Правдивый пост о вранье
Волшебник
В первом классе я очень любила книгу «Шёлгороволшеб». Книга досталась мне от прежних жильцов с рваной пополам обложкой, оттого и называлась так необычно. При известной доле смекалки можно было догадаться об истинном заглавии книги: «Шел по городу волшебник».
Несмотря на то, что к истине я всегда питала слабость, книжку любимую называла лишь «Шёлгоролшеб».
Так вот там - среди всего любимого, всякими чудесами со спичками и превращениями - была моя любимая сцена в отделении милиции.
«Ты, - говорил милиционер герою книги, - дорогу правильно переходить умеешь, но не любишь. А врать ты любишь - но не умеешь».
Мое знамя.
Если бы у меня было знамя и я б умела вышивать не криво, то непременно вышила бы эти слова на своем знамени как свой девиз (опустив часть про ПДД). И ходила бы с ним, размахивая, и берегла бы у сердца в трудные минуты, сняв с древка, пока не попала бы в сумасшедший дом. А что - такова печальная участь всех чересчур рьяных правдолюбов.
А не рьяная. И больше даже не правду люблю, а ненавижу вранье. В микродозах, умелое, неуклюжее, артистичное, необходимое, просто так, не подумамши, от чужих, от близких, от родного государстова, от персонажей ток-шоу с жизненными историями. Фактура не важна. Важен сам факт.
От вранья мне плохеет физически. Меня надо долго успокаивать и лелеять, чтобы я отошла. «Успокаивать» - не значит убалтывать приятной ложью. В таком случае я действительно могу отойти - далеко и надолго. Пойду тошнить или просто менять свой жизненный путь. Не исключено, что при запредельном количестве вранья просто отойду в мир иной. Пока не пробовала. Вот чего точно не сделаю - промолчать не смогу.
Супруг
Мой бывший муж врать любил самозабвенно, но не умел. Его первая любовь - моя школьная подруга - отличалась той же страстью. Познакомится с кем-нибудь в кабаке. Звонит мне: «ах, он француз, представляешь». Красиво, хоть и не тянет на правду. Но Ксюша врала бескорыстно, ей не нужно было зависти или дешевой полулярности. Второй подруге сообщалось, что новый знакомец - поляк, а третьей - что и вовсе простой советский азербайджанец. Ксюша врала из любви к искусству. И если покупала голубую юбку, то в телефонных описаниях та искрилась всеми цветами радуги - по всей видимости, жизнь так казалось ярче.
За Ксюшиного жениха (из армии ждала!) выпало счастье выйти замуж мне.
Его потуги ко лжи казались мне настолько жалкими, что я шла тошнить. Тут не было ксюшиного безумия, ксюшиной бесплезной радуги, которая очень скоро исчезнет на ярком солнце. В основном, вранье кончалось суровых мужских удовльствий. Иногла я устраивала скандал - именно в силу бездарности и бесполезности этого вранья. Все улики против подсудимого, очные ставки длились неделю и даже труп готов дать показания, а он продолжает врать. Скандалы был затяжным, громкими, «итальянскими». Сейчас я понимаю, что причина их была преимущественно стилистической. Не терплю надругательств над жанром. Врешь, так делай это либо красиво, либо самозабвенно, либо просто с умом.
Детство В детстве я очень любила рассказывать истории, и неплохо это делала, и видимо, поэтому реакцией восторженных сверстников часто было: «Да выдумала ты все». Я, девочка спокойная, до шестого класса с косой, до четвертого - круглая отличница, а до восьмого - мирная толстуха, могла без предупреждения дать за такие слова в репу (это когда с косой еще или отличница), а позже ограничиться нецензурной тирадой и ссорой на всю жизнь. Меня можно было обзывать толстухой, дурой, кем угодно, но только не врухой.
Вся беда моя в том, что я практически никогда не врала - и не вру. Вранье настолько чуждо моему организму, что при попадании внутрь, в организме начинается какая-то нехорошая реакция. Я дрожу, ругаюсь матом и мне пора в психушку с острым, но к счастью, мгновенным, психозом.
