К вопросу о феномене похищения миров
Фрагмент текста с, закрытого по воле богов, сайта keburga.com
"...Помнишь, я говорила, что от адмирала Снее остались некие записки, хранящиеся в архиве - записки, которые никогда не были опубликованы? Они не вошли в собрание сочинений адмирала, и именно поэтому оно не именовалось "полным" а было названо просто «Собрание сочинений» (попался такой дотошный редактор и настоял, а издатель согласился). Это породило, разумеется, разные домыслы насчет политических взглядов адмирала - люди же не дураки и обращают внимание на такие детали.
Из этих личных записок публиковались, видимо, только те места, что были посвящены воспоминаниям адмирала о его коллеге и тоже великом военном деятеле того времени - генерале Ортмаке. Они были знакомы и даже немного дружны еще в детском возрасте. Они вместе учились в той школе, что позже была преобразована в гимназию имени Снее. Только будущий генерал Ортмак носил тогда другую фамилию (не знаю почему).
Когда мемориальная доска с его именем появилась у входа в гимназию, под нее иногда помещали особые цветы - тюльпаны сорта "Генерал Ортмак", очень яркие, светло-алые. Возможно, потому, что генерал получил ранение в лёгкие и истек кровью на поле боя недалеко от... не знаю, что это была за битва, знаю только с кем - с союзом соседних государств, незадолго до того образовавшимся, то есть с внезапно усилившимися старыми врагами. Поскольку тяжёлые бои шли непосредственно на территории родной страны генерала, то для героизма (даже в сословии высших офицеров) было много простора и возможностей.
Но история не об этом совсем. Я хотела сказать, что записки содержали рассказ Снее о том, как однажды его лодка всплыла в полярной части их мира, в странной точке, где всех членов команды удивил климат, но более всего - "чужой свет", многократно отраженный снежным покровом и льдами. Казалось бы, ничего такого уж особенного, климатические аномалии в полярных широтах встречаются часто, но…
Я думаю, Снее видел там миграцию. И это было так неописуемо страшно, что он приказал бежать из этого места. Перед побегом, лодка провела там несколько дней, ожидая встречи с другой лодкой, то была точка рандеву. Даже, после того, как была обнаружена ненормальность этой локации, ожидание продолжалось, поскольку связь отсутствовала и Снее не мог отменить встречу или перенести её в другие координаты.
Так вот, увиденное в тот день было так страшно, что лодка бежала на свою базу. Примерно полгода после этого были суды и отчеты по поводу провала той операции, вплоть до разговоров о трибунале для командира похода - Снее.
Что же он видел невдалеке от, поднявшейся в плотный лёд, лодки? Точнее, что видели они (Снее был там с одним из младших офицеров)? Описать это так же трудно, как, например, описать повадки Высоких, когда они двигаются в своих экзоскелетах по улицам города в мире с другой гравитацией. Но «высокие» всё-таки люди, а здесь…
Снее видел (он смотрел в бинокль), как за промоинами на большом острове льда двигались существа. Он испугался их вида, хотя подробности было трудно разглядеть. Он испугался звука над их толпой (странное жужжание или свист, явное и всё-таки оставляющее сомнение в том, что оно существует на самом деле). Но больше всего он испугался самого вида этой сцены, присутствия здесь живых существ и... это всё было за гранью понимания.
Чужие люди (всё-таки люди?, Да, наверное, так) стояли (двигались?), образовывая длинные ряды-петли, расходящиеся от далекого центра. Две или три таких петли заканчивались совсем близко от промоины, перед которой находились Снее с неизвестным офицером. Существа издавали звуки, колебались вместе со всей шеренгой. Они не были сами по себе, они были элементами этих петель, подчиняющихся какой-то своей физике. И наблюдатели бежали.
В своих записках, Снее изложил эту историю максимально подробно и хронологически точно, но часто он делал отступления, чтобы подобрать метафору или просто признаться в том, что он не знает, как описать увиденное. Также, в записках он признавался, что позднейшие его исследовательские экспедиции в полярные регионы были мотивированы желанием снова найти то самое место и, возможно, останки тех существ, что он видел. Но это намерение, конечно, никогда не фигурировало в официальных программах его походов.
Я думаю, он видел неудавшуюся миграцию какого-то народа, чей собственный мир был присвоен похитителями миров. Но у меня слишком много предположений и слишком мало слов, чтобы эти предположения высказать. Ведь это я была вторым наблюдателем, я тоже видела ту сцену, когда смотрела на далёкий лёд вместе со Снее".
