Ушерович о казнях в Рокомпоте. Часть III: Карательные действия по всей России
Из книги Саула Ушеровича «Смертные казни в царской России».
В Ростове, в 1906 г., состоялось вполне легальное собрание рабочих, собравшихся для обсуждения вопроса о государственной думе. На этом собрании присутствовал даже полицейский чин, и все же, словно коршуны, налетели казаки, открыли стрельбу и в результате 4 убитых, 18 раненых и 50 арестованных.
В апреле 1906 г. в селении Чокнари (Кутаисского уезда) по приказанию атамана Ларионова и в его присутствии были отрублены головы у пяти участников «Красной сотни» (боевой дружины). Их не поймали с оружием в руках, никто не мог доказать в точности, где дружинники активно себя проявили, достаточно было знания, что они дружинники вообще.
[Читать далее]В январе 1906 г. в Варшаве по распоряжению генерала Скалона расстреляно семнадцать человек, из них одиннадцать несовершеннолетних. Все они принадлежали к группе анархистов-коммунистов «Интернационал»...
Расстрелы лишь по одному распоряжению местной власти и не в глуши, а в европейском городе!..
В Симферопольский и Феодосийский уезды в 1906 г. для «улаживания» недоразумений между землевладельцами и батраками была послана карательная экспедиция из ингушей.
Вот что сообщалось об этой экспедиции:
«По дороге в Азамат, Каи, Мушаш можно было видеть бегущих в безумии женщин, голосящих на всю округу, а такие мчавшиеся брички с гонцами, передававшими невероятные вещи о дикости напоенных ингушей, не щадивших и грудных младенцев, насиловавших женщин, калечивших мужчин».
Опричники царя спешили расправляться со своими политическими врагами сейчас же после поражения революции, без «судебной волокиты» и длительного следствия...
Киевский губернатор Сухомлинов предлагал в начале 1906 г. к исполнению следующий циркуляр:
«Сегодня в местности Кагарлык, Киевской губернии, в имении Черткова арестован агитатор. Толпа с угрозами требует немедленного его освобождения. Местная вооруженная сила недостаточна. Ввиду этого настоятельно предлагаю вам как в данном случае, так и во вcex подобных, приказать немедленно истреблять силою оружия бунтовщиков, а в случае сопротивления-сжигать их жилище. В настоящую минуту необходимо раз навсегда искоренить самоуправство.
Аресты теперь не достигают цели: судить сотни и тысячи людей невозможно. Ныне единственно необходимо, чтобы войска проникнулись вышеизложенными указаниями»...
Эстляндский генерал-губернатор Саранчов опубликовал 5 января 1906 г. следующий приказ:
«…вменяется в обязанность военному начальству, руководившему вооруженной силой, подвергать виновных немедленному расстрелу...»
Расстрелы и казни производились по подозрению не только за активное участие в восстании, но и по подозрению в сочувствии в революционной борьбе, за хранение обоймы от пуль, предметов охотничьего снаряжения, за хранение литературы и разбрасывание таковой, за предоставление приюта участникам революционной борьбы.
Царская орда, расправляясь с взрослыми мужчинами, не щадила также и женщин и детей, родных революционеров. Экзекуторы говорили:
«Бунтовщиков надо уничтожать потому, что они бунтуют, жен надо насиловать, чтобы с бунтовщиками не жили, а их детей надо истреблять, чтобы не шли по стопам родных».
Каратели не боялись никакой ответственности за свои кровавые похождения, с своей стороны поощряя карательные действия отдельных солдат.
Солдат карательного отряда Гроховского полка Сергей Павлов застрелил в Варшаве служащего, поляка - Пынду, за «оскорбление его величества».
Восхищенный «доблестью» солдата-карателя, командир полка Бонч-Богдановский... издал следующий приказ по полку:
«Вот, братцы, с кого пример надо брать, с молодца Сергея Павлова, в нем чувство преданности царю, верность присяге говорило сильнее опасности за ответственность. Спасибо рядовому Сергею Павлову за его честные, русские убеждения, за то, что не посрамил нашего Гроховского полка. Поздравляю рядового Павлова ефрейтором; выдать ему в награду 10 рублей, отпустить в двухмесячный отпуск. Приказ прочесть во всех ротах и командах и прокричать от русского сердца «ура» молодцу-ефрейтору Павлову».
Из помещаемых ниже далеко неполных данных мы видим, что в апреле, мае и июне 1906 г. царизм готовился к настоящим военным сражениям с населением городов и деревень. Так:
В Елисаветполь прибыл карательный отряд во главе с казачьим полковником Форейлих, вооруженный четырьмя пушками при 300 казаках.
Результат: села Геташень и Чайкен были разрушены снарядами. Были раненые и убитые.
В Курской губ. действовал карательный отряд в 600 сабель. Жгли убогие жилища крестьян.
В Красноярске на станции стоял готовый к действию карательный отряд с пулеметами.
Закавказье систематически выжигалось. Пожаром, устроенным карательным отрядом, уничтожены живописные места Кутаисской губ. в Имеретии, м. Квириллы, Белогоры. В Мингрелии и Гурии выжжены селения: Нагомар, Двабзу, Акет и Абаша. Сотни семейств остались без крова. Жители, преследуемые пьяными карателями, укрывались в горах и в лесу, спасая женщин, больных, стариков, малолетних и грудных детей.
В с. Диди-Джихаиши, Кутаисского у. отряд в 400 чел. с тремя пушками разрушили ряд строений. Были человеческие жертвы.
По Сибирской ж. д., на всех главных станциях были поставлены карательные поезда с 800 солдатами в каждом поезде...
В Шуше (Армения) полковник Веверн действовал со своим карательным отрядом так усердно, что больницы не вмещали изувеченных крестьян и рабочих и школы были превращены в подсобные медпункты. Среди изувеченных насчитывались сотни изнасилованных молодых женщин и старух. Женщины вырывались экзекуторами из рук отцов, мужей и братьев. Семидесятилетняя армянка Аванесова изнасилована пятью казаками.
Тифлисские газеты, описавшие ужасы в Шуше, были закрыты и редактора арестованы.
По Московско-Брест. жел. дор. курсировали карательные составы с артиллерией.
По Варшавской жел. дор. курсировали два карательных поезда.
По берегам Черного моря курсировали бронированные крейсера, переходя из порта в порт, принимая «меры» против забастовок и других «неприятностей».
