Сельские записки
Уже неделю отдыхаю от городской суеты на малой родине. Мой Алтай. Бескрайние поля золотой перезревшей пшеницы, миниатюрные березовые рощицы-колки, разнотравье степи, сменяющееся белесыми проплешинами солонцов. Эта простая и неброская красота завораживает.
Но родные места - не только красоты природы и сельхозработы на родительском подворье. Это целая куча ярких людей со своими характерами и историями. Настоящая находка для тех, кто любит слушать и запоминать. Байки о некоторых персонажах я и решил записать. И первая из них называется
Жестокий романс
Фамилия сельского участкового была Ёжик. Кроме этой, прямо скажем, не самой серьезной фамилии участковый обладал роскошной милицейской фуражкой с ярко начищенной кокардой, плотной комплекцией и ершистым характером. И хотя с первого взгляда он не производил впечатления грозного и беспощадного борца с преступностью, вот уже три десятка лет Ёжик в полной мере воплощал слова судьи Дредда «Закон - это я» на вверенной ему территории. Он как облупленных знал всех сельских синяков, дураков, дебоширов и самогонщиков. Маргинальный элемент тоже не понаслышке был знаком с участковым и его норовом. Знал, побаивался и по-своему уважал.
Цыгане жили в селе давно. Занимались натуральным хозяйством, ну и хулиганили по мелочи, куда же без этого. Но новые времена заставили ромал пересмотреть свой подход к жизни и ступить на скользкую криминальную дорожку. Чуть не забыл, отдельной гордостью сельских кочевников было то, что дальний дядя двоюродной тетки местного барона когда-то снимался в массовке знаменитой картины Эмиля Лотяну «Табор уходит в небо». Правда, в отличие от киношных наши цыгане не любили петь романсы и танцевать в ярких шелковых рубахах. Балладам под гитару они предпочитали творчество Михаила Круга, а длинногривым коням - подержанные иномарки с сомнительным прошлым. Еще они достаточно быстро полюбили торговать наркотиками и скупать у местных торчков краденное.
Участковый Ёжик не любил наркотики, преступников и плохую статистику. Романтике погонь и перестрелок он предпочитал горячий борщ, порядок и, иногда, охоту. Участковый не был дремучим шовинистом и о политике апартеида вряд ли слышал. Но табор в наглую начал ухудшать криминогенную обстановку в селе, что отнюдь не радовало вышестоящее начальство. После каждого выражения этого недовольства Ёжик долго ходил как пришибленный и тихо выражался нехорошими словами. А еще в семье Ёжика подрастало два великовозрастных балбеса, которые уже вовсю стремились познать радости жизни. Как ответственный и любящий родитель Ежик понимал, что лучший метод борьбы с соблазнами - отсутствие этих самых соблазнов.
Хорошенько взвесив все за и против, Ёжик регулярно стал захаживать в гости к ромалам. Там он имел с ними долгие задушевные беседы о пользе здорового образа жизни, прелестях путешествий и превратностях судьбы простых наркодилеров. В свои пространные речи участковый как бы невзначай вставлял размышления о том, что некоторые сознательные граждане вообще считают, что всю наркоманскую братию неплохо бы вывезти за околицу и там, у оврага, перестрелять к ебене фене из табельного оружия в порядке самообороны.
Цыгане благожелательно слушали представителя власти, скалили золотые зубы, согласно кивали, но наркотиками барыжить не переставали. Участковый Ёжик проявил принципиальность и последовательность. Для начала буквально in flagrante delicto поймал парочку членов семьи, перевозивших товар. Параллельно местные гаишники устроили веселую жизнь циганским автомобилям, благо, о ПДД, техосмотрах и прочих приземленных вещах ромалы имели довольно смутное представление. Последний и самый серьезный удар был нанесен по рынку сбыта. Ёжик объявил настоящую охоту на торчков и терроризировал их до тех пор, пока даже самые упоротые не поняли преимущества ЗОЖ и не озаботились поиском замещающего хобби.
К временной потере нескольких представителей большого семейства цыгане отнеслись философски. Оправданные риски. Но условия для ведения бизнеса становились все сложнее, а участковый и не думал сдаваться. И буквально в одну ночь табор ушел. Небу он предпочел менее романическую, но куда более приспособленную для жизни Новосибирскую область. К вящей радости искитимских нарколыг и неподдельному горю искитимского участкового.
