Генерал Сахаров о том, как эсеры продались жидобольшевикам
Из книги белого генерала Константина Вячеславовича Сахарова "Белая Сибирь (Внутренняя война 1918-1920 г.г.)".
Въ то время, когда бѣлыя русскія арміи, эти полчища новыхъ крестоносцевъ, напрягали всѣ усилія, несли въ жертву кровь и жизнь, чтобъ побѣдить интернаціоналъ, вырвать изъ хищныхъ когтей его Родину и христіанскую культуру, - въ это же время происходило новое Іудино дѣло, творилось новое предательство.
И замѣтьте, - Іудой Искаріотскимъ руководила только зависть и выросшая изъ нея темная подлая ненависть, - такъ и соціалистами, всѣми, начиная отъ ихъ мессіи Карла Маркса, двигаетъ только это чувство. Зависть къ чужому успѣху, къ сытой жизни другихъ, къ чужимъ способностямъ и талантамъ; ихъ безграничная зависть переходитъ также въ дьявольскую ненависть. Завистью и ненавистью пропитано все ученье соціализма, - а дѣла ихъ показали себя на моряхъ крови и страданіяхъ распятой ими Россіи.
Въ двухъ первыхъ главахъ мы коснулись слегка, обрисовали общими чертами тотъ комплотъ, который былъ задуманъ эсъ-эрами. Когда они, эти младшіе братья соціалистовъ-большевиковъ, увидали русскій народъ идущимъ по пути національнаго возрожденія вокругъ своихъ народныхъ вождей, то они поняли, что власти «интернаціонала» грозитъ гибель и безвозвратный конецъ. Тогда они, стоявшіе подъ народными знаменами, боровшіеся противъ большевиковъ, рѣшили соединиться съ ними на защиту общихъ имъ идеаловъ соціализма противъ національнаго движенія народныхъ массъ.
[Читать далее]Но всѣ эти соціалисты различныхъ толковъ и оттѣнковъ не могли и не смѣли выступить открыто, врагами. Они избрали путь скрытый, путь измѣны. Они повторили дѣло Іуды и дали Россіи поцѣлуи предателя.
Притворяясь друзьями народа и вождей его, крича громко на весь міръ о борьбѣ противъ большевиковъ, они въ то же время сговаривались съ ними, какъ лучше и вѣрнѣе погубить дѣло возставшей Россіи. Правительство адмирала Колчака настолько довѣрчиво относилось къ нимъ, что допустило даже въ составъ кабинета министровъ партійныхъ работников соціализма; оно оказывало содѣйствіе кооперативамъ, захваченнымъ къ тому времени эсъ-эрами. Подъ покровительствомъ иностранной интервенціи, пользуясь незлобливой русской слабостью, соціалъ-революціонеры покрыли все пространство отъ раіона военныхъ дѣйствій до океана сѣтью своихъ агентовъ, внѣдряя ихъ для тлетворной работы не только въ городахъ, но въ селахъ и въ деревняхъ. Всюду они вели скрытую, тайную пропаганду противъ правительства, используя для этого каждый его промахъ, каждую ошибку. Имѣя связь съ Москвою, они получали оттуда деньги, агитаторовъ и . . . инструкціи.
Не только открытый предатель В. Черновъ, но даже такіе «идеологи-народники,» какъ Авксентьевъ, оказывались въ связи съ большевицкой Москвой, дѣйствующими по строгой указкѣ интернаціональнаго центра, этого современнаго синедріона.
Скоро начали проявляться первые результаты этой предательской работы. Въ нѣсколькихъ мѣстахъ, въ глубокомъ тылу, вспыхнули возстанія противъ власти адмирала Колчака. Главные очаги были: Тайшетъ и Маріинскъ, раіоны Красноярско-Минусинскій, Нерченско-Срѣтенскій и въ Приморской области - Сучанскія копи.
Крестьянская масса, ненавидящая интернаціоналъ всей силой, на какую способенъ простой, неиспорченный народъ, была, къ несчастью, заброшена Омскимъ министерствомъ внутреннихъ дѣлъ; она получала въ то время всѣ свѣдѣнія о событіяхъ только отъ соціалистовъ (черезъ сѣть кооперативовъ) и начинялась самыми извращенными, лживыми извѣстіями. Надо припомнить къ тому же, что въ это время и министрами предсѣдателемъ и внутреннихъ дѣлъ были партійные соціалисты. Изъ недѣли въ недѣлю шла пропаганда и агитація, развращая темныя массы и направляя ихъ противъ собственной арміи и противъ народныхъ вождей.
Не пренебрегали никакими способами, чтобы зажечь пожаръ возстаній. Наиболѣе яркій примѣръ въ этомъ отношеніи представляетъ ихъ организація въ Красноярско-Минусинскомъ раіонѣ.
