Письмо пятое. О сыне
20 декабря 2011 года, 21:43
Ломоносовский проспект, д. 23
Мой не найденный в перспективе сын.
Те вымышленные двадцать лет, которые нас разделяют, ничего не говорят. Всё так же тщетно я пытаюсь создать что-нибудь талантливое, а ты оброс эппловскими штуками, как елка на Рождество. Кстати, о Рождестве. Когда ваша очередная акция протеста? Где на этот раз? Я уже не помню, кто орал в твой айфон: то ли националисты, то ли демократы, то ли это был знакомый майор полиции.
В 2011-м, когда мне, как и тебе - девятнадцать, я решил написать это письмо. Авось, ты появишься и будешь смеяться, зачитывая друзьям неумелые строчки о свободе слова и коррупции, о повальном предательстве, о Навальном и надвигающейся грозе.
Какая гроза? Вам кто-нибудь грозит ещё из Администрации Президента? Играют в прятки, засылают казачков? Если нет - значит, вы мелко плаваете. Или ты уже давно свалил за бугор (или я увёз тебя крохотного, несмышлёного)? Глупо предупреждать о последствиях: в твоих 2030-х людей уже не сажают, потому что некого. Все перевелись, теперь, чтобы каждая сторона получила своё, нужно “надавить”. Нужно “иметь влияние на общественные процессы”: если выборы - только онлайн, если Чуров (помнишь, рассказывал) - то сразу отставка, если провокаторы - баним без оглядки.
Там, где не будет проводов и мы начнём беречь никому не нужные ресурсы, тебе не объяснить тусклый вечер декабря 2011-го. Не понять твоей молодой голове то насрательское состояние, которое охватывает реальность. Когда уже нет никаких счётов, и только слышен крик проклятий, тонущий в тумане десяти противоположных мнений (да-да, такое было возможно!). Когда все пьют из одной лужи, но делают вид, что у кого-то вода чище (у вас, видимо, индивидуальные источники). Когда надежда блуждает по телу, так и не найдя сердце: то в пятку спрячется, то забредёт в яйца (надеюсь, к вашему времени она уже на месте).
Но. Я не тороплюсь. Осталось ещё лет пять - и никогда больше не будет такого драйва поносить всё и вся. Выправится, устроится, станут шуршать своими маленькими и большими делами. Кончится “вселенское зло”, никто не сможет с чувством уверенного похуизма послать подальше и надолго. Это будет как-то некрасиво, что ли.
Определённость.
У вас определённость, в этой нано-пико-швейцарии (не смейся - я знаю: Россия никуда не денется). Ты прилетишь в Москву - и тебе буду хамить только я, по телефону. Придёшь на митинг в чистых ботинках, а потом вас с охраной проведут до мэрии-или-ещё-куда-нибудь, выйдет подтянутый чиновник и плаксиво будет извиняться в недоработках. Я ретвитну твои возгласы счастья, посмотрю, укрывшись пледом, прямой эфир с митинга. Приходи домой, ты так редко появляешься. Конечно, пап, мы только петицию в Думу отнесём. Без проблем.
Вот именно - без проблем.
Твой выдуманный отец Н.