33 коровы
По просьбам трудящихся:)) выкладываю новую житейскую историю:)
Тридцать три коровы
Лариса собирала коллекцию. Не марки и не старинные монетки, нет, ее коллекция была с рогами и копытами. Лариса собирала коров.
Первую статуэтку кто-то подарил. Вторую она привезла из поездки на море, третью нашла в кладовке, когда перебирала оставшиеся после бабушки безделушки. А дальше все покатилось, как снежный ком с горы: сувенирные магазины, барахолки, сайты по продаже подержанных вещиц в интернете. Коллекция пополнялась медленно: ведь Лариса покупала не все фигурки подряд, а только те, которые ей нравились с первого взгляда.
Свою зарплату бухгалтера, не большую и не маленькую, она всегда делила на три части: треть - на квартплату и хозяйственные нужды, треть - в копилку на летний отпуск, и треть - на коров. Родители, зная про эту бухгалтерию, только огорченно качали головой: мол, лучше бы платье себе купила или сережки золотые, но Лариса только улыбалась. Наряды ее не интересовали, да и для кого наряжаться? Коллектив на работе был исключительно женский, а кроме работы, она больше никуда не ходила…
Впрочем, были все-таки места, которые она посещала с завидной регулярностью. Павильоны с безделушками, посудой, фарфором и керамикой, цветочные ларьки с дешевыми статуэтками из полистоуна, комиссионные магазины, где иногда можно было отыскать великолепные безделицы прошлых десятилетий по вполне приемлемым ценам…
А еще она каждый месяц заходила к Петровичу.
Петрович держал небольшой магазинчик с романтическим названием «Уют». Как можно было догадаться, там продавались предметы для украшения домашнего интерьера: часы и картины, хрустальные вазы и деревянные фигурки, ароматические свечи, чайные сервизы, семейства каменных слоников и краснощекие матрешки, рассчитанные на заезжих туристов.
В начале каждого месяца старик ездил за новым товаром. Иногда среди ключниц и пепельниц затесывались и новые коровы. Лариса всегда появлялась в день привоза и уже в дверях по улыбке Петровича сразу понимала, что для нее что-то припасено.
Примечательно, что дома у хозяина магазинчика было шаром покати, ни одной безделушки. «Не приветствую я это, - улыбался он в усы, - у меня от них в глазах рябит». Ну да, мужчины редко увлекаются такими вещичками. А вот Ларисе ее коллекция доставляла большое удовольствие. Каких только экземпляров там не было!
И глиняная корова с круглыми, как месяц, рогами, и нежная сине-белая гжель, и каменные фигурки из яшмы и селенита, с позолоченными рожками. Майолика, дерево, медь и даже пресловутый соломенный бычок, совсем как из сказки. Корова-копилка, корова-календарь, корова-солонка и корова-аромалампа. Коллекция постепенно росла, занимала уже целую полку. «Пылесборники», - качала головой мать. «Знатное стадо», - усмехалась Ларисина подружка Наташа. «Коровушки мои», - думала с улыбкой Лариса.
Дома над ее увлечением посмеивались, но так, по-доброму. «Остаешься за старшую, травы накоси, коров подои», - усмехалась мама, когда они с отцом отбывали по выходным на дачу… «Тридцать три коровы, тридцать три коровы», - напевал папа, глядя, как дочка передвигает статуэтки, высвобождая место для новой фигурки.
На самом деле, коровок пока было меньше тридцати. А между тем, Лариса верила в магию чисел. И иногда загадывала, никому в этом не признаваясь, что когда в ее коллекции будет ровно тридцать три коровы, то в жизни что-то переменится, что-то произойдет, хорошее и волшебное…
Да, дома над ней подтрунивали. А вот на работе шутки бывали более жестокими… Как-то раз, случайно, Лариса подслушала разговор двух сотрудниц - женщин, которым она часто помогала, когда они не справлялись со своим участком работы, которых всегда соглашалась подменить, если заболели дети или нужно было отлучиться к врачу. «Наша-то буренка опять своими коровами хвалилась», - язвительно проговорила одна. «Лучше б бычка себе нашла, - процедила другая, - а то под сорок лет девке, а она все в игрушки играется, нетель».