Полноводная, богатая рыбой и золотомъ, рѣка Енисей течетъ между скалистыхъ горъ, часто сдавленная ими съ обѣихъ сторонъ. Въ такихъ ущельяхъ вода кипитъ и бьется о камни. Даже въ самую холодную пору, въ Крещенскіе морозы, не замерзаетъ здѣсь стремнина рѣки. Но вотъ горы раздвигаются, образуя широкую долину, подходятъ къ Красноярску и кончаются. Дальше на много сотенъ верстъ тянется великая Сибирская равнина, покрытая мѣстами лѣсомъ. По этой равнинѣ, отъ Красноярска и выше, Енисей несетъ воды свои спокойно и величаво, затопляя весной огромныя пространства. Здѣсь богатѣйшія пастбища, сѣнокосы, это одинъ изъ самыхъ хлѣбородныхъ въ Россіи уѣздовъ - Минусинскій. Населеніе его сплошь - зажиточные крестьяне - староселы, живущіе патріархальнымъ укладомъ, очень религіозные и въ высшей степени преданные идеѣ Царской власти, а съ нею и властямъ законнымъ.
И вотъ здѣсь разгорается возстаніе противъ адмирала Колчака; начинается дѣло съ небольшихъ шаекъ, состоявшихъ, главнымъ образомъ изъ пришлаго элемента, но къ осени 1919 года дѣло принимаетъ огромные и организованные размѣры. Сформированъ цѣлый корпусъ изъ одиннадцати полковъ, введена правильная организація, созданъ штабъ во главѣ съ бывшимъ штабсъ-капитаномъ Щетинкинымъ. Минусинцы, крестьяне, давали не только людей для этого корпуса, они поставляли хлѣбъ, мясо, одежду. Былъ даже открытъ заводъ для снаряженія ружейныхъ патроновъ и для приготовленія пикъ, сабель и сѣкиръ. Правительственные отряды и Енисейскіе казаки не могли подавить возстанія и занимали оборонительныя линіи, чтобы прикрыть съ юга Красноярскъ и желѣзную дорогу, единственную коммуникацію арміи.
Въ чемъ было дѣло? Какая тайная причина создала и поддерживала успѣхъ интернаціоналистовъ-болыпевиковъ среди этого монархическаго, патріархальнаго, крестьянскаго населенія?
Загадка разъяснилась просто. Контръ-развѣдка арміи доставила въ мой штабъ рядъ подлинныхъ приказовъ и воззваній штабсъ-капитана Щетинкина. Въ нихъ онъ писалъ:
…«Пора кончить съ разрушителями Россіи, съ Колчакомъ и Деникинымъ, продолжающими дѣло предателя Керенскаго.
Надо всѣмъ встать на защиту поруганной Святой Руси и Русскаго народа.
Во Владивостокъ пріѣхалъ уже Великій Князь Николай Николаевичъ, который и взялъ на себя всю власть надъ Русскимъ народомъ. Я получилъ отъ него приказъ, присланный съ генераломъ, чтобы поднять народъ противъ Колчака.
…Ленинъ и Троцкій въ Москвѣ подчинились Великому Князю Николаю Николаевичу и назначены его министрами…
…Призываю всѣхъ православныхъ людей къ оружію.
ЗА ЦАРЯ И СОВѢТСКУЮ ВЛАСТЬ!...»
Всѣ возстанія направлялись и шли однимъ путемъ, примѣнялась одна и та же общая программа. Пріѣзжали изъ совѣтскаго центра, изъ Москвы, агитаторы, снабженные большими суммами денегъ. Скрываясь въ эсъ-эровскихъ организаціяхъ, они находили у нихъ поддержку и начинали вести тайно пропаганду. Въ то же времы они съорганізовывали изъ преступниковъ и отбросовъ населенія небольшія банды съ цѣлью нападенія и разрушенія желѣзной дороги. Сжигали небольшіе деревянные мосты, портили путь, устраивали крушенія. Цѣлыми десятками спускали подъ откосъ поѣзда, причемъ главная охота ихъ была за поѣздами, везшими изъ Владивостока оружіе, боевые припасы и снаряженіе для арміи.
Для поимки этихъ разбойниковъ направлялись отряды наши или изъ чехо-словаковъ. Но трудно поймать ихъ въ безпредѣльныхъ и густыхъ, почти непроходимыхъ дебряхъ Сибирской Танги. Надо было вести систематическую и долгую кампанію, на что никто изъ иностранцевъ (а дорогу охраняли они) не имѣлъ охоты. Черезъ нѣсколько дней шайка выходила въ другомъ мѣстѣ, снова портила путь и устраивала крушеніе. Тогда, въ попыткахъ положить этому конецъ, неумѣлые руководители борьбы съ этими бандами, примѣняли самый легкій и несправедливый способъ: возлагали отвѣственность за порчу желѣзной дороги на мѣстное населеніе. Производились экзекуціи деревень и цѣлыхъ волостей. Уже послѣ конца борьбы на фронтѣ, когда остатки нашей арміи шли на востокъ, приходилось видѣть нѣсколько большихъ селъ, сожженныхъ этими отрядами почти до тла въ наказаніе за непоимку разбойниковъ-болыневиковъ, производившихъ крушенія на перегонѣ станціи Тайшетъ-Клюквенная. Огромныя, растянувшіеся на нѣсколько верстъ села представляли сплошныя развалины съ торчащими кое-гдѣ обуглившимися, полусгорѣлыми домами. Крестьянское населеніе такихъ селъ разбредалось и было обречено на нищету, голодъ и смерть.
Понятно, такія мѣры только озлобляли населеніе и давали опору и развитіе большевицкой и эсъ-эровской дѣятельности, усиливая ихъ преступную пропаганду:
- «Видите», писали они, - «видите, русскіе крестьяне, что такое Колчакъ и какъ онъ относится къ народу. Онъ съ шайкой капиталистовъ всего міра наняли чеховъ, чтобы жечь русскія села и избивать русскихъ крестьянъ. Всѣ эа оружіе, всѣ въ ряды красной арміи противъ міровой буржуазіи...»
