Ушерович о казнях в Рокомпоте. Часть IV: Столыпин
Из книги Саула Ушеровича «Смертные казни в царской России».
Карательные экспедиции, военно-полевые суды и массовые казни достигли наивысшего предела при премьер-министре П. А. Столыпине… который увековечил свое имя в так называемом «столыпинском галстухе»... Столыпин и его свора… убили и ранили в восстаниях свыше 40 тыс. чел., в погромах (1905-1907) около 48 тыс. и казнили свыше 5 тыс. (1906-1911).
Столыпин уделял исключительное внимание каждому отдельному случаю замены казни каторгой и немедленно реагировал на малейшее отступление кого бы то ни было от его вешательской политики...
[Читать далее]Требуя беспощадной расправы с революционерами, Столыпин не щадил и судей, проявивших «гуманность» по отношению к обвиняемым. Так, из 200 военных судей в 1907 г. 90 было переведено на низшие должности, как недостаточно твердо проводившие столыпинскую карательную политику.
Кровожадность его не знала пределов, что видно из переписки в 1908 г. с Николаем Николаевичем об «излишнем человеколюбии» генерала Газенкампфа, «часто» заменявшего казнь каторгой...
«…Состояние города С.-Петербурга и его губернии на положении чрезвычайной охраны вызывает настоятельную необходимость в принятии всесторонне решительных мер к охранению государственного порядка и общественной безопасности в столице империи и в прилегающей к ней местности.
В этих видах в пределах указанной территории наиболее опасные преступники, уличенные в нападениях на должностных лиц, чинов полиции и войск, в тягчайших посягательствах на жизнь и имущество обывателей, предаются военному суду для суждения их по законам военного времени.
Являясь могущественным средством для искоренения преступности в ее опаснейших видах, указанная мера однако достигает своей цели лишь при проведении ее по всей строгости закона, и всякое в этом отношении колебание не только умаляет значение обращения каждого дела в военной подсудности, но и подрывает необходимую для проявления еще не прекратившейся смуты уверенность в безусловной целесообразности этого мероприятия, так как допущенная в одних случаях снисходительность в другом может порождать мысль о неуместности строгой кары, которая таким образом из неизбежного законного последствия содеянного зла превращается как бы в излишнюю жестокость. Следя за планомерным осуществлением органами власти лежащих на них в указанной области задач, я не мог не обратить внимания на затруднительное положение, в которое становится правительство в этом отношении широким применением помощником главнокомандующего войсками гвардии и петербургского военного округа предоставленного ему права смягчения следуемого осужденным петербургским военно-окружным судом, по закону, наказания.
Из имеющихся у меня по этому предмету сведений усматривается, что за последние три месяца… по С.-Петербургскому градоначальству и губернии был приведен в исполнение лишь один смертный приговор... В остальных же случаях генерал от инфантерии фон-Газенкампф заменил смертную казнь 19 осужденным...»
Рапорт ген. М. А. Газенкампфа на имя вел. кн. Николая Николаевича от 4 февраля 1908 г.
«…Мне предъявлено очень серьезное обвинение: неуместно широким применением предоставленного мне права смягчения смертных приговоров я ставлю правительство в затруднительное положение.
…19 осужденных мною помиловано, из коих 13 по особым постановлениям суда, 6 - по моему личному почину.
Петербургский военно-окружной суд применяет статьи закона с беспощадной строгостью, и если в 13 случаях сам ходатайствовал о замене смерти другими наказаниями, то мне не приходится оправдываться в том, что я эти 13 ходатайств уважил.
Я обязан лишь доложить, по каким соображениям я сам смягчал смертные приговоры остальным 6 осужденным на смерть.
Я заменил казнь бессрочной каторгой: 29 октября 1907 г. - Храмову и Ушакову, ограбившим на 860 руб. сборщика денег казенных винных лавок близ деревни Волынкино ввиду чистосердечного признания и отсутствия кровопролития.
