ЛюдОк и ЛизОк
...Севастополь. Окрестности. Раннее утро. Восход.
Метрах в двадцати от линии наших окопов на нейтралке - двое. Она и она. Снайперши. Первая постарше - брюнетка с киевщины. Вторая на восемь лет младше, жгучая блондинка из Москвы.
Друг друга они звали ЛюдОк и ЛизОк.
У первой меньше месяца назад погиб муж. Тоже снайпер, кстати. Сидел, понимаешь, обнимал жену, а тут снаряд... Ей, жене - ничего, а у мужика семь осколочных проникающих, и руку оторвало. Ту самую, которой жену обнимал.
Вторая не замужем, добровольцем ушла на фронт, воевала под Одессой. Больше двадцати убитых на счету. Короче, жизнь тоже повидала...
Сейчас они двумя пыльными и грязными до умопомрачения силуэтами едва угадывались в чахлом кустарнике. Тут же - две обмотанные тряпками винтовки, пристально глядящие на восток. Первый ствол звали «Светкой», второй - «Мосей».
- Ну?
- Не, ЛизОк, не вижу.
- И я не вижу, ЛюдОк.
- Вот же тварь...
Четвёртые сутки они охотились за немецким снайпером, который на этом участке обороны СОРа не давал никому поднять головы. Вчера они даже вычислили лёжку этого паразита и предложили накрыть её миномётами. Но боеприпасов у наших было в обрез, и слабому полу приказали «разбираться своими силами».
Перед рассветом пара сжевала по плитке дефицитнейшего шоколада, запила это дело чаем, облегчилась и поползла на нейтралку.
Разбираться.
- Ну?
- Он там, но не высовывается.
- Умный.
- Угу. И жить хочет.
- А наблюдатель его?
- На месте. Вон, перископом крутит.
- Как же фрица выманить-то, а, ЛюдОк? Мы же не можем валяться тут до бесконечности.
- Если отползём за передовую - ничего не увидим. И так солнце прямо в глаза бьёт... Так что лежим. Ждём.
- Ты старшая - тебе виднее.
Так, без движения, под спорадической перестрелкой и крымским солнцем, пара пролежала на нейтралке до самого вечера. Самым мучительным испытанием была жажда. Нет, вода-то с собой была. И девчата периодически прикладывались к ней. Но совсем понемногу. Только, чтобы смочить рот. Будешь много пить - захочешь «до ветра». Меж тем сортиров вблизи как-то не просматривалось, а гадить под себя пара брезговала. Да и каждое движение на нейтралке могло стать последним.
Час за часом. Между своими и чужими. Облизывая пересохшие и потрескавшиеся губы. Медленно-медленно и совсем по чуть-чуть двигая руками-ногами, чтобы размять конечности. Вперившись слезящимися глазами в позиции немцев.
Час за часом.
...А потом заходящее солнце весело стрельнуло бликом на оптике фрица. ЛюдОк без лишних слов в хорошем темпе всадила туда из СВТ пяток гостинцев калибра 7,62, а ЛизОк врезала из трёхлинейки по перископу наблюдателя. После чего девчата подхватились и, визжа от боли в напрочь затёкших ногах, рванули к своим. Немцы опомнились поздно. Накрыли нейтралку перекрёстным огнём только когда ЛюдОк и ЛизОк уже перекатились через бруствер...
Потом обессилившую пару красноармейцы на руках поташили по ходам сообщения в тыл, а девчата от осознания, что остались живы, ржали, как кобылы.
Громко и со всхрапом.
Потом их уронили в какой-то землянке. Напоили и накормили. Постанывая, на подгибающихся ногах, ЛюдОк и ЛизОк потащились докладывать начальству. Затем завернулись в плащ-палатки и уснули как цуцики.
Уже за полночь девчат растолкал лично комбриг, габаритами больше похожий на медведя. Расцеловал в щёки и из своих «стратегических запасов» выдал фляжку спирта. Выяснилось, что ночью морпехи взяли «языка». Тот сообщил: герр снайпер - всё. Амба. Аллес капут.
- Деваньки мои, вы этой гниде башку снесли!
На этой фразе комбриг улыбнулся клыкасто, приказал дрыхнуть дальше и сбежал в стреляющую ночь.
Девчата переглянулись, приныкали фляжку. Снова отключились. До утра. Как рассвело, сразу после завтрака пара смоталась к лётчикам и выменяла у них за наградное «шило» шоколад. После чего неторопливо зашагала к передовой.
Разбираться дальше.
...ЛюдОк дослужится до звания майора, получит ГСС, побывает в Канаде и США, станет главным героем «кантрёшной» песни Вуди Гатри и переживёт войну. Умрёт в 1974-м. Похоронена будет на Новодевичьем кладбище в Москве.
ЛизОк дослужится до ефрейтора, в 1943-м под Новороссийском получит тяжёлое ранение и умрёт от гнойного перитонита в девятнадцать лет. Похоронена будет в Геленджике...
Вот о чём надо фильмы снимать.
https://romirez.livejournal.com/38903.html