История Индии 15-го века
Дева Райя I (1406-22)
Когда была война с Гульбаргой в 1419, Дева Райя I (1406-22) правил в государстве Виджаянагар. Султану не повезло при нападении на крепость Панагал в государстве Варангал, и армия Виджаянагара, состоявшая из конницы, пехоты и слонов, напала на него. Фируз-шах (1397-1422) дал немедленное сражение, хотя он знал, что силы врага превосходили его армию. Фириште не упоминает, где происходила битва.
«Мир Фаззал-Улла, который командовал отрядами мусульман, мощным натиском набросился на неверных и, обратив в беспорядочное бегство их центр, продолжил атаковать их правое крыло. Он уже собирался сорвать цветы победы, когда один из его собственных приближенных, подкупленный для этого Девал Роем (Дева Райя), нанёс ему смертельную рану в голову, и он немедленно осушил шербет мученичества. Этот прискорбный случай изменил до того шедший благоприятно ход событий; султан был побежден и с предельными трудностями, проявив самое удивительное бесстрашие, сумел спастись с поля боя. Индусы устроили общую резню мусульман и соорудили курган из их голов на поле сражения. Они последовали за султаном в его страну, которую они опустошили огнем и мечом, заняли много городов, разрушили много мечетей и святых мест, вырезали людей без милосердия; казалось, своими действиями они высвобождали свои доселе скрываемые преступные намерения. Султан Фируз-Шах, в крайне бедственном положении, попросил помощи у султана Гаджарата, который, только что приняв трон, был не в состоянии её предоставить. Наконец, судьба приняла благоприятный для него поворот, и враг, после ряда сражений, был изгнан из его владений братом Султана, Ханхананом; но эти неудачи мучили уже состарившегося Фируз-Шаха, и он впал в глубокую депрессию.»
Султан желал передать трон своему сыну Хасану, мужу прекрасной Перталь, но Ахмад Ханханан вознамерился силой оружия узурпировать трон при поддержке со стороны большинства знати и направился к столице, поэтому Фируз-Шаху пришлось ему уступить и назначить его преемником.
Фируз-шах умер 24 сентября нашей эры 1422, [103], и Ханханан стал Султаном Гульбарги [a1] под именем Ахмад-Шаха I.
Первый акт нового монарха, после «того как он постарался произвести благоприятное впечатление на своих подданных с целью вызвать у них любовь к его правлению» - вероятно, через несколько месяцев - был направлен на усиление армии, чтобы отомстить за вторжение Раджи; и после всех приготовлений он перешел к нападению. Военачальники Дева Райя собрали свои отряды, послали за помощью в Варангал и пошли к Тунгабхадре [a2] , где они расположились. Вероятно, после этого они удалились с Дуаба [a3] после успешного набега. Султан прибыл на северный берег реки напротив индусского лагеря и расположился там лагерем. Фириште говорит, что он «окружил свой лагерь повозками на манер европейцев, чтобы воспрепятствовать ночным нападениям врага. Здесь он оставался в течение сорока дней.» Вероятно, это происходило в период сухого сезона в начале 1423 года, поскольку, если бы река разлилась, то можно было бы не опасаться того, что враг может через неё переправиться. В ранние месяцы года река обычно мелкая на открытом пространстве к востоку от индусской столицы и находится далеко от окружающих её холмов, представляя из себя лишь небольшие потоки, бегущие по скалистому ложу. Действительно, сам Фириште говорит, что реку можно было тогда перейти вброд.
Тогда последовал драматический эпизод. Мусульманская конница пересекла реку и опустошила страну Раджи, который оставался в бездействии, и Султан решился на прямую лобовую атаку. Отряды Варангала покинули Раджу и отошли.
