Американский детектив. Дональд Уэстлейк. "Проклятый изумруд"
Детективный жанр вообще явление не простое. И - глубоко социальное. То есть, романы и повести, которые написаны о противостоянии преступников и нормальных людей, сильно зависят от того социального пространства, в котором живет и пишет автор.
В данной заметке хочу обратить внимание на такого известного автора, как Дональд Уэстлейк.
Просмотрел в сообществе «Что_читать» упоминания об этом авторе, понял, что можно сказать о нем еще несколько слов.
Дональд Уэстлейк (англ. Donald Edwin Westlake, 12 июля 1933 - 31 декабря 2008) - американский писатель и киносценарист, работавший в жанрах детектива, фантастики и юмористической прозы. (Из Википедии).
Что привлекает особенно - в его повести, которую я прочитал много лет назад и которая была первой из его книг, прочитанных мной, я увидел сущность того мира, в котором он жил. Сущность простая: вор - достойный член общества, вор - необходимая часть. Вор может быть не страшным, обаятельным, умным и …героическим. А еще - веселым, забавным и остроумным.
Это же только в нашей стране в то время считалось, что «вор должен сидеть в тюрьме» (по словам персонажа Высоцкого). Что вор - существо презираемое, асоциальное, достойное всяческого порицания, в крайнем случае - жалости. В цивилизованном же мире вор - существо, достойное подражания и восхищения.
Книга называлась - «The Hot Rock», в переводе на русский фигурировавшая, как «Проклятый изумруд», написана в 1970.
Для затравки - небольшой отрывок из указанного произведения:
«доктор Пончард Л. Уискам сидел за письменным столом и перечитывал статью, которую он написал для «Американского журнала прикладной психиатрии». Статья называлась: «Случаи индуцированных галлюцинаций у работников психиатрических больниц». Не успел он её дочитать, как в кабинет ворвался санитар и, задыхаясь, выпалил:
- Доктор! В саду появился локомотив!
Доктор Уискам посмотрел на санитара, потом на статью. Потом снова на санитара и снова на статью.
- Садитесь, Фостер, поговорим, - предложит он.
…
Дортмундер, Гринвуд и Келп выскочили из тендера в гидрокостюмах и масках для подводного плавания, вооружённые пулемётами.
По всей лужайке бегали, прыгали и кричали больные в белом и сторожа в голубом. Психиатрическая лечебница стала настоящим сумасшедшим домом.
Дортмундер поднял пулемёт и выстрелил в воздух, после чего сразу наступила тишина. Полнейшая тишина.
…
…
…
Докторша, стоявшая позади толпы, в очках и белой курточке, внезапно закричала:
- Вам должно быть стыдно! Вы отдаёте себе отчёт, как искажаете понятие о мире у людей, которым мы стараемся внушить правильное представление о действительности? Как им отличить фантазию от реальности, когда вы проделываете такие штучки?
…
…
…
Дортмундер обратился к толпе и посоветовал оставаться всем на местах.
- И ещё, - добавил он, - пошлите кого-нибудь перевести стрелку, когда мы уедем. Вы ведь не хотите, чтобы к вам заезжали поезда?
Сотни голов утвердительно закивали.
- Отлично, - сказал Дортмундер и повернулся к Чефуику. - Давай назад.
- Есть, - откликнулся Чефуик и добавил вполголоса: - Ту-ту!
Он не хотел произносить эти слова громко, чтобы сумасшедшие чего не подумали.»
Этот отрывок - только один из яркой череды событий этого произведения. Автор действительно является мастером детективного жанра. Читать его - интересно. Даже в переводе, что, несомненно, лишает сам роман некоторых характерных черт, понятных «эндемичному» американскому читателю семидесятых годов прошлого века.
Самое занятное, что в семидесятых-восьмидесятых годах, когда массовый российский читатель познакомился со многими писателями детективного жанра «с той стороны географии», ощущение восприятия этих книг (можно назвать и Спиллейна, и Уэстлейка, и Хэммета, и Макдональда, и Стаута…) было несколько сказочным. То есть, читать интересно, но вот воспринимать, как нечто реальное, вопреки тогдашней антикапиталистической пропаганде, было сложно. Тогда многие не могли поверить, что воровство - не есть аномалия нормальной жизни, что все рассказанное в тех занятных историях - не просто выдумка авторов, но вполне легитимные для массового сознания реалии жизни «по ту сторону».
Более того, не могу не привести одну цитату, которая не сильно известна нынешним читателям, в силу определенных социальных подвижек в последние десятилетия. А цитата - категорически интересная и знаковая:
Горький А.М. «Доклад на Первом Всесоюзном съезде советских писателей 17 августа 1934 года»
«Буржуазная литература начинается еще в древности египетской "сказкой о воре", ее продолжают греки, римляне, она является в эпоху разложения рыцарства на смену рыцарского романа. Это -- подлинно буржуазная литература, и ее основной герой -- плут, вор, затем -- сыщик и снова вор, но уже "вор-джентльмен".