Лариса уволилась оттуда так быстро, как только нашла другое место. И там, в новом коллективе, уже ни полусловом не обмолвилась о своей коллекции. Уяснила уже, что люди не понимают ее хобби, осуждают за то, что она тратит деньги не на модные тряпки и косметику, не на евроремонт или поездку за границу, а на смешных и бесполезных рогатых коровушек…
Подружка Наташа была, наверно, единственным человеком, который относился к Ларисиной коллекции тепло и с живым интересом… И, бывало, привозила ей из отпуска какую-нибудь редкость, то фигурку священной белой коровы из Индии, то испанского быка - символ корриды …
У Наташи жизнь, что говорится, удалась. Муж, две дочки-умницы, свой дом, прекрасная работа, где ее ценили и уж точно не обзывали за глаза обидными словами… А что у Ларисы? Пустые стены, старики-родители и никаких перспектив в будущем… Ей было уже 38 лет, и она могла еще, как говорится, впрыгнуть в последний вагон, выйти замуж за первого встречного или «родить для себя». Но не была уверена, что ей в самом деле это нужно, вот так, без любви…
Наташа за чашкой чая как-то сказала Ларисе, что коллекция - это заполнение пустоты, способ отвлечься от проблем.
- Да какие ж у меня проблемы? - удивилась Лариса, обведя рукой пустую по случаю выходных квартиру. - Тишина и покой, никаких хлопот, ни мужа, ни детей, ни домашних животных…
- Вот именно, - грустно сказала Наташа, - ни мужа, ни детей, а годы идут, Лариска, биологические часики тикают…
Лариса грустно взглянула на статуэтку коровы с теленком, старый советский фарфор, одну из ее любимых.
- Ну знаешь, - проговорила она, - муж - не теленок, его в сувенирном магазинчике не купишь…
Между тем она чуточку лукавила. Что правда, то правда, мужчины в сувенирный магазинчик Петровича захаживали не часто, и именно поэтому одного из этих редких посетителей Лариса хорошо запомнила. Из-за его шляпы. И еще из-за портфеля, смешного и потертого. Этот мужчина всегда улыбался, если встречался взглядом с Ларисой, и Лариса тоже невольно улыбалась в ответ. Исподтишка рассматривала его. Волей-неволей думала о нем, его одежде, привычках, повадках. Видно, что одинокий. Кольца нет. Но чистенький, выглаженный, аккуратист. Может, с мамой живет? И ходит всегда в очках и с портфелем. Инженер, что ли? Или преподаватель. А может, адвокат? Да нет, адвокат бы на новый портфель заработал. Почему-то он очень нравился ей. Чувствовала, что добрый, не обидит. Видно по глазам.
Не сразу Лариса поняла, что этот мужчина появляется в сувенирном магазине всегда одновременно с ней, в день привоза - вечером, после работы. «Ясно - новинки высматривает! Тоже коллекционер!», - догадалась она. Какими же безделушками он заполняет пустоту в своей жизни? Слоников коллекционирует или черепах, а может быть, сов? Она стала посматривать, чуть ли не следить… И однажды, только войдя в лавку, увидела, что мужчина вертит в руках фигурку коровы и беседует с Петровичем, мечтательно улыбаясь…
«Ах, так он тоже коров собирает!», огорчилась она. Значит, это ее, Ларисин, конкурент в нелегком деле приобретения новых статуэток? Значит, это из-за него никак не наберется тридцать три коровы и никак не появится в Ларисиной жизни счастье? А она-то думала о нем так тепло и с приязнью, даже почти осмелилась заговорить… А он! И Лариса посмотрела на соперника без улыбки, даже сердито, так, что мужчина растерянно пробормотал что-то и спешно ретировался, поставив статуэтку на прилавок. Петрович только ухмыльнулся в усы и ничего не сказал. Да Лариса и не спрашивала.
На Новый год Наташа и мама с папой подарили Ларисе по статуэтке. На полке стояло уже тридцать две коровы. Тридцать две! До счастья оставался один шаг! Но вот в январе коллекция не пополнилась ни одним экземпляром. «Ну не было! - оправдывался Петрович. - Год-то какой у нас? Год обезьяны, вот обезьян только и привез, уж не обессудь».
На февраль Лариса тоже не возлагала особых надежд - в этом месяце магазинчик пестрел фарфоровыми сердцами, парочками да купидонами. «Валентинов день! - обычно разводил руками старик. - Коров не завезли, только амурчиков». Но тут в конце января он позвонил и произнес заговорщицким голосом: «Приходи в день привоза, я там заказывал для тебя специально одну штучку, как раз должны будут доставить, редчайший экземпляр, заграничный, из серии Cow Parade, мне по знакомству обещали!».
