С той стороны зеркального стекла: о поэзии омских художников
На днях состоялась презентация антологии поэзии художественного сообщества Омска за полвека - с 1960-х по 2011-й. За этой длинной фразой (и за еще более длинным названием, см. фото) скрывается увесистый фолиант, в котором собраны тексты 80 творческих личностей города разных поколений (в том числе и мои стихи, что приятно). Книжка была собрана 12 лет назад (!), но вышла только сейчас, причем неожиданно для всех, даже для ее составителей. По этой причине далеко не все авторы еще знают об этой новости. Да и в соцсетях и СМИ публикации практически не выходили: по словам издателей, местные СМИ воспринимают этот проект «коммерческим» и требуют оплату как за рекламу (каков «новый омский колорит» однако!), а причастные к выходу сборника не пишут о нем даже в соцсетях - потому, что ждут «официальной презентации» для местных чиновников, которая должна пройти - с помпой - до конца года (теперь понятно, почему презентация сборника прошла весьма кулуарно, а публикации о ней вышли только на сайте спонсора-издателя). А зря.
Концептуальная обложка антологии.
Как человеку, который на протяжении 15 лет был активным деятелем культурной и общественной жизни Омска, а также архивариусом и исследователем творческих субкультур Сибири, мне выход этого сборника видится событием эпохальным и закономерным. И пусть моя оценка пристрастна (а как иначе можно рассказывать о любимом деле?), уверен, что каждый причастный к творческому процессу, в широком смысле слова, найдет в вышедшей книге много интересного для себя (и, возможно, о себе).
Мне вдвойне радостно, что впервые после проектов «Патефон Сквер» начала нулевых под одной обложкой собрано столько известных в городе художников и представителей других творческих профессий, связанных с изобразительным/символьным искусством! 40% авторов (и составителей) книги - участники проекта «Патефон Сквер» 2000-х, еще около 20% - друзья, единомышленники, герои моих публикаций и проектов вне «патефонской» деятельности. Их, авторов, могло бы быть и еще больше, если бы сборник собирался более системно: составители в своих предисловиях и частных беседах рассказали, что с трудом искали авторов, т.к. во-первых, задача эта для составителей была не профильной, экспериментальной, а во-вторых, многие из художников не афишируют свои тексты или не считают их заслуживающими внимания (поверьте, друзья, еще как заслуживают!).
Вообще, текст для художника - это возможность расширить свой диалог со зрителем (и, конечно, с собой, Вечностью и Историей). Изобразительное искусство символьное и молчаливое. Именно поэтому (новое - всегда бунт против старого) художники-постмодернисты уже полвека пытаются использовать Слово в своих изобразительных работах. Однако рамки, какие налагает формат живописи, не позволяют использовать его полноценно - слово становится в ней таким же символом, знаком, продолжением символьной изобразительности. Визуальной семантикой. Цветовым декором с вербальными аберрациями. Это уже выход за рамки картины, но все еще не полноценный канал коммуникации, не диалог - только приветствие (как, впрочем, и в архитектуре и дизайне).
Многие омские художники за эти полвека экспериментировали со словом в своем искусстве: кто-то выводил на картинах строчки стихов, псалмы, мантры и зашифрованные мистические послания, кто-то очаровывался формой слова - каллиграфией, наводняя свои полотна узорами различных письменностей-«вязей», кто-то печатал на этикетках к своим картинам полноценные тексты - свои и чужие, подходящие для описания атмосферы своих работ («Патефон» даже издал в нулевых несколько коллекционных серий открыток с картинами омских художников и строчками омских поэтов). И всё же все эти эксперименты лежат в профессиональной плоскости. Художник всегда пишет картину, имея хотя бы в подсознании мысль о том, что она, эта картина, будет выставлена - и будет «говорить» за него (или - о нем) с широкой публикой. Точнее - говорить публикЕ.
Однако не все сокровенные мысли и идеи художник готов выставить напоказ. Как и любой другой человек. Для выражения таких идей и чувств художник использует другие формы творчества. Чаще всего - стихи и прозу, очерки, дневники, заметки. Их мало кто видит, даже не все друзья - иногда никто (в изданной антологии, например, вышли отрывки из личного дневника умершего художника, которые решили опубликовать его дети). В отличие от «монолога», «вещания» зрителю (в первую очередь ему, а потом уже - Вечности) посредством картин (ибо картина - это «победа», «законченный результат», «действие»), слово - это именно диалог художника с собой («процесс», «движение»), исследовательский, рефлексирующий, сомневающийся, познающий. С собой - и с Богом.
