(no subject)
Как-то всё не было настроения (а на селигере - и особой возможности) что-либо писать, поэтому сейчас будет небольшая серия записей "задним числом" - т.е. тех, которые должны были появиться неделей-другой раньше.
Откуда оно снова появилось? А очень просто: я отоспался. И за Селигер, и за Москву, и за всё остальное. Правда, для этого пришлось оказаться аж в Чехии, в городке Опава на польской границе, в гостях у сестры. Отсюда и пишу.
Городок приятный, к слову сказать. Ещё Силезия, но уже чуть южнее начинается Моравия. Равнина, но совсем рядом - горы (хотя и невысокие). Масса всякого от готики до модерна, но при этом ни одного туриста - место и весь район вне туристических маршрутов. Только чехи, да ещё иногда поляки со словаками из соседних краёв. Однако на каждом углу всякие напоминалки: вот тут работал Масарик, тут Бенедикт Сметана, а тут жил Бетховен, здесь он тоже жил, а из этого замка, поругавшись с хозяином, ушёл пешком в город, по дороге простудившись и заболев сифилисом (врождённым). Километрах в 15 - Острава, местный Донецк, город заводов, шахт и угрюмых немногословных трудящихся. Вокруг парки, замки и колхозные поля. Разливное пиво по 20 местных рублей -т.е. где-то по 24-25 русских (ну, это тут везде так). Еда в ресторациях - недорогая и помногу.
Сюда я добирался через Прагу, от которой осталось совсем другое ощущение. За три часа прогулки по центру я понял, что есть Прага - это город, где живут преимущественно хохлы соотечественники из стран ближнего зарубежья, которые старательно изображают из себя чехов перед русскими туристами. Те даже и не пытаются их разубедить: им и самим в кайф общаться друг с другом на английском, даже если с первого взгляда понятно, что имеешь дело со своими. Ну и, соответственно, дикое количество магазинов с арбатским ассортиментом: матрёшки, ушанки с красными звёздами, шлемы космонавтов, советские армейские ремни и тому подобная мура. Это, впрочем, скорее в расчёте на всяких янкесов, для которых Чехия, как-никак, former communist country.
А ещё в пражском метро меня попытались обуть - на входе в вагон двое как-то странно притёрли плечами, а третий сзади вынул из кармана брюк то, что он принял за кошелёк. Обломался товарищ... я, впрочем, ни заловить его, ни даже увидеть не успел: двери закрылись, поезд ушёл. Мытищинского завода, ага.
Всё остальное - Карлов мост, собор св. Витта, Влтава, королевская дорога, старый город - жара и раскалённые камни. Туризм - это продажа собственной истории, в той части, в которой она уже умерла. Всё равно как если я бы водил знакомых на кладбище, где лежит моя мать, и брал бы с них деньги за осмотр надгробия. Наверное, это слишком резко сказано, но чувство возникло именно такое.
А в поезд Пендолино, которым я ехал по маршруту Прага-Острава, кто-то бросил камень, попав в стекло как раз в моём вагоне. Как есть электричка Москва-Ивантеевка.
Откуда оно снова появилось? А очень просто: я отоспался. И за Селигер, и за Москву, и за всё остальное. Правда, для этого пришлось оказаться аж в Чехии, в городке Опава на польской границе, в гостях у сестры. Отсюда и пишу.
Городок приятный, к слову сказать. Ещё Силезия, но уже чуть южнее начинается Моравия. Равнина, но совсем рядом - горы (хотя и невысокие). Масса всякого от готики до модерна, но при этом ни одного туриста - место и весь район вне туристических маршрутов. Только чехи, да ещё иногда поляки со словаками из соседних краёв. Однако на каждом углу всякие напоминалки: вот тут работал Масарик, тут Бенедикт Сметана, а тут жил Бетховен, здесь он тоже жил, а из этого замка, поругавшись с хозяином, ушёл пешком в город, по дороге простудившись и заболев сифилисом (врождённым). Километрах в 15 - Острава, местный Донецк, город заводов, шахт и угрюмых немногословных трудящихся. Вокруг парки, замки и колхозные поля. Разливное пиво по 20 местных рублей -т.е. где-то по 24-25 русских (ну, это тут везде так). Еда в ресторациях - недорогая и помногу.
Сюда я добирался через Прагу, от которой осталось совсем другое ощущение. За три часа прогулки по центру я понял, что есть Прага - это город, где живут преимущественно хохлы соотечественники из стран ближнего зарубежья, которые старательно изображают из себя чехов перед русскими туристами. Те даже и не пытаются их разубедить: им и самим в кайф общаться друг с другом на английском, даже если с первого взгляда понятно, что имеешь дело со своими. Ну и, соответственно, дикое количество магазинов с арбатским ассортиментом: матрёшки, ушанки с красными звёздами, шлемы космонавтов, советские армейские ремни и тому подобная мура. Это, впрочем, скорее в расчёте на всяких янкесов, для которых Чехия, как-никак, former communist country.
А ещё в пражском метро меня попытались обуть - на входе в вагон двое как-то странно притёрли плечами, а третий сзади вынул из кармана брюк то, что он принял за кошелёк. Обломался товарищ... я, впрочем, ни заловить его, ни даже увидеть не успел: двери закрылись, поезд ушёл. Мытищинского завода, ага.
Всё остальное - Карлов мост, собор св. Витта, Влтава, королевская дорога, старый город - жара и раскалённые камни. Туризм - это продажа собственной истории, в той части, в которой она уже умерла. Всё равно как если я бы водил знакомых на кладбище, где лежит моя мать, и брал бы с них деньги за осмотр надгробия. Наверное, это слишком резко сказано, но чувство возникло именно такое.
А в поезд Пендолино, которым я ехал по маршруту Прага-Острава, кто-то бросил камень, попав в стекло как раз в моём вагоне. Как есть электричка Москва-Ивантеевка.