Лариса нашла в интернете эту серию коллекционных статуэток. Ох, каких коров там только не было - и раскрашенные в стиле Пикассо, Климта и Сальвадора Дали, и коровы-львы, и коровы-мушкетеры, и коровы-ангелы. Она не стала расспрашивать Петровича, а ждала эту корову как самый приятный сюрприз, и деньги из отпускной копилки взяла: признаться, коллекционная фигурка стоила как вполне настоящая рогатая Буренка…
И вот, как нарочно, за два дня до привоза Лариса заболела гриппом. Видно, в троллейбусе подхватила или в продуктовом магазине, в очереди… Почти неделю пролежала дома с температурой и жуткой слабостью. Спасибо, папа и мама были рядом, ухаживали, кормили бульоном, поили клюквенным морсом.
Она выбралась к Петровичу только 12 февраля, по дороге из поликлиники, где ей наконец закрыли больничный. Старик виновато развел руками: «Не серчай, дочка, я сам болел, жена подменяла - и не знала, что это тебе отложено, вот и купил! Кто? Да тот человек, помнишь, в шляпе? Ну что все ходит и ходит, и ничего не покупает…».
Лариса очень расстроилась. Пришла домой и расплакалась, стараясь, чтоб никто не слышал: ведь глупее повода не найти, плакать потому, что в магазине увели из-под носа фигурку коровы. Дурь, ерунда. А так обидно! Как будто судьба щелкнула ее по носу и открытым текстом объяснила: и не надейся, никакого счастья тебе не видать!
Лариса поглядела в зеркало. Красное, пошедшее пятнами лицо, заплаканные глаза, распухший нос, и пряди длинных волос выбились из аккуратной старушечьей гульки… Эх, буренка, буренка она и есть!
Она взглянула на свое фарфоровое стадо и разозлилась. Ну заполнит она одну полку, другую, третью, а дальше что? Новый шкаф покупать? И что в ее жизни есть, кроме этих нелепых фигурок с рогами? Внезапно Лариса будто увидела себя со стороны. Неужели это - все, на что она способна? И все, чего достойна?! Ну уж нет!
Она припудрила нос, схватила сумочку с деньгами, отложенными на драгоценную фигурку, и, хлопнув дверью, вышла из дома. И, от злости или отчаяния, растратила всю сумму на то, что раньше считала глупостями и ненужными тратами. Сходила в парикмахерскую, постриглась, завивку сделала, подкрасила седеющие корни («Как, седина, уже?» - «А что ж вы думали, голубушка, в ваши-то годы»). А потом в торговом центре купила новое платье и туфли… Все равно до марта никаких коров уже не предвиделось…
Родители наблюдали за Ларисиным преображением настороженно и радостно. Ничего не спрашивали, но она (вот уж везет на подслушанные слова!) услыхала, как на кухне за вечерним чаем мать говорила отцу: «Не иначе, наша Ларочка влюбилась! Смотри, как прихорашивается». Ларисе стало стыдно - и за то, что подслушала, и за то, что в очередной раз не оправдала родительских надежд…
14 февраля было воскресенье. Родители с утра уехали к друзьям - уж не нарочно ли? За окном кружились снежинки, начиналась метель. Тихо, красиво, одиноко. Ларисе стало грустно. День влюбленных, а у нее ни букета, ни того, кто мог бы этот букет подарить…
Чтобы взбодриться, она надела свое новое платье и туфли, налила бокал шампанского, включила любимый старый фильм в интернете. Усмехнулась невесело: наверное, именно так проводят День святого Валентина старые девы.
И вдруг в дверь позвонили. Мама с папой? Что-то они рано, не случилось ли чего? Взволованная, она - на каблуках и с бокалом в руке - помчалась открывать дверь.
На пороге стоял нарядный подарочный пакетик, из которого торчал нежно-розовый полумесяц округлого коровьего рога. Дрожащими пальцами Лариса вытащила керамическую фигурку, разрисованную цветными сердечками. Да это же Cali Cow! «Редчайший экземпляр, заграничный, из серии «Парад коров», мне по знакомству обещали!». Вот она, заветная, долгожданная тридцать третья корова! А значит, и счастье где-то неподалеку!