Не каждому зрителю интересно заглядывать в эту «кухню» жизни художника, где варятся его искания, смыслы, чувства, поражения и озарения. Мир художника для широкой публики сакрален, молчалив и символичен, поскольку соткан из «побед» и «результатов» - написанных картин. Человек-художник тоже становится частью этого молчаливого мифа в восприятии аудитории. Но для культуролога, исследователя смыслов, историка, социального психолога и просто глубокого, думающего человека эта «кухня» определяет Контекст художественных работ, а в широком смысле - контекст Мифа, которым становится сама жизнь художника, отражая современную ему историю и волнующие - его и человечество в целом - вопросы.
Ученый, исследователь, мистик и творец знают, что сокровенное, скрытое от глаз, было самым ценным во все времена: прячут только то, что наиболее важно самому. Тайна одухотворяет и возвышает как в науке (теория Большого Взрыва или «распад атома»), в религии (создание мира и воскрешение дитя Бога), в духовных учениях (дзен, Нирвана, сатори), так и в других творческих процессах (вдохновение, озарения). Для культуролога и психоантрополога такой тайной художника и является Контекст, зашифрованный в его мыслях, поисках, словах. Он столь ценен для исследователя еще и потому, что художник, в отличие от, допустим, философа или социолога, воспринимает и осмысливает современность («метафизику места и времени» - по искусствоведческим теориям Владимира Чиркова и Кинеса Кизиитова 20-летней давности) не столько через цифровые и структурные модели анализа, сколько через органы чувств. Именно эта «чувствительность» художника к миру делает его взгляд таким уникальным.
Вот и идейными вдохновителями проекта (меценатами из «Группы Омск», с некоторыми из которых «Патефон» сотрудничал по нашим международным и региональным культурным проектам в 2000-х гг.) изначально заявлялось, что книга эта создавалась не ради целей литературоведения, не для филологов и ценителей изящной словесности (поскольку для художника Слово - не профильная специализация, качество его текстов не всегда заинтересовывает таких ценителей и литературоведов). Потому стоит воспринимать его не как «энциклопедию» или литературный сборник, а именно как некий срез обширного культурного пласта за полвека омской «художественной жизни» (возможно, ее самого богатого пласта!) По сути, это именно культурологический, исследовательский «междисциплинарный» проект, охвативший скрытый от глаз зрителя / ценителя образного изобразительного искусства мир «с той стороны холста / мольберта».
Исходя из задачи сборника, подбор авторов получился очень интересный. Причем даже для меня некоторые из опубликованных авторов - друзей и участников «Патефон Сквер» нулевых - открылись в сборнике с новой, неизвестной ранее стороны (хотя и ожидаемой, надо признаться - это приятные сюрпризы). К сожалению, ряд известных омских художников, весьма талантливых и в поэзии, и малой прозе, в сборник не попали (причину называл выше). Зато попали поэты (окончившие «художки») и люди из «околохудожественных» кругов (в основном, тоже очень приятные открытия) - на которых в своем пресс-релизе почему-то акцентируются сегодня издатели (архитекторы в нем стоят на первом месте, и только потом - художники, несмотря на изначальную идею).
Форзац с фото авторов антологии.
И, тем не менее, повторюсь, выход такой книги - большое событие для омской культуры. Во-первых, потому что в ней собраны представители нескольких поколений творческой среды, что само по себе очень ценно. Во-вторых, потому, что издатели действительно постарались собрать самые интересные подборки в условиях ограниченного времени и «расползания» творческой тусовки города за его пределы (в конце нулевых, когда сборник собирался, начался значительный отток творческих людей из Омска, что тоже, наверняка, сказалось на доступности их архивов).
Для меня отдельная большая радость в том, что художники, чьи стихи я публиковал в «Патефоне» и кого я считаю талантливыми поэтами, представлены в сборнике широко и обширно. Например, в книге вышли большие подборки моих друзей и единомышленников Анатолия Ширяева и Артура Муратова, чьи стихи из еще неизданных рукописей я выпускал в своем журнале когда-то. Артуру, к тому же, посвящено несколько жэжэшных-заметок в сборнике (из-за чего, например, как оказалось, не опубликовали мои эссе - о Викторе Погодине и о Муратове, сказали: «Артура в книге итак слишком много»… что в общем-то говорит о компетентности составителей, но тут уж их ответственность, таково их видение).
