Шульгин о белоэмигрантах
Из книги Василия Витальевича Шульгина «1921».
На вопрос “что делать” очень хорошо отвечает Grand’rue de Рera…
Если пройтись по этой улице, можно приблизительно узнать, что уже делают некоторые русские в Константинополе.
Первое и, кажется, главное занятие - это ходить по улицам. Ведь русские вечно чего-нибудь или кого-нибудь ищут… Ищут пропавших жен и мужей, исчезнувших детей, сгинувших родных; ищут друзей или однополчан; ищут приятелей, которые могли бы занять денег; ищут занятий или должности; ищут, где можно подешевле или бесплатно пообедать; ищут пристанища, квартиры; ищут завести знакомства; ищут, где выдают пособия, костюм или вообще что-нибудь выдают; ищут, где “загнать” это что-нибудь выданное; ищут что-нибудь “вообще”, сами не зная чего, - счастливого случая; ищут, чем бы обмануть голод, и, наконец, бесконечно ищут страну, которая согласилась бы дать “визу”…
[Читать далее]…когда русские беженки толкаются по улицам Константинополя - это зрелище довольно жуткое…
Прежде всего, вы чувствуете, что они, русские, какой-то другой породы, чем все остальные. Сами про себя они думают, что они более “утонченны”, но еще правильнее было бы сказать, что более изнеженны… У них тонкие, слабые кости и безмускульное тело… “Культурная жизнь”, т.е. отсутствие физической работы, наследственно ослабило их костяк (это и есть “утонченность”), но спорт, могучий помощник действительно цивилизованного человека, не дал им “благоприобретенных” мускулов. Цивилизация их коснулась только одним крылом. Они научились играть на роялях, знают языки, как ни одна нация в мире, читала каждая русская столько, сколько не прочли все константинопольские дамы вместе взятые. Все они курят, иные много пьют, некоторые кокаинизируются, другие занимаются флиртом, и в таких видах и формах, какие не снились старым культурным расам, флирт изобретшим… словом, в некоторых отношениях они, пожалуй, опередили все нации на, так сказать, “эстетно-любовном” поприще… Но ведь все это одно крыло культуры… Крыло, между прочим, разрушающее физическое здоровье, крыло, изнеживающее и атрофирующее наше тело, разбивающее нервную систему. Другое же крыло цивилизации, ее сторона целительная, оздоровливающая - спорт с его лучистой любовницей-природой, умеренный, правильный образ жизни, гигиена физическая и моральная - русской жизни почти не коснулось. Русские женщины этой стороны культуры не знали… Вот почему-то и жутко, когда они ходят тут по улицам, где их толкают, (а ведь они привыкли, что им уступают дорогу), жутко, потому что они не понимают этой толпы, а толпа - их… Они идут, хрупкие, слабые, неумелые, но презирают в душе эту толпу, презирают, потому что чувствуют у себя за плечами крылья… Они презирают этих тератеристых людей, для которых мало доступны “любовь, и песни, и цветы”… И не замечают, что толпа этих земных людей смеется над ними, ибо прекрасно видит, что у “русских чаек” только одно крыло за спиной, а вместо другого крыла смешной маленький зародыш… Смеется, ибо прекрасно знает своим “мещанским” чутьем, что для того, чтобы лететь, нужно два крыла, и что пока этого второго крыла у русских не выросло, должны они вариться в “евразийской” каше полувосточного варварства… И нечего так важничать, что они знают Бетховена и читали Ницше. Этого недостаточно, чтобы владеть “проливами”. Для этого надо иметь, кроме всего прочего, сильное здоровое тело и крепкие нервы… И нечего так гордится маленькими ножками, а надо больше стыдиться своих сутуловатых от слабости спин, безмускульных икр, бессильных рук и, прежде всего, стыдиться своих отцов и дедов, которые были вечно заняты “оздоровлением всего мира”, а собственного здоровья и здоровья своего знакомства уберечь не смогли… А затем и больше всего надо стыдиться своих детей, если они физически так слабы, что древние римляне сбросили бы их с Тарпейской скалы…
Трагедия для меня - мужские русские лица.
