Только маленькие секреты нуждаются в охране, большие тайны хранит неверие толпы. часть 5 последняя.
Предыдущие части серии:
Предисловие
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Норберт Винер и расцвет кибернетики
В 1913 году, когда печатался третий и последний том Principia Mathematica Рассела, молодой протеже математика прибыл в Кембридж из США. Его звали Норберт Винер, и вскоре он оказался среди небольшой группы мальчиков, которых близко наставляли Бертран Рассел и Дэвид Гильберт. При Расселе, Винера обучали логике и философии, а Гильберт обучал его дифференциальным уравнениям.
Говоря о Расселе, Винер сказал: «Когда я приехал учиться у Бертрана Рассела в Англию, я узнал, что пропустил почти все вопросы, имеющие истинное философское значение». Он назвал Гильберта «единственным действительно универсальным гением математики».
Всю свою жизнь Винер был одержим навязчивой идеей практического воплощения логической замкнутой системы Рассела.
Несмотря на то, что молодой лейбницианский гений по имени Курт Гёдель нанес серьезный удар по программе Рассела «Принципы», блестяще продемонстрировав в 1931 году, что никакая логическая система никогда не может быть по-настоящему непротиворечивой сама с собой, по причине саморефлексивной природы всех существующих систем, Рассел со своим проектом всё же продвинулся вперед в полную силу, и Винер был ведущим апостолом Рассела.
Среди других расселистов, которые продвигали его теории машинного обучения, были такие имена, как Алан Тьюринг, Оскар Моргенштерн, Клод Шеннон и Джон фон Нейман. Хотя у каждого математика было свое собственное новшество, всех их объединяла непоколебимая вера в то, что человеческий разум представляет собой смесь животных импульсов, управляемых машинной логикой замкнутой системы, и ничего больше.
В компьютере целое есть не что иное, как сумма частей, и оно должно быть таким во всех информационных системах, включая человеческий мозг, экосистемы и вселенной в целом. «Метафизические» принципы, такие как душа, цель, Бог, справедливость и свобода воли, не имели места в умах этих людей-вычислителей.
Команда Рассела слева направо: Алан Тьюринг, Оскар Моргенштерн, Джон фон Нейман, Норберт Винер, Клод Шеннон.
К концу Второй мировой войны работа Винера над петлями обратной связи в аэронавтике и радаре привела математика к разработке нового языка для управления сложными человеческими системами, который, как он вскоре обнаружил, нашел применение в бизнесе, военных делах и целых странах. Термин, который он дал этому новому инструменту управления, был «кибернетика». Описывая свое изобретение, Вайнер заявил:
«Кибернетика, которую я получил от греческого слова Kubernetes, или рулевой, того же греческого слова, от которого мы в конечном итоге получаем наше слово губернатор».
Опираясь на бинарные компьютерные машины с замкнутой системой в качестве своей модели человеческого разума, Вайнер потребовал, чтобы метафизические концепции считались несуществующими, кроме чисто физических характеристик измеримых электрохимических свойств мозга. Описывая этот аналог компьютерного разума, Вайнер сказал:
«Нам стало ясно, что сверхбыстрая вычислительная машина, зависящая от последовательных переключающих устройств, должна представлять собой почти идеальную модель проблем, возникающих в нервной системе» и что « Проблема интерпретации природы и разновидностей памяти у животных имеет параллель с проблемой конструирования искусственных воспоминаний для машины».
Кибернетика для глобального управления.
Предсказывая неизбежность систем глобального информационного контроля (и, следовательно, полного политического контроля со стороны богоподобного правящего класса), а также искусственного интеллекта, Вайнер писал:
«куда идет слово человека и куда идет его способность восприятия, до этой точки простирается его контроль и в некотором смысле его физическое существование. Видеть и отдавать приказы всему миру - это почти то же самое, что быть везде».
