Владимир Фирсов, «Срубить крест» 8.
Продолжение.
Начало:
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 1.
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 2.
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 3.
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 4.
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 5.
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 6.
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 7.
Глава 15.
Короткая жизнь - благо?
Леннада встретила меня на ступеньках дворца. Она протянула мне букетик цветов, которые, как я уже знал, назывались здесь столетником и были символом долгой, счастливой жизни.
- Поздравляю кавалера с победой, - грустно сказала она. В ее глазах стояли слезы. - Воистину для него не существует непреодолимых препятствий. Я начинаю думать, что он сумеет победить кавалера Рюделя.
Сегодня на ее лице не было никакой косметики, и девушка выглядела еще привлекательней.
- Прошу простить меня за испорченную дверь, - Извинился я. - Кстати, ты не знаешь, для чего служит подвал, в который ты меня так старательно запирала?
Леннада сердито сверкнула глазками, но все же ответила мне.
- В нем когда-то хранилась королевская казна, а потом архив Черного совета. Но его вывезли много лет назад, когда я была еще девчонкой. Это случилось в ту ночь, когда убивали кавалеров, поэтому я все запомнила.
- Как это - убивали кавалеров? Кто убивал? За что?
- Я ничего не знаю. Отец мне сказал, что всех кавалеров убивают и надо бежать из дворца. Потом он ушел, и я больше его никогда не видела.
- Когда это было?
- Одиннадцать… нет, двенадцать лет назад. Я только-только научилась читать и писать.
- И многих кавалеров убили?
- Не знаю. Мы прятались на чердаке целый день. Потом нас нашли и сказали, что мы можем вернуться.
Я слушал девушку с возрастающим удивлением. До сих пор я ничего не слышал о подобных событиях. Я не ждал, что это было - бунт, революция, дворцовый переворот, но понимал, что обстановка на Изумрудной накалена. Намеки диспетчера Фея и прямые угрозы дядюшки Теодора позволяли догадаться, что назревают крупные события. Рассказ Леннады только подкрепил мою уверенность.
Мне было ясно, что монархия на Изумрудной доживает последние дни. Когда она станет помехой Рюделю, ее уничтожит. За Рюделем стояла сила, причем вовсе не кавалеры, привыкшие к почету, богатству и безделью, - эти, как и монархия, были только удобной ширмой. Главной опорой для него будут все-таки тысячи бравых рестораторов и им подобных - с мясницкими ножами в потных кулаках, с цепями, дубинками, а то и с автоматами - наверняка где-нибудь припрятаны до поры до времени. И еще есть диспетчер Фей и его друзья - те, кому суждено первыми погибнуть в день, когда Рюдель придет к власти. Если только сами они не сумеют вовремя обуздать Рюделя и его шайку.
Да, следовало ожидать бурных событий… Не знал я только одного - как может повлиять на эти события тот неизвестный на Земле фактор, который я для себя назвал «сроком жизни». Я не верил, что существует и сохраняется в глубокой тайне лекарство, дающее обитателям Изумрудной долголетие, и не очень разделял надежды дядюшки Теодора. Но на моей родине люди жили по двести лет и более, а не пятьдесят-шестьдесят, как в прошлом, поэтому я был уверен, что земная наука быстро найдет противоядие от чудовищной гримасы здешней генетики.
Все эти мысли не раз уже приходили мне в голову, но сегодня я выстроил свои соображения в ином порядке. Меня все время смущало, почему на Изумрудной не только не искали способов продления жизни, но даже попросту противодействовали этому. Почему короткая жизнь угодно Кресту? Почему долгая жизнь - проклятье?
Простое решение напрашивалось само собой. Обреченность каждого живущего - вот извечное проклятие этой планеты. И религия, естественно, помогает отрешиться от сознания обреченности, утверждая, что короткая жизнь - благо.
Это рассуждение могло показаться очень убедительным, если бы не одно «но». Религия никогда не имела своей целью утешение. Любая религия - на Земле, на Изумрудной ли - всегда была инструментом порабощения трудящихся, имеющим точные классовые цели. Обман под видом утешения - да, это религия могла, но утешение - никогда.