Мужские русские лица, на мой взгляд, отличались от мужских лиц больших наций Европы своим, как это сказать, расхлябанным выражением… Это “несобранные” лица. Мускулы лица у нас всегда как-то распущены, в то время как в истинно европейских лицах мускулы подтянуты. Это выражение происходит от постоянного напряжения воли. Человек, постоянно делающий волевые усилия, постоянно “собирает” свое лицо - так, как под мундштуком “собирается” лошадь… Маска “собранного лица” - признак долговременных усилий воли.
И вот я вглядываюсь в русские лица, силясь понять, что с ними сделали бедствия гражданской войны. Есть ли теперь на них, столько перенесших, “печать воли”?
Увы…
Горько мне это сказать. Печать я вижу… Но только…
Как это сказать? Чтобы это было не так жестоко…
На многих лицах видна “печать страдания”… Но насчет “воли” - увы…
Правда, есть лица, которые “собрались”… Но “как” собрались?
Жутко собрались… Не так, как собирается цивилизованная лошадь под мундштуком - орудием культуры… А так, как тот степной конь, той страшной ночью, когда перевалил дикий горный хребет человек “Страшной мести”…
Вы помните Гоголя?
Вдруг “собрался” конь… повернул голову к всаднику… посмотрел ему в глаза… и засмеялся…
Вот этой оскаленной дико-конской улыбкой смеются теперь некоторые русские…
Вы будете наказаны, потому что я сейчас заставлю вас прочесть одну справку, которую прислал мне один писатель, известный писатель, который был, ну, я не знаю чем, ну, словом, - “социалистом”, а теперь стал монархистом и… Впрочем, вы сами увидите - читайте…
“Вот что и кем издается теперь в важнейших центрах Европы, представляя замученную, окровавленную Россию.
В Праге “Воля России” - Минор и Ко.
В Праге “Правда” - Гиклстон и Ко.
В Берлине “Голос России” - Шклявер.
В Берлине “Время” - Брейтман.
В Берлине “Руль” - Гессен и Ко.
В Берлине “Известия” - Конн.
В Берлине “Родина” - Бухгейм.
В Берлине “Отклики” - Звездич (еврей).
В Риме “Трудовая Россия” - Штейбер.
В Париже “Последние Новости” - Гольдштейн.
В Париже “Свободные Мысли” - Василевский (еврей).
В Париже “Еврейская Трибуна”.
Вот представители русской национальной идеи заграницей: Шклявер, Брейтман, Гольдштейн, Бухгейм, ни одного чисто русского имени. А если оно кое-где в составе редакции и встречается, как, например, в “Руле”, то кадет П. И. Новгородцев стыдливо прячется где-то, а у руля русского корабля садится все-таки еврей - Гессен.
…на углу Кумбараджи и Пера неизменно стоят два русских офицера - один постарше (наверное полковник) кричит:
- Presse du Soir!.. Сегодня фельетон Аверченко!
А другой, помоложе, наверное поручик, продает цветы…
Маленькие столики… белоснежные скатерти… цветы. Хорошенькие барышни с белыми повязками. В черных шелковых платьях. Красиво, “тонно”, дисциплинированно…
Да, барышня очень мила и входит в наше положение… Она деликатно предлагает нам то, что мы можем выдержать. Цены убивающие…
Вам нравится? Да, иностранцам тоже… Вы говорите: приятно, что так прилично. Да… да… Я скажу только один секрет… Если иностранцы начинают меньше посещать ресторан, кое-кому из этих барышень отказывают от службы. Да. Да… Конечно, самые хорошенькие русские женщины - в ресторанах. И самые здоровые… слабые - умерли…
Ну, вот - ваше здоровье! Смотрите в окошко. Видите там, на этой стороне, оригинальная фигура. Женщина средних лет в тяжелой обуви с палкой, а на груди вывеска. Да, - объявление… Эта дама - ходячая контора по найму квартир. Это на ней и написано. Если вам нужно квартиру, она сейчас же вас сведет… И берет 30 пиастров “за указание” и 10%, “если наймете…” Эта дама - русская… Это княгиня N. Ее муж - князь N, генерал русской службы… ничего - она бодра… и даже весела… твердый характер…
