ЗАДНИМ ЧИСЛОМ СО ЗДРАВЫМ СМЫСЛОМ
- Несколько дней назад я направил приглашение спикерам парламентов Южной Осетии и Абхазии приехать с официальным визитом на межгосударственном уровне в Москву, как руководителям парламентов независимых государств, - заявил председатель Совета Федерации Сергей Миронов на пресс-конференции в Абакане 1 сентября.
В Москве, по словам Миронова, между парламентами двух республик и Советом Федерации будет заключено специальное соглашение, которое положит начало становлению межпарламентских связей.
- Я планирую, если на то будет согласие моих коллег, подписать специальное соглашение, которое Совет Федерации имеет со многими парламентами мира, - о межпарламентском сотрудничестве.
Сергей Миронов выразил надежду, что визиты «будут реализованы» буквально в ближайшее время, а «соглашения будут подписаны».
На этой же пресс-конференции на вопрос «Шанса», почему ввод российских миротворцев в Грузию был оформлен задним числом, спикер верхней палаты российского парламента ответил следующим образом.
- Совет Федерации задним числом ничего не оформлял. Совет Федерации получил специальное обращение президента России, который просил дать согласие на использование дополнительного миротворческого контингента в зоне южно-осетинского, грузинского и абхазского конфликта с 8 августа. С 8 августа Совет Федерации своим решением дал разрешение президенту использовать дополнительный контингент миротворческих сил.
Однако разрешил президенту России Дмитрию Медведеву увеличить российский миротворческий контингент в Южной Осетии и Абхазии Совет Федерации на заседании только 25 августа. Само же решение датировано 8 августа - днем, когда наращивание российского воинского контингента в непризнанных республиках началось фактически. В момент начала боевых действий в Южной Осетии обе палаты российского парламента находились на летних каникулах, которые было решено не прерывать. На что Сергей Миронов ответил:
- Я еще раз хочу сказать: как сформулировано, а сформулировано юридически безупречно. Если вы посмотрите в закон, то увидите очень много других требований к этим нормам закона. Здесь речь идет не об использовании вооруженных сил за рубежом, а о дополнительном миротворческом контингенте. Это совершенно другой аспект. И здесь как президент нас спросил об этом, так мы ему и ответили. Абсолютно в соответствии с федеральным законом. И, кстати, абсолютно руководствуясь здравым смыслом, который заключается в очень простой вещи - только наша российская армия и только наши миротворцы спасли тысячи и десятки тысяч жизней как южных осетин, так и абхазов. И даже грузин. Если бы не было принято вовремя решение верховным главнокомандующим, это была бы не то, что гуманитарная катастрофа, это был бы геноцид двух народов - Южной Осетии и Абхазии. Мы этого не допустили. И в этой связи решение, которое по представлению президента принимал СФ, абсолютно: а) обоснованно, б) легитимно, а в) самое главное, справедливо.
Однако если убрать из ответа господина Миронова всю высокопарность, в сухом остатке мы все же имеем российскую армию на территории другого государства. Потому как 8 августа независимость Южной Осетии и Абхазии не признавала еще даже и Россия. Про то, что в конфликте была использована армия, сказал сам спикер. Более того, по многочисленным сообщениям прессы, в вооруженном конфликте участвовали солдаты-срочники, что категорически запрещено российским законодательством. Какие из срочников миротворцы?
Но вопрос даже не в этом, кто все же принимает сегодня в России решения? «ШАНС» уже размышлял на эту тему в прошлом номере. Однако комментарии Миронова отнюдь не прояснили ситуации. По крайней мере, в конкретном случае, на примере грузино-юго-осетинского конфликта. А именно: российские самолеты вошли в воздушное пространство другого государства и начали там боевые действия в 11 утра 8 августа, за пять часов до того, как Дмитрий Медведев провел заседание с постоянными членами Совета безопасности и заявил, что, «как президент Российской Федерации, я обязан защищать жизнь и достоинство российских граждан, где бы они ни находились». Российские войска, тяжелая боевая техника 58-й армии (такой миротворческий контингент) вошли на территорию иностранного государства, в Южную Осетию, в 16.00 8 августа практически одновременно с заявлением Дмитрия Медведева. Это значит, что военные выдвинулись в поход несколькими часами раньше. Объявления войны Грузии уполномоченным на то органом - Советом Федерации, как известно, не было. Совет Федерации дал свое разрешение на ввод войск лишь 25 августа, объясняя это устами господина Миронова, что так как это миротворческая операция, формальности в данном случае не столь важны. Но не было и указа президента о начале боевой операции.
