Генерал Лукомский о белых и интервентах. Часть II
Из Воспоминаний генерала Лукомского.
Момента установления непосредственной связи с союзниками армия ожидала с болезненным нетерпением. С этим связывалась возможность прежде всего получить вооружение и боевые припасы…
Наконец, 9/22 ноября была получена радиотелеграмма, что эскадра союзников направляется в Новороссийск.
Ликование было общее.
10/23 ноября эскадра союзников пришла в Новороссийск, а 14/27 ноября приехали в Екатеринодар представители Англии и Франции.
На официальном приеме прибывшие представители Франции определенно заявили, что союзники хотят возможно скорее увидеть возрожденную единую Россию, единый русский фронт и единое русское командование; что все борющиеся открыто или путем интриг против этих идей являются не только врагами России, но и врагами союзников… и что теперь, когда Дарданеллы и Босфор открыты, союзники всем, чем могут, придут на помощь братской и союзнической Добровольческой армии...
По прибытии 14/27 ноября в Екатеринодар представителей Англии и Франции командование Добровольческой армии было несколько разочаровано тем, что прибывшие в небольших чинах офицеры являлись явно лишь офицерами, присланными для связи, а не полномочными представителями...
[Читать далее]Для полной ориентировки союзного командования в середине - конце ноября 1918 года штабом главнокомандующего Добровольческой армии был составлен подробный доклад о политическом и стратегическом положении на юге России и о плане формирования и развертывания русских вооруженных сил для наступления вглубь страны.
Для обеспечения развертывания русских вооруженных, сил и для обеспечения их операций указывалось на необходимость занятия союзными войсками важнейших в политическом и мобилизационном отношении районов...
Одновременно был составлен подробный перечень всего необходимого для снабжения существующих (Добровольческой и донской) и намеченных к формированию армий.
20 ноября - 3 декабря этот доклад со всеми приложениями был послан в Бухарест генералу Бертело…
Никакого ответа на этот доклад не последовало; по неполучение ответа в ближайший период после его передачи командование Добровольческой армии не беспокоило...
24 ноября - 7 декабря главнокомандующий Добровольческой армии телеграфировал генералу Франше Д’Эспере:
«Чтобы сохранить юг России, богатый продовольствием и военными запасами, необходимо как можно скорей двинуть хотя бы две дивизии союзных войск в район Харькова и Екатеринослава».
1/14 декабря была послана просьба, чтобы союзники временно задержали эвакуацию германцами Харькова, дабы сохранить там порядок.
В ответ на эти просьбы офицер для связи с французским командованием, капитан Фуке, вручил генералу Деникину копию телеграммы генерала Франше Д'Эспере, в которой указывалось, что одна французская дивизия 5/18 декабря начнет высаживаться в Одессе.
Это уведомление также не указывало на изменение первоначального плана союзников, а было понято как начало его выполнения.
Еще долго происходили недоразумения на почве полной неосведомленности командования Добровольческой армии о действительной помощи, которая будет оказана союзниками.
Присылая к командованию Добровольческой армии просто офицеров для связи, союзники совершенно не позаботились о том, чтобы нас полно информировать о своих намерениях.
Только постепенно, с ходом событий и с присылкой на юг России действительно полномочных военных представителей, командование Добровольческой армии узнавало о действительных намерениях и планах союзников.
Те изменения, которые постепенно претерпели планы союзников в деле оказания помощи вооруженным силам юга России, узнавались нами по большей части случайно, из донесений наших представителей в Константинополе, Одессе и Крыму или по сообщениям, часто сильно запаздывавшим, от наших представителей в Париже. А это вызывало недоразумения, трения и полное непонимание того, что происходит.
Командование Добровольческой армии долго не знало о решении союзников не посылать на юг России своих войск, за исключением частей, предназначенных для занятия Одессы, Севастополя и Закавказья.
Занятие союзниками только этих районов произвело впечатление, что они имеют в виду лишь свои экономические и политические интересы, занимая войсками лишь интересующие их по тем или иным причинам пункты и районы.
Представлялось непонятным, почему можно послать в Закавказье значительные силы, а нельзя послать одну дивизию в Донецкий бассейн или на Дон.
Командование Добровольческой армии долго не знало, к кому из союзников и по каким вопросам надо обращаться.
Французское командование спрашивало от нас перечни всего того, что нам надо; но мы только значительно поздней узнали о том, что Франция принимает на себя 50% стоимости всего того, что присылалось на юг России распоряжением великобританского правительства, а что за все, сверх отправляемого по расчету на 250 000 человек, надо уплачивать хлебом или сырьем; что без товарообмена мы можем получить из Франции лишь часть запасов из оставшихся там по заказам России во время войны.
