Блеск и нищета Максима Кантора
Блеск и нищета Максима Кантора
часть 2
Осмысленный и беспощадный
Бунт сытых это война. Война и те явления, что сопровождают и подготавливают смертоубийство. "Уровень инфляции", "демографические проблемы", "миграции населения", "переделы границ", "межбанковский процент", "ставки по кредитам" слова эти звучат профессионально сухо, кажется, прямой опасности в них нет, на деле они так же смертельны, как термины "карательный отряд" и "зачистка местности". Это все бунт сытых, так сытые мстят миру за свое беспокойство.
Мне понятна причина, по которой Кантор применяет и постоянно повторяет слово БУНТ в отношении верхней части общества. Нынешний интелектуальный «мейстрим», напрочь отметающий крайние формы социального протеста (а часто вместе с ними и социальный протест вообще - чего, мол им надо, когда мне так хорошо и уютно в этом мире!), вызывает желание бросить в лицо его идеологам словечко посильнее или пообиднее. Но мне кажется, что «бунт» - не совсем уместное здесь слово неправомерно ставящее на одну «понятийную доску» действия верхов и низов.
Вы думаете, только нищие могут схватиться за топор? Знаменитая прокламация "к барским крестьянам", приписываемая Чернышевскому, тем уже смешна, что звать Русь к топору нелепо. Ну, допустим, возьмет нищая Русь топор а дальше-то что? И топор у нищего дрянненький таким убогим топором и не ударишь как следует. Гораздо чаще за топор хватаются именно сытые они-то знают, по какому месту бить, чтобы насмерть. Одна из распространенных исторических аберраций это страх перед бунтом "бессмысленным и беспощадным", перед стихией варварства низов. Мы привыкли бояться некормленых пауперов, некоего обобщенного матроса Железняка, разгоняющего Учредительное собрание, а депутатов самого Учредительного собрания мы не боимся. Словно бы основные беды в Россию принес именно Пугачев а вовсе не царский режим, словно именно матрос гадит нашей с вами истории, а не депутат парламента. Уверенность в том, что именно революции несут с собой неисчислимые жертвы эта уверенность как-то заставляет забыть про то, что основной свой урожай смерть собирает на войне, но никак не во время бунтов голодных.
Чтобы эту уверенность подкрепить, и доводится без предъявления доказательств «число жертв большевистского режима» до 60-100 миллионов. Мне это напоминает ежегодные захоронения новых «жертв атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки». Если эти жертвы прожили ещё 60-65 лет (достигнув, зачастую мафусаилова возраста) после этой, - отмечу в скобках, варварской, - акции, то странно включать их в число «жертв».
Якобинский террор унес тысячи жизней, но наполеоновские войны перекрыли количество гильотинированных в тысячи раз. Казненные по приговору Конвента не всегда были виновны, чаще всего лишь принадлежали к сословию угнетателей. Но в чем вина испанских или русских крестьян, в чем провинились германские или французские легионеры, поставленные под картечь? Вы полагаете, что поход Иоанна Васильевича на Новгород или, допустим, Русско-японская война были менее кровопролитны, нежели восстание Пугачева? Думаете, чеченская кампания или афганская резня есть нечто превосходящее по гуманности разбой революционной матросни? Или генералы, посылавшие на убой, убивали не так варварски, как то делают "пьяные мужики с дубьем"? Генерал-аншеф Панин, лично пытавший Пугачева, до того был командиром того же самого Пугачева в Русско-турецкой войне и отличал хорунжего Пугачева за участие во взятии Бендер, где народу полегло куда больше, нежели при осаде Оренбурга. Город превратился в пепелище, одиннадцать тысяч убитых турок и шесть тысяч убитых русских там, в Бендерах, Пугачеву дали медаль за то, что он резал и жег, а вот за несанкционированные действия под Уфой бунтовщика рвали каленым железом. Везший разбойника в клетке Суворов был легендарным палачом Варшавского восстания он перебил столько народу, что Емельяну Ивановичу и в страшном сне не привиделось бы. Все улицы были завалены мертвецами, как отмечал в своих записках Александр Васильевич, граф Рымникский, и действительно он уложил более двадцати тысяч поляков.
Сильно сказано: «палач Варшавского восстания»!. Это, вероятно, для того, чтобы в мозгах всё перемешалось и мы забыли, что называли «Варшавским восстанием» и кто был его палачом. А Суворов действительно уложил в предместье Варшавы Праге множество поляков, но уж если пользоваться его воспоминаниями и письмами, то он определял количество убитых поляков в 7000. С Соловьёв - в 8000. И это много, но зачем же лишнего приписывать?
Ну, это я так, из любви поворчать.
Так это же совсем другое дело, это живодерство учинили с цивилизаторской целью. А беды наши, они именно от бунта "бессмысленного и беспощадного". Пушкин ("не приведи меня, Господь, увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный") отлично знал, какой именно ценой Россия расширяет свои пределы, возводит дворцы. И эта цена она не показалась поэту чрезмерной, ведь цена платится за цивилизацию! Пощады от власти ждать не приходится, но у беспощадности есть смысл!
