Про Thinking of Ending Things
Thinking of Ending Things Чарли Кауфмана - кино упоительно страшное и страшно упоительное на всех своих планах. Невероятное удовольствие в процессе, где пытаешься удержать в голове все детали и зацепки и решить, наконец, ребус о том, какого же чёрта здесь происходит, головоломку, комплексностью своею так похожую на рассказ Набокова Signs and Symbols, сменяется тонким bittersweet удовольствием от экзистенциального принятия по завершении. И столько мыслей внутрь себя по просмотре!
Фильм обволакивает тем особым сновидческим дискомфортом, когда каждую секунду ты чувствуешь неправильность происходящего, но не можешь оторваться, настолько пленяет этот жуткий абсурд. Время движется здесь дискретно, в разные стороны, то бешеными рывками, то вязким течением, то зацикливается пугающей петлёй, старость сменяется детством, детство - смертью, и заново. Под стать времени ведёт себя и пространство: оно сжимается, искривляется, комнаты произвольно меняют своё расположение, одежда на героях выцветает, блекнут оттенки, перемещается псориазный узор по рукам замкнутой продавщицы в киоске, съеденные деликатесы возвращаются в кадр вновь нетронутыми, а персонажи, наоборот, пропадают, ночная темень сжимается вокруг заснеженного автомобиля таким образом, как будто там, за освещённым кружком, ничего нет.
Протяжённые (иногда настолько, что кажется необоснованно) монологи похожи на лунатичное камлание: подобно тому, как во сне при попытке прочитать текст буквы и слова разбегаются и перестраиваются, здесь меняются факты. Люси называет себя то учёным, то кинокритиком, то художницей, а Джейк её - то Лючией, то Луизой, то Амес; они с Джейком читают друг другу стихи и цитируют Уоллеса, и то слышат сокровенные мысли друг друга, то становятся совершенно глухи.
Все эти длинные сентенции становятся своеобразным фоном, на котором особенно увлекательно ловить детали: есть ли Джейк за рулём, когда крупный план на Люси? Почему подтаявшее мороженое серого цвета? На той ли щеке пластырь у персонажа Дэвида Тьюлиса, что в предыдущем кадре? Причём здесь «К теории цветов» Гёте на полке и «Странник над морем тумана» Каспара Фридриха на стене?
Как головоломка, фильм особенно прелестен тем (подобно загадке: «висит на стене, зелёное и стреляет»), что далеко не все улики, отсылки, пасхалки, айстоперы здесь помогают решению; некоторые имеют целью лишь запугать, запутать, вытолкнуть зрителя на ложный след. Но от этого ещё интереснее, потому что среди обольстительных, отвратительных, несуразных ловушек всегда проглядывает честная подсказка, ведущая тебя за руку в этом лабиринте безумия.
И когда в третьем акте повествование срывается в безудержный галоп, поёт и танцует, дерзко переодеваясь из одного жанра в другой, и кусочки паззла начинают срастаться в осознанную картину, и понимание происходящего более-менее вызревает в голове, фильм неожиданно совершает второй кульминационный пик в виде четвёртого акта - и вот тут-то, когда охотничий аппетит сыщика уже утолён, приходит неуютное осознание некоторых вещей.
Чтобы не портить удовольствия тем, кто ещё не посмотрел, я спрячу связанные с финалом рассуждения[ под спойлер]. Немного пугает, ребята, что эскапистская трагедия Джейка/Уборщика: крах нереализованных мечтаний и окончательное в эти нереализованные мечтания бегство - гораздо жизненней, чем может показаться на первый взгляд. Слишком часто мы представляем себя демиургом, дирижёром оркестра высших сфер, титаном искусств и наук, аполлоном на вершине олимпа, и так часто всё это не имеет ничего общего с нашими личностными возможностями. И немного грустно от того, сколько вот таких безумных, сложноструктурированных фантазий заперто в замкнутных незаметных умах, навсегда лишённых возможности увидеть свет. Если «Джокер» Тодда Филлипса, как мы с вами уже обсуждали, - это трагедия превращения лишнего человека в сверхчеловека, то «Думаю, как всё закончить» - это трагедия гибели нерождённого сверхчеловека внутри лишнего человека. И если задуматься, такая трагедия намного печальней.
Однако, при всей по сути невесёлости возникающих после просмотра мыслей, картина оставляет чувство не тяжести, а наоборот эдакой окрылённости. Наверное потому, что она слишком прекрасна на каждом уровне. Давно забытое чувство, когда кинопроизведение не подобно флюсу. Ведь последнее время: фильм красивый не искушён (мягко говоря!) в сюжете, фильм глубокомысленный лишён задора, а детективный паззл свободен от высокого философствования. Здесь же всё на своих местах и каждая грань доведена до совершенства. Пожалуй, одна из лучших картин, что я посмотрел за последний год.
__________________
Ещё про кино:
Мортал Комбат 2021: лопанье спелого арбуза и живопись Поллока
Семантика лестниц в The Queen's Gambit
О «Мандалорце» скопом
Tenet over substance
«Маяк» Эггерса как (не только) идеальная экранизация Лавкрафта
Джокер как герой нашего времени: лишний человек против сверхчеловека
Про «Дурака» Юрия Быкова и неизбывность парадигмы
Ну и всё же об «Однажды в Голливуде»
Про «Чернобыль»
Ну и всё же о билбордах
Ну и всё же об ихтиандрах...