И какъ у всѣхъ адептовъ соціализма, это новое воззваніе заканчивалось крылатымъ лозунгомъ Карла Маркса:
«Пролетаріи всѣхъ странъ соединяйтесь!»
А въ то же самое время, тѣ же люди, правильнѣе, - отбросы человѣчества - вели разрушительную работу среди чеховъ, этихъ quasi-славянскихъ войскъ, сформированныхъ изъ военноплѣнныхъ, взятыхъ русской арміей въ Галиціи и Польшѣ; ихъ развращали всячески, доводя до состоянія людей, больныхъ болыпевицкимъ умопомѣшательствомъ. Эту часть работы взяли на себя цѣликомъ соціалъ-революціонеры.
Бѣдное русское крестьянство было окончательно сбито съ толку. Не знало, кому вѣрить, за кѣмъ идти. Ненавидящіе соціалистовъ-большевиковъ, пошедшіе такъ охотно подъ знамена бѣлой гвардіи противъ краснаго интернаціонала, крестьяне были поставлены этими жестокими и неумѣлыми дѣйствіями между молотомъ и наковальней. И замѣтьте: чехи, отряды которыхъ, главнымъ образомъ-то сжигали русскія деревни, были всецѣло подъ вліяніемъ и въ услугахъ у эсъ-эровъ, кричавшихъ всегда о «демократіи» и «демократичности». Почти всѣ репрессіи и экзекуціи производились но скрытой указкѣ этихъ соціалистовъ, чтобы разжечь пожаръ возстаній въ тылу бѣлой русской арміи. Это только и нужно было соціалистамъ, это была ихъ главная цѣль, - въ средствахъ же стѣняться они не привыкли. Въ лагерѣ устроителей новаго рая на землѣ - это проводилось послѣдовательно въ жизнь десятками лѣтъ. Насколько этотъ способъ разжиганія взаимной ненависти былъ ими излюбленъ, можно видѣть изъ того, что одинъ изъ самыхъ крупныхъ дѣятелей русской соціалистической мысли, Михайловскій, проповѣдывалъ еще въ 1880 году «не протестовать противъ кнута и розогъ во имя лучшаго соціалистическаго будущаго»…
Получалась ужасная картина. Русскія народныя массы, крестьяне и рабочіе со своими офицерами и вождями вели безпощадную борьбу на фронтѣ. А въ тылу тѣ же крестьяне и рабочіе, подъ вліяніемъ большевицкой агитаціи, эсъ-эровскаго предательства и неумѣлыхъ дѣйствій мѣстныхъ властей возставали и становились противъ той же арміи и противъ правительства адмирала Колчака.
Все больше и больше раздувалось пламя этого костра. Возстанія рѣдко гдѣ были подавлены цѣликомъ. Наоборотъ, появлялись новые раіоны, банды съорганизовывались въ полки, дивизіи и корпуса. Вооруженная борьба съ ними требовала все большаго числа войскъ, въ которыхъ такъ нуждался боевой фронтъ, напрягавшій героическія усилія для окончательной побѣды русской народной и національной идеи надъ кровавымъ враждебнымъ интернаціоналомъ.
Въ этихъ условіяхъ борьба становилась почти невозможной. Причины этого лежали, понятно, глубоко въ самой системѣ организаціи антибольшевицкаго движенія. Моря крови были пролиты и великая жертва была принесена - впустую, вслѣдствіе основной ошибки: не хотѣли признать соціалистовъ-революціонеровъ врагами народа, такими же, какъ большевики-коммунисты.
Не хватало прямоты дѣйствій, не было напряженія воли. Сила національная недостаточно концентрировалась и кристализовалась. Огромный бѣлый тылъ въ Сибири клубился вредными ядовитыми газами политиканства - съ одной стороны, - и безсилія въ дѣлѣ - съ другой. Не только не могли добиться полнаго напряженія, - все для фронта, для войны, для побѣды, не имѣли и тѣни диктатуры, а, допустивъ въ свой станъ враговъ, успокоились на бумажномъ перепроизводствѣ, погрязнувъ въ тихомъ и медленномъ отбываніи номера.
Къ сожалѣнію, у нашихъ противниковъ, у большевиковъ было не такъ. Воля изъ Москвы, жестокая и упрямая воля, управляемая опредѣленнымъ желаніемъ еврейскаго центра, заставила работать всѣхъ въ совѣтской Россіи, вызвала настоящее напряженіе и сумѣла держать это напряженіе все время на должной высотѣ. Тамъ работали не спустя рукава, не для отбыванія номера, - и знали, что за плохую работу, за недостаточные результаты - расправа сейчасъ же; разговоры тамъ короткіе - смерть безъ суда. Полковникъ Котоминъ, перебѣжавшій къ намъ изъ красной арміи съ одинадцатью офицерами подъ Челябинскомъ, подробно обрисовалъ положеніе въ совѣтскомъ тылу. - «У нихъ работа идетъ не такъ, какъ у васъ,» - говорилъ онъ, - «тамъ не считаютъ часовъ, кипитъ дѣло и, если нужно, то всѣ заняты по восемнадцать часовъ въ сутки. Жиды-коммунисты слѣдятъ не только за совѣстью и политическими убѣжденіями, но и за выполненіемъ каждымъ его обязанностей. Чуть замѣтна въ комъ лѣнь или халатность, - сейчасъ на сцену выступаетъ обвиненіе въ политическомъ саботажѣ и… разстрѣлъ. И знаютъ всѣ, отъ генерала до машиниста, что шутить не будутъ.»
