Николай
У моего деда, Николая Павловича, сегодня день рождения. В одном этом предложении сразу две путанницы.
По большому счету, если брать кровное родство, дед Николай мне не дед. Маму мою звали Галина Теофиловна, а Николай приходился ей отчимом. Правда, по словам бабушки и мамы, дед Николай никогда не делал разницы между мамой и ее братом и сестрой - всех любил одинаково. Деда Теофила я видела только один раз, у мамы на похоронах. Он тогда объявился совершенно неожиданно: позвонил однажды вечером, представился, стал расспрашивать о том, о сем. Я тогда растерялась и рассердилась - хорошее дело, появиться, когда уже правнук есть, а собственная дочь при смерти.
На похоронах подошел, поговорил... а когда все расходились, дед Коля подошел ко мне:
- Бачила, Теофіл цей приходив...
- Бачила. Підійшов до мене: "Олічка, ти ж моя внучечка..."
- У! А ти шо?
- А шо я? Я ж знаю, чия я внучка, і хто мені справжній дід.
- О! Оце молодець!
Это был единственный раз за вечер, когда дед рассмеялся. Он вообще не умел улыбаться - на всех фото, где нужно изобразить улыбку, он кажется ненастоящим. Дед смеялся, трескучим своим смехом, как будто то-то наступил на ледышку, и она раскалывается на мелкие осколки под подошвой.
Я маленькая. Мама в командировке, и мы с папой переехали к бабушке. Бабушка и папа на работе, дома только мы с дедом. Частный дом кажется огромным, тишина в нем звенит аж до вечера. Обед. Порция супа большая, я хнычу, что больше не хочу. Деду велено накормить внучку, и в ход идет пугалка:
- О! Чуєш? Хто там? Яга прийшла? Ану піду подивлюсь!..
Выходит за дверь, я слушаю:
- Чого прийшла? А? Хто тебе звав? Оля не їсть? Хто тобі сказав? Оля все їсть! Ану пішла, пішла! - за дверью настоящее сражение. Дед отважно прогоняет Ягу, а я спешно поглощаю суп. Реву от страха, но суп ем. Знаю уже, самый верный способ прогнать злую бабу - показать пустую тарелку. Дед возвращается:
- Скзала, шо буде чекать тарілку. Як не буде пустої тарілки, то не знаю, шо й робить.
Я слишком честная, чтоб предложить деду вылить суп. Выскребаю остатки морковки и картошки.
- На! Неси, показывай!
Дед берет тарелку, выходит снова за двери:
- Ось! Бачила? Йди звідси! Йди, а то дам тобі!
Победа. Дед возвращается довольный, смеется, идет мыть тарелку.
Вечер. Мы с братом крутимся на кухне, дед возвращается с дежурства. Заходит в дом, заносит с собой холод, запах дешевого табака, лука.
- Ну шо, розказуйте, Діма з Ольой сьогодні слухалися?
Бабушка:
- Слухалися, слухалися...
Дед идет к странной занавесочке под потолком:
- Чуєш, домовой, діти сьогодні хороші були. В тебе для них подарки є?
Незнакомый ворчливый голос отвечает:
- Сам знаю. Є. Лови!
Ой! Прямо деду в руки падает яблоко. И еще одно. Мне и брату. Мы хватаем холоднючие яблоки, бежим их мыть и грызем несмотря на бабушкино ворчание, что холодные и мы горло застудим.
Это потом уже оказалось, что за занавесочкой был газовый счетчик, а яблоки вылетали у деда из рукава.
Но... я говорила, что путаниц две. Так вот, вторая - в самой дате, 19 декабря. Как-то так получилось, что дедовы документы были утеряны во время войны, а праздновать детские дни рождения в сельской дедовой семье было не особо принято. Дед говорил, что его настоящий день рождения где-то в марте, но когда восстанавливали документы родители решили, что проще записать день рождения Николая в день его Ангела. Так и получилось у деда Коли два дня рождения. Один - где-то в марте, заблудившийся и одному Богу известный. И другой, в день Ангела, когда мы собирались всей, тогда еще большой, семьей, праздновали, поздравляли, а потом мы с братом давали "концерт": стихи из детсадовского утренника и обязательную "цыганочку с выходом" под аккомпонемент тети на стареньком пианино. Я любила дедов день рождения особенно. Он означал, что совсем скоро я тоже стану именинницей, и подарки, торт и свечки будут для меня.
С днем рождения, деда! Ты сейчас где-то там, рядом со своим Ангелом. Пусть тебе там будет хорошо.