Товарищ Куйбышев
Я сказала «вся». Нет, это вовсе не вся беда. Беда в том, что у меня с враньем, примерно, как с ПДД у героя книжки про волшебные спички. Врать я хоть и не люблю, но умею мастерски. Розыгрыш не совсем вранье, и одно время я их практиковала, по крайней мере, на первое апреля, но люди так самозабвенно и беззащитно мне верили, что мне хотелось кинуться им в ноги и каяться в содеянном. А ведь могла бы, наверное, замутить, какой-нибудь массовый беспорядок с таким умением или, к примеру, бизнес по продаже омолаживающих средств.
Однажды подругу покинул любовник. Она сидела, капала в рюмку валерьянку, плакала. Я сидела, отсчитывала количество капель (хм, не леге ли просто махнуть пузырек?) старалась отвлечь. «Знаешь, почему валерьянка так называется?» - бухнула первое, что пришло в голову. Подруга качала головой - типа считала капли. «Когда великий революционер Валериан Куйбышев был в ссылке в самарских степях, он там очень сильно нервничал. Еще бы - ссылка. Он гулял по степям, чтобы немного успокоиться, собирал там травы, из одних делал красивые букеты, из других - заваривал чаи. Так он обнаружил целебные свойства корня валерианы». У подруги высохли слезы, к чести ее сказать, она всегда рада была обогатиться новым знанием - даже в такие печальные моменты жизни. Мы помолчали несколько минут. «Врешь?» - обреченно спросила подруга. «Конечно», - честно ответила я. Терапия сработала. Мы начали ржать, потом дружно умыли лица, накрасили их и пошли куда-то на каблуках в поисках нового обманчивого счастья.
В завязке
После того случая, несмотря на успех предприятия, я стала бояться розыгрышей. И первого апреля стараюсь не выходить на работу. Слишком хорошо у меня это получается, как бы не было беды.
Вот поэтому, наверное, я и книжек не пишу. Там же сочинять надо. А посты - что посты. Тут все - истинная истина, от первой до последней буквы.
И про тов. Куйбышева - тоже.
В первом классе я очень любила книгу «Шёлгороволшеб». Книга досталась мне от прежних жильцов с рваной пополам обложкой, оттого и называлась так необычно. При известной доле смекалки можно было догадаться об истинном заглавии книги: «Шел по городу волшебник».
Несмотря на то, что к истине я всегда питала слабость, книжку любимую называла лишь «Шёлгоролшеб».
Так вот там - среди всего любимого, всякими чудесами со спичками и превращениями - была моя любимая сцена в отделении милиции.
«Ты, - говорил милиционер герою книги, - дорогу правильно переходить умеешь, но не любишь. А врать ты любишь - но не умеешь».
Мое знамя.
Если бы у меня было знамя и я б умела вышивать не криво, то непременно вышила бы эти слова на своем знамени как свой девиз (опустив часть про ПДД). И ходила бы с ним, размахивая, и берегла бы у сердца в трудные минуты, сняв с древка, пока не попала бы в сумасшедший дом. А что - такова печальная участь всех чересчур рьяных правдолюбов.
А не рьяная. И больше даже не правду люблю, а ненавижу вранье. В микродозах, умелое, неуклюжее, артистичное, необходимое, просто так, не подумамши, от чужих, от близких, от родного государстова, от персонажей ток-шоу с жизненными историями. Фактура не важна. Важен сам факт.
От вранья мне плохеет физически. Меня надо долго успокаивать и лелеять, чтобы я отошла. «Успокаивать» - не значит убалтывать приятной ложью. В таком случае я действительно могу отойти - далеко и надолго. Пойду тошнить или просто менять свой жизненный путь. Не исключено, что при запредельном количестве вранья просто отойду в мир иной. Пока не пробовала. Вот чего точно не сделаю - промолчать не смогу.
