Московское море. День шестой. Отъезд Хиппера.
Встали мы по среднему, часов в девять, и сразу стали собирать Хиппера домой. Погодка установилась на редкость хорошая, не в пример вчерашнему дню. Поев, мы не торопясь собрались и выехали в путь.
Провожать Хиппера отправились я, Джек, Наташа и Джей. Антон остался дома с вещами. Наташа поехала с нами еще и потому, что хотела вытащить из Хиппера пару-тройку песен.
Как бы то ни было, мы вышли на воду и завернули немалый галс. По пути Наташа зарядила Хиппера на песни, и он стал ей диктовать "People Are Strange". Джек, Хиппер и Наташа поспорили о том, как пишется слово "женщины" на английском. К огромному огорчению Хиппера и огромному удивлению Джека права оказалась Наташа.
Галс был очень большой, и мы, пройдя странную мель на середине водохранилища, чуть не впилились в черпак, который только и делал, что отсасывал песок с одной стороны и выбрасывал его с другой. Еще метров двадцать, и мы бы получили парочку тонн песка на борт. Мы переложились на другой галс и спокойненько пошли прямо вглубь Новосельцевского залива. Тут Хиппер и я придумали играть в точки. Хиппер бросил Наташку, а я бросил руль, и мы стали резко думать. Полным бейдвиндом нас быстро несло к Новосельцевскому заливу, но когда мы вошли в залив, ветер стих. Мы с Хиппером продолжали играть в точки, Хиппи был уверен, что играет лучше всех, я тоже, но в конце концов по количеству точек победил Хиппер (с небольшим перевесом).
Делать было нечего, ветер совсем стих, а грести лень, и мы стали рисовать разные занятные рисунки. Так я нарисовал воробья на посадке (он был больше похож на МИГ-29), а Наташа, увидев солнышко на моем рисунке, нарисовала с десяток мишек Фози в различных положениях. Тогда же мы нарисовали картину "ГОЛОД" и другие фенечки, в том числе и пацархию. В пути нам (мне (не раз)) приспичило выйти на берег, но подходящих для высадки мест было очень мало, и все они остались позади. Пришлось вылезать в неподходящем для этого месте. Там оказалось очень много грязи и тины, я в нее погрузился по самые коленки и чувствовал себя не очень комфортно. На катамаране воспользовались моим замешательством и засняли меня на пленку.
Я по уши в грязи
Когда ветер совсем сдох, мы уже зашли в заветный пролив и перевалили через понтон. Тихим ходом мы часа за четыре добрались до места высадки. Главным ориентиром нам служил недостроенный бетонный барак огромных размеров. Последнюю часть пути рулил Джей, а мы с Хиппером и Джеком над ним смеялись, так как он не знал, что можно ходить крутыми курсами. Точнее он рулил ровно туда, куда нам надо, а отнюдь не туда, куда нам позволял ветер. Однако хорошо смеется тот, кто смеется последний, и, как потом оказалось, Хиппер опоздал.
Хиппер
Грести нам было лень, и мы проболтались около часа на одном месте - где-то между бараком/конюшней и неизвестным маленьким островком. Но нам это надоело, и мы быстренько подгребли к конюшне.
Хиппер так спешил (заспешил) уехать, что даже забыл попрощаться с Джеем. Мы (все кроме Джея - он остался караулить катамаран) побежали с Хиппером на автобусную остановку, и с немалым удивлением обнаружили, что последний автобус уехал полчаса назад и без Хиппи. Мы с горя рванули было в магазин, но и он оказался закрытым. Нам сообщили, что во-первых, он работает до 14 часов, а во-вторых по вторникам и четвергам, а отнюдь не по субботам.
У Фили было три выхода: либо остаться ночевать на сене вблизи от остановки, чтобы назавтра сесть на первый автобус, либо идти пешуечком до электрички (около двадцати километров), либо возвращаться с нами в лагерь и повторить попытку. Однако вышло, как всегда, совсем по другому: на берегу мы встретили рыбака-автомобилиста из Москвы. Точнее, мы встретили его на пристани - на этом самом месте ко мне, Игоречку и Наде в прошлом году приставали пьяные мужики с трехлитровкой красного вина и с предложением выпить. Мы героически отказались.
Мы посидели на пристани с полчасика, подождали, пока рыбак не начнет собираться, и быстренько всучили ему Хиппера с вещами, не забыв, однако, записать его номера: красные "Жигули" "г 7474 мж". Как потом оказалось, опасаться нам следовало за мужичка - Хиппер чем-то его испугал, и тот довез его на халяву до самого Конаково, а не до ближайшего шоссе с автобусом, как мы договаривались. А мы в это время уже отправились назад.
Немного отойдя от берега, я почувствовал себя капитаном и взял в руки руль. Наташа взяла в руки весло и была увековечена в качестве девушки с веслом. Ветер был ровно в зад, и мы спокойно возвращались.
Девушка с веслом - Пинегина Наташа
По пути мы насочиняли туеву хучу стихов и чуть не поругались на гопников, но ветер был слабый, и они бы нас догнали. Зашли мы в пролив и потихоньку пошли дальше. Ветер стих, и мы чуток погребли, но это нам надоело, и мы, бросив весла, стали отдыхать. От нечего делать я погреб было парусом (как на серфе), но Джеки быстро остановил это душераздирающее зрелище. Я забился в нос (катамарана) и попробовал уснуть, но было очень неудобно, и я вылез наружу, в смысле, на баллон, и нарисовал картину "Все, что вижу, то рисую". Тихим ходом мы пришли к лагерю как всегда часам к девяти - загадочное число - и стали готовить ужин. Поев, нас разморило, и мы посидели у костра и попели песни.
На заходе Наташа, ничего не говоря, сбежала от всех на берег. Она взгромоздилась на пенек (довольно-таки высокий и тонкий), закрыла глаза и подняла руки. "Орел!" - подумал я. "Сам ты орел!" - подумала Наташа и грохнулась с пенька.
Весь вечер она опять просидела у Тони на коленях и миловалась с ним, а я безрезультатно пытался быть веселым. Вечером Джек неожиданно обнаружил, что два блока сигарет "ТУ с чем-то" резко закончились, и стал делать самокрутки из майского чая. Джей посоветовал, чтобы Джек их заворачивал в туалетную бумагу, а я добавил, что в использованную. У Джека мало что получалось, и я принял на себя функции табачного завода. Сделав парочку папирососигар (смотря с какой стороны), я закрылся по техническим причинам (просто надоело). Я притащил с другого конца острова соломку и стал оттягиваться. Со мной пооттягивались Наташка и Джек, но Джеки это не понравилось. Джек долго сидел и думал. В конце концов он придумал трубочку, но было уже темно, и эту затею он отложил на завтра.
Мы посидели немного и пошли спать. В палатке я завозмущался по поводу того, кому где лежать. Я в ненавязчивой форме изъявил желание лечь посередине. Обосновывал я это тем, что все время лежал с краю и мерз. Но влюбленная парочка мое мнение не разделила, и мы начали крутые дебаты. В итоге мы улеглись спать по-прежнему, но как-то косовато и всю ночь (весь вечер) ворочались с боку на бок. Им было вдвойне неудобно, но, видимо, их это не смущало.