«Рано утром Лоди-Хан, Аллам-Хан и Дилавер-Хан, подошедшие ночью и форсировавшие реку на некотором расстоянии, достигли окрестностей вражеского лагеря. Случилось так, что Раджа спал, причём его охраняли только несколько человек, в саду, близ которого была плантация с густыми зарослями сахарного тростника. [104 The spot was therefore probably close to one of the old irrigation channels, supplied by dams constructed across this river under the Rayas.] Отряд мусульман вступил в сад для грабежа, и Дева Райя, проснувшись по тревоге, убежал почти голым на плантацию сахарного тростника. Здесь он был найден солдатами, которые приняли его за простого человека и, нагрузив его связкой тростника, заставили бежать с этим грузом перед ними. Дева Райя был рад, что он не был раскрыт, сохранял спокойствие и охотно нёс свой груз, надеясь, что он либо будет отпущен как бедный человек, либо сумеет сбежать.
«Они не очень далеко продвинулись, когда тревожное известие о том, что Султан Ахмед-Шах пересек реку, а Раджа пропал, достигло лагеря, и индусы начали разбегаться. Султан вступил в лагерь, а солдаты, захватившие Дева Райя, надеясь теперь на более ценную добычу, чем сахарный тростник, поспешили присоединяться к своим соратникам, оставив его в покое. Дева Райя бежал со своими отрядами, и около полудня примкнул к своим приближённым, которые узнали его и приняли с большой радостью. Когда стало известно о том, что Раджа в безопасности, армия сплотилась в некоторой степени; но поскольку он расценил происшедший с ним несчастный случай как плохое предзнаменование, Дева Райя отложил все мысли о продолжении борьбы и убежал в Виджаянагар.» [105 It is difficult to reconcile this story with the fact of the Raya's tender age at this date, for I think it is certain that he was then quite a boy. Is it possible that the Muhammadan chroniclers, from whom Firishtah obtained the narrative, mistook for the king an adult member of the family who commanded the army? Such mistakes were certainly made in later years. The chroniclers seem to have taken little pains to ascertain the actual names of the Hindu kings. It must, however, be noted that a little later on Firishtah speaks of Deva Raya's son.]
«Ахмад-Шах не стал осаждать город, а прошёл с разбоем по незащищённой стране и везде, куда он входил, уничтожал мужчин, женщин и детей без милосердия, вопреки тому, что делал его предок Махаммад-Шах с жителями Виджаянагара. Отбросив всякую гуманность, когда число убитых достигало двадцати тысяч, он приостанавливался на три дня, чтобы отпраздновать кровавую жатву. Он уничтожил языческие храмы и разрушил школы брахманов. В результате этих действий отряд из пяти тысяч индусов, разгневанные разрушением их страны и оскорблением их богов, поклялись пожертвовать жизнью, чтобы убить султана, как главного виновника их страданий. Для этой цели они наняли шпионов, чтобы те наблюдали за его перемещениями и сообщили о возможности предпринять необходимые действия.
«Случилось, что султан отправился на охоту и увлёкся преследованием дичи, поэтому удалился от своей свиты и оказался на расстоянии около двенадцати миль от лагеря [106 -- There is no clue as to where this event took place, except that it was not very close to Vijayanagar. The Sultan must have been near some hills with a plain below, because he met with open ground difficult for a horse to cross, in his eagerness to reach a mud enclosure in a plain. The description is applicable to numberless places in the vicinity, and it is useless to speculate. As he was on horseback, it is possible that he was riding down antelope.]. Получив сообщение об этом, неверные немедленно отправились в путь, чтобы перехватить его, и увидели его, когда даже его личный конвой в числе приблизительно двухсот монголов, был на некотором расстоянии от него. Султан встревожился и пустил коня галопом, надеясь доскакать до небольшого глинобитного укрепления, служившего загоном для скота, но его преследовали так быстро, что он, казалось, не мог достичь этого укрытия прежде, чем его догонят преследователи. К счастью, несколько лучников успели прибыть ему на помощь, так что враги были отвлечены, дав султану возможность достигнуть укрытия вместе с друзьями. Неверные попытались пробраться вслед за ними, и произошла яростная схватка; все правоверные повторяли клятвы умереть шахидами, но не покориться ... Их