Да, а когда «первые ученики истории» применили принципы, по которым действовали верхи, - вот этот самый: «у беспощадности есть смысл», - их объявили исчадиями ада. Конечно, почти всем нам хотелось бы, чтобы социальные изменения в мире происходили как по армейскому уставу, развод караула: «Пост сдал! - Пост принял!», но я сомневаюсь, что даже сейчас, через 100 лет, когда часть человечества кое-что усвоила из уроков прошлого, такое было возможно.
И привыкли мы пенять матросу Железняку, бессмысленно разогнавшему Учредительное собрание, а депутатам Учредительного собрания (Думы, Временного правительства), осмысленно гнавшим матроса на войну, кто ж попеняет? Когда бунтует царь Петр, или канцлер Бисмарк, или президент Буш вот это явление, это отрадная историческая картина. И смотреть на такую картину приходится долго, есть время изучить детали. Смерть бедняка В отличие от революции голодных война может длиться бесконечно, столетняя не предел. Сытые не воюют сами они только посылают на смерть, это упоительное занятие можно длить долго.
«War is the sport of kings»
Ушедший век, который Хобсбаум называет "веком крайностей", выявил крайности противоположные и показал взаимосвязь противоположностей: бунты голодных вспыхивали и гасли, из их углей сытые разжигали новые пожары, а те горели бесконечно. На протяжении века революционные войны переводили в войны империалистические, и рядом с академическим театром военных действий проделки Троцкого, Че Гевары и Долорес Ибаррури кажутся самодеятельным спектаклем. Какие там перманентные революции и интернационалы трудящихся какому Че под силу провести иракскую кампанию, несмотря на протесты общественности мира? Где такого Троцкого отыщете, чтобы десять лет держал гарнизон в Афганистане? Вот с этого момента начинаются шероховатости: о каких углях и каких пожарах говорится. Может, речь идёт о Германии, где, действительно, в межвоенный период революционный пыл преобразился в нацистский угар? Или речь о предреволюционной России? Ну, можно натянуть и сказать, что правившие классы и сословия искали решения острых внутренних проблем на путях захватнических войн. Но уже постреволюционный период трудно будет интерпретировать с такой позиции. А, может, речь идёт о подавлении «цивилизованными» странами национальных движений и тогда самым ярким примером является Вьетнам? Короче, полная неясность, и никакого прояснения в дальнейшем. Затея Пугачева идти на Москву, эскапады Че в Боливии эти кустарные планы абсолютно не сравнимы со стратегией настоящих политиков. Если авантюристы-утописты (что в России, что в Германии, что в Испании, что в Мексике) подбивали бедноту на революционные войны, то бунт голодных завершался стремительно. Инициативу в убийстве всегда перехватывает власть имущий: смерть бедняка есть цемент империи нельзя позволить бедняку умереть за собственную свободу. Во-первых, свободы он все одно не обретет, просто сгинет бессмысленно. Во-вторых, когда бедняк гибнет на передовых государства (скажем, тонет на подлодке, закрывает амбразуру, дохнет с голоду), он делает это к вящей славе устройства мира а не вопреки таковой. Попустить, чтобы бедняк погиб без толку рационально ли?
Туман продолжает сгущаться. Речь идёт о временах минувших или о сегодняшнем дне? Представляет исключительно исторический или политический интерес?
Некогда Ленин бросил лозунг "Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!" и на краткий период показалось, что передел мира будет заменен на выяснение отношений между рабами и господами. Но революцию голодных стремительно вернули в прежнее состояние бунта сытых в мировую войну.
То есть, речь именно о Германии? Поскольку в прочих крупных государствах говорить о «революции голодных» не совсем уместно. Есть, правда, мнение, что Вторая мировая была затеяна для выхода из мирового экономического кризиса, но даже, если она отчасти соответствует действительности, то часть эта, как мне кажется, не основная.
Финал наблюдаем сегодня, последние сцены впереди. Та война, что постоянно идет на Востоке, та финансовая пропасть, что поглотила сегодня многих бедняков, демографическая катастрофа России, миграции населения это все и есть мизансцены бунта сытых. Вы ждете революции так вот она, перед вами, эта желанная революция. Может быть, она выглядит не так, как вам хочется: без красных знамен, без Ильича на броневике. Но это просто типологически иная революция. И другой, извините, не предвидится.
Если речь идёт о непрерывности исторического процесса и причинно-следственных связях в нём, с тезисом вполне можно согласиться. Если речь об общей ответственности власть имущих ведущих западных стран, с этим тоже можно согласиться с некоторыми оговорками, поскольку значительную часть 20-ого века не они одни определяли мировую политику: нельзя играть первую скрипку и одновременно уклоняться от исторической ответственности.
Но если сказано только это, то ничего кроме трюизма мы не имеем, а Кантор явно претендует на большее. Так что же осталось «за кадром»?
Ну и, кроме того, не нравится мне расположение рядом слов «революция» и «бунт». Что под бунтом то разумеется? Экцессы реально происходящего ускорения социальных процессов? Тогда к какому социально-экономическому строю приведёт нынешний «бунт богатых»?