О пронзительности
Я училась в Лите, и был у меня одногруппник, которого звали...пусть его звали просто Y.
Иногда вечерами я приходила к нему в комнату - или просто мы случайно оказывались в одном помещении,и мы с Y танцевали. Нет, мы не танцевали вместе - мы могли просто водить руками вверх и вниз вдоль воображаемой оси координат, или рисовать что-то в воздухе, или именно танцевать... И у меня было тогда - каждый раз - два чувства. Первое - это удовольствие от танца, потому что я люблю, да, я очень люблю танцевать.
И второе, которое делало это удовольствие невероятно пронзительным, второе - невыносимая тоска. Нет, не та тоска, которая сродни скуке, а та, русская, которой и определения-то нет. Когда хочется свободы, воли - и в то же воремя хочется, чтобы любимый, родной был рядом, обнял крепко, и хочется именно в его объятьях найти и свободу, и волю. Когда хочется искусать все, изорвать вокруг себя, когда почти ненавидишь того, кто танцует с тобой рядом - он хороший, но чужой, не такой, он чувствует не то, что чувствуешь ты - да что там второе лицо, не то, что я чувствую. Межу нами непреодолимая стена - а, может, между мной и им - преодолимая, а вот между им и мной - нет. Это чувство чем-то напоминает такое, далеко-подростковое, когда кажется, что никто тебя не понимает и все прочее, но все-таки это по-другому. Это реальнее, злее, невыносимее. Это тоска.
У кого-то прочла, что почти во всех негативных человеческих чувствах заложена какая-то доля удовольствия - кроме одного. Не помню, кроме какого, но это удовольствие от боли, от безысходности, от тяжести я получала сполна.
Иногда вечерами я приходила к нему в комнату - или просто мы случайно оказывались в одном помещении,и мы с Y танцевали. Нет, мы не танцевали вместе - мы могли просто водить руками вверх и вниз вдоль воображаемой оси координат, или рисовать что-то в воздухе, или именно танцевать... И у меня было тогда - каждый раз - два чувства. Первое - это удовольствие от танца, потому что я люблю, да, я очень люблю танцевать.
И второе, которое делало это удовольствие невероятно пронзительным, второе - невыносимая тоска. Нет, не та тоска, которая сродни скуке, а та, русская, которой и определения-то нет. Когда хочется свободы, воли - и в то же воремя хочется, чтобы любимый, родной был рядом, обнял крепко, и хочется именно в его объятьях найти и свободу, и волю. Когда хочется искусать все, изорвать вокруг себя, когда почти ненавидишь того, кто танцует с тобой рядом - он хороший, но чужой, не такой, он чувствует не то, что чувствуешь ты - да что там второе лицо, не то, что я чувствую. Межу нами непреодолимая стена - а, может, между мной и им - преодолимая, а вот между им и мной - нет. Это чувство чем-то напоминает такое, далеко-подростковое, когда кажется, что никто тебя не понимает и все прочее, но все-таки это по-другому. Это реальнее, злее, невыносимее. Это тоска.
У кого-то прочла, что почти во всех негативных человеческих чувствах заложена какая-то доля удовольствия - кроме одного. Не помню, кроме какого, но это удовольствие от боли, от безысходности, от тяжести я получала сполна.