небольшой отряд, потерявший многих убитыми и раненными, был оттеснен противником вплотную к стене, которую неверные принялись разрушать кирками и топорами, так что султан был доведен до полного отчаяния. В этот критический момент прибыл Абд-аль-Кадир, первый оруженосец султана с отрядом солдат, которых он взял с собой, напуганный возможностью несчастья, которое могло произойти с его хозяином ввиду длительного отсутствия. Неверные проделали в стене широкий пролом и уже готовились прорваться внутрь, когда обнаружили, что их тыл внезапно атакован. Султан с оставшимися в живых соратниками присоединился к Абд-аль-Кадиру для совместной атаки на врага, который после продолжительной борьбы был вытеснен с поля боя, потеряв тысячу человек, между тем как приблизительно пятьсот мусульман погибли смертью мучеников. Таким образом султану удалось во второй раз благодаря чуть ли не чудесному предвидению Абд-аль-Кадира подняться из глубин опасности к удовольствию власти. [107-- Before Ahmad's accession, his brother, the late Sultan Firuz, had designed, in order to secure the throne for his own son Hasan, that Ahmad, should be blinded. Ahmad was warned of this and left Kulbarga in time to secure his safety. ] Эти события заслуживают занять достойное место среди записей о происшествиях как замечательные случаи, когда два суверена, возглавляющие армии, попали в опасность плена из-за отсутствия войск в значительном числе, но остались целыми и невредимыми...»
«После этого случая Ахмед Шах, опустошив целую страну, отправился к Виджаянагару, который он так тесно блокировал, что жители были доведены до немалого бедствия; тогда Дева Райя, пожалев своих людей, отправил послов к султану, упрашивая заключить мир, на что он согласился, при условии, что раджа пошлет дань за все годы, за которые он её не платил [108-- This is the Muhammadan version. Nothing is said regarding this tribute by Firishtah in describing the terms of the peace of 1399 A.D. It is possible, however, that tribute was really paid. It had apparently been exacted by Muhammad Shaw Bahmani, and agreed to by Bukka Raya I. who confirmed the arrangement on the accession of Daud Shah's brother Muhammad (See above, p. 47.)], погрузив на лучших слонов, в сопровождении его сына, с барабанами, трубами, и всеми другими государственными знаками, в его лагерь. Дева Райя, будучи неспособен отказаться, согласился на эти требования и послал своего сына с тридцатью любимыми слонами, нагруженными сокровищами и ценными вещами. Султан послал навстречу несколько беков; после торжественного прохода по рыночным и крупным улицам лагеря, он был приведен к трону султана [109 -- This looks as if he was really paraded with ignominy as a vanquished inferior, and so displayed to the Muhammadan troops. If he had desired to do him honour, the Sultan himself would have met the prince and personally escorted him, as representing his father. Moreover, the prince was only permitted to sit at the foot of the throne, and was taken, almost as a prisoner, for many days with the army till it reached the Krishna river.]. Султан, обняв его, разрешил ему воссесть у подножия его трона и, накинув ему на плечи великолепную одежду и препоясав его саблей, усыпанной драгоценными камнями, подарил ему двадцать красивых лошадей из различных стран, слона, охотничьих собак и трех ястребов, с которыми жители Карнатаки были до тех пор незнакомы. После этого он отправился в путь от Виджаянагара и, по прибытии на берега Кистны [a4] , отпустил сына раджи и возвратился в Гульбаргу».
Чтобы дать некоторое представление относительно даты прекращения этих военных действий, мы должны посмотреть, что следует далее в рассказе Фиришта. Историк заявляет, что в течение года после возвращения Султана в Гульбаргу на Декане был сильный голод и «в следующем году также не было дождя, и люди стали возмущаться.» Этими двумя годами были, вероятно, года хиджры 826 и 827, продолжаясь от 15-го декабря 1422 до 23-го ноября 1424 (нашей эры). Он продолжает: «В год 828 Султан пошел в поход против Варангала.» Последняя кампания началась приблизительно в декабре 1422 года; и так как мы должны дать несколько месяцев на блокаду Ахмадом Виджаянагара, которая закончилась доведением жителей до голода в такой степени, что Раджа был вынужден сдаться, дата окончания войны не может быть надежно помещена ранее зимы 1423 года.