По Витебской губернии карательный отряд генерала Данилова, переходя из деревни в деревню, истязал жителей.
В Феллин (Прибалтика) прибыл карательный отряд под начальством ротмистра фон-Сиверса, который потребовал собрать ему всех подозрительных в городе лиц. Полиция собрала 42 человека, из коих 22 привезли из тюрьмы и 20 арестовали в городе. По приказанию фон-Сиверса за городом была вырыта длинная яма. Наутро к этой яме приведены были все 42 человека и поставлены в ряд. Фон-Сиверс тут же руководил расстрелами по 5 человек, пока не уничтожил всех 42 человека, брошенных в заранее вырытую братскую могилу.
По линии Петербург - Москва курсировали в полной боевой готовности карательные поезда под командой жандармских ротмистров. Причем под означенные поезда было занято 200 паровозов и 5000 вагонов.
Над Тифлисом были поставлены полевые орудия в полной боевой готовности «на случай экстренной необходимости».
В Воронеж 2 июля 1906 г. прибыл карательный отряд с пушками и пулеметами.
…террор правительства особенно участился с назначением Столыпина диктатором: Россию охватывает сеть военно-полевых судов, строятся эшафоты, почти вся Россия объявляется… на военном и осадном положении. Сотни и тысячи дел и лиц изымаются из общей подсудности с передачей военным и военно-полевым судам. Так, с 1906 по 1908 г. изъяты из обшей подсудности и переданы в военные суды 5911 дел; за тот же период времени суду передано было 16.333 чел.
За один месяц - декабрь 1905 г. - распоясавшейся реакцией в 17 городах (кроме Москвы и Петербурга) было закрыто 78 периодических изданий, арестовано 58 редакторов; введено военное положение в 85 городах; в вооруженных столкновениях убито 1.203 чел., ранено 1.624 чел., казнено 397 чел. Все тюрьмы оказались переполненными. С 17 октября 1905 г. по 1 сентября 1906 г. было сослано в Сибирь 35 тыс. чел.
Александра Федоровна (жена последнего царя), ознакомившись с донесениями «бравых» генералов, записала в своем дневнике:
«Одна капля царской крови стоит дороже, нежели миллионы трупов холопов».
Протесты по всей России и в 1-й гос. думе против действий карательных отрядов не помогали. Депутаты думы «переходили к очередным делам», казни продолжались в не меньшей мере, с тою лишь разницей, что вместо действия «незаконных» карательных экспедиций (декабрь 1905 г., январь - август 1906 г.) Столыпиным были «узаконены» военно-полевые (скорострельные) суды.
19 августа 1906 г. министр Столыпин объявил населению России, что:
«1. Военно-полевой суд учреждается по требованию генерал-губернаторов, главноначальствующих или лиц, облеченных их властью, в месте, по их указанию, начальниками гарнизонов или отрядов и главными командирами портов по принадлежности в составе председателя и четырех членов из офицеров от войска или флота.
2. Распоряжение генерал-губернаторов, главноначальствующих или лиц, облеченных их властью, должно следовать безотлагательно за совершением преступного деяния, по возможности в течение суток. В распоряжении этом указывается лицо, предаваемое суду, и предмет предъявляемого обвинения.
3. Суд немедленно приступает к разбору дела и оканчивает рассмотрение не далее, как в течение двух суток.
4. Разбирательство дела производится при закрытых дверях...
5. Приговор по объявлении на суде немедленно вступает в законную силу, безотлагательно и во всяком случае не позже суток приводится в исполнение по распоряжению военных начальников...»
На основании этого «закона» за 6 месяцев военно-полевой юстицией приговорено и расстреляно свыше 1 тыс. чел.
«Расстрел в 48 часов» не только соблюдался в точности, но нередко арестованного казнили и до истечения 48 час. с момента совершения «преступления» - срока для следствия...
Командующим войсками Столыпин отдал строжайший приказ:
«Безусловно применять новый закон о военно-полевых судах и что командующие войсками и генерал-губернаторы, которые допустят отступление от этого высочайшего повеления, будут ответственны за это лично перед его величеством. Командующие войсками должны озаботиться, чтобы по этим делам не представлялись государю телеграфные ходатайства о помиловании».
В тех случаях, когда военный суд присуждал не к казни, а к каторге, генералы принуждали пересматривать дело, заранее предрешая решения их. Так, 28 ноября 1906 г. в 2 часа ночи за ранение городового были приговорены к бессрочной каторге братья Тараканниковы и братья Кобловы. В тот же день московский генерал-губернатор Гершельман приговор «кассировал». Ночью военный суд собрался в другом составе, и братья Тараканниковы, братья Кобловы были приговорены к смертной казни через повешение. 29 ноября 1906 г. на рассвете все четверо были казнены.
Редкие до революции 1905 г. случаи казни женщин вообще, а беременных в особенности, стали бытовым явлением в годы реакции.
…выяснилось, что одна из подсудимых, Анна Венедиктова, беременна и что к ней, согласно заявлению защитника, не мог быть применен смертный приговор. Однако… Венедиктову 16 октября 1906 г. казнили вместе с семимесячным плодом.
Вешали за проступки, в результате которых даже по царским законам полагалось несколько месяцев тюрьмы.
В Варшаве трех рабочих приговорили к казни «за агитацию в пользу забастовки».
Двинский губернатор генерал Астанин в октябре 1906 г. пригрозил казнить всех, кто занимался сбором денег в пользу бастующих, на нужды партийных организаций и боевой дружины.
В Керчи был арестован за распространение прокламаций рабочий Дехне. По «закону» полагалось не более двух лет заключения в крепости. Но военно-полевой суд вынес ему смертный приговор, приведенный в исполнение.
Казнили раненых, изувеченных...