Еще одного гениального автора, исследованием жизни и творчества которого «Патефон Сквер» системно занимался многие годы - Аркадия Кутилова - можно увидеть в сборнике в качестве «эссеиста». Наш друг и автор журнала «ПС» Геннадий Великосельский в 1990-х стал собирать по крупицам оставшееся от его друга, Кутилова, творческое наследие. Впоследствии совместно с «Патефоном» проводилась исследовательская и просветительская деятельность: мы публиковали неизданные стихи и рисунки Кутилова (в том числе оформили ими несколько номеров журнала), выставляли его работы в музеях и галереях, находили знавших Аркадия при жизни, публиковали их воспоминания, заметки, интервью. Благодаря этой работе (подхваченной всем «культурным цехом») в Омске и области появились несколько «архивов» Кутилова - музеев, библиотек, в том числе и архив Музея Искусство Омска, из которого в антологию и взята рукопись для публикации. Позволю себе еще одно забавное отступление в тему. В далеком 2001-м году главный редактор толстого литжурнала «Новый мир» (в советское время тот был одним из «столпов» официальной литературы Союза), прочитав в «Патефон Сквер» о судьбе и творчестве Кутилова (и впервые услышав о нем), выпустил в «НМ» цитаты из наших статей. У меня в архиве хранится его письмо, где он благодарил меня за публикации, в том числе отметив: «про Кутилина интересно!» (орфография сохранена авторская, такие дела).
В книге опубликованы также стихи-экспромты Анны Терешкиной, начинавшей свою поэтическую карьеру в «Патефон Сквер», подборка Вероники Шелленберг, моей «сестры» по молодежному ЛитО «Другая земля» при Союзе писателей (это было в 1990-х, я был зампредом, а Вероника - секретарем организации, сегодня же Шелленберг возглавляет «взрослый» союз и широко известна в литтусовке Сибири). Десятки друзей и «патефонских» авторов, всех не перечислить, смотрят со страниц антологии: художники Татьяна Бугаенко, Николай Молодцов, Владимир Сташевич, Ирина Зинкевич (создательница частной детской школы искусств), Наиль Насретдинов (больше известный как тележурналист), Александр Лелякин (больше известный как дизайнер), Дмитрий Шин, Татьяна Дашкова, скульпторы Александр Капралов, Андрей Бородавкин, кузнец Рамиль Сабиров и косторез Николай Перистов, музейные специалисты Нина Шугаева и Евгений Груздов (один из составителей сборника), галерист Алефтина Никитина, фотографы Михаил Пахотин и Сергей Мальгавко и другие… С каждым из них меня связывает множество историй, проектов, разговоров, воспоминаний (немало и тех, кто уже ушел из жизни). Тем радостнее читать их «сокровенное» в этом сборнике, и понимать, что через эту книгу кто-то еще откроет для себя их творчество, увидит их, услышит их голос!
Есть в сборнике и малая проза, в том числе, шутливые заметки или «ЖЖ-посты», часть из которых писалась (или редактировалась) специально для этой книги (об этом отдельно указано в предисловиях к книге). Ожидаемо, формат малой прозы представлен в антологии не так сильно, как поэтический. «Ожидаемо» потому, что составители сборника - поэт и 2 музейных сотрудника, для которых история омской литературы (прежде всего, прозы) не профильная специализация (зато профильная - связи с художниками и поэтами, что более благотворно сказалось на содержании поэтической части художественного сообщества). Впрочем, это не минус проекта, это скорее специфика омской издательской культуры: большинство подобных сборников издавалось и издается в Омске в эдаком «клубном формате», «самиздатным» способом (в данном случае термин «самиздат» тоже применим, несмотря на то, что идея и финансирование - от меценатов «из бизнеса»). Впрочем, в отличие от большинства предшественников, этот сборник - веха, его отличает более широкий временной интервал и спектр авторов, попытка вырваться за пределы той самой «клубности», создать нечто исторически ценное, антологическое.