Религия должна проповедовать то, что выгодно правящему классу.
На этой аксиоме цепь моих рассуждений постоянно обрывалась. Сегодня я попробовал подойти к проблеме по-иному.
Итак, что мы знаем об истории Изумрудной? Около пятисот лет назад, когда в результате Второй Великой революции на нашей планете возник Всемирный Союз Коммунистических Республик, сюда прибыли беглецы с Земли. Один или несколько кораблей, сотни или тысячи пассажиров. Вряд ли я очень ошибусь, если возьму за основу пять тысяч человек. Этому крохотному отряду предстояло освоить целую планету. И прежде всего - создать стабильное, развивающееся общество.
Беглецы, конечно, понимали, что их ожидают гигантские трудности. Им придется создавать промышленность, строить жилища, сеять хлеб, разводить скот. Поэтому они привезли с собой зерно и семена, лошадей и коров. Они привезли строительные автоматы и автоматы для производства инструмента. На каждом корабле имелись мощные кварк-реакторы, энергии которых хватило на первые десятилетия, а может быть, и не на один век, А еще они привезли с собой классовое неравенство.
Пока корабли блуждали в космосе, все шло по установленному еще на Земле распорядку. Кто-то командовал, а кто-то подчинялся. Кто-то ремонтировал реакторы, вычислял курс, готовил пищу, убирал каюты, чинил одежду. Кто-то отдавал приказы.
Но вот цель была достигнута - благодатная планета, которая, казалось, только и ждала хозяев, Наверно, многие из беглецов надеялись, что на этой земле обетованной начнется для них новая жизнь. Но этого не случилось.
Было бы наивно думать, что последыши капиталистического мира летели сюда через бездны космоса, чтобы провозгласить здесь царство равенства и справедливости. Тот, кто привык на Земле к власти, не собирался расставаться с нею и здесь. Для этого прекрасно годился испытанный инструмент - государство. Почему-то из всех видов государственного устройства была выбрана монархия. О причинах такого выбора гадать сейчас бесполезно, да и не нужно. Гораздо важнее было другое.
Колонизаторы Изумрудной должны были создавать здесь все заново - своим потом, своими руками. Молодые, сильные ценились, старые, ослабевшие становились обузой. Они были не нужны обществу, более того - они были вредны ему!
Когда в своих рассуждениях я дошел до такого вывода, меня поразило, как удачно эта мысль укладывается в общую картину. Обществу Изумрудной выгодно, чтобы люди жили мало, - религия провозглашает короткую жизнь благом - и продолжительность жизни действительно очень мала!
Это было невероятно. Подумать только - крохотной колонии, где каждый кусок на учете и каждый лишний рот в тягость, не надо кормить стариков. Какая неимоверная удача для общества - едва у человека остается за спиной период расцвета, едва он начинает уступать в производительности труда более молодым и энергичным, как его настигает неизбежная смерть. Но таких удач не бывает.
Значит, короткая жизнь - это результат злой воли?
Но как же так? Ведь все умирают - даже короли и принцессы. Неужели все они добровольно пошли на это?
Правда, кавалеры но умирают. Или умирают так, что их похорон никто не видит.
Да нет, все это дикий бред… Как можно заставить все человечество, пусть даже крохотное, преждевременно умирать? И как это осуществить технически?
Но все сходится - потребности экономики и проповеди религии.
И кавалеры не умирают,
Кто-то из заметивших это поднял бунт. Была сделана попытка перебить кавалеров. Но все кончилось тихо и мирно. Бунтовщики куда-то сгинули, уцелевшие кавалеры бездельничают по-прежнему. А Рюдель понял, что с монархией пора кончать. Но он немного опоздал. Король почувствовал, что дело плохо, и упрятал принцессу на Землю. И протянулась тонкая ниточка к планете-праматери. Такая тонкая, что порвать ее ничего не стоит.
Только тонкая ли? Я, Алексей Северцев, уже нахожусь здесь, на Изумрудной, и с каждым ударом моего копья рушатся надежды Рюделя на захват власти. А за моей спиной - коммунистическая Земля и еще сто coрok две планеты Содружества. Девяносто два миллиарда человек, обладающих неизмеримой мощью.