По большому счету, если брать кровное родство, дед Николай мне не дед. Маму мою звали Галина Теофиловна, а Николай приходился ей отчимом. Правда, по словам бабушки и мамы, дед Николай никогда не делал разницы между мамой и ее братом и сестрой - всех любил одинаково. Деда Теофила я видела только один раз, у мамы на похоронах. Он тогда объявился совершенно неожиданно: позвонил однажды вечером, представился, стал расспрашивать о том, о сем. Я тогда растерялась и рассердилась - хорошее дело, появиться, когда уже правнук есть, а собственная дочь при смерти.
На похоронах подошел, поговорил... а когда все расходились, дед Коля подошел ко мне:
- Бачила, Теофіл цей приходив...
- Бачила. Підійшов до мене: "Олічка, ти ж моя внучечка..."
- У! А ти шо?
- А шо я? Я ж знаю, чия я внучка, і хто мені справжній дід.
- О! Оце молодець!
Это был единственный раз за вечер, когда дед рассмеялся. Он вообще не умел улыбаться - на всех фото, где нужно изобразить улыбку, он кажется ненастоящим. Дед смеялся, трескучим своим смехом, как будто то-то наступил на ледышку, и она раскалывается на мелкие осколки под подошвой.
Я маленькая. Мама в командировке, и мы с папой переехали к бабушке. Бабушка и папа на работе, дома только мы с дедом. Частный дом кажется огромным, тишина в нем звенит аж до вечера. Обед. Порция супа большая, я хнычу, что больше не хочу. Деду велено накормить внучку, и в ход идет пугалка:
- О! Чуєш? Хто там? Яга прийшла? Ану піду подивлюсь!..
Выходит за дверь, я слушаю:
- Чого прийшла? А? Хто тебе звав? Оля не їсть? Хто тобі сказав? Оля все їсть! Ану пішла, пішла! - за дверью настоящее сражение. Дед отважно прогоняет Ягу, а я спешно поглощаю суп. Реву от страха, но суп ем. Знаю уже, самый верный способ прогнать злую бабу - показать пустую тарелку. Дед возвращается:
- Скзала, шо буде чекать тарілку. Як не буде пустої тарілки, то не знаю, шо й робить.
Я слишком честная, чтоб предложить деду вылить суп. Выскребаю остатки морковки и картошки.
- На! Неси, показывай!
Дед берет тарелку, выходит снова за двери:
- Ось! Бачила? Йди звідси! Йди, а то дам тобі!
Победа. Дед возвращается довольный, смеется, идет мыть тарелку.
Вечер. Мы с братом крутимся на кухне, дед возвращается с дежурства. Заходит в дом, заносит с собой холод, запах дешевого табака, лука.
- Ну шо, розказуйте, Діма з Ольой сьогодні слухалися?
Бабушка:
- Слухалися, слухалися...
Дед идет к странной занавесочке под потолком:
- Чуєш, домовой, діти сьогодні хороші були. В тебе для них подарки є?
Незнакомый ворчливый голос отвечает:
- Сам знаю. Є. Лови!
Ой! Прямо деду в руки падает яблоко. И еще одно. Мне и брату. Мы хватаем холоднючие яблоки, бежим их мыть и грызем несмотря на бабушкино ворчание, что холодные и мы горло застудим.
Это потом уже оказалось, что за занавесочкой был газовый счетчик, а яблоки вылетали у деда из рукава.
Но... я говорила, что путаниц две. Так вот, вторая - в самой дате, 19 декабря. Как-то так получилось, что дедовы документы были утеряны во время войны, а праздновать детские дни рождения в сельской дедовой семье было не особо принято. Дед говорил, что его настоящий день рождения где-то в марте, но когда восстанавливали документы родители решили, что проще записать день рождения Николая в день его Ангела. Так и получилось у деда Коли два дня рождения. Один - где-то в марте, заблудившийся и одному Богу известный. И другой, в день Ангела, когда мы собирались всей, тогда еще большой, семьей, праздновали, поздравляли, а потом мы с братом давали "концерт": стихи из детсадовского утренника и обязательную "цыганочку с выходом" под аккомпонемент тети на стареньком пианино. Я любила дедов день рождения особенно. Он означал, что совсем скоро я тоже стану именинницей, и подарки, торт и свечки будут для меня.
С днем рождения, деда! Ты сейчас где-то там, рядом со своим Ангелом. Пусть тебе там будет хорошо.