Начиная с фигуры Тиля Уленшпигеля, созданного в конце XV столетия, с фигуры Симплициссимуса XVII века, Лазарильо из Тормес, Жиль Блаза, героев Смоллета и Фильдинга -- до "Милого друга" Мопассана, до Арсена Люпена, до героев "детективной" литературы Европы наших дней, -- мы насчитываем тысячи книг, героями которых являются плуты, воры, убийцы и агенты уголовной полиции. Это и есть настоящая буржуазная литература, особенно ярко отражающая подлинные вкусы, интересы и практическую "мораль" ее потребителей. "Нет худа без добра": на почве этой литературы, щедро унавоженной всяческой пошлостью и в том числе пошлостью мещанского "здравого смысла", -- на этой почве выросли такие замечательные художественные обобщения, как, например, фигура Санчо Пансы, как Тиль Уленшпигель де-Костера и немало других равноценных этим двум. Одним из наиболее веских доказательств глубокого классового интереса буржуазии к описанию преступлений является известный случай Понсон дю-Террайля: когда этот автор кончил свой многотомный роман о Рокамболе смертью героя -- читатели организовали перед квартирой Террайля демонстрацию, требуя продолжения романа, -- успех, не испытанный ни одним из крупнейших литераторов Европы. Читатели получили еще несколько томов "Рокамболя", воскресшего не только физически, но и морально. Это -- грубый, но широко распространенный и обычный для всей буржуазной литературы пример превращения душегуба и грабителя в доброго буржуа. Ловкостью воров, хитростью убийц буржуазия любовалась с таким же наслаждением, как и проницательностью сыщиков. Детективный роман до сего дня служит любимейшей духовной пищей сытых людей Европы, а проникая в среду полуголодного рабочего, этот роман служил и служит одною из причин медленности роста классового сознания, возбуждая симпатию к ловким ворам, волю к воровству -- партизанской войне единиц против буржуазной собственности -- и, утверждая ничтожную оценку буржуазией жизни рабочего класса, способствует росту убийств и других преступлений против личности. Горячая любовь европейского мещанства к романам преступлений утверждается обилием авторов этих романов и цифрами тиража книг.»
Тут, пожалуй, завершу данный краткий обзор. И пусть каждый, кто заинтересуется творчеством несомненно талантливого американского писателя, самостоятельно делает выводы о том, насколько детективная литература разных планов и разных авторов зависит от таланта своего творца, а насколько - от той социальной среды, в которой существует автор и читатель.
Приятного чтения!
В данной заметке хочу обратить внимание на такого известного автора, как Дональд Уэстлейк.
Просмотрел в сообществе «Что_читать» упоминания об этом авторе, понял, что можно сказать о нем еще несколько слов.
Дональд Уэстлейк (англ. Donald Edwin Westlake, 12 июля 1933 - 31 декабря 2008) - американский писатель и киносценарист, работавший в жанрах детектива, фантастики и юмористической прозы. (Из Википедии).
Что привлекает особенно - в его повести, которую я прочитал много лет назад и которая была первой из его книг, прочитанных мной, я увидел сущность того мира, в котором он жил. Сущность простая: вор - достойный член общества, вор - необходимая часть. Вор может быть не страшным, обаятельным, умным и …героическим. А еще - веселым, забавным и остроумным.
Это же только в нашей стране в то время считалось, что «вор должен сидеть в тюрьме» (по словам персонажа Высоцкого). Что вор - существо презираемое, асоциальное, достойное всяческого порицания, в крайнем случае - жалости. В цивилизованном же мире вор - существо, достойное подражания и восхищения.
Книга называлась - «The Hot Rock», в переводе на русский фигурировавшая, как «Проклятый изумруд», написана в 1970.
Для затравки - небольшой отрывок из указанного произведения:
«доктор Пончард Л. Уискам сидел за письменным столом и перечитывал статью, которую он написал для «Американского журнала прикладной психиатрии». Статья называлась: «Случаи индуцированных галлюцинаций у работников психиатрических больниц». Не успел он её дочитать, как в кабинет ворвался санитар и, задыхаясь, выпалил:
- Доктор! В саду появился локомотив!
Доктор Уискам посмотрел на санитара, потом на статью. Потом снова на санитара и снова на статью.
- Садитесь, Фостер, поговорим, - предложит он.
…
Дортмундер, Гринвуд и Келп выскочили из тендера в гидрокостюмах и масках для подводного плавания, вооружённые пулемётами.
По всей лужайке бегали, прыгали и кричали больные в белом и сторожа в голубом. Психиатрическая лечебница стала настоящим сумасшедшим домом.
Дортмундер поднял пулемёт и выстрелил в воздух, после чего сразу наступила тишина. Полнейшая тишина.