Ключ к пониманию привлекательности кибернетики для научной диктатуры, стремящейся к тотальному всеведению и всемогуществу, заключается в следующем: в контексте большой лодки только рулевой должен иметь представление о целом. Всем остальным нужно только понимать свою локальную, обособленную роль.
С применением кибернетики к организации экономических систем, возникли обширные сложные бюрократические системы с небольшими узлами «рулевых», встроенные во вновь возникающий комплекс «глубинного государства», которые имели доступ к видению целого.
Эта идея была выдвинута сэром Александром Кингом из Организации экономического сотрудничества и развития, который стал соучредителем Римского клуба и помог применить эти идеи в правительствах трансатлантического сообщества в 1960-х и 1970-х годах. Эта система рассматривалась ее сторонниками как идеальная операционная система, которую наднациональная технократия может использовать для управления рычагами Нового Мирового Порядка.
Одним из самых увлеченных практиков этой новой системы в тот период преобразований, был дед нынешнего премьер министра Канады, Джастина Трюдо - Пьер Эллиот Трюдо (в то время только что назначенный премьер-министр Канады), который сформировал обширную кибернетическую революцию канадского правительства в период с 1968 по 1972 год через офис Тайного совета Канады. Во время конференции по кибернетике в правительстве, в ноябре 1969 года Пьер Трюдо сказал:
«Мы понимаем, что многие методы кибернетики, преобразуя функцию контроля и манипулирования информацией, изменят все наше общество. Обладая этим знанием, мы бодрствуем, бдительны, способны действовать; мы больше не слепые и инертные силы судьбы».
Здесь любовь Трюдо к кибернетике разделял его русский единомышленник - Никита Хрущев, реабилитировавший запрещенную «буржуазную лженауку» после смерти Сталина. В своем выступлении на 22-м съезде партии в октябре 1961 года Хрущев заявил:
«Необходимо организовать более широкое применение кибернетики, электронно-вычислительных и управляющих установок в производстве, научно-исследовательской работе, разработке и проектировании, планировании, учете, статистике и управлении».
Трюдо тесно сотрудничал с сэром Александром Кингом и Аурелио Печчеи при формировании их новой организации «Римский клуб», которая оказала огромное влияние на глобальное управление с 1968 года по настоящее время.
Трюдо был ярым сторонником этой новой организации, которая вскоре стала центром неомальтузианского возрождения в первые годы 1970-х годов. Трюдо даже председательствовал в канадском отделении Римского клуба и выделил деньги на финансирование исследования «Пределы роста» Массачусетским технологическим институтом (MIT). Это исследование стало своего рода священной книгой для современной экологической организации.
Александр Кинг и компьютерная модель, прославившаяся в 1972 году в книге «Пределы роста», создали новый раскол между желанием человечества развиваться и предполагаемым желанием природы покоиться в математическом равновесии.
Эта неомальтузианская компьютерная модель использовалась для оправдания выбраковки непригодных и перенаселенных бесполезных едоков и впоследствии была включена в третью официальную встречу Всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе, где Аурелио Печчеи был представлен Клаусом Швабом и продемонстрировал магию «Пределов роста» тысячам участников ВЭФ.
Если знаете английский, по ссылке можете полистать краткую историю работы ВЭФ в период с 1971 года по 2015, если не знаете, можете посмотреть картинки или воспользоваться переводчиком. Листая год за годом, я невольно поймала себя на мысли, что все эти повестки, долго остававшиеся в тени и кажущиеся нашим естественным порывом, были сводом правил от самопровозглашённых лидеров мира. И всё то что мы долгие годы воспринимали как дикую конспирологию, лежало у нас прямо перед носом.
Это конкретное собрание было спонсировано принцем Бернхардтом из Нидерландов, человеком, который уже отличился среди высших руководителей империи, основав печально известные Бильдербергские собрания в 1954 году, а затем, вместе с Джулианом Хаксли и принцем Филиппом Маунтбэттэном, был основан Всемирный фонд дикой природы в 1961 году.