Как человек, причастный к нескольким (изданным и не изданным) антологиям омской культуры, я знаю не понаслышке о сложном процессе подготовки подобных проектов. И надо сказать, составители данного сборника смогли преодолеть ряд симптоматичных трудностей и собрать в целом достойный труд. В омских творческих кругах превалирует точка зрения: «пусть с недостатками и недоработками, но зато книга вышла». Омск - город культурной эволюции и саморефлексии, он пытается понять и преобразовать себя едва ли не с момента его основания. И с каждым разом эти попытки все глубже и интереснее. Антология - закономерный результат этого процесса, достигшего к 2010 году значительного прогресса.
Бытует устойчивое мнение, аргументированное (но не буду вдаваться в этой статье в подробности), что омская культура живет «волнами»: приходят новые поколения, «свежая кровь», которая задает новые ритмы, разрушает «клубность» тусовки, расширяет границы этих «клубов», интегрирует новые, заставляет ее бурлить. «Волна» нулевых была одной из самых пиковых, мощных, высоких (соглашусь с этим тезисом составителей сборника). Ощущая это, осознавая ее изнутри, я когда-то создал проект «Патефон Сквер», а затем, к концу нулевых задумался над созданием тематических антологий и энциклопедий. Некоторые из них вышли (надо сказать, в не очень приглядном виде и качестве - то были эксперименты разных «клубов»), некоторые - возможно, выйдут в будущем (надеюсь, с учетом ошибок предшественников). Конечно, этот феномен осознавали и многие издатели, самиздатчики и чиновники, частные инициативы и коммерческие структуры, увидев такой запрос и обширность материала. За последние 15 лет вышло немало достойных сборников. И новая антология - еще одно знаковое событие в культурной жизни города, которое еще оценится по достоинству и несомненно займет заслуженное место в ее летописи. Более того, спустя 12 лет после создания, сегодня она смотрится еще более интересно (риторический вопрос: а часто ли вы листаете старые антологии и сборники?..). Как дорогое вино, настоявшееся в винном погребе и открытое в подходящее время. Исследователям культуры и творчества и новым поколениям творцов еще предстоит открыть для себя - каждому в свое время - этот алмаз, и, вдохновившись, начать новую «волну» истории. И новую «волну» рефлексии.
зы. Мне много еще чего хочется сказать и по предмету, и по явлению в целом. В конце концов, моя культурологическая дискуссия продолжается уже 27 лет (столько на днях «стукнуло» моей первой культурологический передаче в эфире «Авторского радио»). Оставим же эти слова на будущее. А сегодня просто порадуемся праздничному для омской культуры событию. «И всё-таки она вышла!».
Первый разворот моей подборки в антологии. Спасибо Елене Завьяловой, литредактору книги, за это, и за авторские экземпляры, которые я только-только получил почтой из Омска!
Концептуальная обложка антологии.
Как человеку, который на протяжении 15 лет был активным деятелем культурной и общественной жизни Омска, а также архивариусом и исследователем творческих субкультур Сибири, мне выход этого сборника видится событием эпохальным и закономерным. И пусть моя оценка пристрастна (а как иначе можно рассказывать о любимом деле?), уверен, что каждый причастный к творческому процессу, в широком смысле слова, найдет в вышедшей книге много интересного для себя (и, возможно, о себе).
Мне вдвойне радостно, что впервые после проектов «Патефон Сквер» начала нулевых под одной обложкой собрано столько известных в городе художников и представителей других творческих профессий, связанных с изобразительным/символьным искусством! 40% авторов (и составителей) книги - участники проекта «Патефон Сквер» 2000-х, еще около 20% - друзья, единомышленники, герои моих публикаций и проектов вне «патефонской» деятельности. Их, авторов, могло бы быть и еще больше, если бы сборник собирался более системно: составители в своих предисловиях и частных беседах рассказали, что с трудом искали авторов, т.к. во-первых, задача эта для составителей была не профильной, экспериментальной, а во-вторых, многие из художников не афишируют свои тексты или не считают их заслуживающими внимания (поверьте, друзья, еще как заслуживают!).
Вообще, текст для художника - это возможность расширить свой диалог со зрителем (и, конечно, с собой, Вечностью и Историей). Изобразительное искусство символьное и молчаливое. Именно поэтому (новое - всегда бунт против старого) художники-постмодернисты уже полвека пытаются использовать Слово в своих изобразительных работах. Однако рамки, какие налагает формат живописи, не позволяют использовать его полноценно - слово становится в ней таким же символом, знаком, продолжением символьной изобразительности. Визуальной семантикой. Цветовым декором с вербальными аберрациями. Это уже выход за рамки картины, но все еще не полноценный канал коммуникации, не диалог - только приветствие (как, впрочем, и в архитектуре и дизайне).
