Журнал "Собака", vol. 4
ИНТЕРЬЕР-ПЛЮС
Ремонт в этой квартире на Озерковской набережной начался с серьезного мужского разговора. Хозяин Дмитрий Самохин сказал дизайнеру Максиму Лангуеву, что в процессе работы тот имеет право послать Дмитрия три раза. Своим правом Максим ни разу не воспользовался. Результатом оба очень довольны.
Текст: Екатерина Каменская, фото: Ксения Колесникова
***
- Здравствуйте, - встречает меня на пороге дома Дмитрий Самохин. - Поскольку вчера была пятница, я сегодня могу выступить в рубрике «неинтересный человек». Но зато с блеском.
В интерьере его просторной квартиры, местами напоминающей нью-йоркскую галерею, уютную писательскую дачу и дизайнерский магазин, живет дух такого же мальчишеского озорства, каким светится сам хозяин.
Осмотр экспозиции начинается с лестницы на второй этаж. На стене пестрый коллаж из картин. Под потолком понатыканы, а по-другому и не скажешь, хрустальные светильники Baccarat.
- В моем понимании, это люстра, в которую попала граната, - весело замечает Дмитрий.
Холл второго этажа с библиотекой, соединяющий спальню и кабинет - самое красивое место в доме. На светлом дубовом полу очень по-дачному выглядят половики, которые Дима искал по всей Москве, а нашел на православной ярмарке на ВДНХ. Здесь стоят огромные кресла Adelta - оранжевый привет из 70-х.
- Так, садитесь, - распоряжается Дмитрий. - Откиньтесь теперь на спинку. А теперь - скажите что-нибудь!
Из-за круглой конструкции голос звучит как инопланетное радио.
- А однажды я в этом кресле… - заговорщически говорит Дима.
У него звонит телефон, его голос становится чуть более официальным, а мне остается только догадываться, чем занимался Дмитрий Самохин, генеральный директор компании «НТВ+» в этом кресле. Ну и слава Богу, живой человек.
Экскурсия продолжается. Предметы разных стилей удивительно уютно прилепились друг к другу, как, например, этот дубовый стол XIX века, ставший роскошным пьедесталом для новенького Mac’а.
- Когда я сделал свой самый первый ремонт от начала до конца, я понял, что современная мебель - это практически разводка, - говорит Дима. - Вот этот стол я в Питере купил в «комиссионке» за 35 тыс. рублей. И еще несколько тысяч стоило его лаком покрыть, сукно натянуть. А пойти купить современный итальянский стол, он сколько будет стоить? И еще, наверное, старые вещи - они более настоящие...
Дима вспоминает, что вчера была пятница, и он взялся исполнять роль «неинтересного человека».
- Так, - он показывает на картину, висящую в кабинете. - Сколько тут человек нарисовано? Только быстро, навскидку.
- Ну вы даете… Ну, тридцать.
- Вот! Вот удивительно - все говорят тридцать, а их там - восемьдесят с чем-то. Это Катя Ястребова, известная такая художница.
***
Пожалуй, это одна из самых - какое бы слово употребить? - правильных современных квартир, которые я видела в жизни. (Бывают еще правильные несовременные, с антиквариатом и вековой пылью, но речь сейчас не о них.) Здесь все - и планировка, и предметы интерьера отходят на второй план, уступая хозяину пространство для жизни. Как мы знаем, в этой самой жизни часто бывает наоборот - мебель и предметы интерьера занимают весь дом, загоняя обитателей куда-нибудь в дальний угол.
Так, наверняка, было и в детстве Дмитрия, который вырос в маленькой питерской «хрущевке».
- Я думаю, такие квартиры и в Москве есть. Там, как сейчас помню, было две комнаты по 15 метров, а площадь всей квартиры была - 45.
Дмитрий приехал в Москву в 2003 году. До этого были университет экономики и финансов и работа банке. Потом они с товарищем управляли заводом по производству щебня («Вот это было круто!»). После этого Самохин занялся развитием питерского филиала Российской радиовещательной сети, да так удачно, что вскоре перешел на НТВ, потом в «Газпром Медиа», ну а дальше вы знаете.
