали на крышу монтировать вентиляцию. Строили Первомайский универмаг. Почти месяц работал монтажником-высотником. Главное, нужно было выучить значение слов майна и вира. Майна - вниз, вира - вверх. Наука не хитрая.
Когда пришел какой-то праздник, меня хотели направить на демонстрацию. Я сказал, что праздничные дни нерабочие, так что я лучше останусь дома. Даже работяги уговаривали меня, соблазняя премией в пять рублей, полагавшейся участнику демонстрации. «Сможешь выпить и закусить», - говорили они. Я ответил, что и так могу выпить и закусить. Больше с демонстрацией не приставали.
Когда на заводе меня в первый раз хотели послать в колхоз, я сказал, что пусть вместе со мной пошлют мой станок, потому что я устроился строгальщиком, а не земледельцем, и пусть после работы меня отвозят назад в Москву, потому что я хочу свободное время проводить, где хочу и с кем хочу. Начальство огорчилось, но сделать ничего не могло. Когда же меня хотели послать на стройку в Москве же, я согласился, потому что после работы отправлялся домой, как и после смены на заводе. Сначала я копал землю, чтобы получилась траншея. Потом послали на крышу монтировать вентиляцию. Строили Первомайский универмаг. Почти месяц работал монтажником-высотником. Главное, нужно было выучить значение слов майна и вира. Майна - вниз, вира - вверх. Наука не хитрая.
Когда пришел какой-то праздник, меня хотели направить на демонстрацию. Я сказал, что праздничные дни нерабочие, так что я лучше останусь дома. Даже работяги уговаривали меня, соблазняя премией в пять рублей, полагавшейся участнику демонстрации. «Сможешь выпить и закусить», - говорили они. Я ответил, что и так могу выпить и закусить. Больше с демонстрацией не приставали.