We hear nothing more from Firishtah regarding the affairs of Vijayanagar till the early part of the reign of Ahmad's son and successor, Ala-ud-din II., which began on Sunday, February 27, A.D. 1435,[110] the day of Sultan Ahmad's death. [110] -- 8th Rajab A.H. 838 (Firishtah). The BURHAN-I MAASIR says 22nd Rajab.
[a1]Гулба́рга (англ. Gulbarga) - город в индийском штате Карнатака.
[a2]Тунгабхадра - священная река в южной Индии, течёт через штаты Карнатака и Андхра-Прадеш, где впадает в Кришну. В эпосе «Рамаяна» эта река называлась «Пампа», хотя сейчас это название носит река Керала.
[a3]Doab (Urdu: دوآب, Hindi: दोआब,[1] from Persian: دوآب dōāb, fromdō, "two" + āb, "water" or "river") is a term used in India and Pakistan for the "tongue,"[2] or tract of land lying between two converging, or confluent, rivers. I
[a4]Кистна
или Кригина (Kistnah) - река на Деканском плато в Индии, беретначало в западных Гатах близ 18° северной широты и 74° восточной долготы, орошает области: Саттара,Низама, британских президенств Бомбея и Мадраса и, пройдя 1500 км, впадает многими рукавами вБенгальский залив под 15°50' северной широты и 81° восточной долготы. Главные притоки ее: Бима иТумбудра. К., вследствие того, что протекает по гористым областям, мало судоходна; имеет два ежегодныхразлива, и воды ее широко употребляются для орошения, особенно в большом размере в дельте
Когда была война с Гульбаргой в 1419, Дева Райя I (1406-22) правил в государстве Виджаянагар. Султану не повезло при нападении на крепость Панагал в государстве Варангал, и армия Виджаянагара, состоявшая из конницы, пехоты и слонов, напала на него. Фируз-шах (1397-1422) дал немедленное сражение, хотя он знал, что силы врага превосходили его армию. Фириште не упоминает, где происходила битва.
«Мир Фаззал-Улла, который командовал отрядами мусульман, мощным натиском набросился на неверных и, обратив в беспорядочное бегство их центр, продолжил атаковать их правое крыло. Он уже собирался сорвать цветы победы, когда один из его собственных приближенных, подкупленный для этого Девал Роем (Дева Райя), нанёс ему смертельную рану в голову, и он немедленно осушил шербет мученичества. Этот прискорбный случай изменил до того шедший благоприятно ход событий; султан был побежден и с предельными трудностями, проявив самое удивительное бесстрашие, сумел спастись с поля боя. Индусы устроили общую резню мусульман и соорудили курган из их голов на поле сражения. Они последовали за султаном в его страну, которую они опустошили огнем и мечом, заняли много городов, разрушили много мечетей и святых мест, вырезали людей без милосердия; казалось, своими действиями они высвобождали свои доселе скрываемые преступные намерения. Султан Фируз-Шах, в крайне бедственном положении, попросил помощи у султана Гаджарата, который, только что приняв трон, был не в состоянии её предоставить. Наконец, судьба приняла благоприятный для него поворот, и враг, после ряда сражений, был изгнан из его владений братом Султана, Ханхананом; но эти неудачи мучили уже состарившегося Фируз-Шаха, и он впал в глубокую депрессию.»
Султан желал передать трон своему сыну Хасану, мужу прекрасной Перталь, но Ахмад Ханханан вознамерился силой оружия узурпировать трон при поддержке со стороны большинства знати и направился к столице, поэтому Фируз-Шаху пришлось ему уступить и назначить его преемником.