…
…
…
Докторша, стоявшая позади толпы, в очках и белой курточке, внезапно закричала:
- Вам должно быть стыдно! Вы отдаёте себе отчёт, как искажаете понятие о мире у людей, которым мы стараемся внушить правильное представление о действительности? Как им отличить фантазию от реальности, когда вы проделываете такие штучки?
…
…
…
Дортмундер обратился к толпе и посоветовал оставаться всем на местах.
- И ещё, - добавил он, - пошлите кого-нибудь перевести стрелку, когда мы уедем. Вы ведь не хотите, чтобы к вам заезжали поезда?
Сотни голов утвердительно закивали.
- Отлично, - сказал Дортмундер и повернулся к Чефуику. - Давай назад.
- Есть, - откликнулся Чефуик и добавил вполголоса: - Ту-ту!
Он не хотел произносить эти слова громко, чтобы сумасшедшие чего не подумали.»
Этот отрывок - только один из яркой череды событий этого произведения. Автор действительно является мастером детективного жанра. Читать его - интересно. Даже в переводе, что, несомненно, лишает сам роман некоторых характерных черт, понятных «эндемичному» американскому читателю семидесятых годов прошлого века.
Самое занятное, что в семидесятых-восьмидесятых годах, когда массовый российский читатель познакомился со многими писателями детективного жанра «с той стороны географии», ощущение восприятия этих книг (можно назвать и Спиллейна, и Уэстлейка, и Хэммета, и Макдональда, и Стаута…) было несколько сказочным. То есть, читать интересно, но вот воспринимать, как нечто реальное, вопреки тогдашней антикапиталистической пропаганде, было сложно. Тогда многие не могли поверить, что воровство - не есть аномалия нормальной жизни, что все рассказанное в тех занятных историях - не просто выдумка авторов, но вполне легитимные для массового сознания реалии жизни «по ту сторону».
Более того, не могу не привести одну цитату, которая не сильно известна нынешним читателям, в силу определенных социальных подвижек в последние десятилетия. А цитата - категорически интересная и знаковая:
Горький А.М. «Доклад на Первом Всесоюзном съезде советских писателей 17 августа 1934 года»
«Буржуазная литература начинается еще в древности египетской "сказкой о воре", ее продолжают греки, римляне, она является в эпоху разложения рыцарства на смену рыцарского романа. Это -- подлинно буржуазная литература, и ее основной герой -- плут, вор, затем -- сыщик и снова вор, но уже "вор-джентльмен".
Начиная с фигуры Тиля Уленшпигеля, созданного в конце XV столетия, с фигуры Симплициссимуса XVII века, Лазарильо из Тормес, Жиль Блаза, героев Смоллета и Фильдинга -- до "Милого друга" Мопассана, до Арсена Люпена, до героев "детективной" литературы Европы наших дней, -- мы насчитываем тысячи книг, героями которых являются плуты, воры, убийцы и агенты уголовной полиции. Это и есть настоящая буржуазная литература, особенно ярко отражающая подлинные вкусы, интересы и практическую "мораль" ее потребителей. "Нет худа без добра": на почве этой литературы, щедро унавоженной всяческой пошлостью и в том числе пошлостью мещанского "здравого смысла", -- на этой почве выросли такие замечательные художественные обобщения, как, например, фигура Санчо Пансы, как Тиль Уленшпигель де-Костера и немало других равноценных этим двум. Одним из наиболее веских доказательств глубокого классового интереса буржуазии к описанию преступлений является известный случай Понсон дю-Террайля: когда этот автор кончил свой многотомный роман о Рокамболе смертью героя -- читатели организовали перед квартирой Террайля демонстрацию, требуя продолжения романа, -- успех, не испытанный ни одним из крупнейших литераторов Европы. Читатели получили еще несколько томов "Рокамболя", воскресшего не только физически, но и морально. Это -- грубый, но широко распространенный и обычный для всей буржуазной литературы пример превращения душегуба и грабителя в доброго буржуа. Ловкостью воров, хитростью убийц буржуазия любовалась с таким же наслаждением, как и проницательностью сыщиков. Детективный роман до сего дня служит любимейшей духовной пищей сытых людей Европы, а проникая в среду полуголодного рабочего, этот роман служил и служит одною из причин медленности роста классового сознания, возбуждая симпатию к ловким ворам, волю к воровству -- партизанской войне единиц против буржуазной собственности -- и, утверждая ничтожную оценку буржуазией жизни рабочего класса, способствует росту убийств и других преступлений против личности. Горячая любовь европейского мещанства к романам преступлений утверждается обилием авторов этих романов и цифрами тиража книг.»
Тут, пожалуй, завершу данный краткий обзор. И пусть каждый, кто заинтересуется творчеством несомненно талантливого американского писателя, самостоятельно делает выводы о том, насколько детективная литература разных планов и разных авторов зависит от таланта своего творца, а насколько - от той социальной среды, в которой существует автор и читатель.
Приятного чтения!