Перевал у самого неба.
Из серии - Соло по Тофаларии.
Небо наконец-то открылось и ночь, как и полагается в таких случаях, была холодной. Но ближе к утру, даже сам себе поначалу не поверил, по палатке вновь зашуршал дождь. Проклятье! Неужели это никогда не закончится. А ведь такие были надежды с вечера. Утром ещё были редкие проблески солнца, а потом холодные тучи стали приносить уже не просто дождь, а заряды снежной крупы. В мрачном настроении собрал лагерь и стал уходить в обратном направлении. Неожиданно обнаружилось, что в борьбе с весом достиг определённых результатов, теперь я мог нести весь груз сразу и при этом достаточно адекватно воспринимать ситуацию вокруг. Наверное, есть какая-то критическая масса груза, характерная персонально для меня. Ну что же, хоть это радует.
Озеро провожало вот так.
Изначально путём выхода на Орзагай был намечен перевал, расположенный совсем недалеко от Кинзелюкского водопада, всего в паре километров. Он хорошо виден, если выйти чуть выше по Кинзелюку, будто кто топором вырубил этот прямоугольный проём в хребте. Перевал хотя и крутой с этой стороны, но совсем невысокий и весь закрыт лесом. Дальше, судя по карте, пологий и открытый участок с озером, потенциально фотогеничное место. Однако, всё учащающееся снежные заряды не вызывали желания вылезать сегодня куда-то наверх. Поэтому решил пока выйти вверх по Кинзелюку до границы леса, к месту прошлой стоянки, а затем подождать послабления с погодой и перебраться на Орзагай через другой перевал, расположенный в самых истоках Кинзелюка. Это бы ещё и сократило мой путь километра на четыре. Тем не менее, когда вышел туда, где нижний перевал оказался поблизости, поддался странным импульсам, заставившим свернуть с намеченного пути, перейти реку и начать подниматься к проёму в хребте.
Подъём оказался крутоват, хотя и не долог. Периодически приходилось вставать на четвереньки, цепляясь за кусты выползать к верху. По этому водоразделу, между прочим, проходит граница между областями. Вот я и пересёк эту границу, вернулся обратно в Иркутскую область, немного погостив в Красноярском крае. Сразу за перевалом оказалось широкое и открытое место, с разбросанными вокруг островками леса. Чуть дальше виднеется озеро, а за ним долина ручья, левого притока Орзагая. По этому ручью и предстоит спускаться вниз, к Орзагаю. Но сегодня хочу остаться здесь, на озере. Место довольно живописное, авось и погода смилостивится, тогда поснимаю. Но у погоды были свои планы.
Бросив на открытом, приметном месте весь груз, пошёл к озеру искать место для стоянки. Почти на берегу нашёл укромное и уютное местечко. Здесь два кедра, умостившись на больших камнях и закрепившись в них корнями, создавали защиту от ветров, дующих с перевала. За ними приютилась группа ольхового кустарника. В их зарослях и обнаружилась удобная полянка. Осталось только принести груз. Вот тут-то и началось! Неожиданно накрыл первый мощный снежный шквал с ветром. Видно стало не далее, чем метров на десять. В этом кошмаре кое-как отыскал свои мешки. За считанные минуты весь перевал покрыло снегом, изменив всё до неузнаваемости. Но удобное место уже было найдено и поставить палатку, натянуть тент и собрать дрова для костра не составило особого труда.
Ветер не утихал до самой ночи, периодически принося мощные снежные заряды. Мне не оставалось ничего делать, как отсиживаться под тентом у костра, пока не наступила ночь. Укрытие всё же оказалось достаточно удачным. Ночью всё стихло, а утром как-то тесно показалось в палатке. Так и есть, основательно засыпало снегом. Пришлось срочно вылезать в неприветливый мир и откапываться. Вот и тент уже на пределе, ещё немного и порвётся под тяжестью выпавшего снега. Ветра нет, но с неба падает такой густой снег, что не видно противоположного берега озера.