Совершенно неясен был вопрос о взаимоотношениях на юге России между командованиями французским и Добровольческой армии.
Долго командование Добровольческой армии не могло разобраться в «сферах влияния» на юге России, Франции и Великобритании.
Вначале представлялось непонятным, почему англичане категорически отказываются часть запасов направлять в Крым для надобностей Добровольческой армии, а их все надо было выгружать в Новороссийске, а затем уже, после сдачи начальнику русской базы, мы могли их сами направлять в Севастополь. Оказалось, что это необходимо, так как Крым входил во французскую сферу влияния.
…
4/17 декабря 1918 года в Одессе высадился первый эшелон французских войск под командой генерала Бориуса.
Французы предполагали 5/18 декабря вступить в город с музыкой, но вследствие выяснившегося враждебного настроения петлюровцев, занимавших город, было решено первоначально очистить его от них.
/От себя: выяснившегося! То есть белые стратеги даже не подозревали, что представители другой стороны конфликта не захотят уступить им территорию, на которую сами претендуют./
Эта задача, под прикрытием огня с французских судов, была выполнена офицерским добровольческим отрядом, под начальством генерал-майора Гришина-Алмазова...
Командование Добровольческой армии считало необходимым после занятия Одессы немедленно занять уезды, ближайшие к городу, а также южную часть Новороссии, прилегающую к Черному морю, дабы обеспечить за собой богатый продовольственный район и такие важные пункты, как Одесса, Херсон и Николаев.
В этих районах предполагалось немедленно объявить мобилизацию и приступить к формированию армии...
Между тем, генерал Бориус, получив приказание от своего высшего командования занять лишь Одессу, несмотря на указания идти вперед с целью занятия важнейших тактических пунктов, обеспечивающих оборону города, и для включения в сферу своего влияния хотя бы ближайших селений, питающих Одессу, категорически от этого отказался и запретил выполнить эту операцию добровольческим частям.
Следствием этого было немедленное вздорожание жизненных продуктов в Одессе и почти полное исчезновение их с рынка...
Чтобы разобраться на месте во всех вопросах, 15/28 декабря я был командирован генералом Деникиным в Одессу.
В Одессе я нашел обстановку крайне сложной.
Генерал Бориус мне сказал, что в ближайшем будущем ожидается прибытие в Одессу генерала Д'Ансельма, который примет командование над всеми союзническими войсками, направляемыми на юг России; что он, конечно, будет иметь исчерпывающую директиву, и что тогда будут устранены все недоразумения.
Ясно было, что до проезда генерала Д'Ансельма совершенно бесполезно убеждать генерала Бориуса изменить характер его действий, ибо он точно руководствуется полученной им инструкцией.
…из слов генерала Бориуса я понял, что представители различных общественных групп, находившихся в Одессе, очень недовольны полным подчинением русской администрации в Одессе генералу Деникину и состоящему при нем Особому совещанию и неоднократно ему заявляли, что власть в Одессе необходимо построить на автономных началах, так как управлять всем из Екатеринодара невозможно...
Надо сказать, что к этому времени, помимо местных деятелей; Одесса была переполнена представителями самых разнообразных политических и общественных групп и организаций, представителями промышленности почти со всей России, пароходовладельцами и, наконец, спекулянтами...
Некоторые политические круги, каждый по-своему недовольные политическим направлением генерала Деникина… полагали, что с занятием Новороссии союзниками можно, базируясь на них, приступить к воссозданию России по их политическим программам, а не по «расплывчатой и неясной», как они говорили, программе генерала Деникина.
Между этими деятелями были и недавние сторонники германской ориентации - работники гетманского периода, которые, легко изменив свою ориентацию на «союзническую», мечтали о продолжении своей деятельности, опираясь на новую силу.
Многие из представителей торгово-промышленных и финансовых групп и просто спекулянты, недовольные запретительными распоряжениями о вывозе за границу хлеба и сырья, надеялись, опираясь на тех же союзников, как заинтересованных в установлении полной свободы торговли, добиться отмены запретительных распоряжений Особого совещания, состоявшего при генерале Деникине.
/От себя: это что же получается - не только у красных, но и у белых не было свободной торговли?/
Судовладельцы, недовольные тем, что их заставляют держать суда в Черном море и требуют установления невыгодных для них определенных рейсов, надеялись при помощи тех же союзников добиться права свободного выхода судов из Черного моря и установления выгодных для них заграничных, оплачиваемых валютой рейсов.
/От себя: ага, и принудиловка, оказывается, у белых была./
Наконец, местные одесские деятели, считали, что при устройстве правительственной власти на юго-западе России, они, как знающие местные условия, должны быть призваны к активной работе и получить ответственные правительственные назначения.