Съ цѣлью разбудить нашу тыловую публику, полковникъ Котоминъ прочелъ лекцію въ Омскѣ въ городскомъ театрѣ (по порученію Верховнаго Правителя); на лекціи произошелъ характерный инцидентъ. Котоминъ рисовалъ правдивую картину совѣтскаго тыла, - онъ будилъ чувства бѣлыхъ и призывалъ ихъ къ такой же работѣ, какую несутъ слуги Ленина и Бронштейна, къ такой же отчетливости, добросовѣстности и энергіи... Вдругъ раздаются голоса изъ партера:
- «Какъ Вамъ не стыдно хвалить ихъ! А еще офицеръ…»
- «Довольно...»
- «Поѣзжайте тогда обратно къ большевикамъ...»
И съ галерки одинокій крикъ:
- «Правильно, товарищъ, продолжайте.»
Такъ поняли представители тыловыхъ наслоеній искренній и честный призывъ Котомина, этого одного изъ лучшихъ русскихъ офицеровъ. На того это такъ подѣйствовало вмѣстѣ со всѣмъ пережитымъ за послѣдніе годы, что онъ слегъ больной и не могъ уже оправиться.
…
А въ то же время соціалисты получали всевозможную поддержку въ своихъ темныхъ дѣлахъ. Они-то поняли хорошо, что вся сила и успѣхъ задуманнаго ими плана лежитъ въ организованности; но они не могли бы никогда провести эту организованность сами, въ чистомъ видѣ, такъ какъ ихъ идеологія совершенно безжизненна и чужда Русскому народу; она можетъ только разрушать, никогда ничего не созидая. Поэтому эсъ-эры въ Сибири присосались къ чужому тѣлу и на немъ повели свою работу.
…
Эсъ-эры присосались крѣпко къ такому естественно-народному, нужному и выгодному дѣлу, какъ кооперація... Еще война сильно повредила нормальные аппараты частной торговли; двѣ революціи, февральская и октябрьская, разрушили ихъ совершенно. Населеніе испытывало страшную нужду и терпѣло лишенія. На этой почвѣ талантливымъ, но вредоноснымъ еврейскимъ народцемъ было заложено начало спекуляціи, и распустилась она пышнымъ махровымъ цвѣткомъ. Тогда для борьбы съ нуждой и дороговизной начали образовываться, какъ естественный выходъ, общества потребителей, старая русская форма, или, какъ ихъ называли по новому, - кооперативы. Цѣль ихъ была: во-первыхъ, дать по дешевой цѣнѣ всѣ необходимые товары широкимъ массамъ населенія; во-вторыхъ, устроить возможность сбыта продуктовъ производства того-же населенія по наивыгоднѣйшимъ цѣнамъ; въ третьихъ, имѣлась ввиду борьба со спекуляціей, которая съ каждымъ днемъ углубленія революціи принимала все болѣе уродливыя формы. Естественно, что населеніе стало съорганизовываться, потребительскія общества-кооперативы росли.
Насколько эта организаціи была жизненна, показываетъ то, что вначалѣ русскіе люди, образовавшіе ее, не хотѣли втягиваться въ политику, поставили себя и свое дѣло внѣ ея.
И вотъ, въ то же время попали сюда, на здоровый стволъ этого могучаго дерева, вредные поры паразита. На зарѣ русской «безкровной» революціи слово-говорильиые эсъ-эры проникли всюду и затопили своими рѣчами страну. Ихъ словамъ тогда многіе простые люди, по наивности, вѣрили, ибо не знали дѣлъ ихъ. Среди соціалистовъ, какъ извѣстно всѣмъ, свыше трехъ четвертей іудеевъ или ихъ приспѣшниковъ, отличающихся типичными свойствами всякого зловреднаго паразита: полная неспособность къ животворной работѣ, наглое, быстрое распространеніе, приспособляемость ко всякой обстановкѣ и безмѣрная живучесть, - разъ эта гадость вошла въ организмъ, не легко ее выгнать. Въ числѣ другихъ сторонъ народной жизни, соціалисты захватили и кооперативы.
Сначала они стали на общій путь съ массой потребителей, заявивъ, что кооперація внѣ политики. Но въ своей средѣ и въ своихъ центрахъ они работали только для политики, для политики разрушенія и ненависти, составляя и разрабатывая планъ, какъ лучше использовать для этого и кооперацію. А когда яѣло потребительныхъ обществъ развилось и упрочилось, соціалисты же укрѣпили въ нихъ свои позиціи, и какъ и всюду за эти лихіе годы, на верху почти всѣхъ кооперативовъ оказались юркіе жидки, - тогда была выдвинута въ открытую на первое мѣсто политическая дѣятельность. Такъ было лѣтомъ и осенью 1917 года; опредѣленно сказалось это уже къ Московскому Государственному Совѣщанію. Когда разрушительная работа была паразитами выполнена, то большевики выгнали эсъ-эровъ отовсюду.