Вы спрашиваете, не подает ли нам какая-нибудь графиня X? Может быть, но вряд ли… Русские аристократки редко бывают “хорошенькими”. Изящными, утонченными, distinguйs сколько угодно - но “хорошенькими” - увы! Это, между прочим, одна из причин, почему погибла Россия… Не смейтесь - в понятие “хорошенькости” входит здоровье и свежесть. Если этого нет, болен и дух. Так и случилось. Больная, а потому “не хорошенькая” русская аристократия была слишком слаба, чтобы удержать власть. Вот посмотрите - на этой стене картина Маковского. Там изображены русские красавицы XVI или XVII века… И до сих пор, когда мы говорим о “русском типе”, мы представляем себе вот этих чудо-здоровых девушек. Кто они по социальному своему положению?.. Это аристократия - это “боярышни”… Их отцы и братья, которые, как и они, - “кровь с молоком”, сколотили Царскую Россию… Их сыновья и внуки сколотили Императорскую. А затем произошел крах… О, задолго до революции, не только второй, но и первой!.. Революции были следствием этого краха… Революции произошли оттого, что “чудо-здоровых” боярышень Маковского не стало… Их заменили чахлые, выродившиеся женщины, в которых не осталось и тени Маковского…
Вот rue de Brousse. Здесь русская портниха - очень дорогая - такая дорогая, что русским нельзя шить, лучший хирург в Константинополе проф. Алексинский и Русский Маяк.
О, Русский Маяк - это нечто!.. Маяк что-то вроде клуба… Там четыре залы - буфет, концертная зала, гостиная, где валяются в креслах, библиотека… Все это делается на американские деньги с легкой “прожидью”, как говорят наши “искатели масонов”. Эти же последние утверждают, что Маяк - масонское учреждение… Надо ли прибавлять, что в Константинополе (да и в одном ли только Константинополе) все ныне ищут масонов…
Немало здесь служит русских офицеров шоферами… А вот там на пригорке, на площади, это тоже русское нечто.. Так себе - кафе… для шоферов больше… Но держит его бывший русский губернатор…
…главное острое впечатление: русские в Константинополе оказались главным образом “кабаретных дел мастера”.
Вспоминается, как Пуришкевич когда-то сказал о румынах: “это не нация - а профессия”…
Как бы о нас не сказали того же…
На вопрос “что делать” очень хорошо отвечает Grand’rue de Рera…
Если пройтись по этой улице, можно приблизительно узнать, что уже делают некоторые русские в Константинополе.
Первое и, кажется, главное занятие - это ходить по улицам. Ведь русские вечно чего-нибудь или кого-нибудь ищут… Ищут пропавших жен и мужей, исчезнувших детей, сгинувших родных; ищут друзей или однополчан; ищут приятелей, которые могли бы занять денег; ищут занятий или должности; ищут, где можно подешевле или бесплатно пообедать; ищут пристанища, квартиры; ищут завести знакомства; ищут, где выдают пособия, костюм или вообще что-нибудь выдают; ищут, где “загнать” это что-нибудь выданное; ищут что-нибудь “вообще”, сами не зная чего, - счастливого случая; ищут, чем бы обмануть голод, и, наконец, бесконечно ищут страну, которая согласилась бы дать “визу”…
[Читать далее]…когда русские беженки толкаются по улицам Константинополя - это зрелище довольно жуткое…
Прежде всего, вы чувствуете, что они, русские, какой-то другой породы, чем все остальные. Сами про себя они думают, что они более “утонченны”, но еще правильнее было бы сказать, что более изнеженны… У них тонкие, слабые кости и безмускульное тело… “Культурная жизнь”, т.е. отсутствие физической работы, наследственно ослабило их костяк (это и есть “утонченность”), но спорт, могучий помощник действительно цивилизованного человека, не дал им “благоприобретенных” мускулов. Цивилизация их коснулась только одним крылом. Они научились играть на роялях, знают языки, как ни одна нация в мире, читала каждая русская столько, сколько не прочли все константинопольские дамы вместе взятые. Все они курят, иные много пьют, некоторые кокаинизируются, другие занимаются флиртом, и в таких видах и формах, какие не снились старым культурным расам, флирт изобретшим… словом, в некоторых отношениях они, пожалуй, опередили все нации на, так сказать, “эстетно-любовном” поприще… Но ведь все это одно