- Раньше я Москву, как все правоверные питерцы, конечно, ненавидел. Я еще и болельщик - болею за «Зенит». Это в каком-то смысле религия и нам тоже изнутри не понять, почему, например, сунниты не любят шиитов. После переезда я с головой ушел в работу, и по сторонам вообще не смотрел, но потом совершенно точно Москву полюбил. Это город, в котором все есть. Хочешь отдыхать - отдыхай, хочешь работать - хоть уработайся. Питер в этом смысле дает меньше, но его я тоже люблю. Мне кажется, это обогащает, когда ты любишь много мест. Я думаю, - пауза, Дима улыбается, - Я думаю, эту теорию можно и на личные отношения перенести.
Раз уж разговор зашел о личном, идем смотреть спальню.
По бокам кровати - керамические кубы цвета кобальта, синонимы тумбочек. На высоком изголовье стоят большие черно-белые портреты девушек. Самый красивый акцент в этой комнате - сделанная на заказ деревянная перегородка, отделяющая спальню от ванной. Максим Лангуев придумал, а Дима - всецело поддержал. В гардеробной - идеальная чистота и порядок, если не считать носков диснеевской расцветки, которые как будто только что кто-то скинул и смылся.
- Чьи носки? - спрашиваю.
- Мои, - отвечает Дима. - Конечно, с костюмом такие не наденешь…
***
Кухня в этом доме вполне сошла бы за операционную или химлабораторию, если бы не развеселые подушки на стульях и коллекция керамических тарелок Astier de Villate. Единственная живность в доме - африканские улитки ахатины Геннадий и Патрокл, обитают тут же, в прозрачном ящике рядом с раковиной.
- В руках рачительного хозяина ахатины живут десять лет, - важничает Дима.
- И сколько они у вас? - спрашиваю.
- Всего несколько месяцев. Сейчас я пущу теплую водичку, они очень любят купаться. И это уникальное зрелище, которое веселит душу.
Дима берет Геннадия (правда, его самого пока не видно) и пускает нежную струю воды на панцирь. Через несколько секунд Геннадий вылезает чуть не целиком, начинает крутить усами и вытягиваться всем телом, словно кошка. Оторваться невозможно.
- Ну, что я говорил! - радуется рачительный хозяин.
Сидя в гостиной под огромной пиксаровской лампой ITRE (переиздание Jak Jakobsen, 1937) и попирая ногами дагестанский ковер, Дима рассказывает, какое это для него испытание - расставлять книги по полкам. Его отношения с писателями, возможно, трепетнее, чем с девушками.
- С Чеховым проблем не возникло - лучшее место. Поэты все мои любимые тоже встали. Я очень люблю Гумилева, вообще Серебряный век очень нравится. Пушкина люблю. В общем, я их всех разместил. Потом началось. Кого поставить рядом с Чеховым? Можно поставить Гоголя, можно поставить Тургенева, а не обидится ли Гоголь…
Когда ремонт закончился, Дима понял: чего-то ему не хватает. Оказалось - еще одной комнаты.
- Я не знаю, зачем, но она мне нужна, - разводит он руками.
Ну, а поскольку над квартирой есть чердак, Дмитрию Самохину есть куда расширяться.
Как вы уже поняли, вчера была пятница, а сегодня Дмитрий отправляется с друзьями на концерт. Он ловко управляется со всеми своими делами в будние дни, и не проводит выходные на работе.
- Трудоголизм как таковой - враг работоспособности, и в итоге, враг результатов, - говорит он.
И вдруг становится понятно, что, несмотря на активную жизнь и управление огромным холдингом, Дмитрий Самохин внутренне очень спокойный человек. Ну конечно, он все-таки родом из Питера.
Так уж получилось, что кусок декорации своего родного города Дима нашел у себя на Озерковской. Во-первых, под окнами течет река. Во-вторых, ограду на набережной как будто переставили с Фонтанки. Ну и, наконец, финальный аккорд - напротив Диминых окон стоит бизнес-центр «Аврора».
- Ну скажите, - говорит он, - какой питерец не мечтает жить напротив крейсера?!
Тут у Димы снова звонит телефон, и он начинает обсуждать подробности встречи с друзьями: где, во сколько и в каком составе.
Ведь, к счастью, сегодня суббота.