Многие омские художники за эти полвека экспериментировали со словом в своем искусстве: кто-то выводил на картинах строчки стихов, псалмы, мантры и зашифрованные мистические послания, кто-то очаровывался формой слова - каллиграфией, наводняя свои полотна узорами различных письменностей-«вязей», кто-то печатал на этикетках к своим картинам полноценные тексты - свои и чужие, подходящие для описания атмосферы своих работ («Патефон» даже издал в нулевых несколько коллекционных серий открыток с картинами омских художников и строчками омских поэтов). И всё же все эти эксперименты лежат в профессиональной плоскости. Художник всегда пишет картину, имея хотя бы в подсознании мысль о том, что она, эта картина, будет выставлена - и будет «говорить» за него (или - о нем) с широкой публикой. Точнее - говорить публикЕ.
Однако не все сокровенные мысли и идеи художник готов выставить напоказ. Как и любой другой человек. Для выражения таких идей и чувств художник использует другие формы творчества. Чаще всего - стихи и прозу, очерки, дневники, заметки. Их мало кто видит, даже не все друзья - иногда никто (в изданной антологии, например, вышли отрывки из личного дневника умершего художника, которые решили опубликовать его дети). В отличие от «монолога», «вещания» зрителю (в первую очередь ему, а потом уже - Вечности) посредством картин (ибо картина - это «победа», «законченный результат», «действие»), слово - это именно диалог художника с собой («процесс», «движение»), исследовательский, рефлексирующий, сомневающийся, познающий. С собой - и с Богом.
Не каждому зрителю интересно заглядывать в эту «кухню» жизни художника, где варятся его искания, смыслы, чувства, поражения и озарения. Мир художника для широкой публики сакрален, молчалив и символичен, поскольку соткан из «побед» и «результатов» - написанных картин. Человек-художник тоже становится частью этого молчаливого мифа в восприятии аудитории. Но для культуролога, исследователя смыслов, историка, социального психолога и просто глубокого, думающего человека эта «кухня» определяет Контекст художественных работ, а в широком смысле - контекст Мифа, которым становится сама жизнь художника, отражая современную ему историю и волнующие - его и человечество в целом - вопросы.
Ученый, исследователь, мистик и творец знают, что сокровенное, скрытое от глаз, было самым ценным во все времена: прячут только то, что наиболее важно самому. Тайна одухотворяет и возвышает как в науке (теория Большого Взрыва или «распад атома»), в религии (создание мира и воскрешение дитя Бога), в духовных учениях (дзен, Нирвана, сатори), так и в других творческих процессах (вдохновение, озарения). Для культуролога и психоантрополога такой тайной художника и является Контекст, зашифрованный в его мыслях, поисках, словах. Он столь ценен для исследователя еще и потому, что художник, в отличие от, допустим, философа или социолога, воспринимает и осмысливает современность («метафизику места и времени» - по искусствоведческим теориям Владимира Чиркова и Кинеса Кизиитова 20-летней давности) не столько через цифровые и структурные модели анализа, сколько через органы чувств. Именно эта «чувствительность» художника к миру делает его взгляд таким уникальным.
Вот и идейными вдохновителями проекта (меценатами из «Группы Омск», с некоторыми из которых «Патефон» сотрудничал по нашим международным и региональным культурным проектам в 2000-х гг.) изначально заявлялось, что книга эта создавалась не ради целей литературоведения, не для филологов и ценителей изящной словесности (поскольку для художника Слово - не профильная специализация, качество его текстов не всегда заинтересовывает таких ценителей и литературоведов). Потому стоит воспринимать его не как «энциклопедию» или литературный сборник, а именно как некий срез обширного культурного пласта за полвека омской «художественной жизни» (возможно, ее самого богатого пласта!) По сути, это именно культурологический, исследовательский «междисциплинарный» проект, охвативший скрытый от глаз зрителя / ценителя образного изобразительного искусства мир «с той стороны холста / мольберта».