Кто отдал приказ армии начать военную операцию на территории другой страны? Или армия все-таки сама отдала себе приказ, а все последующие заявления политиков лишь хорошая мина при плохой игре?
В Москве, по словам Миронова, между парламентами двух республик и Советом Федерации будет заключено специальное соглашение, которое положит начало становлению межпарламентских связей.
- Я планирую, если на то будет согласие моих коллег, подписать специальное соглашение, которое Совет Федерации имеет со многими парламентами мира, - о межпарламентском сотрудничестве.
Сергей Миронов выразил надежду, что визиты «будут реализованы» буквально в ближайшее время, а «соглашения будут подписаны».
На этой же пресс-конференции на вопрос «Шанса», почему ввод российских миротворцев в Грузию был оформлен задним числом, спикер верхней палаты российского парламента ответил следующим образом.
- Совет Федерации задним числом ничего не оформлял. Совет Федерации получил специальное обращение президента России, который просил дать согласие на использование дополнительного миротворческого контингента в зоне южно-осетинского, грузинского и абхазского конфликта с 8 августа. С 8 августа Совет Федерации своим решением дал разрешение президенту использовать дополнительный контингент миротворческих сил.
Однако разрешил президенту России Дмитрию Медведеву увеличить российский миротворческий контингент в Южной Осетии и Абхазии Совет Федерации на заседании только 25 августа. Само же решение датировано 8 августа - днем, когда наращивание российского воинского контингента в непризнанных республиках началось фактически. В момент начала боевых действий в Южной Осетии обе палаты российского парламента находились на летних каникулах, которые было решено не прерывать. На что Сергей Миронов ответил:
- Я еще раз хочу сказать: как сформулировано, а сформулировано юридически безупречно. Если вы посмотрите в закон, то увидите очень много других требований к этим нормам закона. Здесь речь идет не об использовании вооруженных сил за рубежом, а о дополнительном миротворческом контингенте. Это совершенно другой аспект. И здесь как президент нас спросил об этом, так мы ему и ответили. Абсолютно в соответствии с федеральным законом. И, кстати, абсолютно руководствуясь здравым смыслом, который заключается в очень простой вещи - только наша российская армия и только наши миротворцы спасли тысячи и десятки тысяч жизней как южных осетин, так и абхазов. И даже грузин. Если бы не было принято вовремя решение верховным главнокомандующим, это была бы не то, что гуманитарная катастрофа, это был бы геноцид двух народов - Южной Осетии и Абхазии. Мы этого не допустили. И в этой связи решение, которое по представлению президента принимал СФ, абсолютно: а) обоснованно, б) легитимно, а в) самое главное, справедливо.
Однако если убрать из ответа господина Миронова всю высокопарность, в сухом остатке мы все же имеем российскую армию на территории другого государства. Потому как 8 августа независимость Южной Осетии и Абхазии не признавала еще даже и Россия. Про то, что в конфликте была использована армия, сказал сам спикер. Более того, по многочисленным сообщениям прессы, в вооруженном конфликте участвовали солдаты-срочники, что категорически запрещено российским законодательством. Какие из срочников миротворцы?
Но вопрос даже не в этом, кто все же принимает сегодня в России решения? «ШАНС» уже размышлял на эту тему в прошлом номере. Однако комментарии Миронова отнюдь не прояснили ситуации. По крайней мере, в конкретном случае, на примере грузино-юго-осетинского конфликта. А именно: российские самолеты вошли в воздушное пространство другого государства и начали там боевые действия в 11 утра 8 августа, за пять часов до того, как Дмитрий Медведев провел заседание с постоянными членами Совета безопасности и заявил, что, «как президент Российской Федерации, я обязан защищать жизнь и достоинство российских граждан, где бы они ни находились». Российские войска, тяжелая боевая техника 58-й армии (такой миротворческий контингент) вошли на территорию иностранного государства, в Южную Осетию, в 16.00 8 августа практически одновременно с заявлением Дмитрия Медведева. Это значит, что военные выдвинулись в поход несколькими часами раньше. Объявления войны Грузии уполномоченным на то органом - Советом Федерации, как известно, не было. Совет Федерации дал свое разрешение на ввод войск лишь 25 августа, объясняя это устами господина Миронова, что так как это миротворческая операция, формальности в данном случае не столь важны. Но не было и указа президента о начале боевой операции.
Кто отдал приказ армии начать военную операцию на территории другой страны? Или армия все-таки сама отдала себе приказ, а все последующие заявления политиков лишь хорошая мина при плохой игре?