Все разъехались
Все разъехались, и Подзатыльников остался один. Он прошёлся по комнатам, не снимая обуви, и никто ему этого не запретил. Сразу стало скучно. Подзатыльников поднял с пола забытый кем-то из уехавших портативный плутоскоп, направил излучатель себе в лоб и сказал “Пдыщь”. Немного подождал, ещё раз вслух сказал “Пдышь” и дёрнул рукой в сторону, имитируя отдачу огнестрельного оружия. Постоял. Прислушался к себе, надеясь отгадать, как бы всё было, если бы этот Пдыщь был бы произведён на самом деле. Не дождавшись от себя ответа, Подзатыльников крутанул плутоскоп на указательном пальце, лихо заправил его себе в брюки, после чего сразу одумался, аккуратно положил плутоскоп на пол и старательно раздавил каблуком в мелкие крошки…
Все разъехались…
А, между тем, Подзатыльников был философом по образованию. Была такая традиция - после успешной защиты соискателя степени доктора философских наук, отправлять такового в цирк работать клоуном на три года. Работа как раз по профилю и с низовым контингентом. Шлифовали, так сказать, мастерство. Много тогда хороших философов было. Не чета теперешним мандалаям, которым не ведом клоунский колпак и красный нос на резинке в комплекте с удостоверением государственного образца.
Подзатыльников вздохнул по прошлому. Тогда многие искали для себя необычного и многим же рисковали. Жили на разрыв аорты. А Подзатыльников был не таков. Ему нравилось стоять в солнечный июльский полдень и поливать из шланга весёлой радугой раскалённый асфальт своего детства. Может быть, тем он и спасся.
А сейчас вот, все разъехались…
Подзатыльников вышел во двор и сел в кресла. Сейчас он мог многое, но ему ничего не хотелось. И чо? - гаркнул Подзатыльников в небо и присвистнул в два пальца. Небо, туго застёгнутое на жёлтую пуговицу, даже не поморщилось. А ничо - сам себе ответил Подзатыльников, погрозил в небо указательным пальцем и ушёл обратно в комнаты - спать.
Все разъехались…
А, между тем, Подзатыльников был философом по образованию. Была такая традиция - после успешной защиты соискателя степени доктора философских наук, отправлять такового в цирк работать клоуном на три года. Работа как раз по профилю и с низовым контингентом. Шлифовали, так сказать, мастерство. Много тогда хороших философов было. Не чета теперешним мандалаям, которым не ведом клоунский колпак и красный нос на резинке в комплекте с удостоверением государственного образца.
Подзатыльников вздохнул по прошлому. Тогда многие искали для себя необычного и многим же рисковали. Жили на разрыв аорты. А Подзатыльников был не таков. Ему нравилось стоять в солнечный июльский полдень и поливать из шланга весёлой радугой раскалённый асфальт своего детства. Может быть, тем он и спасся.
А сейчас вот, все разъехались…
Подзатыльников вышел во двор и сел в кресла. Сейчас он мог многое, но ему ничего не хотелось. И чо? - гаркнул Подзатыльников в небо и присвистнул в два пальца. Небо, туго застёгнутое на жёлтую пуговицу, даже не поморщилось. А ничо - сам себе ответил Подзатыльников, погрозил в небо указательным пальцем и ушёл обратно в комнаты - спать.