4 Декабря 1907 г. - Цыганову и Ивановой, ограбившим на 130 рублей мелочную лавку Вязова на Николаевской улице, за отсутствие кровопролития.
7 декабря 1907 г. заменил смертную казнь двадцатилетнею каторгою мальчишке Алексееву, участнику вооруженного нападения на управляющего заводом Поля Жохова с нанесением ему легкой раны ввиду полного сознания оного преступления и обнаружения им всех соучастников нападения.
Во всех этих 5, а не 6 случаях никакой политической подкладки не было...
Казнить мелких грабителей из уличных отбросов и подонков, всплывших на поверхность всероссийского взбаламученного моря, значит не только ронять грозное значение смертной казни, но еще и утверждать в массах, что правительство не руководствуется высшей справедливостью, а только отвечает устрашением на устрашение. Именно это убеждение и старается укоренить и распространить в массах революционная пропаганда. Посему огульное утверждение всех смертных приговоров, выносимых по букве закона, было очень на руку революционным вожакам.
За те два года, которые я имею честь пользоваться вашим высоким доверием и заменяю особу вашу в военно-судных делах, я неуклонно держался одной и той же системы:
Беспощадная смерть политическим и уголовным злодеям, помилование всем неуравновешенным, увлеченным на путь преступлений вихрем резолюции и вызванного ею настроения.
Ни ходатайства, ни мольбы, ни угрозы не вынудили меня к помилованию убийц Мина, Козлова, Павлова, Бородулина (начальника Акатуевской каторги), Пельцера (директора Нарвской мануфактуры, Максимовского, Кудрявцева (околоточного надзирателя) и раненых с ними трех городовых. Все эти злодеи и злодейки были без милосердия повешены. Перечисляю лишь самых выдающихся, не упоминая о других, уже забытых…»
Письмо П. А. Столыпина вел. князю Николаю Николаевичу от 10 февраля 1908 года
«…Представленные генералом от инфантерии Газенкампфом объяснения… я не могу признать удовлетворительными по следующим основаниям.
Прежде всего, едва ли представляется правильным устранение себя генералом от инфантерии Газенкампфом от ответственности за замену смертных приговоров, когда таковая последовала по ходатайствам военно-окружного суда...
Вместе с тем я не могу также согласиться с мнением генерала Газенкампфа о необходимости более снисходительного отношения к грабителям этого рода, чем к другим, действующим под влиянием политического фанатизма. …генералом Газенкампфом заменялась смертная казнь не только для таких грабителей, но и для убийц чинов полиции. В качестве довольно яркого примера я позволю себе указать на замену по ходатайству суда 24 августа 1907 г. смертной казни заключением в крепость на 3 года без лишения прав бывшему студенту Валентину Михайловичу Резцову, который обвинялся в том, что 1 мая 1907 г. выстрелил в городового Байкого... Таким же образом по ходатайству суда была заменена смертная казнь крестьянам Моисею Ковалеву, Федору Бутайкину и Григорию Иванову, из коих первый 13 октября 1907 г. был признан виновным в покушении на убийство постового городового, а двое последних 31 того же месяца в покушении на убийство двух городовых.
За подобное посягательство на жизнь чинов полиции были судимы упоминаемые в рапорте генерала от инфантерии Газенкампфа крестьяне Павел Храмов и Михаил Ушаков, участь которых была смягчена по его собственному усмотрению.
Исходу этих дел я не могу не придать особого значения, опасаясь деморализующего влияния слабости репрессий...»
Письмо Столыпина царю
«…Если долг генерал-адъютанта Дубасова побудил его просить милости для покушавшихся на его жизнь, то мой долг ответить на вопрос ваш: «что вы думаете?» всеподданейшей просьбой возвратить мне его письмо и забыть о том, что оно было написано...
Тяжелый, суровый долг возложен на меня вами же, государь. Долг этот, ответственность перед вашим величеством, перед Россиею и историею диктует мне ответ мой: к горю и сраму нашему лишь казнь немногих предотвратит моря крови...»