Фильм обволакивает тем особым сновидческим дискомфортом, когда каждую секунду ты чувствуешь неправильность происходящего, но не можешь оторваться, настолько пленяет этот жуткий абсурд. Время движется здесь дискретно, в разные стороны, то бешеными рывками, то вязким течением, то зацикливается пугающей петлёй, старость сменяется детством, детство - смертью, и заново. Под стать времени ведёт себя и пространство: оно сжимается, искривляется, комнаты произвольно меняют своё расположение, одежда на героях выцветает, блекнут оттенки, перемещается псориазный узор по рукам замкнутой продавщицы в киоске, съеденные деликатесы возвращаются в кадр вновь нетронутыми, а персонажи, наоборот, пропадают, ночная темень сжимается вокруг заснеженного автомобиля таким образом, как будто там, за освещённым кружком, ничего нет.
Протяжённые (иногда настолько, что кажется необоснованно) монологи похожи на лунатичное камлание: подобно тому, как во сне при попытке прочитать текст буквы и слова разбегаются и перестраиваются, здесь меняются факты. Люси называет себя то учёным, то кинокритиком, то художницей, а Джейк её - то Лючией, то Луизой, то Амес; они с Джейком читают друг другу стихи и цитируют Уоллеса, и то слышат сокровенные мысли друг друга, то становятся совершенно глухи.
Все эти длинные сентенции становятся своеобразным фоном, на котором особенно увлекательно ловить детали: есть ли Джейк за рулём, когда крупный план на Люси? Почему подтаявшее мороженое серого цвета? На той ли щеке пластырь у персонажа Дэвида Тьюлиса, что в предыдущем кадре? Причём здесь «К теории цветов» Гёте на полке и «Странник над морем тумана» Каспара Фридриха на стене?
Как головоломка, фильм особенно прелестен тем (подобно загадке: «висит на стене, зелёное и стреляет»), что далеко не все улики, отсылки, пасхалки, айстоперы здесь помогают решению; некоторые имеют целью лишь запугать, запутать, вытолкнуть зрителя на ложный след. Но от этого ещё интереснее, потому что среди обольстительных, отвратительных, несуразных ловушек всегда проглядывает честная подсказка, ведущая тебя за руку в этом лабиринте безумия.
И когда в третьем акте повествование срывается в безудержный галоп, поёт и танцует, дерзко переодеваясь из одного жанра в другой, и кусочки паззла начинают срастаться в осознанную картину, и понимание происходящего более-менее вызревает в голове, фильм неожиданно совершает второй кульминационный пик в виде четвёртого акта - и вот тут-то, когда охотничий аппетит сыщика уже утолён, приходит неуютное осознание некоторых вещей.
Чтобы не портить удовольствия тем, кто ещё не посмотрел, я спрячу связанные с финалом рассуждения[ под спойлер]. Немного пугает, ребята, что эскапистская трагедия Джейка/Уборщика: крах нереализованных мечтаний и окончательное в эти нереализованные мечтания бегство - гораздо жизненней, чем может показаться на первый взгляд. Слишком часто мы представляем себя демиургом, дирижёром оркестра высших сфер, титаном искусств и наук, аполлоном на вершине олимпа, и так часто всё это не имеет ничего общего с нашими личностными возможностями. И немного грустно от того, сколько вот таких безумных, сложноструктурированных фантазий заперто в замкнутных незаметных умах, навсегда лишённых возможности увидеть свет. Если «Джокер» Тодда Филлипса, как мы с вами уже обсуждали, - это трагедия превращения лишнего человека в сверхчеловека, то «Думаю, как всё закончить» - это трагедия гибели нерождённого сверхчеловека внутри лишнего человека. И если задуматься, такая трагедия намного печальней.
Однако, при всей по сути невесёлости возникающих после просмотра мыслей, картина оставляет чувство не тяжести, а наоборот эдакой окрылённости. Наверное потому, что она слишком прекрасна на каждом уровне. Давно забытое чувство, когда кинопроизведение не подобно флюсу. Ведь последнее время: фильм красивый не искушён (мягко говоря!) в сюжете, фильм глубокомысленный лишён задора, а детективный паззл свободен от высокого философствования. Здесь же всё на своих местах и каждая грань доведена до совершенства. Пожалуй, одна из лучших картин, что я посмотрел за последний год.
__________________
Ещё про кино:
Мортал Комбат 2021: лопанье спелого арбуза и живопись Поллока
Семантика лестниц в The Queen's Gambit
О «Мандалорце» скопом
Tenet over substance
«Маяк» Эггерса как (не только) идеальная экранизация Лавкрафта
Джокер как герой нашего времени: лишний человек против сверхчеловека
Про «Дурака» Юрия Быкова и неизбывность парадигмы
Ну и всё же об «Однажды в Голливуде»
Про «Чернобыль»
Ну и всё же о билбордах
Ну и всё же об ихтиандрах...