Фируз-шах умер 24 сентября нашей эры 1422, [103], и Ханханан стал Султаном Гульбарги [a1] под именем Ахмад-Шаха I.
Первый акт нового монарха, после «того как он постарался произвести благоприятное впечатление на своих подданных с целью вызвать у них любовь к его правлению» - вероятно, через несколько месяцев - был направлен на усиление армии, чтобы отомстить за вторжение Раджи; и после всех приготовлений он перешел к нападению. Военачальники Дева Райя собрали свои отряды, послали за помощью в Варангал и пошли к Тунгабхадре [a2] , где они расположились. Вероятно, после этого они удалились с Дуаба [a3] после успешного набега. Султан прибыл на северный берег реки напротив индусского лагеря и расположился там лагерем. Фириште говорит, что он «окружил свой лагерь повозками на манер европейцев, чтобы воспрепятствовать ночным нападениям врага. Здесь он оставался в течение сорока дней.» Вероятно, это происходило в период сухого сезона в начале 1423 года, поскольку, если бы река разлилась, то можно было бы не опасаться того, что враг может через неё переправиться. В ранние месяцы года река обычно мелкая на открытом пространстве к востоку от индусской столицы и находится далеко от окружающих её холмов, представляя из себя лишь небольшие потоки, бегущие по скалистому ложу. Действительно, сам Фириште говорит, что реку можно было тогда перейти вброд.
Тогда последовал драматический эпизод. Мусульманская конница пересекла реку и опустошила страну Раджи, который оставался в бездействии, и Султан решился на прямую лобовую атаку. Отряды Варангала покинули Раджу и отошли.
«Рано утром Лоди-Хан, Аллам-Хан и Дилавер-Хан, подошедшие ночью и форсировавшие реку на некотором расстоянии, достигли окрестностей вражеского лагеря. Случилось так, что Раджа спал, причём его охраняли только несколько человек, в саду, близ которого была плантация с густыми зарослями сахарного тростника. [104 The spot was therefore probably close to one of the old irrigation channels, supplied by dams constructed across this river under the Rayas.] Отряд мусульман вступил в сад для грабежа, и Дева Райя, проснувшись по тревоге, убежал почти голым на плантацию сахарного тростника. Здесь он был найден солдатами, которые приняли его за простого человека и, нагрузив его связкой тростника, заставили бежать с этим грузом перед ними. Дева Райя был рад, что он не был раскрыт, сохранял спокойствие и охотно нёс свой груз, надеясь, что он либо будет отпущен как бедный человек, либо сумеет сбежать.
«Они не очень далеко продвинулись, когда тревожное известие о том, что Султан Ахмед-Шах пересек реку, а Раджа пропал, достигло лагеря, и индусы начали разбегаться. Султан вступил в лагерь, а солдаты, захватившие Дева Райя, надеясь теперь на более ценную добычу, чем сахарный тростник, поспешили присоединяться к своим соратникам, оставив его в покое. Дева Райя бежал со своими отрядами, и около полудня примкнул к своим приближённым, которые узнали его и приняли с большой радостью. Когда стало известно о том, что Раджа в безопасности, армия сплотилась в некоторой степени; но поскольку он расценил происшедший с ним несчастный случай как плохое предзнаменование, Дева Райя отложил все мысли о продолжении борьбы и убежал в Виджаянагар.» [105 It is difficult to reconcile this story with the fact of the Raya's tender age at this date, for I think it is certain that he was then quite a boy. Is it possible that the Muhammadan chroniclers, from whom Firishtah obtained the narrative, mistook for the king an adult member of the family who commanded the army? Such mistakes were certainly made in later years. The chroniclers seem to have taken little pains to ascertain the actual names of the Hindu kings. It must, however, be noted that a little later on Firishtah speaks of Deva Raya's son.]
