Довести до конца борьбу с нэпманской музыкой
Из сборника «Довести до конца борьбу с нэпманской музыкой», вышедшего в 1931 году.
Борьба с легким жанром, проводимая советской музыкальной общественностью во главе с Ассоциацией пролетарских музыкантов, принесла ряд побед.
Разоблачена перед широкими массами классовая природа легкого жанра («цыганщина», жестокие романсы, фокстрот, лжереволюционная халтура), как вида нэпманской музыки.
Прекращено издание сочинений нэпманских композиторов.
Запрещено исполнение порнографической и дурманящей музыки и распространение ее через граммофонные пластинки, радио и т. д.
[Читать далее]Ликвидирована частная, лжекооперативная лавочка, так называемая «Ассоциация московских авторов», состоявшая из фокстротчиков и «цыганщиков» во главе с вредителем Переселенцевым (осужденным судом на четыре года строгой изоляции).
Вычищены (хотя и не до конца) из авторских обществ нэпманские композиторы - творцы легкожанровой и церковной музыки, в руках которых находилось руководство этими обществами.
Изгнаны со страниц печати «идеологи» нэпманской музыки, проповедники реакционных идеалистических «теорий», защитники легкомысленной и похабной музыки.
Поднято широкое движение в массах - и это самое главное, решающее - против всех видов музыкальной пошлятины, похабщины, халтуры, против буржуазных и мещанских влияний в музыке.
Борьба с нэпманской музыкой вызвала отчаянное сопротивление со стороны группы разоблаченных и вычищенных музыкантов. Классовый враг пытается отстоять свои позиции для того, чтобы продолжать свое гнусное дело разложения и одурманивания масс...
Но у фокстротчиков и «цыганщиков» нашелся «покровитель» - бывший теа-критик, любитель фокстрота и опереток - В. Блюм. На страницах «Вечерней Москвы» этот горе-идеолог повел кампанию в защиту нэпманской музыки, соединенную с травлей Ассоциации пролетарских музыкантов. Блюм призывал к «раскрепощению легкой музыки», к насаждению в наш быт «Сильвы» (оперетки), фокстрота и джазбанда (особого вида музыки из американских ночных притонов). Он договорился до такого реакционного вздора: «где-нибудь в Чикаго (город в Северной Америке) джазбанд тащит за собой цепь эротически-кабацких рефлексов (ощущений, связанных с породившей эту музыку средой), а для московского (?) слушателя он срастается со всем (?) советским днем, с его «злобами» и темпами - и это, право же, не плохо».
Буржуазная природа этого утверждения ясна. Блюм отрицает классовый характер музыки, для него музыка - не идеология, а «сочетание математических отношений». Отсюда следует, что исполнять можно всякую музыку, что можно пропагандировать цыганщину, легкий жанр, упадочничество, если эта музыка прикрыта «революционными» словами или исполняется совсем без слов. Эта установка - установка классового врага в музыке. Линия отдела искусств «Вечерней Москвы» была осуждена партийной общественностью, и газета вынуждена была прекратить печатание статей Блюма и его компании (хотя и не признала свою позицию ошибочной и продолжает оппортунистически замазывать классовый смысл проводившейся ею кампании в защиту нэпманской музыки)...
Весь этот поход нэпачей от музыки против пролетарской ассоциации вызвал волну протеста со стороны рабочих музкружков и музыкальной общественности. Ряд кружков и организаций (трампарк имени Русакова, клуб железнодорожников КОР, текстильная фабрика «Красная оборона», клуб им. Воровского, клуб Люблинских полей фильтраций, Центральный клуб коммунальников, музыкальный рабфак, Московская консерватория, первая всероссийская конференция музыкантов-педагогов и т. д.) вынесли резолюции, в которых присоединяются к обращению секретариата ВАПМ «Политический смысл кампании против ВАПМ» и единодушно отмечают, что выступления фокстротчиков и «цыганщиков» являются вылазкой классового врага в музыке. Резолюция первой московской конференции рабочих кружков Ассоциации говорит: «Считая особенно важной задачу освобождения рабочего класса от влияния буржуазной музыкальной стихии, конференция с негодованием отмечает попытки «критиков» типа Блюма создать теоретическую платформу в защиту нэпманской музыки».