Въ то время, когда бѣлыя русскія арміи, эти полчища новыхъ крестоносцевъ, напрягали всѣ усилія, несли въ жертву кровь и жизнь, чтобъ побѣдить интернаціоналъ, вырвать изъ хищныхъ когтей его Родину и христіанскую культуру, - въ это же время происходило новое Іудино дѣло, творилось новое предательство.
И замѣтьте, - Іудой Искаріотскимъ руководила только зависть и выросшая изъ нея темная подлая ненависть, - такъ и соціалистами, всѣми, начиная отъ ихъ мессіи Карла Маркса, двигаетъ только это чувство. Зависть къ чужому успѣху, къ сытой жизни другихъ, къ чужимъ способностямъ и талантамъ; ихъ безграничная зависть переходитъ также въ дьявольскую ненависть. Завистью и ненавистью пропитано все ученье соціализма, - а дѣла ихъ показали себя на моряхъ крови и страданіяхъ распятой ими Россіи.
Въ двухъ первыхъ главахъ мы коснулись слегка, обрисовали общими чертами тотъ комплотъ, который былъ задуманъ эсъ-эрами. Когда они, эти младшіе братья соціалистовъ-большевиковъ, увидали русскій народъ идущимъ по пути національнаго возрожденія вокругъ своихъ народныхъ вождей, то они поняли, что власти «интернаціонала» грозитъ гибель и безвозвратный конецъ. Тогда они, стоявшіе подъ народными знаменами, боровшіеся противъ большевиковъ, рѣшили соединиться съ ними на защиту общихъ имъ идеаловъ соціализма противъ національнаго движенія народныхъ массъ.
[Читать далее]Но всѣ эти соціалисты различныхъ толковъ и оттѣнковъ не могли и не смѣли выступить открыто, врагами. Они избрали путь скрытый, путь измѣны. Они повторили дѣло Іуды и дали Россіи поцѣлуи предателя.
Притворяясь друзьями народа и вождей его, крича громко на весь міръ о борьбѣ противъ большевиковъ, они въ то же время сговаривались съ ними, какъ лучше и вѣрнѣе погубить дѣло возставшей Россіи. Правительство адмирала Колчака настолько довѣрчиво относилось къ нимъ, что допустило даже въ составъ кабинета министровъ партійныхъ работников соціализма; оно оказывало содѣйствіе кооперативамъ, захваченнымъ къ тому времени эсъ-эрами. Подъ покровительствомъ иностранной интервенціи, пользуясь незлобливой русской слабостью, соціалъ-революціонеры покрыли все пространство отъ раіона военныхъ дѣйствій до океана сѣтью своихъ агентовъ, внѣдряя ихъ для тлетворной работы не только въ городахъ, но въ селахъ и въ деревняхъ. Всюду они вели скрытую, тайную пропаганду противъ правительства, используя для этого каждый его промахъ, каждую ошибку. Имѣя связь съ Москвою, они получали оттуда деньги, агитаторовъ и . . . инструкціи.
Не только открытый предатель В. Черновъ, но даже такіе «идеологи-народники,» какъ Авксентьевъ, оказывались въ связи съ большевицкой Москвой, дѣйствующими по строгой указкѣ интернаціональнаго центра, этого современнаго синедріона.
Скоро начали проявляться первые результаты этой предательской работы. Въ нѣсколькихъ мѣстахъ, въ глубокомъ тылу, вспыхнули возстанія противъ власти адмирала Колчака. Главные очаги были: Тайшетъ и Маріинскъ, раіоны Красноярско-Минусинскій, Нерченско-Срѣтенскій и въ Приморской области - Сучанскія копи.
Крестьянская масса, ненавидящая интернаціоналъ всей силой, на какую способенъ простой, неиспорченный народъ, была, къ несчастью, заброшена Омскимъ министерствомъ внутреннихъ дѣлъ; она получала въ то время всѣ свѣдѣнія о событіяхъ только отъ соціалистовъ (черезъ сѣть кооперативовъ) и начинялась самыми извращенными, лживыми извѣстіями. Надо припомнить къ тому же, что въ это время и министрами предсѣдателемъ и внутреннихъ дѣлъ были партійные соціалисты. Изъ недѣли въ недѣлю шла пропаганда и агитація, развращая темныя массы и направляя ихъ противъ собственной арміи и противъ народныхъ вождей.
Не пренебрегали никакими способами, чтобы зажечь пожаръ возстаній. Наиболѣе яркій примѣръ въ этомъ отношеніи представляетъ ихъ организація въ Красноярско-Минусинскомъ раіонѣ.
Полноводная, богатая рыбой и золотомъ, рѣка Енисей течетъ между скалистыхъ горъ, часто сдавленная ими съ обѣихъ сторонъ. Въ такихъ ущельяхъ вода кипитъ и бьется о камни. Даже въ самую холодную пору, въ Крещенскіе морозы, не замерзаетъ здѣсь стремнина рѣки. Но вотъ горы раздвигаются, образуя широкую долину, подходятъ къ Красноярску и кончаются. Дальше на много сотенъ верстъ тянется великая Сибирская равнина, покрытая мѣстами лѣсомъ. По этой равнинѣ, отъ Красноярска и выше, Енисей несетъ воды свои спокойно и величаво, затопляя весной огромныя пространства. Здѣсь богатѣйшія пастбища, сѣнокосы, это одинъ изъ самыхъ хлѣбородныхъ въ Россіи уѣздовъ - Минусинскій. Населеніе его сплошь - зажиточные крестьяне - староселы, живущіе патріархальнымъ укладомъ, очень религіозные и въ высшей степени преданные идеѣ Царской власти, а съ нею и властямъ законнымъ.