«Ахмад-Шах не стал осаждать город, а прошёл с разбоем по незащищённой стране и везде, куда он входил, уничтожал мужчин, женщин и детей без милосердия, вопреки тому, что делал его предок Махаммад-Шах с жителями Виджаянагара. Отбросив всякую гуманность, когда число убитых достигало двадцати тысяч, он приостанавливался на три дня, чтобы отпраздновать кровавую жатву. Он уничтожил языческие храмы и разрушил школы брахманов. В результате этих действий отряд из пяти тысяч индусов, разгневанные разрушением их страны и оскорблением их богов, поклялись пожертвовать жизнью, чтобы убить султана, как главного виновника их страданий. Для этой цели они наняли шпионов, чтобы те наблюдали за его перемещениями и сообщили о возможности предпринять необходимые действия.
«Случилось, что султан отправился на охоту и увлёкся преследованием дичи, поэтому удалился от своей свиты и оказался на расстоянии около двенадцати миль от лагеря [106 -- There is no clue as to where this event took place, except that it was not very close to Vijayanagar. The Sultan must have been near some hills with a plain below, because he met with open ground difficult for a horse to cross, in his eagerness to reach a mud enclosure in a plain. The description is applicable to numberless places in the vicinity, and it is useless to speculate. As he was on horseback, it is possible that he was riding down antelope.]. Получив сообщение об этом, неверные немедленно отправились в путь, чтобы перехватить его, и увидели его, когда даже его личный конвой в числе приблизительно двухсот монголов, был на некотором расстоянии от него. Султан встревожился и пустил коня галопом, надеясь доскакать до небольшого глинобитного укрепления, служившего загоном для скота, но его преследовали так быстро, что он, казалось, не мог достичь этого укрытия прежде, чем его догонят преследователи. К счастью, несколько лучников успели прибыть ему на помощь, так что враги были отвлечены, дав султану возможность достигнуть укрытия вместе с друзьями. Неверные попытались пробраться вслед за ними, и произошла яростная схватка; все правоверные повторяли клятвы умереть шахидами, но не покориться ... Их небольшой отряд, потерявший многих убитыми и раненными, был оттеснен противником вплотную к стене, которую неверные принялись разрушать кирками и топорами, так что султан был доведен до полного отчаяния. В этот критический момент прибыл Абд-аль-Кадир, первый оруженосец султана с отрядом солдат, которых он взял с собой, напуганный возможностью несчастья, которое могло произойти с его хозяином ввиду длительного отсутствия. Неверные проделали в стене широкий пролом и уже готовились прорваться внутрь, когда обнаружили, что их тыл внезапно атакован. Султан с оставшимися в живых соратниками присоединился к Абд-аль-Кадиру для совместной атаки на врага, который после продолжительной борьбы был вытеснен с поля боя, потеряв тысячу человек, между тем как приблизительно пятьсот мусульман погибли смертью мучеников. Таким образом султану удалось во второй раз благодаря чуть ли не чудесному предвидению Абд-аль-Кадира подняться из глубин опасности к удовольствию власти. [107-- Before Ahmad's accession, his brother, the late Sultan Firuz, had designed, in order to secure the throne for his own son Hasan, that Ahmad, should be blinded. Ahmad was warned of this and left Kulbarga in time to secure his safety. ] Эти события заслуживают занять достойное место среди записей о происшествиях как замечательные случаи, когда два суверена, возглавляющие армии, попали в опасность плена из-за отсутствия войск в значительном числе, но остались целыми и невредимыми...»