Приговор рабочих кружков и обращение секретариата ВАПМ подытоживают определенный период борьбы с легким жанром. Однако этим отнюдь не снимается вопрос о дальнейшей борьбе с нэпманской музыкой. Легкий жанр еще прочно сидит в рабочем музыкальном быту. Причины его живучести кроются в 1) наличии остатков капиталистических элементов в нашей стране, 2) буржуазном и мелкобуржуазном влиянии на пролетариат, 3) бескультурье, отсталости, извращенности музыкальных вкусов масс, что является «наследием» царского времени, с одной стороны, а с другой стороны-следствием настойчивой, систематической, ежедневной и ежечасной пропаганды «легкой музыки» через эстрады, клубы, сады, пивные, граммофоны, радио, кино, живые газеты, «Синюю блузу», театры, оперетки, издательства и т. д. и т. п., 4) бюрократических извращениях и оппортунизме в практике культурной работы. Поэтому запрещение и разоблачение легкого жанра - это только объявление войны, начало ее, но не конец. Главная задача сейчас состоит в том, чтобы развернуть борьбу с музыкальным самогоном в массах, на местах. Нужно, чтобы эта борьба стала делом всего рабочего музыкального движения. Нужно поднять ярость масс против бюрократических и оппортунистических извращений классовой линии в культурной работе. Халтурщиков - вредителей на культурном фронте - надо гнать с клубной эстрады, не допускать их выступлений. Культработников, приглашающих халтурщиков в клуб, надо разоблачать на собраниях, в печати, как поставщиков нэпманско- обывательской музыки, как конкретных носителей зла. Необходимо воспитать революционную непримиримость ко всем проявлениям буржуазных и мещанских влияний в музыке, ко всем проявлениям оппортунизма и соглашательства с классово-чуждой идеологией.
Классовый враг в настоящее время изменяет свою тактику, он маскируется. Пишут и исполняют теперь те же «цыганские» романсы, но с «революционными» словами. Продвигают те же фокстроты и шимми, но под видом «американских танцев». К опереткам пристегивают «современный» текст. Легкий жанр преподносят под видом показа «разложения буржуазии» (как это делает «Синяя блуза» и некоторые театры). Из центра халтурщики направляются в провинцию, в отдаленные места, где еще не развернута борьба с нэпманской музыкой.
Необходимо организовать борьбу с легким жанром по всему фронту. Во главе похода против легкого жанра и халтуры должны стать передовые кружковцы, рабочий музыкальный актив. Этот поход должен рассматриваться как боевая политическая задача массового музыкального движения. Ибо без окончательного преодоления легкого жанра нельзя оздоровить музыкальный быт рабочих масс, нельзя уничтожить буржуазное влияние на пролетариат, нельзя добиться расцвета пролетарской музыкальной культуры.
Борьба с легким жанром, проводимая советской музыкальной общественностью во главе с Ассоциацией пролетарских музыкантов, принесла ряд побед.
Разоблачена перед широкими массами классовая природа легкого жанра («цыганщина», жестокие романсы, фокстрот, лжереволюционная халтура), как вида нэпманской музыки.
Прекращено издание сочинений нэпманских композиторов.
Запрещено исполнение порнографической и дурманящей музыки и распространение ее через граммофонные пластинки, радио и т. д.
[Читать далее]Ликвидирована частная, лжекооперативная лавочка, так называемая «Ассоциация московских авторов», состоявшая из фокстротчиков и «цыганщиков» во главе с вредителем Переселенцевым (осужденным судом на четыре года строгой изоляции).
Вычищены (хотя и не до конца) из авторских обществ нэпманские композиторы - творцы легкожанровой и церковной музыки, в руках которых находилось руководство этими обществами.
Изгнаны со страниц печати «идеологи» нэпманской музыки, проповедники реакционных идеалистических «теорий», защитники легкомысленной и похабной музыки.
Поднято широкое движение в массах - и это самое главное, решающее - против всех видов музыкальной пошлятины, похабщины, халтуры, против буржуазных и мещанских влияний в музыке.
Борьба с нэпманской музыкой вызвала отчаянное сопротивление со стороны группы разоблаченных и вычищенных музыкантов. Классовый враг пытается отстоять свои позиции для того, чтобы продолжать свое гнусное дело разложения и одурманивания масс...
Но у фокстротчиков и «цыганщиков» нашелся «покровитель» - бывший теа-критик, любитель фокстрота и опереток - В. Блюм. На страницах «Вечерней Москвы» этот горе-идеолог повел кампанию в защиту нэпманской музыки, соединенную с травлей Ассоциации пролетарских музыкантов. Блюм призывал к «раскрепощению легкой музыки», к насаждению в наш быт «Сильвы» (оперетки), фокстрота и джазбанда (особого вида музыки из американских ночных притонов). Он договорился до такого реакционного вздора: «где-нибудь в Чикаго (город в Северной Америке) джазбанд тащит за собой цепь эротически-кабацких рефлексов (ощущений, связанных с породившей эту музыку средой), а для московского (?) слушателя он срастается со всем (?) советским днем, с его «злобами» и темпами - и это, право же, не плохо».