Столыпинская эпоха массовых казней знает немало случаев удушения людей, вовсе не причастных к предъявленным им обвинениям:
«2 декабря 1906 г. на ст. Красноярск был убит жандармский унтер-офицер Терешенко. Стрелявшему удалось скрыться. Во время погони за ним был арестован нелегальный революционер, известный рабочим под именем «Адольф». При нем был найден браунинг. Кому-то из преследовавших стрелявшего показалось, что тот скрылся в квартире рабочего Анельского, где жил парикмахер Венсковский. Немедленно там был произведен обыск, во время которого ничего обнаружено не было. Тем не менее отец и сын Анельские и Венсковский были арестованы. Все четверо были преданы по распоряжению губернатора Гирса военно-полевому суду. Хотя никаких улик против них не было, все они были приговорены к смертной казни. Молодой Анельский для доказательства своей невиновности просил вызвать свидетелей. Но так как указанные им лица были рабочими мастерских, т. е. с точки зрения «судей» людьми заведомо неблагонадежными, то в ходатайстве ему было отказано. 9 декабря четыре ни в чем неповинные человека были казнены. Ужас и негодование охватило положительно все население Красноярска. Об этом деле никто из жителей не мог говорить без содрогания. Рабочие железнодорожных мастерских объявили забастовку в виде протеста против совершенного злодеяния. В ответ на это тот же губернатор Гире распорядился выслать в Туруханский край мать Анельских, ее дочь с мужем, рабочим Кельишем. В отношении старухи Анельской это распоряжение не было исполнено только потому, что она умерла в красноярской тюрьме от острого умопомешательства…
17 января 1907 г. в Одессе на Запорожской ул. полиция производила обыск в квартире рабочего Батхана. Во время обыска группа неизвестных лиц совершила вооруженное нападение на полицейских. В ответ на это полиция стала обстреливать весь дом. Жители в панике стали разбегаться. Из этих бежавших полиция выхватила четырех человек... Всем им было предъявлено обвинение в вооруженном сопротивлении. 18 января военно-полевой суд приговорил их к смертной казни. 19 января они были повешены. А 23 января выяснилось, что все четверо пали жертвою ужасной ошибки. Никакого отношения к стрельбе по полиции они не имели, оружия при них не было и быть не могло, ибо казненные были мирные обыватели, просто спасавшиеся бегством из обстреливаемого дома.
В Радоме 3 декабря на Михайловской улице брошенной бомбой был убит жандармский полковник Плотто. Раньше чем бросить бомбу, террорист спросил проходившею по улице юношу Вернера - это ли полковник Плотто? Тот ответил утвердительно и прошел дальше. После взрыва Вернер был схвачен сыщиками и уже как соучастник убийства Плотто предан военно-полевому суду. 6 декабря он был казнен... Через неделю официально было установлено, что Вернер никакого отношения к убийству Плотто не имел и был казнен по ошибке...
26 февраля 1907 г. в Москве группа студентов… и почтово-телеграфный чиновник И. 3. Овсяников разоружили городового Именова. После этого началось преследование этой группы, во время которой был убит городовой Горин. Все четверо были арестованы и приказом ген. Гершельмана преданы военно-полевому суду. Так как установить виновника убийства городового «суду» не удалось, то он вынес решение: дабы подлинный виновник не избег казни, повесить всех четырех. Правда, при этом погибнут трое невиновных, но зато неустановленный виновник, находившийся среди этих четырех, будет наказан. Дело этой студенческой группы вызвало вмешательство департамента полиции. 28 февраля директор Трусевич запросил московского градоначальника: «Благоволите телеграфировать в каком порядке предполагается направить дело о студенте Чеботаревском». На это полковник Климович на следующий день ответил: «Дело Чеботаревского направлено в военно-полевой суд». Но ответ этот был ложным, ибо на телеграмме Трусевича сделана пометка: «В 7 час. утра 1 марта повешен». (Ростов. «Скорострельные суды»).
В Василькове в 1908 г. публично расстреляли рядового Ткачева, обвинявшегося в убийстве вахмистра. Казнь совершена в присутствии всего полка и многочисленной публики. Выслушав приговор, Ткачев заявил, что он невиновен. Перед самой смертью Ткачев клялся перед публикой, что он жертва судебной ошибки. Расстреляли.
Царские «законы» предусматривали замену казни каторгой для малолетних и несовершеннолетних. Но в эпоху действия военно-полевых «судов» законы эти «устарели», и казни несовершеннолетних имели место почти по всей России.
Несовершеннолетний Папай, за участие в аграрном восстании, в 1906 г., приговорен к каторге. Главный военный суд, приняв во внимание протест прокурора, «исправил ошибку» суда, заменив каторгу казнью, каковая и была приведена в исполнение…
В Ченстохове, 22 сентября 1906 г. расстреляно 4 малолетних. В Новороссийске 17 января 1907 г. казнь совершили над едва достигшим 17 лет. Рига и весь Прибалтийский край имеет немало казненных малолетних и несовершеннолетних (Левина, Иоффе, Шафрона и др.).
В Бахмуте 18 сентября 1906 г. расстреляно 7 несовершеннолетних детей горняков за распространение нелегальной литературы.
По найденным нами данным были казнены подростки в возрасте от 14 до 19 лет.
Из-за поспешного исполнения приговоров казнили людей, которым казнь заменяли каторгой. Либо «запаздывал» телеграф, либо терялось распоряжение извещавшее об отмене казни.
В Самаре в 1908 г. казнены три человека. Через два часа по совершении казни получено было из Петербурга распоряжение отсрочить казнь. От иркутского генерал-губернатора на имя начальника красноярской тюрьмы была получена телеграмма, гласящая, что осужденному Сафронову смертная казнь заменяется бессрочной каторгой. Весть эта опоздала. Сафронов был уже казнен.
Мать революционера Брюно, бывшего дружинника, во время декабрьского (1905) московского восстания осужденного за экспроприацию, обратилась к Николаю Романову с просьбой о помиловании. Несмотря на царское обещание, Брюно казнили...
Военные суды, вынося смертный приговор, не всегда были уверены в своей безопасности... Шкурного страха ради судьи часто, вынося смертный приговор, оговаривали его: «но ходатайствовать перед командующим войсками о смягчении участи». Зная хорошо, что их ходатайство - пустой звук, ибо конфирмация приговора неизбежна, судьи руководствовались одним стремлением - отвлечь внимание террористов от своей персоны. Главный военный прокурор Павлов «ходатайствами» военных судов остался недоволен, и в августе 1906 г. был разослан (под строжайшим секретом) циркуляр генерал-губернаторам о воспрещении ходатайствовать о смягчении участи присужденных к смертной казни...
Ретивые усмирители ввели круговую поруку по селам и фабрикам...
