Сквозь слезинку цвета дождя
Дождь барабанит по палатке. Маленькие капли, соединяясь друг с другом, зависают на крыше «предбнника». Небо густо затянуто серыми тучами, а лужа, чуть ниже нашего убежища, угрожающе подступает.
Вот она - гроза фестивальная.
С каждой минутой разрушающая планы на ритмичное пение рокгрупп и пляс фанатов до упаду. На посиделки у ночного костра за поеданием каши с бутерами с последующим запиванием чаем-глинтвейном-пивом и походом к кромке ночной реки, мелодично преодолевающей каменные пороги.
Дождь барабанит, светомузыка усиливает эффект великого и прекрасного. Не хватает только НАТОвских (первая ассоциация пришедшая на ум) бомбардировщиков для полной иддилии. Природа, будто услышав мои размышлизмы, послала град, да не маленькими шариками, а нехилыми кусками. Слава палатке - не подкачала! То ли мантры, посылаемые мною в космос, помогли, то ли производители не схалтурили! Но лужа вплотную подобралась до краев нашего убежища. Металлические тарелки поплыли в свободное плаванье ее просторами. Необъятной водной гладью бегают, играя в салочки, веселые бесшабашные товарищи. Наблюдать за ними прикольно, а догонять - неа, не мое.
Дождь на время замедлил ритм - мы с сестрой и подругой в спешном темпе переставили палатку на возвышенность. Под крышу старой мельницы, во имя которой назвали местный фест. А когда стало уж вовсе скучно и холодно, ушли в гости к друзьям - владельцам такой роскоши, как газовая горелка. Набралось нас как в рукавичку - 6 человек. Седьмым зашел Дима по кличке Бурый. Чудо вновь произошло - "Рукавичка" осталась целой и даже невредимой.
Под философские разговоры "о смысле бытия" запарили мивину. И глинтвейн с водкой - чтоб не замерзнуть. Уже глубоко за полночь, засыпая бок-о-бок с друзьями (меня «поменяли» на товарища, месящего перед тем болото, а сейчас - беспробудно спящего в нашей палатке), которых год не видела, слушала мерное перестукивание одиноких уже капель, смешивающихся с гулом поднявшейся реки.
Гроза отменила фест, гроза принесла возможность наблюдать обновленный мир сквозь слезинку цвета дождя.
Вот она - гроза фестивальная.
С каждой минутой разрушающая планы на ритмичное пение рокгрупп и пляс фанатов до упаду. На посиделки у ночного костра за поеданием каши с бутерами с последующим запиванием чаем-глинтвейном-пивом и походом к кромке ночной реки, мелодично преодолевающей каменные пороги.
Дождь барабанит, светомузыка усиливает эффект великого и прекрасного. Не хватает только НАТОвских (первая ассоциация пришедшая на ум) бомбардировщиков для полной иддилии. Природа, будто услышав мои размышлизмы, послала град, да не маленькими шариками, а нехилыми кусками. Слава палатке - не подкачала! То ли мантры, посылаемые мною в космос, помогли, то ли производители не схалтурили! Но лужа вплотную подобралась до краев нашего убежища. Металлические тарелки поплыли в свободное плаванье ее просторами. Необъятной водной гладью бегают, играя в салочки, веселые бесшабашные товарищи. Наблюдать за ними прикольно, а догонять - неа, не мое.
Дождь на время замедлил ритм - мы с сестрой и подругой в спешном темпе переставили палатку на возвышенность. Под крышу старой мельницы, во имя которой назвали местный фест. А когда стало уж вовсе скучно и холодно, ушли в гости к друзьям - владельцам такой роскоши, как газовая горелка. Набралось нас как в рукавичку - 6 человек. Седьмым зашел Дима по кличке Бурый. Чудо вновь произошло - "Рукавичка" осталась целой и даже невредимой.
Под философские разговоры "о смысле бытия" запарили мивину. И глинтвейн с водкой - чтоб не замерзнуть. Уже глубоко за полночь, засыпая бок-о-бок с друзьями (меня «поменяли» на товарища, месящего перед тем болото, а сейчас - беспробудно спящего в нашей палатке), которых год не видела, слушала мерное перестукивание одиноких уже капель, смешивающихся с гулом поднявшейся реки.
Гроза отменила фест, гроза принесла возможность наблюдать обновленный мир сквозь слезинку цвета дождя.