Буржуазная природа этого утверждения ясна. Блюм отрицает классовый характер музыки, для него музыка - не идеология, а «сочетание математических отношений». Отсюда следует, что исполнять можно всякую музыку, что можно пропагандировать цыганщину, легкий жанр, упадочничество, если эта музыка прикрыта «революционными» словами или исполняется совсем без слов. Эта установка - установка классового врага в музыке. Линия отдела искусств «Вечерней Москвы» была осуждена партийной общественностью, и газета вынуждена была прекратить печатание статей Блюма и его компании (хотя и не признала свою позицию ошибочной и продолжает оппортунистически замазывать классовый смысл проводившейся ею кампании в защиту нэпманской музыки)...
Весь этот поход нэпачей от музыки против пролетарской ассоциации вызвал волну протеста со стороны рабочих музкружков и музыкальной общественности. Ряд кружков и организаций (трампарк имени Русакова, клуб железнодорожников КОР, текстильная фабрика «Красная оборона», клуб им. Воровского, клуб Люблинских полей фильтраций, Центральный клуб коммунальников, музыкальный рабфак, Московская консерватория, первая всероссийская конференция музыкантов-педагогов и т. д.) вынесли резолюции, в которых присоединяются к обращению секретариата ВАПМ «Политический смысл кампании против ВАПМ» и единодушно отмечают, что выступления фокстротчиков и «цыганщиков» являются вылазкой классового врага в музыке. Резолюция первой московской конференции рабочих кружков Ассоциации говорит: «Считая особенно важной задачу освобождения рабочего класса от влияния буржуазной музыкальной стихии, конференция с негодованием отмечает попытки «критиков» типа Блюма создать теоретическую платформу в защиту нэпманской музыки».
Приговор рабочих кружков и обращение секретариата ВАПМ подытоживают определенный период борьбы с легким жанром. Однако этим отнюдь не снимается вопрос о дальнейшей борьбе с нэпманской музыкой. Легкий жанр еще прочно сидит в рабочем музыкальном быту. Причины его живучести кроются в 1) наличии остатков капиталистических элементов в нашей стране, 2) буржуазном и мелкобуржуазном влиянии на пролетариат, 3) бескультурье, отсталости, извращенности музыкальных вкусов масс, что является «наследием» царского времени, с одной стороны, а с другой стороны-следствием настойчивой, систематической, ежедневной и ежечасной пропаганды «легкой музыки» через эстрады, клубы, сады, пивные, граммофоны, радио, кино, живые газеты, «Синюю блузу», театры, оперетки, издательства и т. д. и т. п., 4) бюрократических извращениях и оппортунизме в практике культурной работы. Поэтому запрещение и разоблачение легкого жанра - это только объявление войны, начало ее, но не конец. Главная задача сейчас состоит в том, чтобы развернуть борьбу с музыкальным самогоном в массах, на местах. Нужно, чтобы эта борьба стала делом всего рабочего музыкального движения. Нужно поднять ярость масс против бюрократических и оппортунистических извращений классовой линии в культурной работе. Халтурщиков - вредителей на культурном фронте - надо гнать с клубной эстрады, не допускать их выступлений. Культработников, приглашающих халтурщиков в клуб, надо разоблачать на собраниях, в печати, как поставщиков нэпманско- обывательской музыки, как конкретных носителей зла. Необходимо воспитать революционную непримиримость ко всем проявлениям буржуазных и мещанских влияний в музыке, ко всем проявлениям оппортунизма и соглашательства с классово-чуждой идеологией.
Классовый враг в настоящее время изменяет свою тактику, он маскируется. Пишут и исполняют теперь те же «цыганские» романсы, но с «революционными» словами. Продвигают те же фокстроты и шимми, но под видом «американских танцев». К опереткам пристегивают «современный» текст. Легкий жанр преподносят под видом показа «разложения буржуазии» (как это делает «Синяя блуза» и некоторые театры). Из центра халтурщики направляются в провинцию, в отдаленные места, где еще не развернута борьба с нэпманской музыкой.
Необходимо организовать борьбу с легким жанром по всему фронту. Во главе похода против легкого жанра и халтуры должны стать передовые кружковцы, рабочий музыкальный актив. Этот поход должен рассматриваться как боевая политическая задача массового музыкального движения. Ибо без окончательного преодоления легкого жанра нельзя оздоровить музыкальный быт рабочих масс, нельзя уничтожить буржуазное влияние на пролетариат, нельзя добиться расцвета пролетарской музыкальной культуры.