Кони и жизни. Казацкий коник побыстрее будет нормандского коня.
Из дневника ирландского иезуита Генри Фитцсимона, служившего капелланом в императорской армии Бюкуа:
«31 октября (**1620 г.) мы прибыли к Раконицу, потеряв три бронзовые пушки из-за трудностей марша по ужасным дорогам. Между Бюкуа и Тилли возник спор о том, следует ли атаковать неприятеля, занимавшего укрепленную позицию на горе, с западной или южной стороны. Однако, как обычно, военный совет поддержал мнение Бюкуа. Пока Бюкуа проводил рекогносцировку позиции, казаки, одетые в белые рубахи, привлекли внимание неприятеля и вступили в энергичные стычки с венграми, которые скакали на очень быстрых лошадях. Господин де ла Буашери, французский дворянин с горячей кровью, принял участие в этих стычках вопреки совету Бюкуа. Но, поскольку его норманнский скакун оказался не таким проворным, как польские и венгерские лошади, был настигнут и убит. Это сделало его соотечественников чуть более осторожными».
Наряду с очередным примером столкновения двух конных миров, здесь можно отметить белые рубахи польских казаков (очевидно, игравшие роль полевого знака). Ну, и упомянутое предупреждение Бюкуа выглядит знаменательно, потому как пригодилось ему самому. А вышло вот, что.
Тридцатилетняя война собрала богатую жатву среди высших военачальников. Одним из первых под ее косу угодил Шарль Бонавентура де Лонгваль, граф де Бюкуа - фельдмаршал императорской армии. Случилось это в июле 1621 г. при осаде крепости Нойхойзель (ныне Нове-Замки в Словакии). Имперцы пытались вернуть город, в котором упорно защищался венгерский (точнее трансильванский) гарнизон, размещенный Бетленом Габором. 10 июля Бюкуа в сопровождении 50-60 всадников выехал на рекогносцировку. Венгры, заметив его, не смогли отказать себе в удовольствии сделать вылазку. Хотя по другим сведениям первыми инициативу проявили именно осажденные, и в таком случае имперский генерал участвовал в отражении атаки, которую не провоцировал. Так или иначе, в завязавшейся кавалерийской схватке венгерские всадники одолели свиту Бюкуа - часть ее обратилась в бегство, другая, в том числе сам граф, была отрезана. Окруженные яростно отбивались, рассчитывая на скорую подмогу, но не устояли. Кто-то попал в плен, кто-то погиб. Бюкуа, покинутый своими людьми, был атакован сразу десятком венгров. На него посыпались выстрелы и удары копий, он лишился коня и защищался пешим со шпагой в правой руке и пистолетом в левой. Маркиз Гонзага, видя положение генерала и тщетно пытаясь пробиться к нему на помощь, крикнул Бюкуа, чтобы тот сдавался и тем спасал свою жизнь. На что Бюкуа якобы ответил, что он лучше умрет, чем сдастся «этим канальям». Затем очередная рана повредила запястье графа, и он потерял способность обороняться. Когда Гонзага, наконец, подоспел с подкреплениями, ему удалось отбить лишь бездыханное тело командующего, на котором насчитали 13 ран (в том числе он был «смертельно ранен тремя выстрелами и пробит четырьмя копьями»).
Такой развязке биографии Бюкуа не приходится удивляться: будучи очень осторожным как полководец, как солдат он не считал нужным кланяться пулям. Деморализованные смертью генерала имперцы, оказавшись вскоре перед лицом деблокирующей армии Турна, сняли осаду Нойхойзеля и отступили. Тело Бюкуа отвезли в Вену и похоронили с большой помпой. Так император за неполный год лишился второго видного генерала подряд (8 октября 1620 г. под Пресбургом при штурме ворот был сражен пулей Анри Дюваль де Дампьер, которому после смерти повезло меньше, так как его тело попало к гайдукам, и они его не пощадили). Эти утраты усилили зависимость Фердинанда II от услуг Лиги и ее полководца Тилли.
Конечно же, гибель Бюкуа не могла быть пропущена тогдашней прессой. Вышло несколько гравированных «летучих листков» на эту тему. Из них особенно хорош первый, на котором детально отрисованы венгерские гусары, наносящие смертельные раны герою.