После дождя
Встала стоймя большая жара. Даже в наших белоснежных комнатах, инженерно продуваемых сквозняками и с окнами на север, повисло душное тело июля, вынуждая тратить драгоценную мазганную электроэнергию. В офисе мазганы* можно жечь безоглядно, однако даже там на рабочий монитор я поставил репродукцию Куинджи «После дождя».
Она обладает поразительно свежей, посюсторонней влажностью. У Куинджи есть несколько картин под названием «После дождя», но все они преисполнены вот этим душистым объёмом прохлады. И феерически драматичной игрой света и тени.
В них как в зеркале отражается игра великого Фумито Уэды, и одна из самых моих любимых, Shadow of the Colossus. Подобно Куинджи, Уэда - люминист, мастер света. Только у него написанный мир может быть одновременно таким одиноко безмолвным, и таким потрясающе живым. За неимением временно возможности переиграть в Shadow of the Colossus, буду пока наблюдать «После дождя».
__
*Мазганами мы называем кондиционеры: во-первых, ёмче, во-вторых, создаёт иллюзию владения ивритом.
Она обладает поразительно свежей, посюсторонней влажностью. У Куинджи есть несколько картин под названием «После дождя», но все они преисполнены вот этим душистым объёмом прохлады. И феерически драматичной игрой света и тени.
В них как в зеркале отражается игра великого Фумито Уэды, и одна из самых моих любимых, Shadow of the Colossus. Подобно Куинджи, Уэда - люминист, мастер света. Только у него написанный мир может быть одновременно таким одиноко безмолвным, и таким потрясающе живым. За неимением временно возможности переиграть в Shadow of the Colossus, буду пока наблюдать «После дождя».
__
*Мазганами мы называем кондиционеры: во-первых, ёмче, во-вторых, создаёт иллюзию владения ивритом.