В дополнение к включению моделей планирования населения на основе кибернетики, на этом саммите также состоялось официальное обнародование «Давосского манифеста», документа, который формализовал концепцию «капитализма заинтересованных сторон» и четвертой промышленной революции, в руководящий манифест этого ежегодного саммита «Бильдербергера младшего».
В отличие от Рассела, который отрицал все случаи антиэнтропии, Вайнер допускал существование изолированных островков ограниченной антиэнтропии в случае биологических и человеческих систем, которые имели тенденцию действовать таким образом, что допускалось снижение энтропии при поиске равновесия. Однако, как и Рассел, Винер считал, что кибернетика и теория информации полностью сформированы энтропией, говоря:
«Понятие количества информации очень естественно связано с классическим понятием статистической механики: понятием энтропии». [или: второй закон термодинамики]
В представлении Винера вселенная была разлагающейся финальной точкой, сформированной смертью, которая неизбежно разрушила бы ограниченные состояния антиэнтропийной жизни, жизни, возникшей чисто случайно в случайных частях «пространства» и «времени». Винер заявил следующее в 1954 году:
«[…] весьма вероятно, что вся вселенная вокруг нас умрет тепловой смертью, при которой мир сведется к одному обширному температурному равновесию, в котором никогда не произойдет ничего действительно нового. Не останется ничего, кроме унылого однообразия».
Картинка ниже, наглядно демонстрирует то, что написано не совсем понятным языком в предыдущих абзацах. Иными словами - упрощенное представление предполагаемого второго закона термодинамики (также известного как энтропия), которое предполагает, что все системы 1) закрыты и следовательно, 2) телеологически запрограммированы на движение к тепловой смерти по заданному алгоритму, поскольку нельзя предположить, что было в указанной системе с самого начала. А невозможно предположить, потому что как бы не хотелось великим умам, но не всё укладывалось в желанные алгоритмы.
Конференция Мэйси по кибернетике.
С 1943 по 1953 год кибернетика Винера и его вывод из теории информации, стали объединяющим фактором для нового научного духовенства. Это духовенство соберет вместе ведущих мыслителей всех областей знаний, что было аналогично тому, что ранее предпринимал Томас Хаксли и его X-клуб Королевского общества.
Эти конференции финансировались Фондом Джозайи Мэйси, который был создан бригадным генералом Мальборо Черчиллем (двоюродным братом Уинстона Черчилля) в 1930 году с основной целью - направить средства на исследования в области евгеники как в США, так и в Германии, наряду с родственной организацией фонда Рокфеллера.
Фонд Рокфеллера финансировал ведущего нацистского евгениста - Эрнста Рудина с 1928 года, на протяжении всех 1930-х годов, а также спонсировал исследования, проводимые британскими и американскими обществами евгеники. Это также отмечает Антон Чайткин в своей книге «Британская психиатрия от евгеники до убийств».
Основатель и контролер Фонда Мэйси - генерал Мальборо, ранее возглавлял Черную палату военной разведки с 1919 года до ее расформирования в 1929 году.
Черная палата тесно взаимодействовала с британской разведкой и служила моделью Агентства национальной безопасности США (АНБ).
5 марта 1946 года, АНБ было интегрировано в разведывательную инфраструктуру Британского Содружества, с подписанием Соглашения о радиотехнической разведке между Великобританией и США, которое положило начало альянсу «Пять глаз». Также неслучайно, это произошло в тот самый день, когда Уинстон Черчилль произнес свою печально известную речь о «железном занавесе» в Фултоне, штат Миссури, которая официально закрепила начало холодной войны.
Начиная с 1945 года и отчаянно нуждаясь в предотвращении распространения американской системы политической экономии и международного Нового курса, инициированного президентом Франклином Д. Рузвельтом, конференции Мэйси по кибернетике начали собираться каждые шесть месяцев.
