Жду с некоторою тревогой
Каждый год на первой неделе Великого поста я сталкиваюсь с любопытными вещами. Не стану заглядывать далеко - верьте на слово. А вот про 2009 расскажу.
Меня пригласили на заседание писательского дискуссионного клуба. Я дал согласие, поскольку темою обсуждения должна была стать книга некоего военного историка о св. царевиче Алексее Николаевиче Романове.
Само собрание было назначено, как оказалось, в общественной приемной партии «Единая Россия». Меня, признаюсь, это несколько насторожило. Публика состояла из двух десятков мужчин в официальных костюмах и пары-тройки разгильдяев вроде меня. Знакомых лиц не было, я устроился в уголке и стал слушать. Ответственный за проведение мероприятия выступил с предваряющей речью в том смысле, что Россия должна задуматься о своем монархическом будущем, без чего невозможно возрождение, и пр. и пр. Затем слово дали собственно виновнику собрания.
Это седой, краснолицый мужчина, бывший, видимо, ранее рыжим. Большая белая борода лопатой, похожая на императорскую, по-николаевски подкрученные кверху усы. Он сообщил, что его роман готовится к изданию, состоит из 3-х книг и основан на архивных материалах, откапываемых и обобщаемых им самим последние 10 лет. Поскольку, по его словам, результаты его исследования в наукообразном виде никто читать не станет, он и решил воплотить их в форме романа. А так как объем труда не делает возможным представить его в собрании целиком, автор приготовил для прочтения несколько эпизодов. Но перед тем вкратце готов пересказать сюжет.
Начало сюжета, основанное на «неоспоримых архивных свидетельствах» (цит.), таково: Царская Семья не была расстреляна в Ипатьевском доме, но тайно вывезена через что-то там (Сибирь, Дальний Восток, Финляндию) генералом Брусиловым за границу.
Далее автор скромно отметил, что следующее за этим действие он бы назвал «реконструкцией возможных событий или фэнтези» (цит.). Царевич Алексей попадает в Германию, знакомится с нацистской верхушкой и впоследствии становится сотрудником министерства иностранных дел Риббентропа. Затем в составе германского посольства оказывается в СССР, выходит на связь с советской разведкой и всю войну оказывает неоценимую помощь Красной Армии, «выполнив свой долг православного человека» (цит.). Естественно, есть любовная линия, связанная с русской авантюристкой «Ольгой Чеховой», женитьба затем на, кажется, испанской аристократке, посиделки на балконе в креслах с мартини и, подозреваю, деликатно опущенные в нашем собрании эротические сцены. Присутствуют в романе, разумеется, и монастырские старцы, предсказывающие царевичу судьбу, и Шахт с Геббельсом, и великая княгиня Вера Константиновна, и известный английский посланник (забыл имя), и пёс ещё знает кто. Роман охватывает период с 1918 по наши дни, до которых дожил «царевич Алексей».
Автор около часа зачитывал отрывки из романа. Надо сказать, что художественная сторона этого произведения всерьёз обсуждаться не может. Историческую достоверность отдельных эпизодов судить не берусь, но детальное воссоздание взаимоотношений немецкого генштаба с рейхсканцелярией, основанное на источниках, возможно, представляет некую ценность для специалистов и любителей.
Перешли к обсуждению. Наблюдая лица слушавших, я уже примерно предвкушал, что должно последовать. Новое слово в исторической науке, которая погрязла в косности и штампах. Великая альтернатива официозу во взгляде на судьбу Царской Семьи. И пр., и пр. Единственный возразивший человек начал приблизительно так: «А я смотрел по телевизору…», после чего был атакован, стушевался и признал безоговорочный авторитет «нового взгляда».
Встав, я сказал, что, очевидно, автор не принадлежит к Православной Церкви, поскольку ни одному христианину не придет в голову делать святого персонажем фэнтези или сомнительного шпионского детектива. Впрочем, религиозные убеждения - личное дело литератора. Однако, принимая во внимание художественную беспомощность текста и общую литературную некомпетентность автора, рукопись романа я бы изъял и сжёг.
Меня, конечно, стали бить. Я огрызался, покуда не разняли. Расстались мы не попрощавшись.
Приехав домой, я связался со своим давнишним другом, помогавшим мне многие годы в тюрьме, замечательною писательницей и, одновременно, заведующей секцией прозы, духовною дочерью о. Александра (Захарова). В ответ на мой рассказ она разразилась довольно грубыми эпитетами в адрес автора книги. На мой изумленный вопрос, с чем связана такая её реакция, она мне поведала ещё более замечательную предысторию этого собрания.
Незадолго до того этот военный историк был у нее с просьбою принять в писательскую организацию и пропагандировать его книгу. При этом он утверждал, что ЯВЛЯЕТСЯ ВНУКОМ ЦАРЕВИЧА АЛЕКСЕЯ, доставал из портфеля рентгенограммы своего черепа, черепов живых членов императорского дома и эксгумированных повсюду останков, результаты каких-то экспертиз, прочие неожиданные вещи. Наташа вытолкала его в шею, наговорив грубостей. Однако, видимо, дела его с тех пор ушли в гору; он нашел единомышленников, и уже представлял свою книгу не больше и не меньше как в общественной приемной партии «Единая Россия»…
Вот в такую историю я влип на первой неделе прошлогоднего Великого поста по собственной, разумеется, неосторожности. Записал это всё тогда же, "по свежему".
Повторюсь, предыдущие годы в этом смысле блистали не менее ярко.