Все эти соображения я пересказал вечером бабушке.
- Пожалуй, ты рассуждаешь логично, - сказала она. - Тут что-то есть… Подкину-ка я твою задачу машинам - пусть подумают.
- Знаешь, бабуся, по моим расчетам завтра финал. Я пересчитал всех претендентов, и у меня получается, что все Соискатели, кроме Рюделя, уже выбыли.
- И как настроение? - поинтересовалась она. - Волнуешься?
- Есть немного, - сознался я, - Вот завтра выбью Рюделя из седла и успокоюсь,
- А на каком коне собираешься драться?
- Возьму какого-нибудь из конюшни Ганелоны. Не нравится мне эта история с Закатом.
- Вот что, внучек… Все твои рассуждения о мощи Земли в принципе правильны. Но ставка очень уж велика. А для твоего Рюделя, судя по всему, никакие законы на писаны. Мой тебе совет - не ночуй сегодня во дворце. Пойди в гости к диспетчеру Фею. Или просто поспи в лесу на травке, а Петровича поставь сторожить. Если завтра - финал, Рюдель может плюнуть на все приличия.
Бабушка как в воду глядела.
Глава 16.
Смерть ходит рядом
Фей со своими товарищами поселился у брата - слесаря единственной в городе авторемонтной мастерской. Тот жил на окраине города в старом двухэтажном доме, стоявшем на берегу реки. Дом порядком обветшал, и в нем почти не осталось жильцов. Но отсутствие удобств никого из приезжих не смутило. Рабочие навели чистоту в пустовавших комнатах, натащили травы и веток, подмели вокруг дома, протерли стекла и жили здесь веселой гурьбой.
Поздно вечером, когда мы собирались спать, мой браслет зажужжал - меня вызывала бабушка.
- Есть новость, - сказала она хмуро. - Твой дружок Рюдель украл у нас робота.
- Как это - украл? Зачем? - растерянно спросил я. На Земле никто ничего не крал уже несколько столетий - любую нужную или ненужную вещь каждый мог получить, набрав соответствующий индекс на шифраторе своего домашнего пульта.
- Как он это сделал, не знаю. А зачем, - для какой-нибудь новой пакости. Похоже, что робота вывезли на Изумрудную. Мы еще не выяснили, как Рюдель проник в хранилище роботов. К счастью, ему достался робот класса один. Это просто механический слуга, сильный, но не вооруженный, и с меньшей емкостью мозга. Так что ты на всякий случай посмотри там…
Фей и его друзья с удивлением слушали этот разговор. Особенно их поразило, что крохотный экран моего браслета давал большое объемное изображение, выступавшее над ним в рамке цветного тумана. Впрочем, в этот вечер им пришлось удивляться много раз. Мой рассказ о Земле, о ее бурном прошлом, о Великой революции и Всемирном Союзе Коммунистических Республик они слушали как волшебную сказку. Я даже показал им несколько фильмов - их запись хранилась в памяти Петровича и оттуда транслировалась через мой браслет. Мне долго не хотели верить, что Петрович - не человек. Пришлось рассказать им об устройстве роботов. Потом Петрович продемонстрировал несколько фокусов, вызвав бурный восторг. Кто-то попросил его умножить 73 891 431 на 3,1415. Петрович выдал ответ через секунду, а пока его долго проверяли по бумажке, извлек из этих чисел кубические корни. И тут я заметил, что хозяева смущенно переглянулись.
- Нас этому не учили, - смущенно сказал Фей, - Четыре действия арифметики - верх образования для большинства на планете…
Всех развеселило умение Петровича видеть затылком. Тогда я попросил погасить свет, и минут пять все по очереди в полной темноте показывали отвернувшемуся Петровичу разные предметы, а тот безошибочно называл их. Потом каждый из собравшихся долго жал Петровичу руку в знак знакомства. За разговорами, смехом и шутками никто, кроме Петровича, не услышал осторожного стука а дверь.