крыло культуры… Крыло, между прочим, разрушающее физическое здоровье, крыло, изнеживающее и атрофирующее наше тело, разбивающее нервную систему. Другое же крыло цивилизации, ее сторона целительная, оздоровливающая - спорт с его лучистой любовницей-природой, умеренный, правильный образ жизни, гигиена физическая и моральная - русской жизни почти не коснулось. Русские женщины этой стороны культуры не знали… Вот почему-то и жутко, когда они ходят тут по улицам, где их толкают, (а ведь они привыкли, что им уступают дорогу), жутко, потому что они не понимают этой толпы, а толпа - их… Они идут, хрупкие, слабые, неумелые, но презирают в душе эту толпу, презирают, потому что чувствуют у себя за плечами крылья… Они презирают этих тератеристых людей, для которых мало доступны “любовь, и песни, и цветы”… И не замечают, что толпа этих земных людей смеется над ними, ибо прекрасно видит, что у “русских чаек” только одно крыло за спиной, а вместо другого крыла смешной маленький зародыш… Смеется, ибо прекрасно знает своим “мещанским” чутьем, что для того, чтобы лететь, нужно два крыла, и что пока этого второго крыла у русских не выросло, должны они вариться в “евразийской” каше полувосточного варварства… И нечего так важничать, что они знают Бетховена и читали Ницше. Этого недостаточно, чтобы владеть “проливами”. Для этого надо иметь, кроме всего прочего, сильное здоровое тело и крепкие нервы… И нечего так гордится маленькими ножками, а надо больше стыдиться своих сутуловатых от слабости спин, безмускульных икр, бессильных рук и, прежде всего, стыдиться своих отцов и дедов, которые были вечно заняты “оздоровлением всего мира”, а собственного здоровья и здоровья своего знакомства уберечь не смогли… А затем и больше всего надо стыдиться своих детей, если они физически так слабы, что древние римляне сбросили бы их с Тарпейской скалы…
Трагедия для меня - мужские русские лица.
Мужские русские лица, на мой взгляд, отличались от мужских лиц больших наций Европы своим, как это сказать, расхлябанным выражением… Это “несобранные” лица. Мускулы лица у нас всегда как-то распущены, в то время как в истинно европейских лицах мускулы подтянуты. Это выражение происходит от постоянного напряжения воли. Человек, постоянно делающий волевые усилия, постоянно “собирает” свое лицо - так, как под мундштуком “собирается” лошадь… Маска “собранного лица” - признак долговременных усилий воли.
И вот я вглядываюсь в русские лица, силясь понять, что с ними сделали бедствия гражданской войны. Есть ли теперь на них, столько перенесших, “печать воли”?
Увы…
Горько мне это сказать. Печать я вижу… Но только…
Как это сказать? Чтобы это было не так жестоко…
На многих лицах видна “печать страдания”… Но насчет “воли” - увы…
Правда, есть лица, которые “собрались”… Но “как” собрались?
Жутко собрались… Не так, как собирается цивилизованная лошадь под мундштуком - орудием культуры… А так, как тот степной конь, той страшной ночью, когда перевалил дикий горный хребет человек “Страшной мести”…
Вы помните Гоголя?
Вдруг “собрался” конь… повернул голову к всаднику… посмотрел ему в глаза… и засмеялся…
Вот этой оскаленной дико-конской улыбкой смеются теперь некоторые русские…
Вы будете наказаны, потому что я сейчас заставлю вас прочесть одну справку, которую прислал мне один писатель, известный писатель, который был, ну, я не знаю чем, ну, словом, - “социалистом”, а теперь стал монархистом и… Впрочем, вы сами увидите - читайте…
“Вот что и кем издается теперь в важнейших центрах Европы, представляя замученную, окровавленную Россию.
В Праге “Воля России” - Минор и Ко.
В Праге “Правда” - Гиклстон и Ко.
В Берлине “Голос России” - Шклявер.
В Берлине “Время” - Брейтман.
В Берлине “Руль” - Гессен и Ко.
В Берлине “Известия” - Конн.
В Берлине “Родина” - Бухгейм.
В Берлине “Отклики” - Звездич (еврей).
В Риме “Трудовая Россия” - Штейбер.
В Париже “Последние Новости” - Гольдштейн.
