Моя философия. Синопсис. - 52
Моя философия. Синопсис. - ( 1), ( 2), ( 3), ( 4), ( 5), ( 6), ( 7), ( 8), ( 9), ( 10), ( 11), ( 12), ( 13), ( 14), ( 15), ( 16), ( 17), ( 18), ( 19), ( 20), ( 21), ( 22), ( 23), ( 24), ( 25), ( 26), ( 27), ( 28), ( 29), ( 30), ( 31), ( 32), ( 33), ( 34), ( 35), ( 36), ( 37), ( 38), ( 39), ( 40), ( 41), ( 42), ( 43), ( 44), ( 45), ( 46), ( 47), ( 48), ( 49), ( 50), ( 51).
Да, так вот! Таким образом, через понятие «соборность» вполне можно было найти подходы к созданию русской национальной философии, так как в этом понятии - ключ к решению проблемы соотношения отдельной человеческой личности и «природы человека». А человек и «природа человека» - это ведь ключевая проблема всей философии, над которой много размышлял Аристотель и неоплатоники, над ней бились христианские богословы и католический схоласты, над ней размышлял Декарт, Кант и Хайдеггер. Русские буратины каким-то чудом, благодаря Хомякову, получили в свои руки «золотой ключик» - ключик ко всей философской проблематике, но ничего толкового из этой «русской философии» в итоге не получилось.
Почему? Впрочем, нет. Я сейчас не буду подробно останавливаться на тех причинах, по которым русская философия не состоялась. Там много чего - от элементарного философского невежества и роковой фигуры Владимира Соловьева (которому англичане во время его «командировки» в Лондон в 1875 году вместо «философии» подсунули под нос хороший скипидар в наборе с Каббалой, Якобом Беме и прочей оккультной мутью - этого шарлатана англичане готовили на роль «великого русского философа» очень основательно) до чисто политических мотивов: ведь «русская философия», по убеждению многих наших русских философов, должна была стать обоснованием нашей «самобытной» московско-самодержавной деспотии и прочего «консерватизма» и «почвенничества», а для славянофилов - еще и оправданием дикой допетровской Московии (а когда философия создается под текущие политические цели, а не из стремления к философской истине - это уже не философия).
Кое-что вкратце я об этом уже писал ранее (в частности, о шарлатане Соловьеве), и я уже и так довольно сильно отвлекся от изложения моей собственной философии. Кроме того, возможно - там, где это будет уместно - я еще вернусь к некоторым интересным идеям отдельных русских философов (а такие идеи там, несомненно, были). А пока - обрисовав проблему личности в России и особенности русской философии - я возвращаюсь к поставленному вопросу. То есть к рассмотрению проблемы человека в рамках моей философии и метафизики.
Так вот, на первый взгляд может показаться, что «проблема человека» представляет собой какой-то принципиально неразрешимый парадокс. Ведь если мы будем утверждать, что во всех отдельных людях одна и та же «природа человека» - которую мы можем философски обосновать как некую «метафизическую сущность» - то это не только очевидным образом противоречит фактам (ведь природа мужчин и природа женщин, очевидно, разная), но и приводит к неустранимым проблемам в самой философии. С другой стороны, если мы возьмемся утверждать, что в разных людях или разных народах природа разная - как, например, это делают жиды, утверждая, что природа жидов принципиально отлична от природы всех прочих людей-гоев - то мы рискуем удариться в самый жуткий расизм. Даже Аристотель не избежал этих трудностей, и хотя из его метафизики прямо следовало единство природы всех людей (ведь у них у всех одинаковая форма - форма «человека»), он все же утверждал, что варварские народы - у которых был деспотический строй - являются «рабами от природы» (и примерно так же греки трактовали природу женскую - как природу рабскую, отличную от природы мужчин).
Кроме того, если мы будем утверждать наличие некоей общей для всех людей природы - как некоего человека-как-такового, как «идеального человека» - то мы тем самым встанем на скользкий путь отрицания уникальности и ценности человеческой личности, и дадим оправдание для любой коллективной идентичности как идентичности тотальной - как это почти случилось в католицизме, где каждый отдельный человек отличен от другого только в своих вторичных свойствах как акциденциях единой субстанции человеческой природы, и как это случилось у коммунистов - которые для того, чтобы создать «правильного человека», который смог бы жить при социализме и коммунизме (то есть под властью их коммунистической тирании), убили десятки миллионов людей (в России, в Китае, в Камбодже и много где еще). С другой стороны, если мы признаем единственной реальностью только отдельных людей, индивидуумов - нам будет очень сложно обосновать какую-либо социальность.
Как же быть? Как может быть правильно разрешена эта проблема? И как она разрешается в рамках нашей философии и метафизики (которые и есть Философская Истина)?