- Кто это может быть? - шепотом спросил Фей в сразу наступившей тишине. - Мы никого не ждем,
Это оказался Илия. Он был чем-то сильно встревожен и попросил меня выйти с ним в другую комнату.
- Полчаса назад в конюшне был взрыв, - сказал он. - Пожар еще гасят. Все сторожа погибли. Из лошадей удалось спасти только двух, но они обгорели. Завтра тебе не на чем сражаться.
- А Росинант? - спросил я, чувствуя, что сердца у меня проваливается куда-то вниз.
- И он тоже…
- Как же это случилось? - У меня не было ни малейших сомнений, что диверсия организована Рюделем.
- Мы не знаем ничего. Взрыв был несильный - лошади погибли в основном от ожогов. А люди - все… Возможно, их попросту убили.
Вид у Илии был измученный, на лице и руках виднелись царапины и ожоги. Видимо, он кинулся ко мне, не успев даже привести себя в порядок.
- Ты голоден? - спросил я. - Садись с нами ужинать. И оставайся тут до утра.
Он кивнул.
Я познакомил Илию с Феем и его друзьями. Пока Илия умывался и ел, я рассказал о происшествии во дворце.
- Теперь у меня осталась только одна лошадь. Если что-нибудь случится и с Закатом, Рюдель станет победителем.
Немедленно несколько человек вызвались проверить, как охраняется стойло. Я попросил Петровича пойти с ними - его электронные органы могли обнаружить то, что недоступно чувствам человека. Илия утолил голод и сел в низкое кресло - он очень устал.
- Я начинаю думать, что бабушка права, предостерегая меня от рюделевского подарка, - сказал я Фею. - Меня словно подталкивают к этой лошади. Завтра - решающий бой, но я с радостью сел бы на Росинанта, будь он жив…
- Но чем может быть опасен Закат? - спросил Фей. - Ведь ты уверяешь, что с ним все в порядке, что это отличная лошадь. Кроме того, ты уже сражался на ней. Почему ты решил, что она - от кавалера Рюделя?
- Да потому, что это лучшая лошадь на всей Изумрудной. Где мог достать такую лошадь дядюшка Теодор?
- Эти торговцы с ножами могут многое. Мы кое-что о них знаем. Они создали свое тайное братство, имеющее деньги, оружие. Похоже, что они намереваются скинуть кавалеров. Лет десять назад они уже пробовали сделать это…
Я слушал Фея, и расстановка сил на Изумрудной становилась мне все яснее. Да, от законов истории никуда не денешься - они срабатывают с предельной точностью, в каком бы конце вселенной ни происходили события…
- Что сейчас делает принцесса? - спросил я у Илии. Но беднягу сморил сон - он лежал в кресле, уронив голову на грудь и свесив на пол руку.
- Перейдем-ка в другую комнату… - прошептал я, поднимаясь. Фей стремглав шагнул к Илии и поднял ему голову.
На нас глянули остановившиеся глаза мертвеца.
Наверно, все, что я пытался в тот миг делать, было нелепым и ненужным. Я стал искать у Илии пульс, пытался слушать сердце, делать искусственное дыхание… Еще никогда рядом со мной не умирали люди, и я растерялся.
Фей остановил меня.
- Как обидно, - сказал он грустно. - Я встретил человека, который мог стать другом. Но Кресту было угодно, чтобы срок его жизни истек… - Он заметил мой непонимающий взгляд и объяснил: - У нас все так умирают, достигнув сорока лет. А теперь даже раньше. Летур говорил тебе это…
Поздно ночью громкий стук поднял нас всех на ноги. Дверь распахнулась, и в комнату ворвались вооруженные люди. Последним вошел птицеголовый судья, самодовольно поводя выпученными глазами. На скуле у него красовался огромный, тщательно запудренный синяк.
- Что это значит? - спросил я хмуро. - Как ты смеешь тревожить сон кавалера?
Судья рассыпался в извинениях, а на его губах так и змеилась противная улыбка.
