Вторая мировая война и моя семья со стороны папы
Месяц назад мой папа написал мне немного о войне - из того, что ему рассказывали родители. Папа родился после войны. У него был братик, который родился в 1940 году и умер во время войны, и есть сестра, которая родилась перед концом войны. Дедушка был на фронте, а бабушка была в оккупации в городе Кадиевка Луганской области (там потом и папа родился). Дедушку помню с дыркой в руке - его ранило разрывной пулей. А о бабушке я знала, что она с ребенком на руках 2 раза смогла убежать из колонны, которую из их города угоняли в Германию. И все. То, что папа рассказал сейчас, - это из разряда той правды о войне, которую мы узнаем только в последнее время. А они все ведь это знали, и видели, что советская пропаганда о войне все нам врет. Бабушка и дедушка ушли из этого мира много лет назад, я тогда была в несознательном возрасте, чтоб самой их спрашивать, да и жили они в другом городе, так что осталось только то, что они рассказывали моему папе. Чтоб было понятно, - дедушка еврей, а бабушка русская. Итак, слово папе, это из нескольких писем ко мне.
"10 мая отмечали день матери. Я вспомнил, как тяжело пришлось моей матери в немецкой оккупации в г. Кадиевка. "Доблестные" войска НКВД облили бензином все прод. склады и продмагазины и пожгли всё продовольсвие! Это вместо того, чтобы раздать всё продуктовое населению, которое они бросали на произвол судьбы, ведь немцы не собирались кормить население оккупированных территорий!. Подвиг голодающих Ленинградцев был неплохо воспет во многих произведениях, им даже выдали какие-то знаки или медали, что они пережили блокаду! Но ведь им давали какие-то пайки, пусть и очень маленькие. Моей матери и тысячам других, кто был в оккупации не давали ничего! Её сын Миша 1940 г. рождения (мой старший брат), в результате этих лишений умер в 1942 году. Более точных данных я не знаю, т.к. не решился об этом расспросить у матери. А вообще власть даже не интересовало, сколько людей умерло в оккупации, точной статистики не велось."
"К сожалению, я мало расспрашивал своих родителей о войне, мне казалось, мол, ещё успею! А оказалось, не успел!. Расскажу , то что помню об отце. Отец мой был сугубо штатский человек, явный гуманитарий, на мой взгляд слишком. В доме не было практически никакого инструмента (даже молотка!). Когда началась война, он был директором небольшой сельской школы под Кадиевкой. Преподавал математику и немецкий язык (потому что не было учителя немецкого). Сразу после начала войны учителям дали "бронь", т.есть освобождение от призыва. Ведь тогда была доктрина, мол будем воевать на территории врага и все были уверены, что война будет не долгой, и сразу победим! Но немцы быстро наступали, и, как оказалась наша армия была не подготовлена к войне, к тому же запугана "чистками" НКВД. Когда стало ясно, что немцы скоро захватят Донбасс, отца мобилизовали, назначили без всякой учёбы пулемётчиком, выдали две гранаты и поставили, как говорят в строй. Кажется, командиром взвода (10 - 15 человек), мол умный же, учитель! Как пользоваться гранатами, тоже никто не учил, и отец их просто боялся. Когда одного из солдат гранаты (они вешались на поясе) разнесли на части, отец свои гранаты просто выбросил. Я тогда считал, что это трусливо и не патриотично, сейчас же считаю что он поступил правильно, зачем выдавать необученным людям гранаты. Как он рассказывал, они отступали по Ростовской области, до начала Кавказа. Там в р-не г. Майкопа их заставили окопаться и предупредили: кто вздумает отступить - будет расстрелян! По моему мнению, сзади поставили заградительный отряд из холёных НКВДистов, которые были готовы убивать своих. Помню, отец рассказывал, как была его очередь идти за водой,(а он в горах плохо ориентировался), и он заблудился, чуть не попал к немцам в плен, когда он понял, что не туда идет, стал убегать, ему прострелили шинель и котелок!"
"Итак, мой отец оказался в начале Кавказа, и там долго шли бои местного значения, как их называли, "позиционные". Отец очень не любил рассказывать о войне, и подробностей, как он был ранен, я не знаю. Он был ранен разрывной пулей в левое плечо, кость была раздроблена. Пока его доставили до госпиталя, он потерял много крови и от этого чуть не умер! Но руку ему спасли, только визуально наблюдалась большая вмятина! Из госпиталя в г. Баку его самолётом перевезли в г.Фергану (Узбекистан). Это была единственная поездка моего отца на самолёте в его жизни.