Царизм топил революцию в народной крови, устраивая массовые погромы над еврейской беднотой, но наряду с этим брал под защиту крупных еврейских магнатов. Летом 1907 г. на почве экономического террора, связанного с объявлением локаута рабочим от лица лодзинских фабрикантов во главе с фабрикантом Зильберштейном, последний был убит рабочим Келлером. Это убийство вызвало дикие репрессии со стороны лодзинских генералов. По одному подозрению в участии в убийстве было расстреляно 10 сентября 1907 г. восемь рабочих. Арестовано свыше 1 тыс. рабочих. Казаки устроили на территории фабрики повальное избиение нагайками и прикладами, в результате чего 48 тяжелораненых было помещено в больницы. Постановлением администрации каждый третий рабочий, т. е. свыше 300 рабочих, были высланы в отдаленные губернии в виде наказания за «косвенное» участие в убийстве Зильберштейна. Кроме 1 тысячи рабочих был арестован также весь персонал, конторы фабрики, который обвинялся в недонесении о покушении на Зильберштейна. Лишь через два года, в 1909 г., раскрылось, что восемь расстрелянных рабочих фабрики Зильберштейна, правда, передовые рабочие, активные участники первой революции, никакого участия в террористическом акте над Зильберштейном не принимали. Келлер, действительно убивший фабриканта, был арестован весной 1909 г. и казнен 19 июля 1909 г. в Варшаве...
Столыпин - министр-вешатель, Курлов - начальник департамента полиции и Максимовский - начальник главного тюремного управления издали в 1906 г. ряд секретных инструкций для начальников тюрем, которым было категорически предложено при малейшей попытке протестов и иных «нарушений» со стороны политзаключенных... «восстановить порядок силой оружия без послаблений»...
В результате этих предписаний, назначались награды за удачную стрельбу по заключенным: за ранение - три рубля и за убийство - пять рублей. Трех и пятирублевок было выдано немало.
Для иллюстрации карательных действий по тюрьмам приводим ряд фактов:
В петербургской одиночной тюрьме, в апреле 1906 г., ефрейтор л.-гв. московского полка Федор Михайлов выстрелил в политзаключенного Вайденбаума и убил его наповал. Узнав об этом, заключенные начали обструкцию.
Находившиеся в казармах тюрьмы два взвода солдат были немедленно введены во второй корпус для усмирения, но обструкция продолжалась.
Был отдан приказ открыть несколько камер; туда входили солдаты и избивали заключенных прикладами. В одной из камер заключенный Варавка стал отбиваться деревянной табуреткой. В него произведено два выстрела, причинившие ему раны в правое предплечье и в правую щеку.
Вся тюрьма была окружена войсками. В коридорах корпусов расставлены солдаты с винтовками.
В «Бутырках» (Москва), в одиночку № 678, солдатом был произведен выстрел в политического заключенного крестьянина Тульской губ. и уезда Андрея Ивановича Алферова. Пуля попала Алферову в правую сторону груди навылет, с повреждением легких.
2 июля 1906 г. утром содержащийся в петербургской одиночной тюрьме (Крестах) политический заключенный Иван Рудковский через окно своей камеры вел переговоры с другими заключенными. Стоявший на посту военный часовой выстрелил, причем пуля попала Рудковскому в левый глаз навылет. От полученной раны Рудковский днем того же 2-го июля умер.
В Петербурге, 27 декабря 1906 г., вечером, стоявший во дворе временной Дерябинской тюрьмы в Галерной гавани часовой выстрелом из ружья убил политзаключенного Густава Тальвика, 23 лет.
В Одессе, 22 июля 1906 г., часовой, стоявший у ворот тюрьмы, заметил политическую заключенную Кривошееву, разговаривавшую через окно с другими заключенными. Часовой выстрелил и тяжело ранил Кривошееву в плечо.
/От себя: далее приводится ещё множество аналогичных случаев./
Поступавшие из разных мест России тревожные телеграммы о расстрелах в тюрьмах вынудили социал-демократическую фракцию госуд. думы сделать ряд запросов правительству, в том числе и запрос о расстрелах в рижской центральной тюрьме:
«К тому невыносимому режиму, который за последние годы установился в русских тюрьмах и который неоднократно приводил к кровавым столкновениям между тюремной стражей и заключенными, в некоторых тюрьмах прибавилось новое ужасное средство воздействия на заключенных: расстрелы их часовыми через окна. Этот новый вид смертной казни нашел применение особенно в рижской центральной тюрьме...
Кроме того, выстрелами часовых в окна несколько человек ранено, и многие камеры носят на себе следы выстрелов: пробитые стекла в окнах, пробоины пулями в стенах и т. д. Особенно ярко показывают два последние случая, что расстрелы заключенных производятся без всякого к тому повода с их стороны».
Вот как описывают очевидцы расстрел 12-го августа 1909 г. Подзинь (Риттер): «В этот день, около полудня, на дворе тюремной больницы гуляли больничные. Во время прогулки к окну одной из женских камер подошла больная, заключенная Подзинь (Риттер) и стала смотреть на гуляющих. Никаких знаков она гуляющим не делала, а переговариваться с ними не могла потому, что окна в тюрьме никогда не открываются. Часовой солдат, не подавая никакого сигнала, без предупреждения, незаметно для Подзинь (Риттер) поднял ружье и выстрелил в окно, у которого стояла заключенная. Подзинь была ранена в живот и через несколько часов скончалась от полученной раны.
Не менее возмутительный случай произошел 14-го октября (1909): в одной из камер политический заключенный Эдуард Пэла, стоя недалеко от окна, стал причесывать волосы (дело было около 7 час. утра). Вдруг на дворе раздался выстрел и Пэла свалился с простреленной головой. Он оказался убитым наповал. Пуля раздробила ему череп, пробила рядом у стоящего заключенного плечо и ударилась в стену камеры. Пулей пробито нижнее матовое стекло окна. Из этих фактов совершенно ясно, что никаких поводов со стороны заключенных к употреблению часовыми оружия не было. Не было ни угрозы страже, ни попытки бежать, ни даже попытки переговариваться через окно. Понятна поэтому тревога заключенных, которым приходится каждую минуту опасаться за свою жизнь, ибо последний случай показывает, что заключенный рискует быть убитым часовыми, если только подойдет к окну на такое расстояние, что станет заметным снаружи».
Истории известны и другие виды «казни» в русских тюрьмах. Когда тюремщики задавались целью уничтожить заключенного, который не подпадал под пулю часового, жертву сажали в карцер или одиночку и... отравляли.
Такой случай имел место в николаевской каторжной тюрьме над рабочим-большевиком Павлом Сафроновым. В акте о смерти Сафронова значилось: «умер от туберкулеза легких».