И вотъ здѣсь разгорается возстаніе противъ адмирала Колчака; начинается дѣло съ небольшихъ шаекъ, состоявшихъ, главнымъ образомъ изъ пришлаго элемента, но къ осени 1919 года дѣло принимаетъ огромные и организованные размѣры. Сформированъ цѣлый корпусъ изъ одиннадцати полковъ, введена правильная организація, созданъ штабъ во главѣ съ бывшимъ штабсъ-капитаномъ Щетинкинымъ. Минусинцы, крестьяне, давали не только людей для этого корпуса, они поставляли хлѣбъ, мясо, одежду. Былъ даже открытъ заводъ для снаряженія ружейныхъ патроновъ и для приготовленія пикъ, сабель и сѣкиръ. Правительственные отряды и Енисейскіе казаки не могли подавить возстанія и занимали оборонительныя линіи, чтобы прикрыть съ юга Красноярскъ и желѣзную дорогу, единственную коммуникацію арміи.
Въ чемъ было дѣло? Какая тайная причина создала и поддерживала успѣхъ интернаціоналистовъ-болыпевиковъ среди этого монархическаго, патріархальнаго, крестьянскаго населенія?
Загадка разъяснилась просто. Контръ-развѣдка арміи доставила въ мой штабъ рядъ подлинныхъ приказовъ и воззваній штабсъ-капитана Щетинкина. Въ нихъ онъ писалъ:
…«Пора кончить съ разрушителями Россіи, съ Колчакомъ и Деникинымъ, продолжающими дѣло предателя Керенскаго.
Надо всѣмъ встать на защиту поруганной Святой Руси и Русскаго народа.
Во Владивостокъ пріѣхалъ уже Великій Князь Николай Николаевичъ, который и взялъ на себя всю власть надъ Русскимъ народомъ. Я получилъ отъ него приказъ, присланный съ генераломъ, чтобы поднять народъ противъ Колчака.
…Ленинъ и Троцкій въ Москвѣ подчинились Великому Князю Николаю Николаевичу и назначены его министрами…
…Призываю всѣхъ православныхъ людей къ оружію.
ЗА ЦАРЯ И СОВѢТСКУЮ ВЛАСТЬ!...»
Всѣ возстанія направлялись и шли однимъ путемъ, примѣнялась одна и та же общая программа. Пріѣзжали изъ совѣтскаго центра, изъ Москвы, агитаторы, снабженные большими суммами денегъ. Скрываясь въ эсъ-эровскихъ организаціяхъ, они находили у нихъ поддержку и начинали вести тайно пропаганду. Въ то же времы они съорганізовывали изъ преступниковъ и отбросовъ населенія небольшія банды съ цѣлью нападенія и разрушенія желѣзной дороги. Сжигали небольшіе деревянные мосты, портили путь, устраивали крушенія. Цѣлыми десятками спускали подъ откосъ поѣзда, причемъ главная охота ихъ была за поѣздами, везшими изъ Владивостока оружіе, боевые припасы и снаряженіе для арміи.
Для поимки этихъ разбойниковъ направлялись отряды наши или изъ чехо-словаковъ. Но трудно поймать ихъ въ безпредѣльныхъ и густыхъ, почти непроходимыхъ дебряхъ Сибирской Танги. Надо было вести систематическую и долгую кампанію, на что никто изъ иностранцевъ (а дорогу охраняли они) не имѣлъ охоты. Черезъ нѣсколько дней шайка выходила въ другомъ мѣстѣ, снова портила путь и устраивала крушеніе. Тогда, въ попыткахъ положить этому конецъ, неумѣлые руководители борьбы съ этими бандами, примѣняли самый легкій и несправедливый способъ: возлагали отвѣственность за порчу желѣзной дороги на мѣстное населеніе. Производились экзекуціи деревень и цѣлыхъ волостей. Уже послѣ конца борьбы на фронтѣ, когда остатки нашей арміи шли на востокъ, приходилось видѣть нѣсколько большихъ селъ, сожженныхъ этими отрядами почти до тла въ наказаніе за непоимку разбойниковъ-болыневиковъ, производившихъ крушенія на перегонѣ станціи Тайшетъ-Клюквенная. Огромныя, растянувшіеся на нѣсколько верстъ села представляли сплошныя развалины съ торчащими кое-гдѣ обуглившимися, полусгорѣлыми домами. Крестьянское населеніе такихъ селъ разбредалось и было обречено на нищету, голодъ и смерть.
Понятно, такія мѣры только озлобляли населеніе и давали опору и развитіе большевицкой и эсъ-эровской дѣятельности, усиливая ихъ преступную пропаганду:
- «Видите», писали они, - «видите, русскіе крестьяне, что такое Колчакъ и какъ онъ относится къ народу. Онъ съ шайкой капиталистовъ всего міра наняли чеховъ, чтобы жечь русскія села и избивать русскихъ крестьянъ. Всѣ эа оружіе, всѣ въ ряды красной арміи противъ міровой буржуазіи...»
