Точка невозврата
Еще один пост из серии про молодежный протест в современной литературе. «Гечевара» Марии Чепуриной вышел уже довольно давно (М.: Эксмо, 2007), но тоже укладывается в русло моих размышлений. Автор романа - историк по образованию, в юности увлеклась левым оппозиционным движением, потом в нем разочаровалась и написала просто-таки издевательский роман о протестующей молодежи в треклятом стиле женской иронической прозы: с обыгрыванием мелких бытовых деталей, героем-недотепой, ищущим высокой любви, и прочими атрибутами современной комедии положений. Например, название «Гечевара» воспроизводит то, как главный герой Алеша, будущий пламенный революционер, пытается вспомнить имя своего кубинского предшественника. Ну и что? Шутка, на которой акцентируют внимание, уже не так смешна. Ну да ладно.
Далее. Лишний раз пинать леваков в нашей стране, в которой левацкие идеи воспринимаются через модели прошлого века, - это как-то даже негуманно. И большую часть романа героя, попавшего в лапы такого раздразненного автора, просто жалко. Сюжет развивается быстро, читать роман легко, но до решительного поворота событий кажется, что это всё не очень оригинально. Философия постиндустриального общества (событие не существует, если его не показали по телику и т.п.) вплетена в роман довольно рассудочно - впрочем, таким же надуманным и решено в романе представить весь молодежный протест. Но вот в финале всё оборачивается очень даже неожиданной стороной.
В прошлом посте на эту тему я писала, что революция в современной литературе или не происходит, или начинается - и на этом повествование обрывается. Мария Чепурина, если следить за внешним сюжетом, показала не только революцию, но и мир после нее. Но по сути получилось, что революции не только не произошло: она, судя по всему, невозможна. Никакая буржуазия после нее не исчезает, а становится только хамовитее. В бывшем американском фастфуде теперь паразитируют на образе Чегевары и подают посетителям «Розалюксембургеры». Самый талантливый писатель и идеолог левых оказывается одновременно директором этого фастфуда. Намек на советские элиты? В сегодняшнем контексте этот образ становится еще печальнее: столько лет мы боролись с совком, а он вернулся - и в чем-то даже в еще более циничном обличье.
Особенно удачной и даже экстатичной у Чепуриной получилась, на мой взгляд, сцена взрыва в торговом комплексе: по улице разлетаются шмотки известных марок, счастливые социалисты-революционеры хватают их охапками и, расправляясь с буржуазным миром, сами в нем утопают. Не верю, чтоб женщина могла такое написать не дрогнув в упоении сердцем. В то же время такие вакханалии и явно условные фрагменты сложно отделить от жизнеподобных сцен. Начинается роман явно реалистически и бытописательно, и тут гипербола обидна: оппозиционная деятельность получается у Чепуриной слишком уж попсовой, такой же желанной для каждого подростка, как первый поцелуй. Чистой воды поклеп.
Революции в литературе не произошло и не предвидится, потому что никакую лучшую жизнь для сограждан русский писатель просто не может представить. А если бы и представил - получилось бы ненатурально. Может быть, он и задумывается о протесте, о преобразованиях - но останавливается, как только дело доходит до кульминации. И так происходит не только с отреченцами вроде Чепуриной, но и с убежденным оппозиционером Захаром Прилепиным. Так Гоголь хотел написать третий том «Мертвых душ» с чудесным преобразованием грешников, но не мог. Русская литература вообще не терпит оптимизма, а в политическом плане тем более: 70 лет оптимизма ее не украсили.
Русские писатели, тем более молодые, - хорошая выборка для того, чтоб составить мнение об интеллигентном электорате: конфликт развить можно, а снять нельзя. Задуматься стоит - а что делать непонятно. Пройдена ли в российской общественной жизни хоть одна из точек невозврата, на которой остановилась литература? Мне, честно говоря, верится, что да, иначе бы и литература таких вопросов не ставила.