Исходя из задачи сборника, подбор авторов получился очень интересный. Причем даже для меня некоторые из опубликованных авторов - друзей и участников «Патефон Сквер» нулевых - открылись в сборнике с новой, неизвестной ранее стороны (хотя и ожидаемой, надо признаться - это приятные сюрпризы). К сожалению, ряд известных омских художников, весьма талантливых и в поэзии, и малой прозе, в сборник не попали (причину называл выше). Зато попали поэты (окончившие «художки») и люди из «околохудожественных» кругов (в основном, тоже очень приятные открытия) - на которых в своем пресс-релизе почему-то акцентируются сегодня издатели (архитекторы в нем стоят на первом месте, и только потом - художники, несмотря на изначальную идею).
Форзац с фото авторов антологии.
И, тем не менее, повторюсь, выход такой книги - большое событие для омской культуры. Во-первых, потому что в ней собраны представители нескольких поколений творческой среды, что само по себе очень ценно. Во-вторых, потому, что издатели действительно постарались собрать самые интересные подборки в условиях ограниченного времени и «расползания» творческой тусовки города за его пределы (в конце нулевых, когда сборник собирался, начался значительный отток творческих людей из Омска, что тоже, наверняка, сказалось на доступности их архивов).
Для меня отдельная большая радость в том, что художники, чьи стихи я публиковал в «Патефоне» и кого я считаю талантливыми поэтами, представлены в сборнике широко и обширно. Например, в книге вышли большие подборки моих друзей и единомышленников Анатолия Ширяева и Артура Муратова, чьи стихи из еще неизданных рукописей я выпускал в своем журнале когда-то. Артуру, к тому же, посвящено несколько жэжэшных-заметок в сборнике (из-за чего, например, как оказалось, не опубликовали мои эссе - о Викторе Погодине и о Муратове, сказали: «Артура в книге итак слишком много»… что в общем-то говорит о компетентности составителей, но тут уж их ответственность, таково их видение).
Еще одного гениального автора, исследованием жизни и творчества которого «Патефон Сквер» системно занимался многие годы - Аркадия Кутилова - можно увидеть в сборнике в качестве «эссеиста». Наш друг и автор журнала «ПС» Геннадий Великосельский в 1990-х стал собирать по крупицам оставшееся от его друга, Кутилова, творческое наследие. Впоследствии совместно с «Патефоном» проводилась исследовательская и просветительская деятельность: мы публиковали неизданные стихи и рисунки Кутилова (в том числе оформили ими несколько номеров журнала), выставляли его работы в музеях и галереях, находили знавших Аркадия при жизни, публиковали их воспоминания, заметки, интервью. Благодаря этой работе (подхваченной всем «культурным цехом») в Омске и области появились несколько «архивов» Кутилова - музеев, библиотек, в том числе и архив Музея Искусство Омска, из которого в антологию и взята рукопись для публикации. Позволю себе еще одно забавное отступление в тему. В далеком 2001-м году главный редактор толстого литжурнала «Новый мир» (в советское время тот был одним из «столпов» официальной литературы Союза), прочитав в «Патефон Сквер» о судьбе и творчестве Кутилова (и впервые услышав о нем), выпустил в «НМ» цитаты из наших статей. У меня в архиве хранится его письмо, где он благодарил меня за публикации, в том числе отметив: «про Кутилина интересно!» (орфография сохранена авторская, такие дела).
В книге опубликованы также стихи-экспромты Анны Терешкиной, начинавшей свою поэтическую карьеру в «Патефон Сквер», подборка Вероники Шелленберг, моей «сестры» по молодежному ЛитО «Другая земля» при Союзе писателей (это было в 1990-х, я был зампредом, а Вероника - секретарем организации, сегодня же Шелленберг возглавляет «взрослый» союз и широко известна в литтусовке Сибири). Десятки друзей и «патефонских» авторов, всех не перечислить, смотрят со страниц антологии: художники Татьяна Бугаенко, Николай Молодцов, Владимир Сташевич, Ирина Зинкевич (создательница частной детской школы искусств), Наиль Насретдинов (больше известный как тележурналист), Александр Лелякин (больше известный как дизайнер), Дмитрий Шин, Татьяна Дашкова, скульпторы Александр Капралов, Андрей Бородавкин, кузнец Рамиль Сабиров и косторез Николай Перистов, музейные специалисты Нина Шугаева и Евгений Груздов (один из составителей сборника), галерист Алефтина Никитина, фотографы Михаил Пахотин и Сергей Мальгавко и другие… С каждым из них меня связывает множество историй, проектов, разговоров, воспоминаний (немало и тех, кто уже ушел из жизни). Тем радостнее читать их «сокровенное» в этом сборнике, и понимать, что через эту книгу кто-то еще откроет для себя их творчество, увидит их, услышит их голос!