Мокрыми хлопьями снег валил целый день, засыпая всё вокруг. Примеченные вчера сухие дрова завалило напрочь, а сухостоя поблизости что-то не наблюдается. Хорошо ещё немного припас с вечера и бросил под тентом. Пока лазал по сугробам в поисках дров, крепко вымок. Затем для поддержания огня пришлось рубить живые деревья, которые росли поблизости. Чтобы не промокнуть, раздевался полностью по пояс, быстро бежал с топором к дереву, лихорадочно рубил, притаскивал к костру и вновь одевался. Сырые дрова долго шипели, дымом выедало глаза и лишь затем отдавали жар огня. Так и провёл целый день у костра. Лежать в палатке было бы совсем невыносимо морально.
Состояние окружающего мира совершенно не вызывало оптимизма. Сколько ещё будет это продолжаться? Снега уже так много, что передвигаться будет не просто. Но он и не собирается прекращаться. Ведь даже ещё не сентябрь и до зимы далеко. Смогу ли я выбраться отсюда? Это ведь самая дальняя точка маршрута, отсюда около сотни километров до населёнки. В голову лезут мысли одна мрачнее другой. Всё ещё усугубляет вынужденное бездействие. Уже прикидываю, что бросить из груза, чтобы только выйти отсюда, приходят даже крамольные мысли оставить всю фотоаппаратуру. Это был один из самых кошмарных дней в этой экспедиции.
За многие годы странствий приходилось несколько раз испытывать подобные состояния, когда подходишь к некому пределу. Тогда происходит нечто необычное с сознанием. Всё видится совсем не так как в привычной жизни, отношение к себе, людям и жизни вообще, будто наблюдаешь откуда-то со стороны. Осыпается некая грубая шелуха, защитный панцирь, оголяя и открывая то, что внутри тебя. И вдруг обнаруживаешь, что стал на этот момент ближе к некой всеобщей сути, к Абсолюту или как там ещё это назвать. Это невозможно объяснить, но ты понимаешь, что это именно так. И тогда приходят они, те, кто дорог и любим, почти осязаемо, почти на физическом уровне. Это мучительно и больно, от невозможности прикоснуться. Но это момент, когда твои мысли действительно могут материализоваться. (А потом, когда вернулся, вдруг обнаружил с удивлением, что произошло нечто, произошло примерно в этот день, что невозможно объяснить простым совпадением. И ведь мысленный посыл был именно в том направлении, я очень хорошо его помню. Но это не только мой секрет).
На перевале снега выпало больше, чем по колено. К вечеру вновь активизировался ветер, снег стал прекращаться. Решаю завтра уходить вниз в любой ситуации. Бездействие приводит к деморализации. Ночью так и не смог заснуть, мучимый своими же мыслям, от которых не было покоя и от которых никак не получалось избавиться. Утром снег почти прекратился, но ветер срывал снежные шапки с деревьев, рассыпая вокруг. Ухожу вниз, прокладывая глубокую снежную колею.
Потом, когда уже вошёл в сплошной лес, солнце всё чаще стало проглядывать из-за туч, растапливая скопившийся на кустах снег. Он мокрыми ошмётками валился мне за шиворот, когда продирался через заросли. Зато очень хорошо были видны свежие следы зверья. Окончательно стало понятно, что основное животное тут медведь. Максимальное количество следов принадлежало ему. Следы здорово помогали выискивать рациональный путь, ведь звери прекрасно знают свой дом и все дороги в нём. Чем ниже уходил, тем всё меньше становилось снега, идти становилось легче. Да и груз теперь позволяет передвигаться совсем с другой скоростью, хотя ничего не бросил, главное не нужно проходить одно и то же место по три раза. Так и спустился до самого Орзагая и даже слегка поднялся по нему, подыскивая удобное место для ночёвки. Несмотря на снег, сегодня одолел восемь километров. Невиданное достижение до сего времени. Основной кошмар, наверное, остался позади…
Моя палатка на перевале.
Моё жизненное пространство. В кустах спрятан тент, оттуда струится дымок.
Вид от палатки в сторону озера.
Пейзажи сегодня будут вот такие. Немножко зимы в конце августа.
Куда-то туда за озером мне нужно будет спускаться к Орзагаю.
Это снято уже в день, когда уходил. Тогда солнце начало вспоминать об этих горах.
Этот и последующие кадры сняты уже по другую сторону озера относительно места стоянки, когда уже уходил вниз.
Сам себе теперь благодарен, что заставил себя тогда остановиться, достать кофр из мешка и камеру, поставил её на штатив и сам себя снял.
1 - стоянка у озера на Кинзелюке. 2 - стоянка на перевале.