В Ростове, в 1906 г., состоялось вполне легальное собрание рабочих, собравшихся для обсуждения вопроса о государственной думе. На этом собрании присутствовал даже полицейский чин, и все же, словно коршуны, налетели казаки, открыли стрельбу и в результате 4 убитых, 18 раненых и 50 арестованных.
В апреле 1906 г. в селении Чокнари (Кутаисского уезда) по приказанию атамана Ларионова и в его присутствии были отрублены головы у пяти участников «Красной сотни» (боевой дружины). Их не поймали с оружием в руках, никто не мог доказать в точности, где дружинники активно себя проявили, достаточно было знания, что они дружинники вообще.
[Читать далее]В январе 1906 г. в Варшаве по распоряжению генерала Скалона расстреляно семнадцать человек, из них одиннадцать несовершеннолетних. Все они принадлежали к группе анархистов-коммунистов «Интернационал»...
Расстрелы лишь по одному распоряжению местной власти и не в глуши, а в европейском городе!..
В Симферопольский и Феодосийский уезды в 1906 г. для «улаживания» недоразумений между землевладельцами и батраками была послана карательная экспедиция из ингушей.
Вот что сообщалось об этой экспедиции:
«По дороге в Азамат, Каи, Мушаш можно было видеть бегущих в безумии женщин, голосящих на всю округу, а такие мчавшиеся брички с гонцами, передававшими невероятные вещи о дикости напоенных ингушей, не щадивших и грудных младенцев, насиловавших женщин, калечивших мужчин».
Опричники царя спешили расправляться со своими политическими врагами сейчас же после поражения революции, без «судебной волокиты» и длительного следствия...
Киевский губернатор Сухомлинов предлагал в начале 1906 г. к исполнению следующий циркуляр:
«Сегодня в местности Кагарлык, Киевской губернии, в имении Черткова арестован агитатор. Толпа с угрозами требует немедленного его освобождения. Местная вооруженная сила недостаточна. Ввиду этого настоятельно предлагаю вам как в данном случае, так и во вcex подобных, приказать немедленно истреблять силою оружия бунтовщиков, а в случае сопротивления-сжигать их жилище. В настоящую минуту необходимо раз навсегда искоренить самоуправство.
Аресты теперь не достигают цели: судить сотни и тысячи людей невозможно. Ныне единственно необходимо, чтобы войска проникнулись вышеизложенными указаниями»...
Эстляндский генерал-губернатор Саранчов опубликовал 5 января 1906 г. следующий приказ:
«…вменяется в обязанность военному начальству, руководившему вооруженной силой, подвергать виновных немедленному расстрелу...»
Расстрелы и казни производились по подозрению не только за активное участие в восстании, но и по подозрению в сочувствии в революционной борьбе, за хранение обоймы от пуль, предметов охотничьего снаряжения, за хранение литературы и разбрасывание таковой, за предоставление приюта участникам революционной борьбы.
Царская орда, расправляясь с взрослыми мужчинами, не щадила также и женщин и детей, родных революционеров. Экзекуторы говорили:
«Бунтовщиков надо уничтожать потому, что они бунтуют, жен надо насиловать, чтобы с бунтовщиками не жили, а их детей надо истреблять, чтобы не шли по стопам родных».
Каратели не боялись никакой ответственности за свои кровавые похождения, с своей стороны поощряя карательные действия отдельных солдат.
Солдат карательного отряда Гроховского полка Сергей Павлов застрелил в Варшаве служащего, поляка - Пынду, за «оскорбление его величества».
Восхищенный «доблестью» солдата-карателя, командир полка Бонч-Богдановский... издал следующий приказ по полку:
«Вот, братцы, с кого пример надо брать, с молодца Сергея Павлова, в нем чувство преданности царю, верность присяге говорило сильнее опасности за ответственность. Спасибо рядовому Сергею Павлову за его честные, русские убеждения, за то, что не посрамил нашего Гроховского полка. Поздравляю рядового Павлова ефрейтором; выдать ему в награду 10 рублей, отпустить в двухмесячный отпуск. Приказ прочесть во всех ротах и командах и прокричать от русского сердца «ура» молодцу-ефрейтору Павлову».
Из помещаемых ниже далеко неполных данных мы видим, что в апреле, мае и июне 1906 г. царизм готовился к настоящим военным сражениям с населением городов и деревень. Так:
В Елисаветполь прибыл карательный отряд во главе с казачьим полковником Форейлих, вооруженный четырьмя пушками при 300 казаках.
Результат: села Геташень и Чайкен были разрушены снарядами. Были раненые и убитые.
В Курской губ. действовал карательный отряд в 600 сабель. Жгли убогие жилища крестьян.
В Красноярске на станции стоял готовый к действию карательный отряд с пулеметами.
Закавказье систематически выжигалось. Пожаром, устроенным карательным отрядом, уничтожены живописные места Кутаисской губ. в Имеретии, м. Квириллы, Белогоры. В Мингрелии и Гурии выжжены селения: Нагомар, Двабзу, Акет и Абаша. Сотни семейств остались без крова. Жители, преследуемые пьяными карателями, укрывались в горах и в лесу, спасая женщин, больных, стариков, малолетних и грудных детей.
В с. Диди-Джихаиши, Кутаисского у. отряд в 400 чел. с тремя пушками разрушили ряд строений. Были человеческие жертвы.
По Сибирской ж. д., на всех главных станциях были поставлены карательные поезда с 800 солдатами в каждом поезде...
В Шуше (Армения) полковник Веверн действовал со своим карательным отрядом так усердно, что больницы не вмещали изувеченных крестьян и рабочих и школы были превращены в подсобные медпункты. Среди изувеченных насчитывались сотни изнасилованных молодых женщин и старух. Женщины вырывались экзекуторами из рук отцов, мужей и братьев. Семидесятилетняя армянка Аванесова изнасилована пятью казаками.
Тифлисские газеты, описавшие ужасы в Шуше, были закрыты и редактора арестованы.
По Московско-Брест. жел. дор. курсировали карательные составы с артиллерией.
По Варшавской жел. дор. курсировали два карательных поезда.
По берегам Черного моря курсировали бронированные крейсера, переходя из порта в порт, принимая «меры» против забастовок и других «неприятностей».
По Витебской губернии карательный отряд генерала Данилова, переходя из деревни в деревню, истязал жителей.