Есть в сборнике и малая проза, в том числе, шутливые заметки или «ЖЖ-посты», часть из которых писалась (или редактировалась) специально для этой книги (об этом отдельно указано в предисловиях к книге). Ожидаемо, формат малой прозы представлен в антологии не так сильно, как поэтический. «Ожидаемо» потому, что составители сборника - поэт и 2 музейных сотрудника, для которых история омской литературы (прежде всего, прозы) не профильная специализация (зато профильная - связи с художниками и поэтами, что более благотворно сказалось на содержании поэтической части художественного сообщества). Впрочем, это не минус проекта, это скорее специфика омской издательской культуры: большинство подобных сборников издавалось и издается в Омске в эдаком «клубном формате», «самиздатным» способом (в данном случае термин «самиздат» тоже применим, несмотря на то, что идея и финансирование - от меценатов «из бизнеса»). Впрочем, в отличие от большинства предшественников, этот сборник - веха, его отличает более широкий временной интервал и спектр авторов, попытка вырваться за пределы той самой «клубности», создать нечто исторически ценное, антологическое.
Как человек, причастный к нескольким (изданным и не изданным) антологиям омской культуры, я знаю не понаслышке о сложном процессе подготовки подобных проектов. И надо сказать, составители данного сборника смогли преодолеть ряд симптоматичных трудностей и собрать в целом достойный труд. В омских творческих кругах превалирует точка зрения: «пусть с недостатками и недоработками, но зато книга вышла». Омск - город культурной эволюции и саморефлексии, он пытается понять и преобразовать себя едва ли не с момента его основания. И с каждым разом эти попытки все глубже и интереснее. Антология - закономерный результат этого процесса, достигшего к 2010 году значительного прогресса.
Бытует устойчивое мнение, аргументированное (но не буду вдаваться в этой статье в подробности), что омская культура живет «волнами»: приходят новые поколения, «свежая кровь», которая задает новые ритмы, разрушает «клубность» тусовки, расширяет границы этих «клубов», интегрирует новые, заставляет ее бурлить. «Волна» нулевых была одной из самых пиковых, мощных, высоких (соглашусь с этим тезисом составителей сборника). Ощущая это, осознавая ее изнутри, я когда-то создал проект «Патефон Сквер», а затем, к концу нулевых задумался над созданием тематических антологий и энциклопедий. Некоторые из них вышли (надо сказать, в не очень приглядном виде и качестве - то были эксперименты разных «клубов»), некоторые - возможно, выйдут в будущем (надеюсь, с учетом ошибок предшественников). Конечно, этот феномен осознавали и многие издатели, самиздатчики и чиновники, частные инициативы и коммерческие структуры, увидев такой запрос и обширность материала. За последние 15 лет вышло немало достойных сборников. И новая антология - еще одно знаковое событие в культурной жизни города, которое еще оценится по достоинству и несомненно займет заслуженное место в ее летописи. Более того, спустя 12 лет после создания, сегодня она смотрится еще более интересно (риторический вопрос: а часто ли вы листаете старые антологии и сборники?..). Как дорогое вино, настоявшееся в винном погребе и открытое в подходящее время. Исследователям культуры и творчества и новым поколениям творцов еще предстоит открыть для себя - каждому в свое время - этот алмаз, и, вдохновившись, начать новую «волну» истории. И новую «волну» рефлексии.
зы. Мне много еще чего хочется сказать и по предмету, и по явлению в целом. В конце концов, моя культурологическая дискуссия продолжается уже 27 лет (столько на днях «стукнуло» моей первой культурологический передаче в эфире «Авторского радио»). Оставим же эти слова на будущее. А сегодня просто порадуемся праздничному для омской культуры событию. «И всё-таки она вышла!».
Первый разворот моей подборки в антологии. Спасибо Елене Завьяловой, литредактору книги, за это, и за авторские экземпляры, которые я только-только получил почтой из Омска!