Предыдущая часть.
Продолжение следует.
Небо наконец-то открылось и ночь, как и полагается в таких случаях, была холодной. Но ближе к утру, даже сам себе поначалу не поверил, по палатке вновь зашуршал дождь. Проклятье! Неужели это никогда не закончится. А ведь такие были надежды с вечера. Утром ещё были редкие проблески солнца, а потом холодные тучи стали приносить уже не просто дождь, а заряды снежной крупы. В мрачном настроении собрал лагерь и стал уходить в обратном направлении. Неожиданно обнаружилось, что в борьбе с весом достиг определённых результатов, теперь я мог нести весь груз сразу и при этом достаточно адекватно воспринимать ситуацию вокруг. Наверное, есть какая-то критическая масса груза, характерная персонально для меня. Ну что же, хоть это радует.
Озеро провожало вот так.
Изначально путём выхода на Орзагай был намечен перевал, расположенный совсем недалеко от Кинзелюкского водопада, всего в паре километров. Он хорошо виден, если выйти чуть выше по Кинзелюку, будто кто топором вырубил этот прямоугольный проём в хребте. Перевал хотя и крутой с этой стороны, но совсем невысокий и весь закрыт лесом. Дальше, судя по карте, пологий и открытый участок с озером, потенциально фотогеничное место. Однако, всё учащающееся снежные заряды не вызывали желания вылезать сегодня куда-то наверх. Поэтому решил пока выйти вверх по Кинзелюку до границы леса, к месту прошлой стоянки, а затем подождать послабления с погодой и перебраться на Орзагай через другой перевал, расположенный в самых истоках Кинзелюка. Это бы ещё и сократило мой путь километра на четыре. Тем не менее, когда вышел туда, где нижний перевал оказался поблизости, поддался странным импульсам, заставившим свернуть с намеченного пути, перейти реку и начать подниматься к проёму в хребте.
Подъём оказался крутоват, хотя и не долог. Периодически приходилось вставать на четвереньки, цепляясь за кусты выползать к верху. По этому водоразделу, между прочим, проходит граница между областями. Вот я и пересёк эту границу, вернулся обратно в Иркутскую область, немного погостив в Красноярском крае. Сразу за перевалом оказалось широкое и открытое место, с разбросанными вокруг островками леса. Чуть дальше виднеется озеро, а за ним долина ручья, левого притока Орзагая. По этому ручью и предстоит спускаться вниз, к Орзагаю. Но сегодня хочу остаться здесь, на озере. Место довольно живописное, авось и погода смилостивится, тогда поснимаю. Но у погоды были свои планы.
Бросив на открытом, приметном месте весь груз, пошёл к озеру искать место для стоянки. Почти на берегу нашёл укромное и уютное местечко. Здесь два кедра, умостившись на больших камнях и закрепившись в них корнями, создавали защиту от ветров, дующих с перевала. За ними приютилась группа ольхового кустарника. В их зарослях и обнаружилась удобная полянка. Осталось только принести груз. Вот тут-то и началось! Неожиданно накрыл первый мощный снежный шквал с ветром. Видно стало не далее, чем метров на десять. В этом кошмаре кое-как отыскал свои мешки. За считанные минуты весь перевал покрыло снегом, изменив всё до неузнаваемости. Но удобное место уже было найдено и поставить палатку, натянуть тент и собрать дрова для костра не составило особого труда.
Ветер не утихал до самой ночи, периодически принося мощные снежные заряды. Мне не оставалось ничего делать, как отсиживаться под тентом у костра, пока не наступила ночь. Укрытие всё же оказалось достаточно удачным. Ночью всё стихло, а утром как-то тесно показалось в палатке. Так и есть, основательно засыпало снегом. Пришлось срочно вылезать в неприветливый мир и откапываться. Вот и тент уже на пределе, ещё немного и порвётся под тяжестью выпавшего снега. Ветра нет, но с неба падает такой густой снег, что не видно противоположного берега озера.
Мокрыми хлопьями снег валил целый день, засыпая всё вокруг. Примеченные вчера сухие дрова завалило напрочь, а сухостоя поблизости что-то не наблюдается. Хорошо ещё немного припас с вечера и бросил под тентом. Пока лазал по сугробам в поисках дров, крепко вымок. Затем для поддержания огня пришлось рубить живые деревья, которые росли поблизости. Чтобы не промокнуть, раздевался полностью по пояс, быстро бежал с топором к дереву, лихорадочно рубил, притаскивал к костру и вновь одевался. Сырые дрова долго шипели, дымом выедало глаза и лишь затем отдавали жар огня. Так и провёл целый день у костра. Лежать в палатке было бы совсем невыносимо морально.