И какъ у всѣхъ адептовъ соціализма, это новое воззваніе заканчивалось крылатымъ лозунгомъ Карла Маркса:
«Пролетаріи всѣхъ странъ соединяйтесь!»
А въ то же самое время, тѣ же люди, правильнѣе, - отбросы человѣчества - вели разрушительную работу среди чеховъ, этихъ quasi-славянскихъ войскъ, сформированныхъ изъ военноплѣнныхъ, взятыхъ русской арміей въ Галиціи и Польшѣ; ихъ развращали всячески, доводя до состоянія людей, больныхъ болыпевицкимъ умопомѣшательствомъ. Эту часть работы взяли на себя цѣликомъ соціалъ-революціонеры.
Бѣдное русское крестьянство было окончательно сбито съ толку. Не знало, кому вѣрить, за кѣмъ идти. Ненавидящіе соціалистовъ-большевиковъ, пошедшіе такъ охотно подъ знамена бѣлой гвардіи противъ краснаго интернаціонала, крестьяне были поставлены этими жестокими и неумѣлыми дѣйствіями между молотомъ и наковальней. И замѣтьте: чехи, отряды которыхъ, главнымъ образомъ-то сжигали русскія деревни, были всецѣло подъ вліяніемъ и въ услугахъ у эсъ-эровъ, кричавшихъ всегда о «демократіи» и «демократичности». Почти всѣ репрессіи и экзекуціи производились но скрытой указкѣ этихъ соціалистовъ, чтобы разжечь пожаръ возстаній въ тылу бѣлой русской арміи. Это только и нужно было соціалистамъ, это была ихъ главная цѣль, - въ средствахъ же стѣняться они не привыкли. Въ лагерѣ устроителей новаго рая на землѣ - это проводилось послѣдовательно въ жизнь десятками лѣтъ. Насколько этотъ способъ разжиганія взаимной ненависти былъ ими излюбленъ, можно видѣть изъ того, что одинъ изъ самыхъ крупныхъ дѣятелей русской соціалистической мысли, Михайловскій, проповѣдывалъ еще въ 1880 году «не протестовать противъ кнута и розогъ во имя лучшаго соціалистическаго будущаго»…
Получалась ужасная картина. Русскія народныя массы, крестьяне и рабочіе со своими офицерами и вождями вели безпощадную борьбу на фронтѣ. А въ тылу тѣ же крестьяне и рабочіе, подъ вліяніемъ большевицкой агитаціи, эсъ-эровскаго предательства и неумѣлыхъ дѣйствій мѣстныхъ властей возставали и становились противъ той же арміи и противъ правительства адмирала Колчака.
Все больше и больше раздувалось пламя этого костра. Возстанія рѣдко гдѣ были подавлены цѣликомъ. Наоборотъ, появлялись новые раіоны, банды съорганизовывались въ полки, дивизіи и корпуса. Вооруженная борьба съ ними требовала все большаго числа войскъ, въ которыхъ такъ нуждался боевой фронтъ, напрягавшій героическія усилія для окончательной побѣды русской народной и національной идеи надъ кровавымъ враждебнымъ интернаціоналомъ.
Въ этихъ условіяхъ борьба становилась почти невозможной. Причины этого лежали, понятно, глубоко въ самой системѣ организаціи антибольшевицкаго движенія. Моря крови были пролиты и великая жертва была принесена - впустую, вслѣдствіе основной ошибки: не хотѣли признать соціалистовъ-революціонеровъ врагами народа, такими же, какъ большевики-коммунисты.
Не хватало прямоты дѣйствій, не было напряженія воли. Сила національная недостаточно концентрировалась и кристализовалась. Огромный бѣлый тылъ въ Сибири клубился вредными ядовитыми газами политиканства - съ одной стороны, - и безсилія въ дѣлѣ - съ другой. Не только не могли добиться полнаго напряженія, - все для фронта, для войны, для побѣды, не имѣли и тѣни диктатуры, а, допустивъ въ свой станъ враговъ, успокоились на бумажномъ перепроизводствѣ, погрязнувъ въ тихомъ и медленномъ отбываніи номера.
Къ сожалѣнію, у нашихъ противниковъ, у большевиковъ было не такъ. Воля изъ Москвы, жестокая и упрямая воля, управляемая опредѣленнымъ желаніемъ еврейскаго центра, заставила работать всѣхъ въ совѣтской Россіи, вызвала настоящее напряженіе и сумѣла держать это напряженіе все время на должной высотѣ. Тамъ работали не спустя рукава, не для отбыванія номера, - и знали, что за плохую работу, за недостаточные результаты - расправа сейчасъ же; разговоры тамъ короткіе - смерть безъ суда. Полковникъ Котоминъ, перебѣжавшій къ намъ изъ красной арміи съ одинадцатью офицерами подъ Челябинскомъ, подробно обрисовалъ положеніе въ совѣтскомъ тылу. - «У нихъ работа идетъ не такъ, какъ у васъ,» - говорилъ онъ, - «тамъ не считаютъ часовъ, кипитъ дѣло и, если нужно, то всѣ заняты по восемнадцать часовъ въ сутки. Жиды-коммунисты слѣдятъ не только за совѣстью и политическими убѣжденіями, но и за выполненіемъ каждымъ его обязанностей. Чуть замѣтна въ комъ лѣнь или халатность, - сейчасъ на сцену выступаетъ обвиненіе въ политическомъ саботажѣ и… разстрѣлъ. И знаютъ всѣ, отъ генерала до машиниста, что шутить не будутъ.»