История вторая
Крутое пике
Участковый Ёжик ехал на своей «копейке» в райцентр по хозяйственным делам. За окном мелькали поля, колки и лесополосы. Где-то на горизонте виднелась козявка следующей встречным курсом фуры.
До райцентра оставалось всего ничего, переехал маленький мостик и ты уже на месте. К мосту над давно пересохшей лужицей «копейка и фура подошли практически одновременно. Ёжик на автомате посмотрел на знак «преимущество встречного движения» и, не съезжая скорости, въехал на мост. Водитель фуры поступил так же. Дальнейшее Ёжик помнил фрагментарно. Вот на него надвигается огромная туша грузовика. Вот он бросает руль вправо. Вот его «копейку» поднимает в воздух неведомая сила, а потом она, как подбитый «мессершмит» летит с моста. Грохот, фонтаны грязи и тишина.
Ёжик выбрался из машины и нетвердой походкой пошел по откосу. Сверху на него смотрел усатый водитель остановившейся фуры.
- Т-т-ты… Т-т-ты ч-что - ох-х-хуел? - от пережитого потрясения Ёжик говорил неразборчиво.
- Кто? Я? Это ты охуел!
- Т-ты ч-ч-что, не видишь, к-к-куда прешь?
- Это ты знаков не видишь! - водитель фуры тоже начинал злиться.
- С-с-сука, т-ты что, не видел фуражку под задним стеклом? Не видел, что милиционер едет? - Ёжик совладал с непослушным речевым аппаратом и жаждал мести.
- Какую, бля, фуражку? Делать мне нечего. Правила надо соблюдать!
- Машину мою кто чинить будет? - к жажде мести присоединились насквозь прагматичные мысли.
- Да мне похуй, кто ее чинить будет. Явно не я! - водила ни в какую не хотел платить и каяться.
Ёжик подумал и высокопарно и немного театрально произнес:
- Встретимся в суде!
Остаток дня Ёжик посвятил сочинению заявления. Пригодились профессиональные навыки.
И был суд. Свою блестящую обвинительную речь Ёжик начал словами:
- Гражданин судья, он ведь видел, что у меня под задним стеклом милицейская фуражка. Ну не мог не видеть…
«Копейку» Ёжик восстанавливал за свои деньги.
Но родные места - не только красоты природы и сельхозработы на родительском подворье. Это целая куча ярких людей со своими характерами и историями. Настоящая находка для тех, кто любит слушать и запоминать. Байки о некоторых персонажах я и решил записать. И первая из них называется
Жестокий романс
Фамилия сельского участкового была Ёжик. Кроме этой, прямо скажем, не самой серьезной фамилии участковый обладал роскошной милицейской фуражкой с ярко начищенной кокардой, плотной комплекцией и ершистым характером. И хотя с первого взгляда он не производил впечатления грозного и беспощадного борца с преступностью, вот уже три десятка лет Ёжик в полной мере воплощал слова судьи Дредда «Закон - это я» на вверенной ему территории. Он как облупленных знал всех сельских синяков, дураков, дебоширов и самогонщиков. Маргинальный элемент тоже не понаслышке был знаком с участковым и его норовом. Знал, побаивался и по-своему уважал.
Цыгане жили в селе давно. Занимались натуральным хозяйством, ну и хулиганили по мелочи, куда же без этого. Но новые времена заставили ромал пересмотреть свой подход к жизни и ступить на скользкую криминальную дорожку. Чуть не забыл, отдельной гордостью сельских кочевников было то, что дальний дядя двоюродной тетки местного барона когда-то снимался в массовке знаменитой картины Эмиля Лотяну «Табор уходит в небо». Правда, в отличие от киношных наши цыгане не любили петь романсы и танцевать в ярких шелковых рубахах. Балладам под гитару они предпочитали творчество Михаила Круга, а длинногривым коням - подержанные иномарки с сомнительным прошлым. Еще они достаточно быстро полюбили торговать наркотиками и скупать у местных торчков краденное.