Состояние окружающего мира совершенно не вызывало оптимизма. Сколько ещё будет это продолжаться? Снега уже так много, что передвигаться будет не просто. Но он и не собирается прекращаться. Ведь даже ещё не сентябрь и до зимы далеко. Смогу ли я выбраться отсюда? Это ведь самая дальняя точка маршрута, отсюда около сотни километров до населёнки. В голову лезут мысли одна мрачнее другой. Всё ещё усугубляет вынужденное бездействие. Уже прикидываю, что бросить из груза, чтобы только выйти отсюда, приходят даже крамольные мысли оставить всю фотоаппаратуру. Это был один из самых кошмарных дней в этой экспедиции.
За многие годы странствий приходилось несколько раз испытывать подобные состояния, когда подходишь к некому пределу. Тогда происходит нечто необычное с сознанием. Всё видится совсем не так как в привычной жизни, отношение к себе, людям и жизни вообще, будто наблюдаешь откуда-то со стороны. Осыпается некая грубая шелуха, защитный панцирь, оголяя и открывая то, что внутри тебя. И вдруг обнаруживаешь, что стал на этот момент ближе к некой всеобщей сути, к Абсолюту или как там ещё это назвать. Это невозможно объяснить, но ты понимаешь, что это именно так. И тогда приходят они, те, кто дорог и любим, почти осязаемо, почти на физическом уровне. Это мучительно и больно, от невозможности прикоснуться. Но это момент, когда твои мысли действительно могут материализоваться. (А потом, когда вернулся, вдруг обнаружил с удивлением, что произошло нечто, произошло примерно в этот день, что невозможно объяснить простым совпадением. И ведь мысленный посыл был именно в том направлении, я очень хорошо его помню. Но это не только мой секрет).
На перевале снега выпало больше, чем по колено. К вечеру вновь активизировался ветер, снег стал прекращаться. Решаю завтра уходить вниз в любой ситуации. Бездействие приводит к деморализации. Ночью так и не смог заснуть, мучимый своими же мыслям, от которых не было покоя и от которых никак не получалось избавиться. Утром снег почти прекратился, но ветер срывал снежные шапки с деревьев, рассыпая вокруг. Ухожу вниз, прокладывая глубокую снежную колею.
Потом, когда уже вошёл в сплошной лес, солнце всё чаще стало проглядывать из-за туч, растапливая скопившийся на кустах снег. Он мокрыми ошмётками валился мне за шиворот, когда продирался через заросли. Зато очень хорошо были видны свежие следы зверья. Окончательно стало понятно, что основное животное тут медведь. Максимальное количество следов принадлежало ему. Следы здорово помогали выискивать рациональный путь, ведь звери прекрасно знают свой дом и все дороги в нём. Чем ниже уходил, тем всё меньше становилось снега, идти становилось легче. Да и груз теперь позволяет передвигаться совсем с другой скоростью, хотя ничего не бросил, главное не нужно проходить одно и то же место по три раза. Так и спустился до самого Орзагая и даже слегка поднялся по нему, подыскивая удобное место для ночёвки. Несмотря на снег, сегодня одолел восемь километров. Невиданное достижение до сего времени. Основной кошмар, наверное, остался позади…
Моя палатка на перевале.
Моё жизненное пространство. В кустах спрятан тент, оттуда струится дымок.
Вид от палатки в сторону озера.
Пейзажи сегодня будут вот такие. Немножко зимы в конце августа.
Куда-то туда за озером мне нужно будет спускаться к Орзагаю.
Это снято уже в день, когда уходил. Тогда солнце начало вспоминать об этих горах.
Этот и последующие кадры сняты уже по другую сторону озера относительно места стоянки, когда уже уходил вниз.
Сам себе теперь благодарен, что заставил себя тогда остановиться, достать кофр из мешка и камеру, поставил её на штатив и сам себя снял.
1 - стоянка у озера на Кинзелюке. 2 - стоянка на перевале.
Предыдущая часть.
Продолжение следует.