После выздоровления его комиссовали, это был 1943 год (месяц не помню). Когда он узнал, что Кадиевку освободили, он написал моей матери письмо и постарался побыстрей получить разрешение на проезд в г.Кадиевку. Мать рассказывала, что ей многие завидовали, что её муж вернулся с Войны! Ему дали инвалидность (3-ю группу), и сразу никаких льгот не было. Когда стали появляться льготы и отец захотел их получить, ничего не вышло! Выписку из госпиталя в Фергане он потерял, а когда он послал туда запрос, ему ответили, что у них в госпитале была авария канализации и весь архив пропал. Куда он только не обращался, в том числе и Подольский Центральный военный архив, ничего не помогло! Меня такой наглый бюрократизм возмущал всю жизнь, ведь в военном билете была запись о ранении, на руке было видно, что было тяжёлое ранение, но без справки никто ничего не хотел делать и давать льготы. Когда отец умер, моя мать вынесла чемодан, где хранились отписки и тому подобная макулатура, и с нескрываемой злостью сожгла их на пустыре за сараями. Костёр был довольно большой!!!"
"10 мая отмечали день матери. Я вспомнил, как тяжело пришлось моей матери в немецкой оккупации в г. Кадиевка. "Доблестные" войска НКВД облили бензином все прод. склады и продмагазины и пожгли всё продовольсвие! Это вместо того, чтобы раздать всё продуктовое населению, которое они бросали на произвол судьбы, ведь немцы не собирались кормить население оккупированных территорий!. Подвиг голодающих Ленинградцев был неплохо воспет во многих произведениях, им даже выдали какие-то знаки или медали, что они пережили блокаду! Но ведь им давали какие-то пайки, пусть и очень маленькие. Моей матери и тысячам других, кто был в оккупации не давали ничего! Её сын Миша 1940 г. рождения (мой старший брат), в результате этих лишений умер в 1942 году. Более точных данных я не знаю, т.к. не решился об этом расспросить у матери. А вообще власть даже не интересовало, сколько людей умерло в оккупации, точной статистики не велось."
"К сожалению, я мало расспрашивал своих родителей о войне, мне казалось, мол, ещё успею! А оказалось, не успел!. Расскажу , то что помню об отце. Отец мой был сугубо штатский человек, явный гуманитарий, на мой взгляд слишком. В доме не было практически никакого инструмента (даже молотка!). Когда началась война, он был директором небольшой сельской школы под Кадиевкой. Преподавал математику и немецкий язык (потому что не было учителя немецкого). Сразу после начала войны учителям дали "бронь", т.есть освобождение от призыва. Ведь тогда была доктрина, мол будем воевать на территории врага и все были уверены, что война будет не долгой, и сразу победим! Но немцы быстро наступали, и, как оказалась наша армия была не подготовлена к войне, к тому же запугана "чистками" НКВД. Когда стало ясно, что немцы скоро захватят Донбасс, отца мобилизовали, назначили без всякой учёбы пулемётчиком, выдали две гранаты и поставили, как говорят в строй. Кажется, командиром взвода (10 - 15 человек), мол умный же, учитель! Как пользоваться гранатами, тоже никто не учил, и отец их просто боялся. Когда одного из солдат гранаты (они вешались на поясе) разнесли на части, отец свои гранаты просто выбросил. Я тогда считал, что это трусливо и не патриотично, сейчас же считаю что он поступил правильно, зачем выдавать необученным людям гранаты. Как он рассказывал, они отступали по Ростовской области, до начала Кавказа. Там в р-не г. Майкопа их заставили окопаться и предупредили: кто вздумает отступить - будет расстрелян! По моему мнению, сзади поставили заградительный отряд из холёных НКВДистов, которые были готовы убивать своих. Помню, отец рассказывал, как была его очередь идти за водой,(а он в горах плохо ориентировался), и он заблудился, чуть не попал к немцам в плен, когда он понял, что не туда идет, стал убегать, ему прострелили шинель и котелок!"
"Итак, мой отец оказался в начале Кавказа, и там долго шли бои местного значения, как их называли, "позиционные". Отец очень не любил рассказывать о войне, и подробностей, как он был ранен, я не знаю. Он был ранен разрывной пулей в левое плечо, кость была раздроблена. Пока его доставили до госпиталя, он потерял много крови и от этого чуть не умер! Но руку ему спасли, только визуально наблюдалась большая вмятина! Из госпиталя в г. Баку его самолётом перевезли в г.Фергану (Узбекистан). Это была единственная поездка моего отца на самолёте в его жизни.
После выздоровления его комиссовали, это был 1943 год (месяц не помню). Когда он узнал, что Кадиевку освободили, он написал моей матери письмо и постарался побыстрей получить разрешение на проезд в г.Кадиевку. Мать рассказывала, что ей многие завидовали, что её муж вернулся с Войны! Ему дали инвалидность (3-ю группу), и сразу никаких льгот не было. Когда стали появляться льготы и отец захотел их получить, ничего не вышло! Выписку из госпиталя в Фергане он потерял, а когда он послал туда запрос, ему ответили, что у них в госпитале была авария канализации и весь архив пропал. Куда он только не обращался, в том числе и Подольский Центральный военный архив, ничего не помогло! Меня такой наглый бюрократизм возмущал всю жизнь, ведь в военном билете была запись о ранении, на руке было видно, что было тяжёлое ранение, но без справки никто ничего не хотел делать и давать льготы. Когда отец умер, моя мать вынесла чемодан, где хранились отписки и тому подобная макулатура, и с нескрываемой злостью сожгла их на пустыре за сараями. Костёр был довольно большой!!!"