Грохнул лифт и повез кого-то вниз. Не того ли, кто оставил под дверью подарок? Прижимая к сердцу драгоценную корову, Лариса побежала вниз по ступенькам, выскочила из подъезда и увидела фигуру в черном пальто, уходящую в метель. Позвала: «Стойте! Подождите, пожалуйста!». Он замер и повернул к ней испуганное лицо: «Простите! Я не хотел беспокоить вас. Только надеялся порадовать».
Он улыбнулся, и она снова попала под очарование его улыбки. Стояла, переминаясь с ноги на ногу в своих бархатных туфельках и легком платье, пока он не спохватился: «Лариса, вы же совсем замерзли!».
«Вы знаете и мое имя? - удивилась она, чем привела его снова в огромное смущение. И, чтобы исправить оплошность, предложила не менее смущенно: «Может быть, зайдете в гости? Выпьем чего-нибудь?». - «Молока?» - почему-то сказал он, и они дружно рассмеялись.
Дома она заваривала чай, доставала чашки, сахарницу, пирог (как удачно испекла вчера!), а он рассматривал коров. И рассказывал Ларисе, что как-то случайно зашел в магазин к Петровичу переждать дождь, а она влетела туда же и спросила с лету: «Корову привезли?». Такая очаровательная, милая, по-детски непосредственная, так не похожая на обычных женщин, занятых только своей внешностью и кидающих оценивающие взгляды на мужчин. Он влюбился с первого взгляда. Стал захаживать в магазин, «вошел в доверие» к Петровичу. И добрый старик, поупиравшись для виду, дал Ларисин номер домашнего телефона, по которому оказалось проще простого вычислить адрес…
С того зимнего вьюжного дня Лариса и ее новый знакомый больше не расставались надолго. И уже осенью сыграли тихую скромную свадьбу, на которую пригласили Петровича с супругой и, конечно, подружку Наташу. «Муж не теленок, его в сувенирном магазинчике не купишь», - они часто смеялись над той пророческой фразой из давнишнего разговора.
Через год родился мальчик, а еще через два года - девочка, и жизнь засверкала новыми красками. А коров Лариса собирать перестала, но коллекцию не прятала, держала в гостиной на видном месте. И немудрено. Ведь тридцать три коровы не обманули - как и обещали, принесли ей счастье!
Тридцать три коровы
Лариса собирала коллекцию. Не марки и не старинные монетки, нет, ее коллекция была с рогами и копытами. Лариса собирала коров.
Первую статуэтку кто-то подарил. Вторую она привезла из поездки на море, третью нашла в кладовке, когда перебирала оставшиеся после бабушки безделушки. А дальше все покатилось, как снежный ком с горы: сувенирные магазины, барахолки, сайты по продаже подержанных вещиц в интернете. Коллекция пополнялась медленно: ведь Лариса покупала не все фигурки подряд, а только те, которые ей нравились с первого взгляда.
Свою зарплату бухгалтера, не большую и не маленькую, она всегда делила на три части: треть - на квартплату и хозяйственные нужды, треть - в копилку на летний отпуск, и треть - на коров. Родители, зная про эту бухгалтерию, только огорченно качали головой: мол, лучше бы платье себе купила или сережки золотые, но Лариса только улыбалась. Наряды ее не интересовали, да и для кого наряжаться? Коллектив на работе был исключительно женский, а кроме работы, она больше никуда не ходила…
Впрочем, были все-таки места, которые она посещала с завидной регулярностью. Павильоны с безделушками, посудой, фарфором и керамикой, цветочные ларьки с дешевыми статуэтками из полистоуна, комиссионные магазины, где иногда можно было отыскать великолепные безделицы прошлых десятилетий по вполне приемлемым ценам…
А еще она каждый месяц заходила к Петровичу.
Петрович держал небольшой магазинчик с романтическим названием «Уют». Как можно было догадаться, там продавались предметы для украшения домашнего интерьера: часы и картины, хрустальные вазы и деревянные фигурки, ароматические свечи, чайные сервизы, семейства каменных слоников и краснощекие матрешки, рассчитанные на заезжих туристов.
В начале каждого месяца старик ездил за новым товаром. Иногда среди ключниц и пепельниц затесывались и новые коровы. Лариса всегда появлялась в день привоза и уже в дверях по улыбке Петровича сразу понимала, что для нее что-то припасено.