На этом видео, Мэтью очень интересно и доступно, рассказывает об этой части американской истории, где лидеры США еще не были одурманены глобализацией. Видео очень удобно разделено на эпизоды. Опять же все на английском, но можно включить субтитры.
На отрезке 7:16 известная речь Генри Уоллеса, вице-президента Рузвельта, которого называли американским Столыпиным. Не случайно в январе 1945 года, Франклин Делано Рузвельт внезапно умер, а от Уоллеса быстро избавились, после чего США внезапно снова полюбили идею глобализации.
Эти конференции по кибернетике, собирали связанных с Тавистоком психиатров, биологов, неврологов, компьютерных инженеров, социологов, экономистов, математиков и даже теологов.
Винер описал эти конференции, которые сформировали курс западной политики в течение следующих 75 лет, сказав:
«для организации человечества мы обратились за помощью к антропологам, докторам [Грегори] Бейтсону и Маргарет Мид, в то время как доктор [Оскар] Моргенштерн из Института Advanced Study был нашим советником в важной области социальной организации, относящейся к экономической теории… Доктор [Курт] Левин представлял новейшую работу по выборке мнений и практике формирования мнений».
Социальная инженерия движет послевоенным порядком
Доктор Бейтсон был ведущим контролером программы ЦРУ MK Ultra, которая проводилась с 1952 по 1973 год как многомиллиардная секретная операция, предназначенная для изучения последствий «депаттернирования» как для отдельных лиц, так и для групп с использованием смеси электрошоковой терапии, пыток и наркотиков.
Оскар Моргенштерн был новатором «Теории игр», которая играла доминирующую роль как в военном планировании войны во Вьетнаме, так и в экономических системах в течение следующих 70 лет.
Доктор Курт Левин был ведущим психиатром из лондонской Тавистокской клиники и членом Франкфуртской школы, которая организовала согласованную программу по искоренению болезни национального патриотизма, веры в правду и семейной любви в период холодной войны.
Видным членом конференции и планировщиком этой операции был сэр Джулиан Хаксли. Хаксли был ведущим евгеником и великим стратегом, тесно сотрудничавшим с другим лидером Фабианского общества - Бертраном Расселом. Хаксли разделял искреннюю веру Рассела и Винера в универсальную энтропию, сказав в 1953 году:
«Нигде во всем его обширном существовании нет никакого следа цели или даже предполагаемого значения. Оно движимо сзади слепыми физическими силами, гигантским джазовым танцем частиц и излучений, в котором единственная всеобщая тенденция, которую нам на данный момент удалось обнаружить то, что обобщается во втором законе термодинамики - склонность к истощению».
Когда он начал формулировать свою концепцию «трансгуманизма» и когда он организовывал конференции Macy Cybernetics, Джулиан также нашел время для создания Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) в 1946 году, набросав ее учредительный манифест. Его энтропийный взгляд на биологию и физику был ясно выражен в его леденящих душу политических взглядах, в которых он пишет:
«Мораль для ЮНЕСКО ясна. Возложенная на него задача укрепления мира и безопасности, никогда не может быть полностью реализована с помощью отведенных ей средств - образования, науки и культуры. Она должна предусматривать некую форму мирового политического единства, будь то через единое мировое правительство или иным образом, как единственно верное средство избежать войны… в своей образовательной программе он может подчеркивать насущную потребность в мировом политическом единстве и знакомить все народы с последствиями о передаче полного суверенитета от отдельных наций всемирной организации».
Работая в тандеме со Всемирной организацией здравоохранения, созданной психиатром из Тавистока по имени Дж. Брок Чизхолм и полностью финансируемой Фондом Мэйси, Хаксли организовал создание Всемирной федерации психического здоровья (WFMH). WFMH курировал Монтегю Норман из Банка Англии, а руководил отделением лондонской Тавистокской клиники - генерал-майор Джон Роулингс Риз, которого Монтегю непосредственно назначил.