«После этого случая Ахмед Шах, опустошив целую страну, отправился к Виджаянагару, который он так тесно блокировал, что жители были доведены до немалого бедствия; тогда Дева Райя, пожалев своих людей, отправил послов к султану, упрашивая заключить мир, на что он согласился, при условии, что раджа пошлет дань за все годы, за которые он её не платил [108-- This is the Muhammadan version. Nothing is said regarding this tribute by Firishtah in describing the terms of the peace of 1399 A.D. It is possible, however, that tribute was really paid. It had apparently been exacted by Muhammad Shaw Bahmani, and agreed to by Bukka Raya I. who confirmed the arrangement on the accession of Daud Shah's brother Muhammad (See above, p. 47.)], погрузив на лучших слонов, в сопровождении его сына, с барабанами, трубами, и всеми другими государственными знаками, в его лагерь. Дева Райя, будучи неспособен отказаться, согласился на эти требования и послал своего сына с тридцатью любимыми слонами, нагруженными сокровищами и ценными вещами. Султан послал навстречу несколько беков; после торжественного прохода по рыночным и крупным улицам лагеря, он был приведен к трону султана [109 -- This looks as if he was really paraded with ignominy as a vanquished inferior, and so displayed to the Muhammadan troops. If he had desired to do him honour, the Sultan himself would have met the prince and personally escorted him, as representing his father. Moreover, the prince was only permitted to sit at the foot of the throne, and was taken, almost as a prisoner, for many days with the army till it reached the Krishna river.]. Султан, обняв его, разрешил ему воссесть у подножия его трона и, накинув ему на плечи великолепную одежду и препоясав его саблей, усыпанной драгоценными камнями, подарил ему двадцать красивых лошадей из различных стран, слона, охотничьих собак и трех ястребов, с которыми жители Карнатаки были до тех пор незнакомы. После этого он отправился в путь от Виджаянагара и, по прибытии на берега Кистны [a4] , отпустил сына раджи и возвратился в Гульбаргу».
Чтобы дать некоторое представление относительно даты прекращения этих военных действий, мы должны посмотреть, что следует далее в рассказе Фиришта. Историк заявляет, что в течение года после возвращения Султана в Гульбаргу на Декане был сильный голод и «в следующем году также не было дождя, и люди стали возмущаться.» Этими двумя годами были, вероятно, года хиджры 826 и 827, продолжаясь от 15-го декабря 1422 до 23-го ноября 1424 (нашей эры). Он продолжает: «В год 828 Султан пошел в поход против Варангала.» Последняя кампания началась приблизительно в декабре 1422 года; и так как мы должны дать несколько месяцев на блокаду Ахмадом Виджаянагара, которая закончилась доведением жителей до голода в такой степени, что Раджа был вынужден сдаться, дата окончания войны не может быть надежно помещена ранее зимы 1423 года.
We hear nothing more from Firishtah regarding the affairs of Vijayanagar till the early part of the reign of Ahmad's son and successor, Ala-ud-din II., which began on Sunday, February 27, A.D. 1435,[110] the day of Sultan Ahmad's death. [110] -- 8th Rajab A.H. 838 (Firishtah). The BURHAN-I MAASIR says 22nd Rajab.
[a1]Гулба́рга (англ. Gulbarga) - город в индийском штате Карнатака.
[a2]Тунгабхадра - священная река в южной Индии, течёт через штаты Карнатака и Андхра-Прадеш, где впадает в Кришну. В эпосе «Рамаяна» эта река называлась «Пампа», хотя сейчас это название носит река Керала.
[a3]Doab (Urdu: دوآب, Hindi: दोआब,[1] from Persian: دوآب dōāb, fromdō, "two" + āb, "water" or "river") is a term used in India and Pakistan for the "tongue,"[2] or tract of land lying between two converging, or confluent, rivers. I
[a4]Кистна
или Кригина (Kistnah) - река на Деканском плато в Индии, беретначало в западных Гатах близ 18° северной широты и 74° восточной долготы, орошает области: Саттара,Низама, британских президенств Бомбея и Мадраса и, пройдя 1500 км, впадает многими рукавами вБенгальский залив под 15°50' северной широты и 81° восточной долготы. Главные притоки ее: Бима иТумбудра. К., вследствие того, что протекает по гористым областям, мало судоходна; имеет два ежегодныхразлива, и воды ее широко употребляются для орошения, особенно в большом размере в дельте