Съ цѣлью разбудить нашу тыловую публику, полковникъ Котоминъ прочелъ лекцію въ Омскѣ въ городскомъ театрѣ (по порученію Верховнаго Правителя); на лекціи произошелъ характерный инцидентъ. Котоминъ рисовалъ правдивую картину совѣтскаго тыла, - онъ будилъ чувства бѣлыхъ и призывалъ ихъ къ такой же работѣ, какую несутъ слуги Ленина и Бронштейна, къ такой же отчетливости, добросовѣстности и энергіи... Вдругъ раздаются голоса изъ партера:
- «Какъ Вамъ не стыдно хвалить ихъ! А еще офицеръ…»
- «Довольно...»
- «Поѣзжайте тогда обратно къ большевикамъ...»
И съ галерки одинокій крикъ:
- «Правильно, товарищъ, продолжайте.»
Такъ поняли представители тыловыхъ наслоеній искренній и честный призывъ Котомина, этого одного изъ лучшихъ русскихъ офицеровъ. На того это такъ подѣйствовало вмѣстѣ со всѣмъ пережитымъ за послѣдніе годы, что онъ слегъ больной и не могъ уже оправиться.
…
А въ то же время соціалисты получали всевозможную поддержку въ своихъ темныхъ дѣлахъ. Они-то поняли хорошо, что вся сила и успѣхъ задуманнаго ими плана лежитъ въ организованности; но они не могли бы никогда провести эту организованность сами, въ чистомъ видѣ, такъ какъ ихъ идеологія совершенно безжизненна и чужда Русскому народу; она можетъ только разрушать, никогда ничего не созидая. Поэтому эсъ-эры въ Сибири присосались къ чужому тѣлу и на немъ повели свою работу.
…
Эсъ-эры присосались крѣпко къ такому естественно-народному, нужному и выгодному дѣлу, какъ кооперація... Еще война сильно повредила нормальные аппараты частной торговли; двѣ революціи, февральская и октябрьская, разрушили ихъ совершенно. Населеніе испытывало страшную нужду и терпѣло лишенія. На этой почвѣ талантливымъ, но вредоноснымъ еврейскимъ народцемъ было заложено начало спекуляціи, и распустилась она пышнымъ махровымъ цвѣткомъ. Тогда для борьбы съ нуждой и дороговизной начали образовываться, какъ естественный выходъ, общества потребителей, старая русская форма, или, какъ ихъ называли по новому, - кооперативы. Цѣль ихъ была: во-первыхъ, дать по дешевой цѣнѣ всѣ необходимые товары широкимъ массамъ населенія; во-вторыхъ, устроить возможность сбыта продуктовъ производства того-же населенія по наивыгоднѣйшимъ цѣнамъ; въ третьихъ, имѣлась ввиду борьба со спекуляціей, которая съ каждымъ днемъ углубленія революціи принимала все болѣе уродливыя формы. Естественно, что населеніе стало съорганизовываться, потребительскія общества-кооперативы росли.
Насколько эта организаціи была жизненна, показываетъ то, что вначалѣ русскіе люди, образовавшіе ее, не хотѣли втягиваться въ политику, поставили себя и свое дѣло внѣ ея.
И вотъ, въ то же время попали сюда, на здоровый стволъ этого могучаго дерева, вредные поры паразита. На зарѣ русской «безкровной» революціи слово-говорильиые эсъ-эры проникли всюду и затопили своими рѣчами страну. Ихъ словамъ тогда многіе простые люди, по наивности, вѣрили, ибо не знали дѣлъ ихъ. Среди соціалистовъ, какъ извѣстно всѣмъ, свыше трехъ четвертей іудеевъ или ихъ приспѣшниковъ, отличающихся типичными свойствами всякого зловреднаго паразита: полная неспособность къ животворной работѣ, наглое, быстрое распространеніе, приспособляемость ко всякой обстановкѣ и безмѣрная живучесть, - разъ эта гадость вошла въ организмъ, не легко ее выгнать. Въ числѣ другихъ сторонъ народной жизни, соціалисты захватили и кооперативы.
Сначала они стали на общій путь съ массой потребителей, заявивъ, что кооперація внѣ политики. Но въ своей средѣ и въ своихъ центрахъ они работали только для политики, для политики разрушенія и ненависти, составляя и разрабатывая планъ, какъ лучше использовать для этого и кооперацію. А когда яѣло потребительныхъ обществъ развилось и упрочилось, соціалисты же укрѣпили въ нихъ свои позиціи, и какъ и всюду за эти лихіе годы, на верху почти всѣхъ кооперативовъ оказались юркіе жидки, - тогда была выдвинута въ открытую на первое мѣсто политическая дѣятельность. Такъ было лѣтомъ и осенью 1917 года; опредѣленно сказалось это уже къ Московскому Государственному Совѣщанію. Когда разрушительная работа была паразитами выполнена, то большевики выгнали эсъ-эровъ отовсюду.