В Париже “Свободные Мысли” - Василевский (еврей).
В Париже “Еврейская Трибуна”.
Вот представители русской национальной идеи заграницей: Шклявер, Брейтман, Гольдштейн, Бухгейм, ни одного чисто русского имени. А если оно кое-где в составе редакции и встречается, как, например, в “Руле”, то кадет П. И. Новгородцев стыдливо прячется где-то, а у руля русского корабля садится все-таки еврей - Гессен.
…на углу Кумбараджи и Пера неизменно стоят два русских офицера - один постарше (наверное полковник) кричит:
- Presse du Soir!.. Сегодня фельетон Аверченко!
А другой, помоложе, наверное поручик, продает цветы…
Маленькие столики… белоснежные скатерти… цветы. Хорошенькие барышни с белыми повязками. В черных шелковых платьях. Красиво, “тонно”, дисциплинированно…
Да, барышня очень мила и входит в наше положение… Она деликатно предлагает нам то, что мы можем выдержать. Цены убивающие…
Вам нравится? Да, иностранцам тоже… Вы говорите: приятно, что так прилично. Да… да… Я скажу только один секрет… Если иностранцы начинают меньше посещать ресторан, кое-кому из этих барышень отказывают от службы. Да. Да… Конечно, самые хорошенькие русские женщины - в ресторанах. И самые здоровые… слабые - умерли…
Ну, вот - ваше здоровье! Смотрите в окошко. Видите там, на этой стороне, оригинальная фигура. Женщина средних лет в тяжелой обуви с палкой, а на груди вывеска. Да, - объявление… Эта дама - ходячая контора по найму квартир. Это на ней и написано. Если вам нужно квартиру, она сейчас же вас сведет… И берет 30 пиастров “за указание” и 10%, “если наймете…” Эта дама - русская… Это княгиня N. Ее муж - князь N, генерал русской службы… ничего - она бодра… и даже весела… твердый характер…
Вы спрашиваете, не подает ли нам какая-нибудь графиня X? Может быть, но вряд ли… Русские аристократки редко бывают “хорошенькими”. Изящными, утонченными, distinguйs сколько угодно - но “хорошенькими” - увы! Это, между прочим, одна из причин, почему погибла Россия… Не смейтесь - в понятие “хорошенькости” входит здоровье и свежесть. Если этого нет, болен и дух. Так и случилось. Больная, а потому “не хорошенькая” русская аристократия была слишком слаба, чтобы удержать власть. Вот посмотрите - на этой стене картина Маковского. Там изображены русские красавицы XVI или XVII века… И до сих пор, когда мы говорим о “русском типе”, мы представляем себе вот этих чудо-здоровых девушек. Кто они по социальному своему положению?.. Это аристократия - это “боярышни”… Их отцы и братья, которые, как и они, - “кровь с молоком”, сколотили Царскую Россию… Их сыновья и внуки сколотили Императорскую. А затем произошел крах… О, задолго до революции, не только второй, но и первой!.. Революции были следствием этого краха… Революции произошли оттого, что “чудо-здоровых” боярышень Маковского не стало… Их заменили чахлые, выродившиеся женщины, в которых не осталось и тени Маковского…
Вот rue de Brousse. Здесь русская портниха - очень дорогая - такая дорогая, что русским нельзя шить, лучший хирург в Константинополе проф. Алексинский и Русский Маяк.
О, Русский Маяк - это нечто!.. Маяк что-то вроде клуба… Там четыре залы - буфет, концертная зала, гостиная, где валяются в креслах, библиотека… Все это делается на американские деньги с легкой “прожидью”, как говорят наши “искатели масонов”. Эти же последние утверждают, что Маяк - масонское учреждение… Надо ли прибавлять, что в Константинополе (да и в одном ли только Константинополе) все ныне ищут масонов…
Немало здесь служит русских офицеров шоферами… А вот там на пригорке, на площади, это тоже русское нечто.. Так себе - кафе… для шоферов больше… Но держит его бывший русский губернатор…
…главное острое впечатление: русские в Константинополе оказались главным образом “кабаретных дел мастера”.
Вспоминается, как Пуришкевич когда-то сказал о румынах: “это не нация - а профессия”…
Как бы о нас не сказали того же…