.
Толерантность к насилию вырабатывается с детства. Сначала ты дома привыкаешь, что тебя бьют, обзывают, разговаривают с тобой в уничижительном и оскорбительном тоне, насильно надевают на тебя то, что тебе не хочется, насильно заталкивают в тебя еду, которая тебе противна, и хватают тебя так грубо, как будто ты не живое существо, а мешок. Все эти формы насилия по отношению к ребенку являются социально приемлемыми. Никто не остановит родителя, который так обращается с ребенком. У ребенка нет защиты, потому что по сути он принадлежит своим родителям как вещь.
Потом ребенок приходит в детский сад, и там с ним примерно так же обращаются воспитатели. Если ребенку повезет, то ему попадется один или два добрых воспитателя, но в общем случае, "воспиталка, которая орет" - это социальная норма. К школе ребенок уже вполне готов к тому, что с ним так же грубо и оскорбительно будут обращаться учителя. Да, ему это вряд ли будет нравиться, но это будет нормальная для него среда, к которой он привык. А "училка, которая орет" - это тоже социальная норма.
И вот когда воспитанный таким количеством насилия, грубости и равнодушия к его чувствам человек начинает вступать в близкие отношения, то на самом деле у него нет ни навыка вести себя принципиально иначе, ни представления о том, что иначе вообще можно. И он с партнером взаимодействует в той же самой парадигме, используя модусы "заставить", "наорать", "наказать" и "обозвать". А поскольку вся окружающая реальность функционирует таким же образом, то и этому человеку, и его партнеру при этом кажется, что так и надо. У этого человека не возникает ни чувства вины, ни потребности что-то менять, потому что относительно своего жизненного мира он вполне нормативен. Большое количество насилия в семьях даже не всплывает как проблема, потому что оно привычно и не воспринимается как что-то неправильное. Человек, выросший в такой среде, легко воспроизводит ее, вступая в нездоровые отношения, потому что у него не возникает реакции тревоги в ответ на абьюзивное поведение партнера. Оно ему кажется нормальным, потому что он дома привык к такому же в исполнении своих родителей.
Когда в Штатах на людей напустили много-много психологов, то удалось на уровне целой популяции насадить навыки говорить о своих чувствах, обсуждать потребности друг друга, принимать чужие отличия и отстаивать свое достоинство. Да, это местами привело к перегибам в том, что касается, например, политкорректности, но в целом это стало огромной победой, потому что не отдельные люди, а целое население страны научилось взаимодействовать по-другому. С американцами когда общаешься, это очень сильное ощущение: они по-другому думают и по-другому разговаривают, у них на порядок более высокий уровень осознанности в том, что касается взаимодействия между людьми. Это гораздо более спокойные и менее конфликтные люди, они вежливы и спонтанно дружелюбны, они готовы морально поддержать даже совершенно незнакомого человека. И это не потому, что там другая порода людей, а потому что эту популяцию целенаправленно, старательно и долго учили, как адекватно общаться и взаимодействовать. Это очень красиво, за ними хочется тянуться и подражать.
Потом ребенок приходит в детский сад, и там с ним примерно так же обращаются воспитатели. Если ребенку повезет, то ему попадется один или два добрых воспитателя, но в общем случае, "воспиталка, которая орет" - это социальная норма. К школе ребенок уже вполне готов к тому, что с ним так же грубо и оскорбительно будут обращаться учителя. Да, ему это вряд ли будет нравиться, но это будет нормальная для него среда, к которой он привык. А "училка, которая орет" - это тоже социальная норма.
И вот когда воспитанный таким количеством насилия, грубости и равнодушия к его чувствам человек начинает вступать в близкие отношения, то на самом деле у него нет ни навыка вести себя принципиально иначе, ни представления о том, что иначе вообще можно. И он с партнером взаимодействует в той же самой парадигме, используя модусы "заставить", "наорать", "наказать" и "обозвать". А поскольку вся окружающая реальность функционирует таким же образом, то и этому человеку, и его партнеру при этом кажется, что так и надо. У этого человека не возникает ни чувства вины, ни потребности что-то менять, потому что относительно своего жизненного мира он вполне нормативен. Большое количество насилия в семьях даже не всплывает как проблема, потому что оно привычно и не воспринимается как что-то неправильное. Человек, выросший в такой среде, легко воспроизводит ее, вступая в нездоровые отношения, потому что у него не возникает реакции тревоги в ответ на абьюзивное поведение партнера. Оно ему кажется нормальным, потому что он дома привык к такому же в исполнении своих родителей.
Когда в Штатах на людей напустили много-много психологов, то удалось на уровне целой популяции насадить навыки говорить о своих чувствах, обсуждать потребности друг друга, принимать чужие отличия и отстаивать свое достоинство. Да, это местами привело к перегибам в том, что касается, например, политкорректности, но в целом это стало огромной победой, потому что не отдельные люди, а целое население страны научилось взаимодействовать по-другому. С американцами когда общаешься, это очень сильное ощущение: они по-другому думают и по-другому разговаривают, у них на порядок более высокий уровень осознанности в том, что касается взаимодействия между людьми. Это гораздо более спокойные и менее конфликтные люди, они вежливы и спонтанно дружелюбны, они готовы морально поддержать даже совершенно незнакомого человека. И это не потому, что там другая порода людей, а потому что эту популяцию целенаправленно, старательно и долго учили, как адекватно общаться и взаимодействовать. Это очень красиво, за ними хочется тянуться и подражать.