В Феллин (Прибалтика) прибыл карательный отряд под начальством ротмистра фон-Сиверса, который потребовал собрать ему всех подозрительных в городе лиц. Полиция собрала 42 человека, из коих 22 привезли из тюрьмы и 20 арестовали в городе. По приказанию фон-Сиверса за городом была вырыта длинная яма. Наутро к этой яме приведены были все 42 человека и поставлены в ряд. Фон-Сиверс тут же руководил расстрелами по 5 человек, пока не уничтожил всех 42 человека, брошенных в заранее вырытую братскую могилу.
По линии Петербург - Москва курсировали в полной боевой готовности карательные поезда под командой жандармских ротмистров. Причем под означенные поезда было занято 200 паровозов и 5000 вагонов.
Над Тифлисом были поставлены полевые орудия в полной боевой готовности «на случай экстренной необходимости».
В Воронеж 2 июля 1906 г. прибыл карательный отряд с пушками и пулеметами.
…террор правительства особенно участился с назначением Столыпина диктатором: Россию охватывает сеть военно-полевых судов, строятся эшафоты, почти вся Россия объявляется… на военном и осадном положении. Сотни и тысячи дел и лиц изымаются из общей подсудности с передачей военным и военно-полевым судам. Так, с 1906 по 1908 г. изъяты из обшей подсудности и переданы в военные суды 5911 дел; за тот же период времени суду передано было 16.333 чел.
За один месяц - декабрь 1905 г. - распоясавшейся реакцией в 17 городах (кроме Москвы и Петербурга) было закрыто 78 периодических изданий, арестовано 58 редакторов; введено военное положение в 85 городах; в вооруженных столкновениях убито 1.203 чел., ранено 1.624 чел., казнено 397 чел. Все тюрьмы оказались переполненными. С 17 октября 1905 г. по 1 сентября 1906 г. было сослано в Сибирь 35 тыс. чел.
Александра Федоровна (жена последнего царя), ознакомившись с донесениями «бравых» генералов, записала в своем дневнике:
«Одна капля царской крови стоит дороже, нежели миллионы трупов холопов».
Протесты по всей России и в 1-й гос. думе против действий карательных отрядов не помогали. Депутаты думы «переходили к очередным делам», казни продолжались в не меньшей мере, с тою лишь разницей, что вместо действия «незаконных» карательных экспедиций (декабрь 1905 г., январь - август 1906 г.) Столыпиным были «узаконены» военно-полевые (скорострельные) суды.
19 августа 1906 г. министр Столыпин объявил населению России, что:
«1. Военно-полевой суд учреждается по требованию генерал-губернаторов, главноначальствующих или лиц, облеченных их властью, в месте, по их указанию, начальниками гарнизонов или отрядов и главными командирами портов по принадлежности в составе председателя и четырех членов из офицеров от войска или флота.
2. Распоряжение генерал-губернаторов, главноначальствующих или лиц, облеченных их властью, должно следовать безотлагательно за совершением преступного деяния, по возможности в течение суток. В распоряжении этом указывается лицо, предаваемое суду, и предмет предъявляемого обвинения.
3. Суд немедленно приступает к разбору дела и оканчивает рассмотрение не далее, как в течение двух суток.
4. Разбирательство дела производится при закрытых дверях...
5. Приговор по объявлении на суде немедленно вступает в законную силу, безотлагательно и во всяком случае не позже суток приводится в исполнение по распоряжению военных начальников...»
На основании этого «закона» за 6 месяцев военно-полевой юстицией приговорено и расстреляно свыше 1 тыс. чел.
«Расстрел в 48 часов» не только соблюдался в точности, но нередко арестованного казнили и до истечения 48 час. с момента совершения «преступления» - срока для следствия...
Командующим войсками Столыпин отдал строжайший приказ:
«Безусловно применять новый закон о военно-полевых судах и что командующие войсками и генерал-губернаторы, которые допустят отступление от этого высочайшего повеления, будут ответственны за это лично перед его величеством. Командующие войсками должны озаботиться, чтобы по этим делам не представлялись государю телеграфные ходатайства о помиловании».
В тех случаях, когда военный суд присуждал не к казни, а к каторге, генералы принуждали пересматривать дело, заранее предрешая решения их. Так, 28 ноября 1906 г. в 2 часа ночи за ранение городового были приговорены к бессрочной каторге братья Тараканниковы и братья Кобловы. В тот же день московский генерал-губернатор Гершельман приговор «кассировал». Ночью военный суд собрался в другом составе, и братья Тараканниковы, братья Кобловы были приговорены к смертной казни через повешение. 29 ноября 1906 г. на рассвете все четверо были казнены.
Редкие до революции 1905 г. случаи казни женщин вообще, а беременных в особенности, стали бытовым явлением в годы реакции.
…выяснилось, что одна из подсудимых, Анна Венедиктова, беременна и что к ней, согласно заявлению защитника, не мог быть применен смертный приговор. Однако… Венедиктову 16 октября 1906 г. казнили вместе с семимесячным плодом.
Вешали за проступки, в результате которых даже по царским законам полагалось несколько месяцев тюрьмы.
В Варшаве трех рабочих приговорили к казни «за агитацию в пользу забастовки».
Двинский губернатор генерал Астанин в октябре 1906 г. пригрозил казнить всех, кто занимался сбором денег в пользу бастующих, на нужды партийных организаций и боевой дружины.
В Керчи был арестован за распространение прокламаций рабочий Дехне. По «закону» полагалось не более двух лет заключения в крепости. Но военно-полевой суд вынес ему смертный приговор, приведенный в исполнение.
Казнили раненых, изувеченных...