Участковый Ёжик не любил наркотики, преступников и плохую статистику. Романтике погонь и перестрелок он предпочитал горячий борщ, порядок и, иногда, охоту. Участковый не был дремучим шовинистом и о политике апартеида вряд ли слышал. Но табор в наглую начал ухудшать криминогенную обстановку в селе, что отнюдь не радовало вышестоящее начальство. После каждого выражения этого недовольства Ёжик долго ходил как пришибленный и тихо выражался нехорошими словами. А еще в семье Ёжика подрастало два великовозрастных балбеса, которые уже вовсю стремились познать радости жизни. Как ответственный и любящий родитель Ежик понимал, что лучший метод борьбы с соблазнами - отсутствие этих самых соблазнов.
Хорошенько взвесив все за и против, Ёжик регулярно стал захаживать в гости к ромалам. Там он имел с ними долгие задушевные беседы о пользе здорового образа жизни, прелестях путешествий и превратностях судьбы простых наркодилеров. В свои пространные речи участковый как бы невзначай вставлял размышления о том, что некоторые сознательные граждане вообще считают, что всю наркоманскую братию неплохо бы вывезти за околицу и там, у оврага, перестрелять к ебене фене из табельного оружия в порядке самообороны.
Цыгане благожелательно слушали представителя власти, скалили золотые зубы, согласно кивали, но наркотиками барыжить не переставали. Участковый Ёжик проявил принципиальность и последовательность. Для начала буквально in flagrante delicto поймал парочку членов семьи, перевозивших товар. Параллельно местные гаишники устроили веселую жизнь циганским автомобилям, благо, о ПДД, техосмотрах и прочих приземленных вещах ромалы имели довольно смутное представление. Последний и самый серьезный удар был нанесен по рынку сбыта. Ёжик объявил настоящую охоту на торчков и терроризировал их до тех пор, пока даже самые упоротые не поняли преимущества ЗОЖ и не озаботились поиском замещающего хобби.
К временной потере нескольких представителей большого семейства цыгане отнеслись философски. Оправданные риски. Но условия для ведения бизнеса становились все сложнее, а участковый и не думал сдаваться. И буквально в одну ночь табор ушел. Небу он предпочел менее романическую, но куда более приспособленную для жизни Новосибирскую область. К вящей радости искитимских нарколыг и неподдельному горю искитимского участкового.
История вторая
Крутое пике
Участковый Ёжик ехал на своей «копейке» в райцентр по хозяйственным делам. За окном мелькали поля, колки и лесополосы. Где-то на горизонте виднелась козявка следующей встречным курсом фуры.
До райцентра оставалось всего ничего, переехал маленький мостик и ты уже на месте. К мосту над давно пересохшей лужицей «копейка и фура подошли практически одновременно. Ёжик на автомате посмотрел на знак «преимущество встречного движения» и, не съезжая скорости, въехал на мост. Водитель фуры поступил так же. Дальнейшее Ёжик помнил фрагментарно. Вот на него надвигается огромная туша грузовика. Вот он бросает руль вправо. Вот его «копейку» поднимает в воздух неведомая сила, а потом она, как подбитый «мессершмит» летит с моста. Грохот, фонтаны грязи и тишина.
Ёжик выбрался из машины и нетвердой походкой пошел по откосу. Сверху на него смотрел усатый водитель остановившейся фуры.
- Т-т-ты… Т-т-ты ч-что - ох-х-хуел? - от пережитого потрясения Ёжик говорил неразборчиво.
- Кто? Я? Это ты охуел!
- Т-ты ч-ч-что, не видишь, к-к-куда прешь?
- Это ты знаков не видишь! - водитель фуры тоже начинал злиться.
- С-с-сука, т-ты что, не видел фуражку под задним стеклом? Не видел, что милиционер едет? - Ёжик совладал с непослушным речевым аппаратом и жаждал мести.
- Какую, бля, фуражку? Делать мне нечего. Правила надо соблюдать!
- Машину мою кто чинить будет? - к жажде мести присоединились насквозь прагматичные мысли.
- Да мне похуй, кто ее чинить будет. Явно не я! - водила ни в какую не хотел платить и каяться.
Ёжик подумал и высокопарно и немного театрально произнес:
- Встретимся в суде!
Остаток дня Ёжик посвятил сочинению заявления. Пригодились профессиональные навыки.
И был суд. Свою блестящую обвинительную речь Ёжик начал словами:
- Гражданин судья, он ведь видел, что у меня под задним стеклом милицейская фуражка. Ну не мог не видеть…
«Копейку» Ёжик восстанавливал за свои деньги.