(no subject)
После Ноябрьска тянет на Бродского.
Там где про птицу-которая-парит.
Самой страшно, когда тянет на Бродского.
Кстати о птицах и парении.
По дороге туда соседом в самолете опять попался человек-который-боится-летать.
Видимо их регистрируют и сажают рядом со мной для баланса. Потому как совсем не боюсь.
И только я блаженно прикрыла глаза чтобы заснуть /на взлете увеличивающаяс нагрузка прекрасно дает засыпать/, как рядом раздался голос: извините, пожалуйста, вот вижу вы совсем не боитесь - я поговорю с вами немного... страшно.
Ну как не поговоришь после этого? Поговорили.
Придумала отличный способ сна в полете. Радовала весь салон.
Просишь плед и накрываешься им с головой. Выглядишь, видимо, как птичка в накрытой клетке.
А внутри становится так сумрачно, тепло, уютно, такой кокон образуется совершенно детский, что проваливаешься в сон легко и мягко.
На обратном пути соседи мне в плед шептали. Было смешно.
Переговодила их на отступлении к туалету и на легкое тормошние не реагировала. Вдруг сквозь сон слышу шепот в плед... проснулась.
Рассвет в тундре охуенный. По-другому не скажешь. Солнце огромное, холодное, яркое, встает медленно и долго плывет вдоль горизонта. Тундра тоже хороша - золотая осень во всею мощь, клюква и брусника, болота и озера. Дичайшая, пустейшая, какая-то нечеловеческая красота и мощь места прекрасного и непригодного для жизни.
Город как случайное, временное и ненастоящее явление посреди этого. И на город то не похож. Так, облупленные редкие дома выстаивают в ветрах, болоте и мощи пустынного севера. Сургут, находящийся в трехстах километрах южнее, совсем другой. Там еще верится, что могут жить люди и поселение дает какие-никакие корни и городскую сполченность.
Как ни странно, короткая поездка в такие места очень вычищает. Никакой душевной работы - просто выдуло из тебя наносное и суету. Даже не ветром, который пока мягок и не околонулевой температрой. Просто такое пространство, что не выжить с наносным.
Какой-то масштаб и чужеродная красота.
Там где про птицу-которая-парит.
Самой страшно, когда тянет на Бродского.
Кстати о птицах и парении.
По дороге туда соседом в самолете опять попался человек-который-боится-летать.
Видимо их регистрируют и сажают рядом со мной для баланса. Потому как совсем не боюсь.
И только я блаженно прикрыла глаза чтобы заснуть /на взлете увеличивающаяс нагрузка прекрасно дает засыпать/, как рядом раздался голос: извините, пожалуйста, вот вижу вы совсем не боитесь - я поговорю с вами немного... страшно.
Ну как не поговоришь после этого? Поговорили.
Придумала отличный способ сна в полете. Радовала весь салон.
Просишь плед и накрываешься им с головой. Выглядишь, видимо, как птичка в накрытой клетке.
А внутри становится так сумрачно, тепло, уютно, такой кокон образуется совершенно детский, что проваливаешься в сон легко и мягко.
На обратном пути соседи мне в плед шептали. Было смешно.
Переговодила их на отступлении к туалету и на легкое тормошние не реагировала. Вдруг сквозь сон слышу шепот в плед... проснулась.
Рассвет в тундре охуенный. По-другому не скажешь. Солнце огромное, холодное, яркое, встает медленно и долго плывет вдоль горизонта. Тундра тоже хороша - золотая осень во всею мощь, клюква и брусника, болота и озера. Дичайшая, пустейшая, какая-то нечеловеческая красота и мощь места прекрасного и непригодного для жизни.
Город как случайное, временное и ненастоящее явление посреди этого. И на город то не похож. Так, облупленные редкие дома выстаивают в ветрах, болоте и мощи пустынного севера. Сургут, находящийся в трехстах километрах южнее, совсем другой. Там еще верится, что могут жить люди и поселение дает какие-никакие корни и городскую сполченность.
Как ни странно, короткая поездка в такие места очень вычищает. Никакой душевной работы - просто выдуло из тебя наносное и суету. Даже не ветром, который пока мягок и не околонулевой температрой. Просто такое пространство, что не выжить с наносным.
Какой-то масштаб и чужеродная красота.