Столыпинская эпоха массовых казней знает немало случаев удушения людей, вовсе не причастных к предъявленным им обвинениям:
«2 декабря 1906 г. на ст. Красноярск был убит жандармский унтер-офицер Терешенко. Стрелявшему удалось скрыться. Во время погони за ним был арестован нелегальный революционер, известный рабочим под именем «Адольф». При нем был найден браунинг. Кому-то из преследовавших стрелявшего показалось, что тот скрылся в квартире рабочего Анельского, где жил парикмахер Венсковский. Немедленно там был произведен обыск, во время которого ничего обнаружено не было. Тем не менее отец и сын Анельские и Венсковский были арестованы. Все четверо были преданы по распоряжению губернатора Гирса военно-полевому суду. Хотя никаких улик против них не было, все они были приговорены к смертной казни. Молодой Анельский для доказательства своей невиновности просил вызвать свидетелей. Но так как указанные им лица были рабочими мастерских, т. е. с точки зрения «судей» людьми заведомо неблагонадежными, то в ходатайстве ему было отказано. 9 декабря четыре ни в чем неповинные человека были казнены. Ужас и негодование охватило положительно все население Красноярска. Об этом деле никто из жителей не мог говорить без содрогания. Рабочие железнодорожных мастерских объявили забастовку в виде протеста против совершенного злодеяния. В ответ на это тот же губернатор Гире распорядился выслать в Туруханский край мать Анельских, ее дочь с мужем, рабочим Кельишем. В отношении старухи Анельской это распоряжение не было исполнено только потому, что она умерла в красноярской тюрьме от острого умопомешательства…
17 января 1907 г. в Одессе на Запорожской ул. полиция производила обыск в квартире рабочего Батхана. Во время обыска группа неизвестных лиц совершила вооруженное нападение на полицейских. В ответ на это полиция стала обстреливать весь дом. Жители в панике стали разбегаться. Из этих бежавших полиция выхватила четырех человек... Всем им было предъявлено обвинение в вооруженном сопротивлении. 18 января военно-полевой суд приговорил их к смертной казни. 19 января они были повешены. А 23 января выяснилось, что все четверо пали жертвою ужасной ошибки. Никакого отношения к стрельбе по полиции они не имели, оружия при них не было и быть не могло, ибо казненные были мирные обыватели, просто спасавшиеся бегством из обстреливаемого дома.
В Радоме 3 декабря на Михайловской улице брошенной бомбой был убит жандармский полковник Плотто. Раньше чем бросить бомбу, террорист спросил проходившею по улице юношу Вернера - это ли полковник Плотто? Тот ответил утвердительно и прошел дальше. После взрыва Вернер был схвачен сыщиками и уже как соучастник убийства Плотто предан военно-полевому суду. 6 декабря он был казнен... Через неделю официально было установлено, что Вернер никакого отношения к убийству Плотто не имел и был казнен по ошибке...
26 февраля 1907 г. в Москве группа студентов… и почтово-телеграфный чиновник И. 3. Овсяников разоружили городового Именова. После этого началось преследование этой группы, во время которой был убит городовой Горин. Все четверо были арестованы и приказом ген. Гершельмана преданы военно-полевому суду. Так как установить виновника убийства городового «суду» не удалось, то он вынес решение: дабы подлинный виновник не избег казни, повесить всех четырех. Правда, при этом погибнут трое невиновных, но зато неустановленный виновник, находившийся среди этих четырех, будет наказан. Дело этой студенческой группы вызвало вмешательство департамента полиции. 28 февраля директор Трусевич запросил московского градоначальника: «Благоволите телеграфировать в каком порядке предполагается направить дело о студенте Чеботаревском». На это полковник Климович на следующий день ответил: «Дело Чеботаревского направлено в военно-полевой суд». Но ответ этот был ложным, ибо на телеграмме Трусевича сделана пометка: «В 7 час. утра 1 марта повешен». (Ростов. «Скорострельные суды»).
В Василькове в 1908 г. публично расстреляли рядового Ткачева, обвинявшегося в убийстве вахмистра. Казнь совершена в присутствии всего полка и многочисленной публики. Выслушав приговор, Ткачев заявил, что он невиновен. Перед самой смертью Ткачев клялся перед публикой, что он жертва судебной ошибки. Расстреляли.
Царские «законы» предусматривали замену казни каторгой для малолетних и несовершеннолетних. Но в эпоху действия военно-полевых «судов» законы эти «устарели», и казни несовершеннолетних имели место почти по всей России.
Несовершеннолетний Папай, за участие в аграрном восстании, в 1906 г., приговорен к каторге. Главный военный суд, приняв во внимание протест прокурора, «исправил ошибку» суда, заменив каторгу казнью, каковая и была приведена в исполнение…
В Ченстохове, 22 сентября 1906 г. расстреляно 4 малолетних. В Новороссийске 17 января 1907 г. казнь совершили над едва достигшим 17 лет. Рига и весь Прибалтийский край имеет немало казненных малолетних и несовершеннолетних (Левина, Иоффе, Шафрона и др.).
В Бахмуте 18 сентября 1906 г. расстреляно 7 несовершеннолетних детей горняков за распространение нелегальной литературы.
По найденным нами данным были казнены подростки в возрасте от 14 до 19 лет.
Из-за поспешного исполнения приговоров казнили людей, которым казнь заменяли каторгой. Либо «запаздывал» телеграф, либо терялось распоряжение извещавшее об отмене казни.
В Самаре в 1908 г. казнены три человека. Через два часа по совершении казни получено было из Петербурга распоряжение отсрочить казнь. От иркутского генерал-губернатора на имя начальника красноярской тюрьмы была получена телеграмма, гласящая, что осужденному Сафронову смертная казнь заменяется бессрочной каторгой. Весть эта опоздала. Сафронов был уже казнен.
Мать революционера Брюно, бывшего дружинника, во время декабрьского (1905) московского восстания осужденного за экспроприацию, обратилась к Николаю Романову с просьбой о помиловании. Несмотря на царское обещание, Брюно казнили...
Военные суды, вынося смертный приговор, не всегда были уверены в своей безопасности... Шкурного страха ради судьи часто, вынося смертный приговор, оговаривали его: «но ходатайствовать перед командующим войсками о смягчении участи». Зная хорошо, что их ходатайство - пустой звук, ибо конфирмация приговора неизбежна, судьи руководствовались одним стремлением - отвлечь внимание террористов от своей персоны. Главный военный прокурор Павлов «ходатайствами» военных судов остался недоволен, и в августе 1906 г. был разослан (под строжайшим секретом) циркуляр генерал-губернаторам о воспрещении ходатайствовать о смягчении участи присужденных к смертной казни...
Ретивые усмирители ввели круговую поруку по селам и фабрикам...