Чайткин указывает, что среди первых проектов, совместно организованных WFMH и Macy Foundation, были «Конференции по проблемам здоровья и человеческих отношений в Германии» в 1949-1950 гг., благодаря которым тезис Франкфуртской школы авторитарной личности был вбит в сознание всех Немецких детей.
Цель состояла в том, чтобы убедить немецкий народ в том, что вся вина прихода Гитлера к власти заключается не в поиске международных заговоров или манипулировании Лондоном/Уолл-Стрит, а скорее в «авторитарном психолого-генетическом» характере самих немцев.
Эту программу курировал директор Тавистока - Курт Левин, который к тому времени стал ведущей фигурой Франкфуртской школы и новатором новой техники «промывания мозгов», называемой «тренировкой чувствительности», которая в значительной степени полагалась на использование комплексов вины и группового давления, чтобы сломить волю целевой группы либо в классе, либо на рабочем месте, а также вовлечение любых оригинальных мыслителей в состояния группового мышления.
Работа Левина с WFMH и Тавистоком также стала основой для сегодняшних доктрин Критической теории, которые угрожают подорвать всю западную цивилизацию.
В той мере, в какой люди думают самостоятельно и внутренне направляются факторами творческого разума и совести.
Cистемы группового мышления больше не вели себя в соответствии со своего рода статистически предсказуемыми правилами энтропии и равновесия, которые требовали жадные до контроля технократы.
Стирая этот фактор «непредсказуемости», выдвигая аргумент, что все лидеры, исповедующие истину, являются просто «авторитарными личностями» и «новыми типами Гитлера», добродетель толпы была поставлена выше добродетели индивидуального гения и инициативы, которые продолжают досаждать миру и по сей день.
Конференции по кибернетике развивались на протяжении 1960-1970-х годов, все больше интегрируясь с международными организациями, такими как Организация Объединенных Наций, Всемирная организация здравоохранения, НАТО и ОЭСР.
По мере того, как происходила эта интеграция, новые технократы становились все более влиятельными в установлении стандартов новой мировой операционной системы.
Тем временем национальные правительства все больше очищались от националистически настроенных моральных лидеров, таких как Джон Ф. Кеннеди, Шарль ДеГолль, Энрико Маттеи и Джон Дифенбейкер. Это привело к более глубокой интеграции как системного анализа, так и кибернетики в структуру управления новой транснациональной структуры власти.
После того, как Джулиан Хаксли в 1957 году ввел термин «трансгуманизм», культ искусственного интеллекта, руководимый верой в неизбежное слияние человека и машины, все более возрастал благодаря таким крупным событиям, как тезис Дж. К. Р. Ликлайдера о симбиозе человека и компьютера в 1960 году и применение этих систем в программах Министерства обороны, таких как системы управления военными играми, SAGE (полуавтоматическая наземная среда) и сети защиты беспилотных реактивных самолетов.
Симбиоз дополненного познания компьютера и солдата DARPA был еще одним выражением этой извращенной идеи, когда сотни миллионов долларов были потрачены на создание усовершенствованных солдат-киборгов.
С годами, последователи этого нового культа вскоре оказались рулевыми нового глобального земного корабля, породив новый глобальный элитный класс технократов и олигархов, верных только своей касте и идеологии. Они стремятся сформировать свой разум как можно ближе к модели вычислительных машин, способных к логике, но не к любви или творчеству.
Чем больше эти культовые технократы, такие как: Юваль Харари, Рэй Курцвейл, Билл Гейтс или Клаус Шваб - могут думать как холодные компьютеры, заставят массы Земли делать то же самое, тем дольше будет жить их тезис о том, что «компьютеры, очевидно, должны заменить человеческое мышление».
Конец.
Оригинал статьи:
https://unlimitedhangout.com/2022/06/investigative-reports/the-revenge-of-the-malthusians-and-the-science-of-limits/
(С) MATTHEW EHRET, JUNE 28, 2022