- Я никогда бы не осмелился,,, Но у меня строжайший приказ разыскать и схватить опасного преступника, покушавшегося на жизнь кавалера,
- Где ты видишь здесь преступника? - Я взглянул в мерзкую рожу судьи, и у того сразу сползла улыбка с лица. - Кто он? Говори!
- Вот… - судья ткнул рукой, показывая на Петровича. - Твой слуга напал на кавалера, изувечил его, и тот выбыл из числа Соискателей, поскольку не мог продолжать схватки. Вот ордер на его арест!
Мне все стало ясно. Я кавалер, гость принцессы, и поэтому неприкосновенен. Но если я окажу сопротивление властям, это будет прекрасный предлог, чтобы обвинить меня в чем угодно и не допустить до боя. Такого удовольствия я Рюделю не доставлю.
Я внимательно прочитал ордер и передал Фею. Документ был составлен по всей форме - Фей огорченно вздохнул и развел руками.
- Хорошо, я позволю тебе выполнить свой долг, - сказал я судье. - Что будет с арестованным?
- Это решит суд, - важно заявил птицеголовый, опять обретая уверенность, - Наши законы справедливы.
- Я приду на суд, - сказал я. - И берегись, если хоть волос упадет с головы моего слуги до суда! Петрович, следуй за ними.
- Руки… - проверещал судья, тыча пальцем в Петровича, - Руки ему свяжите!
- Что? - я шагнул вперед. Побледневший судья юркнул за спину охраны, схватившейся за оружие. Я представил, что сейчас произойдет, и остановился, - Я обещаю тебе, судья, что мой слуга будет идти за вами туда, куда ему прикажут, не пытаясь бежать.
- Связать! Связать! - снова завопил птицеголовый. Тут я вдруг успокоился. Я вспомнил, кто такой Петрович.
- Пускай они тебя свяжут, - сказал я Петровичу и добавил на русском, которого здесь никто не знал: - Информируй меня обо всем.
Стража накинулась на робота, скручивая его заранее припасенными веревками. Судья снова рассыпался в ехидных извинениях и удалился впереди своего войска, конвоировавшего Петровича.
Некоторое время все молчали. Потом раздались возмущенные возгласы.
- Успокойтесь, друзья! - сказал я. - От нас только и ждут, чтобы мы нарушили какой-нибудь закон. Прошу вас - никакого негодования! Меня больше беспокоит другое. Никто, кроме Ганелоны, не знал, где я буду, и там не менее Рюдель нас нашел…
Зазуммерил мой браслет. Я торопливо включил связь и услышал голос Петровича.
- Мне связывают ноги, - докладывал он невозмутимо, как всегда.
- Они что - собираются тебя нести? - удивился я.
- Не думаю. По-моему, меня хотят утопить. Мы находимся на самом берегу реки. Да, ко мне привязывают камень.
Разговор шел по внутреннему устройству робота, не имеющему акустического канала, и не был слышен для окружавших Петровича людей.
- Меня сталкивают в воду, - докладывал Петрович, - Вот столкнули. Иду ко дну. Глубина метра три.
- Ты сможешь выбраться? - спросил я обеспокоенно.
- Конечно. Руки я уже освободил.
- Подожди минут пять, пока они уйдут, и возвращайся ко мне, - распорядился я. - Ты мне будешь нужен,
Когда Петрович вошел в комнату, вода так и текла с него, Однако он казался очень довольным.
- Судья задумал что-то еще, - сообщил он. - Я немного проследил за ним. Он ожидает, когда вы уснете.
Я вспомнил про взрыв в конюшне, и мне стало тревожно.
- Всем надо немедленно уходить!
Петрович сходил в конюшню за Закатом, и мы ушли подальше в лес. Я завернулся в одеяло, лег под кустом. Петрович стоял рядом и сторожил. Ему было все равно - сидеть, стоять или лежать. Небо уже начинало светлеть, одна за другой гасли звезды. Вскоре я уснул. Больше меня никто не тревожил.
Продолжение:
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 9.
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 10.
Владимир Фирсов, «Срубить крест» 11. Финал. Примечания и необходимое послесловие.
Поддержать автора звонкой монетой.
Сбер: 2202 2080 9165 1233