Примечательно, что дома у хозяина магазинчика было шаром покати, ни одной безделушки. «Не приветствую я это, - улыбался он в усы, - у меня от них в глазах рябит». Ну да, мужчины редко увлекаются такими вещичками. А вот Ларисе ее коллекция доставляла большое удовольствие. Каких только экземпляров там не было!
И глиняная корова с круглыми, как месяц, рогами, и нежная сине-белая гжель, и каменные фигурки из яшмы и селенита, с позолоченными рожками. Майолика, дерево, медь и даже пресловутый соломенный бычок, совсем как из сказки. Корова-копилка, корова-календарь, корова-солонка и корова-аромалампа. Коллекция постепенно росла, занимала уже целую полку. «Пылесборники», - качала головой мать. «Знатное стадо», - усмехалась Ларисина подружка Наташа. «Коровушки мои», - думала с улыбкой Лариса.
Дома над ее увлечением посмеивались, но так, по-доброму. «Остаешься за старшую, травы накоси, коров подои», - усмехалась мама, когда они с отцом отбывали по выходным на дачу… «Тридцать три коровы, тридцать три коровы», - напевал папа, глядя, как дочка передвигает статуэтки, высвобождая место для новой фигурки.
На самом деле, коровок пока было меньше тридцати. А между тем, Лариса верила в магию чисел. И иногда загадывала, никому в этом не признаваясь, что когда в ее коллекции будет ровно тридцать три коровы, то в жизни что-то переменится, что-то произойдет, хорошее и волшебное…
Да, дома над ней подтрунивали. А вот на работе шутки бывали более жестокими… Как-то раз, случайно, Лариса подслушала разговор двух сотрудниц - женщин, которым она часто помогала, когда они не справлялись со своим участком работы, которых всегда соглашалась подменить, если заболели дети или нужно было отлучиться к врачу. «Наша-то буренка опять своими коровами хвалилась», - язвительно проговорила одна. «Лучше б бычка себе нашла, - процедила другая, - а то под сорок лет девке, а она все в игрушки играется, нетель».
Лариса уволилась оттуда так быстро, как только нашла другое место. И там, в новом коллективе, уже ни полусловом не обмолвилась о своей коллекции. Уяснила уже, что люди не понимают ее хобби, осуждают за то, что она тратит деньги не на модные тряпки и косметику, не на евроремонт или поездку за границу, а на смешных и бесполезных рогатых коровушек…
Подружка Наташа была, наверно, единственным человеком, который относился к Ларисиной коллекции тепло и с живым интересом… И, бывало, привозила ей из отпуска какую-нибудь редкость, то фигурку священной белой коровы из Индии, то испанского быка - символ корриды …
У Наташи жизнь, что говорится, удалась. Муж, две дочки-умницы, свой дом, прекрасная работа, где ее ценили и уж точно не обзывали за глаза обидными словами… А что у Ларисы? Пустые стены, старики-родители и никаких перспектив в будущем… Ей было уже 38 лет, и она могла еще, как говорится, впрыгнуть в последний вагон, выйти замуж за первого встречного или «родить для себя». Но не была уверена, что ей в самом деле это нужно, вот так, без любви…
Наташа за чашкой чая как-то сказала Ларисе, что коллекция - это заполнение пустоты, способ отвлечься от проблем.
- Да какие ж у меня проблемы? - удивилась Лариса, обведя рукой пустую по случаю выходных квартиру. - Тишина и покой, никаких хлопот, ни мужа, ни детей, ни домашних животных…
- Вот именно, - грустно сказала Наташа, - ни мужа, ни детей, а годы идут, Лариска, биологические часики тикают…
Лариса грустно взглянула на статуэтку коровы с теленком, старый советский фарфор, одну из ее любимых.
- Ну знаешь, - проговорила она, - муж - не теленок, его в сувенирном магазинчике не купишь…
Между тем она чуточку лукавила. Что правда, то правда, мужчины в сувенирный магазинчик Петровича захаживали не часто, и именно поэтому одного из этих редких посетителей Лариса хорошо запомнила. Из-за его шляпы. И еще из-за портфеля, смешного и потертого. Этот мужчина всегда улыбался, если встречался взглядом с Ларисой, и Лариса тоже невольно улыбалась в ответ. Исподтишка рассматривала его. Волей-неволей думала о нем, его одежде, привычках, повадках. Видно, что одинокий. Кольца нет. Но чистенький, выглаженный, аккуратист. Может, с мамой живет? И ходит всегда в очках и с портфелем. Инженер, что ли? Или преподаватель. А может, адвокат? Да нет, адвокат бы на новый портфель заработал. Почему-то он очень нравился ей. Чувствовала, что добрый, не обидит. Видно по глазам.