Принципиальное отличие моей философии от западной философской традиции состоит в том, что моя философия - в своей метафизике - полностью исключает какое-либо метафизическое обоснование качественной определенности вещей. В том числе - и «природы человека», общей для всех людей. Всякая единичная вещь, в рамках моей метафизики, есть некое соединение двух метафизических начал - Бытия и Материи. И при этом Бытие само по себе абсолютно бессодержательно, а следовательно, никакую качественную определенность вещи, ее «чтойность», привнести в вещь не может (в отличие от эйдосов Платона, форм Аристотеля и других метафизических сущностей греческой и западной философии).
«Русская философия» в этом смысле всегда стремилась следовать традициям и модам западной философии, пытаясь подражать «наиболее передовым» западноевропейским философским учениям - что, надо заметить, и само по себе было большой глупостью: имеет смысл заимствовать передовые научные технологии или культурные течения, но с философией этот номер не проходит - это слишком сложный предмет, «развитие» философии и философской мысли вовсе не представляет собой «линейный прогресс», и Аристотель в середине 19 века для русской философии был бы гораздо более полезным и актуальным философом, чем Шеллинг или шарлатан Гегель со всем своим схоластическим безумием. Соответственно, и «природу человека» русская философия, в конечном счете, всегда пыталась определить в духе западной философии - в которой богатство содержания нашего сущего мира предполагало существование некоей содержательно богатой метафизической сущности, которая лишь «раскрывает» это свое содержание в нашем сущем мире (будь то Абсолютная Идея Гегеля или Мировая воля Шопенгауэра или что-то еще).
Так, у шарлатана Соловьева такой метафизической сущностью является Абсолютно-Сущее, близкое к Единому неоплатоников или Эйн Соф каббалистов, которое уже потенциально содержит в себе все богатство сущего мира (включая материю). Соответственно, и человек имеет метафизическое происхождение - от Софии, которая есть не только «премудрость Божья», но и каббалистический «первочеловек», Адам Кадмон (он же Метафизический Жид). И это важно понимать: истоки «русской софиологии» лежат вовсе не в христианском богословии (и даже не в неоплатонизме), а в Каббале и в учениях средневековых оккультных немецких мистиков (Якоба Беме, Майстера Экхарта и других) - Христа и христианство Соловьев приплел в свою оккультную теософию уже задним путем, «чисто для приличия» (то есть для маскировки оккультных и каббалистических истоков своей «философии»). Поэтому он даже избегал использовать в своей философии термин «соборность» (как «слишком православный»), заменив его термином «всеединство». И прав был Розанов, когда однажды заметил, что самое интересное в Соловьеве - это не его философия, а «чертик, который сидел на его плече». И именно этот чертик - то ли англичанин, то ли жид - и нашептал на ушко Соловьеву всю его «философию» и подрядил Соловьева кривляться всю свою жизнь, изображая из себя мистика-платоника, которому иногда, под воздействием скипидара, являлась «Святая София» и прочие видения. В «великие русские философы» Соловьева назначили и продвигали люди серьезные - и тут, если прикажут, не только «Святую Софию» увидишь, но и черта лысого.
Что же касается проблемы «природы человека», то Соловьев трактовал ее совсем примитивным образом: человечество - как воплощенную Софию - он понимал как некое единое существо, как единый организм. То есть как некое единое многоголовое многомиллиардное чудовище. И это многое говорит об уровне его мышления - ведь даже католики, которые также признавали существование единого человечества одной природы, понимали это совсем иначе: человечество едино просто потому, что у каждого отдельного человека одна природа, философски определяемая через понятие «субстанции», и католики были очень далеки от столь грубого натуралистического понимания единства всего человечества.
Но все сказанное в значительной степени верно и в отношении других русских философов. Все они «плясали» от западной философии (даже если пытались «бросить ей вызов») и исходили из существования некоей универсальной метафизической сущности, которая и является причиной богатства и разнообразия нашего сущего мира. И в рамках таких метафизических представлений «тайна природы человека», конечно, раскрыта быть не могла - и понятие «соборности» становилось совершенно бесполезным, превращаясь в «золотой ключик», для которого не было двери.
Я в своей философии радикальным образом порываю с этой западноевропейской традицией метафизики. И утверждаю, что содержательность и богатство нашего сущего мира не имеет за собой никакой столь же содержательной метафизической сущности. Соответственно, Метафизический Человек - это такой же бред и абсурд, как и Метафизический Жид. И это первый важный и необходимый шаг, который нужно сделать для того, чтобы раскрыть понятие «соборность» правильным образом и раскрыть «тайну природы человека» на путях русской философии.