Карательные экспедиции, военно-полевые суды и массовые казни достигли наивысшего предела при премьер-министре П. А. Столыпине… который увековечил свое имя в так называемом «столыпинском галстухе»... Столыпин и его свора… убили и ранили в восстаниях свыше 40 тыс. чел., в погромах (1905-1907) около 48 тыс. и казнили свыше 5 тыс. (1906-1911).
Столыпин уделял исключительное внимание каждому отдельному случаю замены казни каторгой и немедленно реагировал на малейшее отступление кого бы то ни было от его вешательской политики...
[Читать далее]Требуя беспощадной расправы с революционерами, Столыпин не щадил и судей, проявивших «гуманность» по отношению к обвиняемым. Так, из 200 военных судей в 1907 г. 90 было переведено на низшие должности, как недостаточно твердо проводившие столыпинскую карательную политику.
Кровожадность его не знала пределов, что видно из переписки в 1908 г. с Николаем Николаевичем об «излишнем человеколюбии» генерала Газенкампфа, «часто» заменявшего казнь каторгой...
«…Состояние города С.-Петербурга и его губернии на положении чрезвычайной охраны вызывает настоятельную необходимость в принятии всесторонне решительных мер к охранению государственного порядка и общественной безопасности в столице империи и в прилегающей к ней местности.
В этих видах в пределах указанной территории наиболее опасные преступники, уличенные в нападениях на должностных лиц, чинов полиции и войск, в тягчайших посягательствах на жизнь и имущество обывателей, предаются военному суду для суждения их по законам военного времени.
Являясь могущественным средством для искоренения преступности в ее опаснейших видах, указанная мера однако достигает своей цели лишь при проведении ее по всей строгости закона, и всякое в этом отношении колебание не только умаляет значение обращения каждого дела в военной подсудности, но и подрывает необходимую для проявления еще не прекратившейся смуты уверенность в безусловной целесообразности этого мероприятия, так как допущенная в одних случаях снисходительность в другом может порождать мысль о неуместности строгой кары, которая таким образом из неизбежного законного последствия содеянного зла превращается как бы в излишнюю жестокость. Следя за планомерным осуществлением органами власти лежащих на них в указанной области задач, я не мог не обратить внимания на затруднительное положение, в которое становится правительство в этом отношении широким применением помощником главнокомандующего войсками гвардии и петербургского военного округа предоставленного ему права смягчения следуемого осужденным петербургским военно-окружным судом, по закону, наказания.
Из имеющихся у меня по этому предмету сведений усматривается, что за последние три месяца… по С.-Петербургскому градоначальству и губернии был приведен в исполнение лишь один смертный приговор... В остальных же случаях генерал от инфантерии фон-Газенкампф заменил смертную казнь 19 осужденным...»
Рапорт ген. М. А. Газенкампфа на имя вел. кн. Николая Николаевича от 4 февраля 1908 г.
«…Мне предъявлено очень серьезное обвинение: неуместно широким применением предоставленного мне права смягчения смертных приговоров я ставлю правительство в затруднительное положение.
…19 осужденных мною помиловано, из коих 13 по особым постановлениям суда, 6 - по моему личному почину.
Петербургский военно-окружной суд применяет статьи закона с беспощадной строгостью, и если в 13 случаях сам ходатайствовал о замене смерти другими наказаниями, то мне не приходится оправдываться в том, что я эти 13 ходатайств уважил.
Я обязан лишь доложить, по каким соображениям я сам смягчал смертные приговоры остальным 6 осужденным на смерть.
Я заменил казнь бессрочной каторгой: 29 октября 1907 г. - Храмову и Ушакову, ограбившим на 860 руб. сборщика денег казенных винных лавок близ деревни Волынкино ввиду чистосердечного признания и отсутствия кровопролития.