Не сразу Лариса поняла, что этот мужчина появляется в сувенирном магазине всегда одновременно с ней, в день привоза - вечером, после работы. «Ясно - новинки высматривает! Тоже коллекционер!», - догадалась она. Какими же безделушками он заполняет пустоту в своей жизни? Слоников коллекционирует или черепах, а может быть, сов? Она стала посматривать, чуть ли не следить… И однажды, только войдя в лавку, увидела, что мужчина вертит в руках фигурку коровы и беседует с Петровичем, мечтательно улыбаясь…
«Ах, так он тоже коров собирает!», огорчилась она. Значит, это ее, Ларисин, конкурент в нелегком деле приобретения новых статуэток? Значит, это из-за него никак не наберется тридцать три коровы и никак не появится в Ларисиной жизни счастье? А она-то думала о нем так тепло и с приязнью, даже почти осмелилась заговорить… А он! И Лариса посмотрела на соперника без улыбки, даже сердито, так, что мужчина растерянно пробормотал что-то и спешно ретировался, поставив статуэтку на прилавок. Петрович только ухмыльнулся в усы и ничего не сказал. Да Лариса и не спрашивала.
На Новый год Наташа и мама с папой подарили Ларисе по статуэтке. На полке стояло уже тридцать две коровы. Тридцать две! До счастья оставался один шаг! Но вот в январе коллекция не пополнилась ни одним экземпляром. «Ну не было! - оправдывался Петрович. - Год-то какой у нас? Год обезьяны, вот обезьян только и привез, уж не обессудь».
На февраль Лариса тоже не возлагала особых надежд - в этом месяце магазинчик пестрел фарфоровыми сердцами, парочками да купидонами. «Валентинов день! - обычно разводил руками старик. - Коров не завезли, только амурчиков». Но тут в конце января он позвонил и произнес заговорщицким голосом: «Приходи в день привоза, я там заказывал для тебя специально одну штучку, как раз должны будут доставить, редчайший экземпляр, заграничный, из серии Cow Parade, мне по знакомству обещали!».
Лариса нашла в интернете эту серию коллекционных статуэток. Ох, каких коров там только не было - и раскрашенные в стиле Пикассо, Климта и Сальвадора Дали, и коровы-львы, и коровы-мушкетеры, и коровы-ангелы. Она не стала расспрашивать Петровича, а ждала эту корову как самый приятный сюрприз, и деньги из отпускной копилки взяла: признаться, коллекционная фигурка стоила как вполне настоящая рогатая Буренка…
И вот, как нарочно, за два дня до привоза Лариса заболела гриппом. Видно, в троллейбусе подхватила или в продуктовом магазине, в очереди… Почти неделю пролежала дома с температурой и жуткой слабостью. Спасибо, папа и мама были рядом, ухаживали, кормили бульоном, поили клюквенным морсом.
Она выбралась к Петровичу только 12 февраля, по дороге из поликлиники, где ей наконец закрыли больничный. Старик виновато развел руками: «Не серчай, дочка, я сам болел, жена подменяла - и не знала, что это тебе отложено, вот и купил! Кто? Да тот человек, помнишь, в шляпе? Ну что все ходит и ходит, и ничего не покупает…».
Лариса очень расстроилась. Пришла домой и расплакалась, стараясь, чтоб никто не слышал: ведь глупее повода не найти, плакать потому, что в магазине увели из-под носа фигурку коровы. Дурь, ерунда. А так обидно! Как будто судьба щелкнула ее по носу и открытым текстом объяснила: и не надейся, никакого счастья тебе не видать!
Лариса поглядела в зеркало. Красное, пошедшее пятнами лицо, заплаканные глаза, распухший нос, и пряди длинных волос выбились из аккуратной старушечьей гульки… Эх, буренка, буренка она и есть!
Она взглянула на свое фарфоровое стадо и разозлилась. Ну заполнит она одну полку, другую, третью, а дальше что? Новый шкаф покупать? И что в ее жизни есть, кроме этих нелепых фигурок с рогами? Внезапно Лариса будто увидела себя со стороны. Неужели это - все, на что она способна? И все, чего достойна?! Ну уж нет!