Супруг
Мой бывший муж врать любил самозабвенно, но не умел. Его первая любовь - моя школьная подруга - отличалась той же страстью. Познакомится с кем-нибудь в кабаке. Звонит мне: «ах, он француз, представляешь». Красиво, хоть и не тянет на правду. Но Ксюша врала бескорыстно, ей не нужно было зависти или дешевой полулярности. Второй подруге сообщалось, что новый знакомец - поляк, а третьей - что и вовсе простой советский азербайджанец. Ксюша врала из любви к искусству. И если покупала голубую юбку, то в телефонных описаниях та искрилась всеми цветами радуги - по всей видимости, жизнь так казалось ярче.
За Ксюшиного жениха (из армии ждала!) выпало счастье выйти замуж мне.
Его потуги ко лжи казались мне настолько жалкими, что я шла тошнить. Тут не было ксюшиного безумия, ксюшиной бесплезной радуги, которая очень скоро исчезнет на ярком солнце. В основном, вранье кончалось суровых мужских удовльствий. Иногла я устраивала скандал - именно в силу бездарности и бесполезности этого вранья. Все улики против подсудимого, очные ставки длились неделю и даже труп готов дать показания, а он продолжает врать. Скандалы был затяжным, громкими, «итальянскими». Сейчас я понимаю, что причина их была преимущественно стилистической. Не терплю надругательств над жанром. Врешь, так делай это либо красиво, либо самозабвенно, либо просто с умом.
Детство В детстве я очень любила рассказывать истории, и неплохо это делала, и видимо, поэтому реакцией восторженных сверстников часто было: «Да выдумала ты все». Я, девочка спокойная, до шестого класса с косой, до четвертого - круглая отличница, а до восьмого - мирная толстуха, могла без предупреждения дать за такие слова в репу (это когда с косой еще или отличница), а позже ограничиться нецензурной тирадой и ссорой на всю жизнь. Меня можно было обзывать толстухой, дурой, кем угодно, но только не врухой.
Вся беда моя в том, что я практически никогда не врала - и не вру. Вранье настолько чуждо моему организму, что при попадании внутрь, в организме начинается какая-то нехорошая реакция. Я дрожу, ругаюсь матом и мне пора в психушку с острым, но к счастью, мгновенным, психозом.
Товарищ Куйбышев
Я сказала «вся». Нет, это вовсе не вся беда. Беда в том, что у меня с враньем, примерно, как с ПДД у героя книжки про волшебные спички. Врать я хоть и не люблю, но умею мастерски. Розыгрыш не совсем вранье, и одно время я их практиковала, по крайней мере, на первое апреля, но люди так самозабвенно и беззащитно мне верили, что мне хотелось кинуться им в ноги и каяться в содеянном. А ведь могла бы, наверное, замутить, какой-нибудь массовый беспорядок с таким умением или, к примеру, бизнес по продаже омолаживающих средств.
Однажды подругу покинул любовник. Она сидела, капала в рюмку валерьянку, плакала. Я сидела, отсчитывала количество капель (хм, не леге ли просто махнуть пузырек?) старалась отвлечь. «Знаешь, почему валерьянка так называется?» - бухнула первое, что пришло в голову. Подруга качала головой - типа считала капли. «Когда великий революционер Валериан Куйбышев был в ссылке в самарских степях, он там очень сильно нервничал. Еще бы - ссылка. Он гулял по степям, чтобы немного успокоиться, собирал там травы, из одних делал красивые букеты, из других - заваривал чаи. Так он обнаружил целебные свойства корня валерианы». У подруги высохли слезы, к чести ее сказать, она всегда рада была обогатиться новым знанием - даже в такие печальные моменты жизни. Мы помолчали несколько минут. «Врешь?» - обреченно спросила подруга. «Конечно», - честно ответила я. Терапия сработала. Мы начали ржать, потом дружно умыли лица, накрасили их и пошли куда-то на каблуках в поисках нового обманчивого счастья.
В завязке
После того случая, несмотря на успех предприятия, я стала бояться розыгрышей. И первого апреля стараюсь не выходить на работу. Слишком хорошо у меня это получается, как бы не было беды.
Вот поэтому, наверное, я и книжек не пишу. Там же сочинять надо. А посты - что посты. Тут все - истинная истина, от первой до последней буквы.
И про тов. Куйбышева - тоже.