Словом, все стремились принять непосредственное участие в государственном строительстве на юго-западе России и все обращались со своими заявлениями, проектами, предложениями и критикой распоряжений Особого совещания к французскому командованию.
Если к этому прибавить, что отсутствие угля вызвало прекращение деятельности электрической станции, работу водопровода, затруднило выход в море судов, и явилась угроза полного экономического кризиса, а прекращение подвоза к Одессе продовольствия вызвало страшное повышение всех цен, то при стремлении во всем этом обвинить «правительство Добровольческой армии», которое «ни с чем справиться не может», станет понятным желание местных деятелей образовать свое автономное правительство.
…
Между тем донесения, поступавшие из Одессы, указывали, что там происходит что-то непонятное.
С приездом в Одессу генерала Д'Ансельма и его начальника штаба полковника Фрейденберга консул Энно, крайне доброжелательно относившийся к Добровольческой армии и отлично осведомленный во всех местных делах, был отстранен, и политика французского командования резко изменилась. Полковник Фрейденберг занял определенно враждебное положение по отношению к представителям командования Добровольческой армии и совершенно не считался с заявлениями, делавшимися от имени ген. Деникина.
К этому же времени стали получаться как из Парижа, так и из Одессы сведения, что союзники отказываются от первоначального плана присылки на юг России достаточных сил, решив ограничиться присылкой незначительных сил для удержания одесской зоны и Севастополя…
В отношении гражданского управления в одесском районе командование Добровольческой армии постепенно отстранялось, и с первых дней пребывания в Одессе генерала Д'Ансельма французское командование начало постепенно забирать в своп руки гражданское управление района. В расширенной зоне было запрещено ввести русскую администрацию, а было оставлено в ней управление украинской Директории.
2/15 февраля генерал Д’Ансельм был назначен командующим войсками в южной России и на него было возложено руководство всеми вопросами военной политики и администрации.
Главнокомандующего генерала Санникова в делах политических и административных французское командование подчиняло генералу Д’Ансельму.
Другими словами, получилась просто обыкновенная оккупация французскими войсками одесской зоны, со всеми отсюда проистекающими последствиями. Ни о какой совместной работе французского командования и представителя генерала Деникина в Одессе не приходилось и говорить.
…
К сожалению, командование Добровольческой армии совершенно не было ориентировано в решении союзников изменить первоначальный план действий, и отсюда проистекали главнейшие недоразумения и трения.
Если бы союзники своевременно вполне откровенно и ясно сказали командованию Добровольческой армии об изменении своего плана и указали точно, на что именно мы можем рассчитывать, то 9/10 недоразумений было бы устранено...
Как мною уже было отмечено, политика французского командования в Одессе с прибытием генерала Д'Ансельма и полковника Фрейденберга резко изменилась.
Переговоры с атаманом Грековым, убеждавшим в необходимости базироваться на украинское движение, выслушивание представителей различных политических партий и различных групп населения, имевших основание быть недовольными распоряжениями командования Добровольческой армии, затрагивавшими их личные интересы, привели к тому, что французское командование окончательно запуталось в сложной обстановке, создавшейся в Одессе.
Полковник Фрейденберг подпал под влияние групп населения, относящихся недоброжелательно к Добровольческой армии, и совершенно не считался с заявлениями представителя Добровольческой армии.
30 января-12 февраля в Екатеринодаре была получена из Одессы следующая телеграмма:
«Французскому командованию подано два меморандума, которые подписаны представителями: Дона - Черячукиным, Кубани - Бычем, Белорусии - Бахановичем, Украины - Марголиным и Галипом.
Первый меморандум указывает на необходимость федерации снизу путем сговора различных областей, без участия какой-либо центральной объединяющей верховной власти. В секретной части меморандума говорится о ненужности единой армии; желательны краевые армейские образования, деятельность коих должна объединяться общим штабом.
Второй меморандум касается торговых отношений между областями и указывает на невозможность наладить эти отношения, пока порты Черного моря находятся в руках сил, чуждых этим областям (т. е. в руках Добровольческой армии)».
Эти меморандумы, естественно, должны были отразиться на отношении французского командования к командованию Добровольческой армии, а создавшиеся на месте отношения между командованиями французским и Добровольческой армии повлекли за собой изменения в отношениях к Добровольческой армии и ее командованию союзных правительств.
Местные представители французскою командования, основываясь на местной обстановке, в которой они не могли разобраться, на том, что они видели и слышали кругом, конечно, доносили, что командование Добровольческой армии и Особое совещание, состоявшее при генерале Деникине, не пользуются никаким авторитетом и крайне непопулярны; что особые условия юго-запада России и Одессы требуют создания па месте особой власти, опирающейся на местные элементы; что формирование в одесской зоне добровольческих частей по принципу обязательной воинской повинности будет встречено населением недоброжелательно; что Добровольческая армия реакционна и прочее.