Она припудрила нос, схватила сумочку с деньгами, отложенными на драгоценную фигурку, и, хлопнув дверью, вышла из дома. И, от злости или отчаяния, растратила всю сумму на то, что раньше считала глупостями и ненужными тратами. Сходила в парикмахерскую, постриглась, завивку сделала, подкрасила седеющие корни («Как, седина, уже?» - «А что ж вы думали, голубушка, в ваши-то годы»). А потом в торговом центре купила новое платье и туфли… Все равно до марта никаких коров уже не предвиделось…
Родители наблюдали за Ларисиным преображением настороженно и радостно. Ничего не спрашивали, но она (вот уж везет на подслушанные слова!) услыхала, как на кухне за вечерним чаем мать говорила отцу: «Не иначе, наша Ларочка влюбилась! Смотри, как прихорашивается». Ларисе стало стыдно - и за то, что подслушала, и за то, что в очередной раз не оправдала родительских надежд…
14 февраля было воскресенье. Родители с утра уехали к друзьям - уж не нарочно ли? За окном кружились снежинки, начиналась метель. Тихо, красиво, одиноко. Ларисе стало грустно. День влюбленных, а у нее ни букета, ни того, кто мог бы этот букет подарить…
Чтобы взбодриться, она надела свое новое платье и туфли, налила бокал шампанского, включила любимый старый фильм в интернете. Усмехнулась невесело: наверное, именно так проводят День святого Валентина старые девы.
И вдруг в дверь позвонили. Мама с папой? Что-то они рано, не случилось ли чего? Взволованная, она - на каблуках и с бокалом в руке - помчалась открывать дверь.
На пороге стоял нарядный подарочный пакетик, из которого торчал нежно-розовый полумесяц округлого коровьего рога. Дрожащими пальцами Лариса вытащила керамическую фигурку, разрисованную цветными сердечками. Да это же Cali Cow! «Редчайший экземпляр, заграничный, из серии «Парад коров», мне по знакомству обещали!». Вот она, заветная, долгожданная тридцать третья корова! А значит, и счастье где-то неподалеку!
Грохнул лифт и повез кого-то вниз. Не того ли, кто оставил под дверью подарок? Прижимая к сердцу драгоценную корову, Лариса побежала вниз по ступенькам, выскочила из подъезда и увидела фигуру в черном пальто, уходящую в метель. Позвала: «Стойте! Подождите, пожалуйста!». Он замер и повернул к ней испуганное лицо: «Простите! Я не хотел беспокоить вас. Только надеялся порадовать».
Он улыбнулся, и она снова попала под очарование его улыбки. Стояла, переминаясь с ноги на ногу в своих бархатных туфельках и легком платье, пока он не спохватился: «Лариса, вы же совсем замерзли!».
«Вы знаете и мое имя? - удивилась она, чем привела его снова в огромное смущение. И, чтобы исправить оплошность, предложила не менее смущенно: «Может быть, зайдете в гости? Выпьем чего-нибудь?». - «Молока?» - почему-то сказал он, и они дружно рассмеялись.
Дома она заваривала чай, доставала чашки, сахарницу, пирог (как удачно испекла вчера!), а он рассматривал коров. И рассказывал Ларисе, что как-то случайно зашел в магазин к Петровичу переждать дождь, а она влетела туда же и спросила с лету: «Корову привезли?». Такая очаровательная, милая, по-детски непосредственная, так не похожая на обычных женщин, занятых только своей внешностью и кидающих оценивающие взгляды на мужчин. Он влюбился с первого взгляда. Стал захаживать в магазин, «вошел в доверие» к Петровичу. И добрый старик, поупиравшись для виду, дал Ларисин номер домашнего телефона, по которому оказалось проще простого вычислить адрес…
С того зимнего вьюжного дня Лариса и ее новый знакомый больше не расставались надолго. И уже осенью сыграли тихую скромную свадьбу, на которую пригласили Петровича с супругой и, конечно, подружку Наташу. «Муж не теленок, его в сувенирном магазинчике не купишь», - они часто смеялись над той пророческой фразой из давнишнего разговора.
Через год родился мальчик, а еще через два года - девочка, и жизнь засверкала новыми красками. А коров Лариса собирать перестала, но коллекцию не прятала, держала в гостиной на видном месте. И немудрено. Ведь тридцать три коровы не обманули - как и обещали, принесли ей счастье!