4 Декабря 1907 г. - Цыганову и Ивановой, ограбившим на 130 рублей мелочную лавку Вязова на Николаевской улице, за отсутствие кровопролития.
7 декабря 1907 г. заменил смертную казнь двадцатилетнею каторгою мальчишке Алексееву, участнику вооруженного нападения на управляющего заводом Поля Жохова с нанесением ему легкой раны ввиду полного сознания оного преступления и обнаружения им всех соучастников нападения.
Во всех этих 5, а не 6 случаях никакой политической подкладки не было...
Казнить мелких грабителей из уличных отбросов и подонков, всплывших на поверхность всероссийского взбаламученного моря, значит не только ронять грозное значение смертной казни, но еще и утверждать в массах, что правительство не руководствуется высшей справедливостью, а только отвечает устрашением на устрашение. Именно это убеждение и старается укоренить и распространить в массах революционная пропаганда. Посему огульное утверждение всех смертных приговоров, выносимых по букве закона, было очень на руку революционным вожакам.
За те два года, которые я имею честь пользоваться вашим высоким доверием и заменяю особу вашу в военно-судных делах, я неуклонно держался одной и той же системы:
Беспощадная смерть политическим и уголовным злодеям, помилование всем неуравновешенным, увлеченным на путь преступлений вихрем резолюции и вызванного ею настроения.
Ни ходатайства, ни мольбы, ни угрозы не вынудили меня к помилованию убийц Мина, Козлова, Павлова, Бородулина (начальника Акатуевской каторги), Пельцера (директора Нарвской мануфактуры, Максимовского, Кудрявцева (околоточного надзирателя) и раненых с ними трех городовых. Все эти злодеи и злодейки были без милосердия повешены. Перечисляю лишь самых выдающихся, не упоминая о других, уже забытых…»
Письмо П. А. Столыпина вел. князю Николаю Николаевичу от 10 февраля 1908 года
«…Представленные генералом от инфантерии Газенкампфом объяснения… я не могу признать удовлетворительными по следующим основаниям.
Прежде всего, едва ли представляется правильным устранение себя генералом от инфантерии Газенкампфом от ответственности за замену смертных приговоров, когда таковая последовала по ходатайствам военно-окружного суда...
Вместе с тем я не могу также согласиться с мнением генерала Газенкампфа о необходимости более снисходительного отношения к грабителям этого рода, чем к другим, действующим под влиянием политического фанатизма. …генералом Газенкампфом заменялась смертная казнь не только для таких грабителей, но и для убийц чинов полиции. В качестве довольно яркого примера я позволю себе указать на замену по ходатайству суда 24 августа 1907 г. смертной казни заключением в крепость на 3 года без лишения прав бывшему студенту Валентину Михайловичу Резцову, который обвинялся в том, что 1 мая 1907 г. выстрелил в городового Байкого... Таким же образом по ходатайству суда была заменена смертная казнь крестьянам Моисею Ковалеву, Федору Бутайкину и Григорию Иванову, из коих первый 13 октября 1907 г. был признан виновным в покушении на убийство постового городового, а двое последних 31 того же месяца в покушении на убийство двух городовых.
За подобное посягательство на жизнь чинов полиции были судимы упоминаемые в рапорте генерала от инфантерии Газенкампфа крестьяне Павел Храмов и Михаил Ушаков, участь которых была смягчена по его собственному усмотрению.
Исходу этих дел я не могу не придать особого значения, опасаясь деморализующего влияния слабости репрессий...»
Письмо Столыпина царю
«…Если долг генерал-адъютанта Дубасова побудил его просить милости для покушавшихся на его жизнь, то мой долг ответить на вопрос ваш: «что вы думаете?» всеподданейшей просьбой возвратить мне его письмо и забыть о том, что оно было написано...
Тяжелый, суровый долг возложен на меня вами же, государь. Долг этот, ответственность перед вашим величеством, перед Россиею и историею диктует мне ответ мой: к горю и сраму нашему лишь казнь немногих предотвратит моря крови...»