ФОТО ОККУПАНТА. ДЕТИ
«У войны недетское лицо» - эту фразу слышали все. А кто-нибудь задумывался, что в наше время, у войны лицо как раз, самое детское? Те, кто воевал на передовой, уже почти все умерли. Кто пережил оккупацию и восстанавливал промышленность - тоже не в большинстве. Так что, основную массу людей, видевших Войну собственными глазами, составляют те, кто в сороковых годах были детьми. Именно им, смотревшим на ужасы войны детскими глазами, посвящена моя следующая фото-подборка.
Все снимки сделаны фашистскими захватчиками в период оккупации города Сталино (Донецк), о чем имеют подписи на обороте.
Фото 1. Эта фотография не случайно открывает нашу фото-подборку. Обратите внимание на номер в нижнем левом углу - эта карточка, сделанная в городе Сталино, входила в набор открыток - «Горнострелковые войска на востоке». Именно так, по мнению немецких пропагандистов, выглядело «счастливое детство» в Стране Советов.
Фото 2. Чуть позже, маленькие обитатели Сталино, в полной мере удовлетворят фашистские чаяния, но в первую оккупационную зиму, они имеют еще вполне цивилизованный вид. Катаются на коньках, смеются.
Фото 3. Результат бомбежек. Что собирает малыш в развалинах барака на ул. Челюскинцев? Можно предположить - черное золото.
Фото 4. Чтобы хоть как-то выжить, ребята постарше предлагали оккупантам свои нехитрые услуги. На этой фотографии они чистят обувь на пороге солдатского клуба, находившегося в здании гастронома «Москва»
Фото 5. Те, кто был помладше, промышляли банальным попрошайничеством. Немец попадался всякий - мог под зад пинком прогнать, а мог и краюху хлеба подкинуть
Фото 6. Бомбежки, эвакуация, аресты и болезни родителей, резко повысили процент беспризорников в зоне оккупации. Они сбивались в такие вот группы, с обязательным мешочком и консервной банкой на проволочной ручке, и бродили по всем дорогам, пытаясь добыть пропитание. Наши подпольщики, часто использовали их в качестве разведчиков. О том, скольких из них немцы расстреляли, история умалчивает.
Фото 7. «Счастливое детство» на берегу Второго пруда
Фото 8. Летом 1942 года итальянцы сбили под Сталинградом советский истребитель ЛаГГ-3. Для пропаганды самолет был установлен на площади у оперного театра и на некоторое время стал самым любимым развлечением, как местных пацанов, так и фашистов.
Фото 9. Все тем же летом 42 года в стенах Донецкого Оперного театра состоялся ряд концертов солдатской самодеятельности, под названием «Солдаты для солдат». Как понятно из названия местным на него вход был заказан.
Как эпилог.
Изначально, я собирался дополнить фотографии рассказами людей, переживших оккупацию в городе Сталино. Но, при попытке придать им художественную форму, они приобрели объем приличной повести, и вылезли за формат фото-подборки.
Возможно, когда-нибудь я к ним еще вернусь, а сегодня поделюсь лишь одним рассказом, ныне покойного, учителя украинской словесности Башлаева Б.М.
Бомба
В 43 году в Сталино только и было разговоров, что о подпольщиках. После относительно спокойного прошлого года, когда в городе лишь изредка появлялись писанные от руки листовки, в этом году что ни месяц, так что-нибудь взрывалось, выходило из строя и летело под откос. Полицаи сбились с ног, полевая жандармерия и гестапо усилили террор и облавы, но ни разговоры, ни диверсии от этого не уменьшались.
Боре Башлаеву в то время было 6 лет, а его другу Степке - восемь. Он был уже большой, и именно он предложил «бить фашистскую гадину». Но как её бить, чем? А бомбой!
«Бомба» звучало страшно. Бомбы падали на город и разрушали дома, убивая много местных, да и фашистов не жалели. Но где взять эту самую «бомбу»?
«Не беда, - сказал Степан, - сами сделаем!» На ближайшей помойке была найдена пустая вместительная бутылка - корпус будущей бомбы; через узкое горлышко в бутылку напихали «поражающий элемент» в виде мелкого щебня, и залили «взрывчатое вещество» в виде детской мочи. Все, бомба получилась - высший класс!
А сколько было смеха и радости, когда пацаны со своей бутылкой полезли на чердак одного из домов на Соцгородке! «Ох, щас жахнем - не в жисть не отмоются!!!» Но чем ближе становилось небо, тем слабее становились ноги, и когда перед ними открыл свое темное чрево чердак, пахнущий креозотом и шлаком, оба юных бомбиста тряслись уже скорее от страха, чем от дерзости.
Снизу, через слуховое окно, доносилась отрывистая гортанная речь и шум моторов - во двое было полно немцев, но Степка забоялся «бомбить» сразу возле подъезда, через который они вошли. Пришлось пробираться по чердаку на другой конец дома, и возле дальнего лаза на крышу, старший «диверсант» повел себя не по-товарищески. Размахнувшись, что есть силы, он швырнул бутылку на улицу, а сам бросился наутек.
Ослепленный ярким светом, льющимся снаружи, Боря не разглядел, куда он подевался, но от такого предательства на его глазах навернулись слезы, а когда с улицы раздался звон битого стекла и немецкая ругань, он уже разревелся от ужаса. Судя по воплям, бомба угодила точно в цель. Голося и размазывая слезы, мальчик побежал обратно, к выходу.
Уже на старости лет Борис Михайлович, с грустной улыбкой замечал, что можно было бы спрятаться на самом чердаке и переждать, как сделал его друг, но тогда об этом он как-то не подумал, и на лестничной площадке угодил прямо в руки взбешенного эсесовца, заляпанного «взрывчатым веществом».
Кто такие эсесовцы, тогдашним обитателям объяснять не надо было. И через 40 лет их черная форма с серебряной окантовкой, вызывала у переживших войну, невольный страх и уважение, а что говорить об ужасе ребенка, угодившего в лапы «черта»? В общем, немец вытащил из подъезда не только рыдающего, но и обмочившегося мальчишку.
За ухо он поволок его вдоль улицы, но где-то на полдороги, остыв и обсохнув, свернул в подворотню, и зафутболили своего пленника под зад ногой. Отлетев, как настоящий мячик, куда-то в бурьяны, Боря ждал дальнейшей экзекуции, но фашист ушел.
Долго потом маленький «террорист» прятался за сараями, боясь возвращаться домой. Ему казалось, что эсесовец, обязательно его отыщет и арестует маму. Еще дольше он мочился в штаны, едва завидев черную форму, но прошло несколько месяцев и в город вернулись наши, а они черной формы не носили.