"...Помнишь, я говорила, что от адмирала Снее остались некие записки, хранящиеся в архиве - записки, которые никогда не были опубликованы? Они не вошли в собрание сочинений адмирала, и именно поэтому оно не именовалось "полным" а было названо просто «Собрание сочинений» (попался такой дотошный редактор и настоял, а издатель согласился). Это породило, разумеется, разные домыслы насчет политических взглядов адмирала - люди же не дураки и обращают внимание на такие детали.
Из этих личных записок публиковались, видимо, только те места, что были посвящены воспоминаниям адмирала о его коллеге и тоже великом военном деятеле того времени - генерале Ортмаке. Они были знакомы и даже немного дружны еще в детском возрасте. Они вместе учились в той школе, что позже была преобразована в гимназию имени Снее. Только будущий генерал Ортмак носил тогда другую фамилию (не знаю почему).
Когда мемориальная доска с его именем появилась у входа в гимназию, под нее иногда помещали особые цветы - тюльпаны сорта "Генерал Ортмак", очень яркие, светло-алые. Возможно, потому, что генерал получил ранение в лёгкие и истек кровью на поле боя недалеко от... не знаю, что это была за битва, знаю только с кем - с союзом соседних государств, незадолго до того образовавшимся, то есть с внезапно усилившимися старыми врагами. Поскольку тяжёлые бои шли непосредственно на территории родной страны генерала, то для героизма (даже в сословии высших офицеров) было много простора и возможностей.
Но история не об этом совсем. Я хотела сказать, что записки содержали рассказ Снее о том, как однажды его лодка всплыла в полярной части их мира, в странной точке, где всех членов команды удивил климат, но более всего - "чужой свет", многократно отраженный снежным покровом и льдами. Казалось бы, ничего такого уж особенного, климатические аномалии в полярных широтах встречаются часто, но…
Я думаю, Снее видел там миграцию. И это было так неописуемо страшно, что он приказал бежать из этого места. Перед побегом, лодка провела там несколько дней, ожидая встречи с другой лодкой, то была точка рандеву. Даже, после того, как была обнаружена ненормальность этой локации, ожидание продолжалось, поскольку связь отсутствовала и Снее не мог отменить встречу или перенести её в другие координаты.
Так вот, увиденное в тот день было так страшно, что лодка бежала на свою базу. Примерно полгода после этого были суды и отчеты по поводу провала той операции, вплоть до разговоров о трибунале для командира похода - Снее.
Что же он видел невдалеке от, поднявшейся в плотный лёд, лодки? Точнее, что видели они (Снее был там с одним из младших офицеров)? Описать это так же трудно, как, например, описать повадки Высоких, когда они двигаются в своих экзоскелетах по улицам города в мире с другой гравитацией. Но «высокие» всё-таки люди, а здесь…
Снее видел (он смотрел в бинокль), как за промоинами на большом острове льда двигались существа. Он испугался их вида, хотя подробности было трудно разглядеть. Он испугался звука над их толпой (странное жужжание или свист, явное и всё-таки оставляющее сомнение в том, что оно существует на самом деле). Но больше всего он испугался самого вида этой сцены, присутствия здесь живых существ и... это всё было за гранью понимания.
Чужие люди (всё-таки люди?, Да, наверное, так) стояли (двигались?), образовывая длинные ряды-петли, расходящиеся от далекого центра. Две или три таких петли заканчивались совсем близко от промоины, перед которой находились Снее с неизвестным офицером. Существа издавали звуки, колебались вместе со всей шеренгой. Они не были сами по себе, они были элементами этих петель, подчиняющихся какой-то своей физике. И наблюдатели бежали.
В своих записках, Снее изложил эту историю максимально подробно и хронологически точно, но часто он делал отступления, чтобы подобрать метафору или просто признаться в том, что он не знает, как описать увиденное. Также, в записках он признавался, что позднейшие его исследовательские экспедиции в полярные регионы были мотивированы желанием снова найти то самое место и, возможно, останки тех существ, что он видел. Но это намерение, конечно, никогда не фигурировало в официальных программах его походов.
Я думаю, он видел неудавшуюся миграцию какого-то народа, чей собственный мир был присвоен похитителями миров. Но у меня слишком много предположений и слишком мало слов, чтобы эти предположения высказать. Ведь это я была вторым наблюдателем, я тоже видела ту сцену, когда смотрела на далёкий лёд вместе со Снее".