/От себя: конечно, как они могли разобраться в местной обстановке, основываясь на том, что они видели и слышали кругом?/
Как следствие этого и явились предложение формировать бригады-микст, ориентация на украинское движение и полное недоверие к местным представителям Добровольческой армии и постепенное их отстранение от какой-либо деятельности в одесской зоне. Все это отразилось и на отношениях между французским командованием и командованием Добровольческой армии в Крыму...
Во всем том, что произошло, виноваты, прежде всего, те русские, которые, являясь представителями партий, групп населения и различных предприятий и преследуя свои политические и личные цели, своими обращениями и заявлениями к французскому командованию сбили французов с толка и подорвали у них всякое доверие к командованию Добровольческой армии и ее местным представителям.
К 1/14 марта отношения, между французским командованием в Одессе и представителями Добровольческой армии напряглись до последней степени.
К этому же времени, вследствие наступления большевиков, серьезная опасность стала угрожать Крыму. Французское командование не присылало в Крым обещанных подкреплений.
Генерал Деникин решил для спасения Крыма перевезти из Одессы в Севастополь добровольческую бригаду; но в ответ на это распоряжение от генерала Алмазова была получена телеграмма:
«Херсон после боев очищен союзниками. Николаев ими эвакуируется. Генерал Д‘Ансельм, считая Одессу угрожаемой, заявил мне, что генерал Вертело приказал не выпускать добровольческую бригаду из района Одессы.
4/17 марта генерал Д’Ансельм объявил в Одессе осадное положение и назначил своим помощником по гражданской части г. Андро, выдвинутого одной из политических партий, но абсолютно не пользовавшегося доверием среди мало-мальски серьезных политических и общественных кругов.
Приехавший вслед засим в Одессу генерал Франше Д’Эспере отстранил от должности главноначальствующего в Одессе генерала Санникова и военного губернатора генерала Гришина-Алмазова, предложив им немедленно отправиться в Екатеринодар в распоряжение генерала Деникина, а военным генерал-губернатором Одессы назначил генерала Шварца, ничего общего с Добровольческой армией не имевшего.
Генерал Франше Д’Эспере… телеграфировал генералу Деникину:
«Положение в Одессе крайне серьезно вследствие недоразумений, царящих между различными властями, в то самое время, когда неприятель стоит у ворот города.
Такое положение продолжаться не может. Ввиду отдаленности и невозможности для нас встретиться или быстро снестись, мною приняты следующие меры:
1. Генерал Шварц, которого знает и ценит вся Европа, принимает командование над русскими войсками и будет исполнять обязанности генерал-губернатора.
Он периодически будет представлять вам рапорты и отчеты, но будет принимать те решения, которые требует серьезность положения.
2. Генерал Тимановский сохраняет командование бригадой Добровольческой армии.
3. Генералы Санников и Гришин-Алмазов предоставляются в ваше распоряжение.
Таковые меры согласованы с желаниями союзных правительств, в той числе и русского правительства.
Я думаю, что эти мероприятия позволят нам восстановить положение здесь и работать совместно на воссоздание России, чего мы все желаем.
В ожидании удовольствия встречи с вами я прошу верить в искренность моих пожеланий успеха вашей армии».
Совершенно было непонятно, о каком «русском правительстве» было упомянуто в телеграмме. Мы поняли, что речь идет о парижском политическом совещании под председательством князя Львова.
Странно было, что эти мероприятия «согласованы» с какими-то желаниями союзных правительств, о коих никто ничего генералу Деникину не сообщал.
Телеграмма ясно указывала, что французское командование совершенно иначе, чем генерал Деникин, толковало свои и его права на территорию юга России, но о проекте разделения этих прав и обязанностей командованию Добровольческой армии никто ничего не сообщал.
…
Первый представитель французского командования в Екатеринодаре капитан Фуке вел странную и своеобразную политику по отношению к Дону.
Сначала вопрос о присылке союзных войск в Донскую область он ставил в зависимость от признания Донским атаманом командования в лице генерала Деникина. Затем, через месяц после того, как единое командование было установлено, 27 января - 9 февраля 1919 года капитан Фуке предложил донскому атаману в письменной форме подтвердить достигнутое им соглашение с генералом Деникиным и признать в лице генерала Франше Д’Эспере «высшее командование и власть по вопросам военным, политическим и общего характера». Тогда же капитан Фуке заявил, что союзные войска будут присланы на Дон только в случае согласия Донского атамана на удовлетворение из средств донской казны лиц и обществ французских и союзных граждан Донецкого бассейна, «как на территории в пределах Донского войска, так и в соседних районах», за погибшие человеческие жизни и за все понесенные убытки, происшедшие от занятия района большевиками.