Царизм топил революцию в народной крови, устраивая массовые погромы над еврейской беднотой, но наряду с этим брал под защиту крупных еврейских магнатов. Летом 1907 г. на почве экономического террора, связанного с объявлением локаута рабочим от лица лодзинских фабрикантов во главе с фабрикантом Зильберштейном, последний был убит рабочим Келлером. Это убийство вызвало дикие репрессии со стороны лодзинских генералов. По одному подозрению в участии в убийстве было расстреляно 10 сентября 1907 г. восемь рабочих. Арестовано свыше 1 тыс. рабочих. Казаки устроили на территории фабрики повальное избиение нагайками и прикладами, в результате чего 48 тяжелораненых было помещено в больницы. Постановлением администрации каждый третий рабочий, т. е. свыше 300 рабочих, были высланы в отдаленные губернии в виде наказания за «косвенное» участие в убийстве Зильберштейна. Кроме 1 тысячи рабочих был арестован также весь персонал, конторы фабрики, который обвинялся в недонесении о покушении на Зильберштейна. Лишь через два года, в 1909 г., раскрылось, что восемь расстрелянных рабочих фабрики Зильберштейна, правда, передовые рабочие, активные участники первой революции, никакого участия в террористическом акте над Зильберштейном не принимали. Келлер, действительно убивший фабриканта, был арестован весной 1909 г. и казнен 19 июля 1909 г. в Варшаве...
Столыпин - министр-вешатель, Курлов - начальник департамента полиции и Максимовский - начальник главного тюремного управления издали в 1906 г. ряд секретных инструкций для начальников тюрем, которым было категорически предложено при малейшей попытке протестов и иных «нарушений» со стороны политзаключенных... «восстановить порядок силой оружия без послаблений»...
В результате этих предписаний, назначались награды за удачную стрельбу по заключенным: за ранение - три рубля и за убийство - пять рублей. Трех и пятирублевок было выдано немало.
Для иллюстрации карательных действий по тюрьмам приводим ряд фактов:
В петербургской одиночной тюрьме, в апреле 1906 г., ефрейтор л.-гв. московского полка Федор Михайлов выстрелил в политзаключенного Вайденбаума и убил его наповал. Узнав об этом, заключенные начали обструкцию.
Находившиеся в казармах тюрьмы два взвода солдат были немедленно введены во второй корпус для усмирения, но обструкция продолжалась.
Был отдан приказ открыть несколько камер; туда входили солдаты и избивали заключенных прикладами. В одной из камер заключенный Варавка стал отбиваться деревянной табуреткой. В него произведено два выстрела, причинившие ему раны в правое предплечье и в правую щеку.
Вся тюрьма была окружена войсками. В коридорах корпусов расставлены солдаты с винтовками.
В «Бутырках» (Москва), в одиночку № 678, солдатом был произведен выстрел в политического заключенного крестьянина Тульской губ. и уезда Андрея Ивановича Алферова. Пуля попала Алферову в правую сторону груди навылет, с повреждением легких.
2 июля 1906 г. утром содержащийся в петербургской одиночной тюрьме (Крестах) политический заключенный Иван Рудковский через окно своей камеры вел переговоры с другими заключенными. Стоявший на посту военный часовой выстрелил, причем пуля попала Рудковскому в левый глаз навылет. От полученной раны Рудковский днем того же 2-го июля умер.
В Петербурге, 27 декабря 1906 г., вечером, стоявший во дворе временной Дерябинской тюрьмы в Галерной гавани часовой выстрелом из ружья убил политзаключенного Густава Тальвика, 23 лет.
В Одессе, 22 июля 1906 г., часовой, стоявший у ворот тюрьмы, заметил политическую заключенную Кривошееву, разговаривавшую через окно с другими заключенными. Часовой выстрелил и тяжело ранил Кривошееву в плечо.
/От себя: далее приводится ещё множество аналогичных случаев./
Поступавшие из разных мест России тревожные телеграммы о расстрелах в тюрьмах вынудили социал-демократическую фракцию госуд. думы сделать ряд запросов правительству, в том числе и запрос о расстрелах в рижской центральной тюрьме:
«К тому невыносимому режиму, который за последние годы установился в русских тюрьмах и который неоднократно приводил к кровавым столкновениям между тюремной стражей и заключенными, в некоторых тюрьмах прибавилось новое ужасное средство воздействия на заключенных: расстрелы их часовыми через окна. Этот новый вид смертной казни нашел применение особенно в рижской центральной тюрьме...
Кроме того, выстрелами часовых в окна несколько человек ранено, и многие камеры носят на себе следы выстрелов: пробитые стекла в окнах, пробоины пулями в стенах и т. д. Особенно ярко показывают два последние случая, что расстрелы заключенных производятся без всякого к тому повода с их стороны».
Вот как описывают очевидцы расстрел 12-го августа 1909 г. Подзинь (Риттер): «В этот день, около полудня, на дворе тюремной больницы гуляли больничные. Во время прогулки к окну одной из женских камер подошла больная, заключенная Подзинь (Риттер) и стала смотреть на гуляющих. Никаких знаков она гуляющим не делала, а переговариваться с ними не могла потому, что окна в тюрьме никогда не открываются. Часовой солдат, не подавая никакого сигнала, без предупреждения, незаметно для Подзинь (Риттер) поднял ружье и выстрелил в окно, у которого стояла заключенная. Подзинь была ранена в живот и через несколько часов скончалась от полученной раны.
Не менее возмутительный случай произошел 14-го октября (1909): в одной из камер политический заключенный Эдуард Пэла, стоя недалеко от окна, стал причесывать волосы (дело было около 7 час. утра). Вдруг на дворе раздался выстрел и Пэла свалился с простреленной головой. Он оказался убитым наповал. Пуля раздробила ему череп, пробила рядом у стоящего заключенного плечо и ударилась в стену камеры. Пулей пробито нижнее матовое стекло окна. Из этих фактов совершенно ясно, что никаких поводов со стороны заключенных к употреблению часовыми оружия не было. Не было ни угрозы страже, ни попытки бежать, ни даже попытки переговариваться через окно. Понятна поэтому тревога заключенных, которым приходится каждую минуту опасаться за свою жизнь, ибо последний случай показывает, что заключенный рискует быть убитым часовыми, если только подойдет к окну на такое расстояние, что станет заметным снаружи».
Истории известны и другие виды «казни» в русских тюрьмах. Когда тюремщики задавались целью уничтожить заключенного, который не подпадал под пулю часового, жертву сажали в карцер или одиночку и... отравляли.
Такой случай имел место в николаевской каторжной тюрьме над рабочим-большевиком Павлом Сафроновым. В акте о смерти Сафронова значилось: «умер от туберкулеза легких».