С определённою тревогою и неподобающим интересом жду следующую седмицу.
Меня пригласили на заседание писательского дискуссионного клуба. Я дал согласие, поскольку темою обсуждения должна была стать книга некоего военного историка о св. царевиче Алексее Николаевиче Романове.
Само собрание было назначено, как оказалось, в общественной приемной партии «Единая Россия». Меня, признаюсь, это несколько насторожило. Публика состояла из двух десятков мужчин в официальных костюмах и пары-тройки разгильдяев вроде меня. Знакомых лиц не было, я устроился в уголке и стал слушать. Ответственный за проведение мероприятия выступил с предваряющей речью в том смысле, что Россия должна задуматься о своем монархическом будущем, без чего невозможно возрождение, и пр. и пр. Затем слово дали собственно виновнику собрания.
Это седой, краснолицый мужчина, бывший, видимо, ранее рыжим. Большая белая борода лопатой, похожая на императорскую, по-николаевски подкрученные кверху усы. Он сообщил, что его роман готовится к изданию, состоит из 3-х книг и основан на архивных материалах, откапываемых и обобщаемых им самим последние 10 лет. Поскольку, по его словам, результаты его исследования в наукообразном виде никто читать не станет, он и решил воплотить их в форме романа. А так как объем труда не делает возможным представить его в собрании целиком, автор приготовил для прочтения несколько эпизодов. Но перед тем вкратце готов пересказать сюжет.
Начало сюжета, основанное на «неоспоримых архивных свидетельствах» (цит.), таково: Царская Семья не была расстреляна в Ипатьевском доме, но тайно вывезена через что-то там (Сибирь, Дальний Восток, Финляндию) генералом Брусиловым за границу.
Далее автор скромно отметил, что следующее за этим действие он бы назвал «реконструкцией возможных событий или фэнтези» (цит.). Царевич Алексей попадает в Германию, знакомится с нацистской верхушкой и впоследствии становится сотрудником министерства иностранных дел Риббентропа. Затем в составе германского посольства оказывается в СССР, выходит на связь с советской разведкой и всю войну оказывает неоценимую помощь Красной Армии, «выполнив свой долг православного человека» (цит.). Естественно, есть любовная линия, связанная с русской авантюристкой «Ольгой Чеховой», женитьба затем на, кажется, испанской аристократке, посиделки на балконе в креслах с мартини и, подозреваю, деликатно опущенные в нашем собрании эротические сцены. Присутствуют в романе, разумеется, и монастырские старцы, предсказывающие царевичу судьбу, и Шахт с Геббельсом, и великая княгиня Вера Константиновна, и известный английский посланник (забыл имя), и пёс ещё знает кто. Роман охватывает период с 1918 по наши дни, до которых дожил «царевич Алексей».
Автор около часа зачитывал отрывки из романа. Надо сказать, что художественная сторона этого произведения всерьёз обсуждаться не может. Историческую достоверность отдельных эпизодов судить не берусь, но детальное воссоздание взаимоотношений немецкого генштаба с рейхсканцелярией, основанное на источниках, возможно, представляет некую ценность для специалистов и любителей.
Перешли к обсуждению. Наблюдая лица слушавших, я уже примерно предвкушал, что должно последовать. Новое слово в исторической науке, которая погрязла в косности и штампах. Великая альтернатива официозу во взгляде на судьбу Царской Семьи. И пр., и пр. Единственный возразивший человек начал приблизительно так: «А я смотрел по телевизору…», после чего был атакован, стушевался и признал безоговорочный авторитет «нового взгляда».
Встав, я сказал, что, очевидно, автор не принадлежит к Православной Церкви, поскольку ни одному христианину не придет в голову делать святого персонажем фэнтези или сомнительного шпионского детектива. Впрочем, религиозные убеждения - личное дело литератора. Однако, принимая во внимание художественную беспомощность текста и общую литературную некомпетентность автора, рукопись романа я бы изъял и сжёг.
Меня, конечно, стали бить. Я огрызался, покуда не разняли. Расстались мы не попрощавшись.
Приехав домой, я связался со своим давнишним другом, помогавшим мне многие годы в тюрьме, замечательною писательницей и, одновременно, заведующей секцией прозы, духовною дочерью о. Александра (Захарова). В ответ на мой рассказ она разразилась довольно грубыми эпитетами в адрес автора книги. На мой изумленный вопрос, с чем связана такая её реакция, она мне поведала ещё более замечательную предысторию этого собрания.
Незадолго до того этот военный историк был у нее с просьбою принять в писательскую организацию и пропагандировать его книгу. При этом он утверждал, что ЯВЛЯЕТСЯ ВНУКОМ ЦАРЕВИЧА АЛЕКСЕЯ, доставал из портфеля рентгенограммы своего черепа, черепов живых членов императорского дома и эксгумированных повсюду останков, результаты каких-то экспертиз, прочие неожиданные вещи. Наташа вытолкала его в шею, наговорив грубостей. Однако, видимо, дела его с тех пор ушли в гору; он нашел единомышленников, и уже представлял свою книгу не больше и не меньше как в общественной приемной партии «Единая Россия»…
Вот в такую историю я влип на первой неделе прошлогоднего Великого поста по собственной, разумеется, неосторожности. Записал это всё тогда же, "по свежему".
Повторюсь, предыдущие годы в этом смысле блистали не менее ярко.
С определённою тревогою и неподобающим интересом жду следующую седмицу.