Дело со знаками обстоит так...
Ко всему в жизни прикреплен какой-то знак, как в анекдоте с давно знакомыми и пронумерованными анекдотами: сказал номер - все смеются. Люди обмениваются уже не образами и впечатлениями, а стереотипами, закрепленными за всеми явлениями, - обмен культурными знаками, которые всем известны.
Мой друг, сценарист и режиссер, снял недавно клип, смысловой, о памяти человеческой. Там у ребенка день рождения, семья, гости, все чин-чинарем, бабушка несет торт с горящими свечками, чтоб дите задуло - веселый обычай, - подносит торт девочке-имениннице, а у бабушки на руке - старая наколка, лагерный номер.
Эта наколка должна была быть, по замыслу, главным смысловым акцентом, прицел друга был точен, - именно такие “трещинки” в рутине жизни, такие знаки, и создают объемность -
времени, связей наших и пр.
Но как-то этот знак вместе с тортом и общим оживлением прошел как всего лишь деталь.
Я не тоскую за тем плакатным стилем, который применялся в советском - да и в других - кино: резкое приближение в знаковом кадре, намеренное акцентирование смысла и пр..
Тем не менее, просто вводить в повествование знаки, казалось бы, сильные и всем понятные... - вряд ли при этом можно расчитывать, что зритель перестанет вдруг жевать, тупо глядя на экран, и в нем вдруг проснется новая мысль.
А “творцы” в искусстве по-прежнему считают, что показал некий знак - и достаточно, и всем понятно.
На самом деле, в нашем примере, - увидев наколку-лагерный номер зрителю сегодня придется проделать определенную мыслительную работу, чтобы вспомнить, что это такое, даже если он и заметит, что на руке что-то написано.
А в общем, дело со знаками обстоит так.
Сейчас эпоха эклектики, когда все уже пройдено. Все. Сама эклектика есть следствие того, что пользуются уже даже не смешением стилей - это еще был, что ни говори, творческий, плодотворный прием.
Но стили уже утратили в ассоциативной памяти потребителей, да и самих “творцов” свою иерархию и “родословную”, историческую последовательность и последовательность логики развития, потока развития. В котором, - в потоке, - как в необходимой поэтапности роста каждый из стилей был необходим и развивал какую-то часть общего “организма” - аппарата познания мира и контакта с ним посредством культуры, “поглощения” мира и преобразования его во внутренний мир.
А сейчас уже все этапы подобного освоения мира пройдены, все известно и все уже “внутри” культурного сознания человека, и ко всему прикреплен какой-то знак. (Ни для кого же не секрет, что мы живем не в мире знаков, а в двух мирах знаков: мир знаков природы, понятный всему живому и тем из людей, кто живет одной жизнью с природой, - и мир знаков культуры.)
Так вот, ко всему в жизни прикреплен какой-то знак, как в анекдоте с давно знакомыми и пронумерованными анекдотами: сказал номер - все смеются.
Люди обмениваются уже не образами и впечатлениями, а стереотипами, закрепленными за всеми явлениями, фразами и культурными знаками, которые всем известны.
И главное при этом, что знаки общения эти лишены эмоционального, чувственного наполнения, все они представляют собой складированные в памяти сигналы. Сказали что-то комическое - как нажали на кнопку, которая должна вызвать реакцию “хи-хи”, сказали “шесть миллионов” - как условный знак : “я о том-то”, хотя внутри ни у кого ничего не шевельнулось из того ужаса.
Знаки, лишенные жизни - в их потоке мы живем, в такой знаковой, безэмоциональной среде, культуре, мы существуем.
Это же характерно и для псевдо-интеллектуализации всех сторон жизни. “Псевдо-” - потому что дает ложное впечатление, что “мы все знаем”.
Достигалось оно, по обе строны земного шара, в течение десятилетий массированной “популяризацией научных достижений” под мантру “наука доказала что …”. Этим сделали “знание” лишенным чувств, - без которых невозможно знание.
Сделали это “всезнание” тоже набором знаков, которыми можно обмениваться, можно их применять для управления массами и пр.
Культура вообще, изначально, стала входить в сознание и жизнь людей в виде системы знаков, подменяя живое чувство, ощущение изменений в природе.
Ну, к примеру, - если до того силы природы просто ощущались, и им, инстинктивно, подчинял маленький социум все процессы своего бытия, то с развитием абстрактного представления о существовании “сил”, за ними закреплялись знаки - названия, “биографии”, “специализация”.
А затем, соответственно, у каждой группы людей появилась их, групповая, система знаков. Ведь чувство связи с общей для всех природой уже не объединяло людей, поэтому они перестали понимать друг друга.
У каждой группы система знаков, оторванных от непосредственного ощущения природы развивалось в его сторону, отличную от других. Вавилонское “смешение языков”.