Все эти месяцы очень хочется говорить. Говорить, и писать, и о всякой ерунде, как в прошлой жизни, и - как в ней - делать это напыщенно, и наоборот о вещах, ставших в жизни новой серьёзными до отвращения, но всякий раз - рвёт между страхом и чувством абсолютной неуместности. И я опускаю руки, потому что совсем не из Ахиллесов, и на Гриффиндоре не
(
Read more... )