Знаменитые тоже плачут. О фильме «Казандзакис» и современных байопиках
Не являясь большим ценителем греческого кинематографа, я потому лишь на днях узнал о существовании вышедшего пару лет назад байопика «Казандзакис», в отношении которого я, безусловно, представляю собой целевую аудиторию. Потому не уделить несколько строк фильму, достаточно подробно и весьма красочно изображающему биографию главного героя этого журнала, с моей стороны было бы совершенно невозможным. Собственно, красочность и крупнобюджетность и оказались главными достоинствами этой ленты, определённое впечатление о которой способен задать уже сам трейлер.
Click to viewТем, кто не силён в новогреческом, настоятельно рекомендую отмотать этот ролик на середину, с которой под калейдоскопическую мешанину кадров начинается характерная для трейлера зашкаливающая в своём пафосе музыка - вроде бы уместная исключительно для остросюжетного боевика, однако традиционно сопровождающая рекламу чуть ли ни каждого первого фильма, что давно уже стало поводом для разного рода пародий. Послевкусие от такого видео заставляет предполагать, что в картине главный герой если не спасёт весь мир, то хотя бы пару раз постреляет с двух рук в прыжке или схлестнётся в смертельной схватке с коварным злодеем. Парадоксальная вещь: на словах европейское кино всегда являло собой оппозицию американскому, однако на деле широко переняло законы последнего - вот и греческий режиссёр, наверняка, как и все греки, не слишком жалующий американцев, снял картину про писателя, совершенно точно не жаловавшего американцев, в формате стандартного и весьма поверхностного среднестатистического американского байопика.
Самым уязвимым местом «Казандзакиса» оказался сценарий. Нет, понятно, что делали его подлинные энтузиасты, постаравшиеся не оставить незамеченным ни единый важный аспект в жизни писателя, к тому же взявшие за основу псевдо-автобиографический «Отчёт перед Эль Греко» (почему «псевдо» - тема для отдельного разговора, не слишком важного в данном случае), однако эта вроде бы скрупулёзность на экране обернулась страшной поверхностностью. Взять хоть, например, историю взаимоотношений Казандзакиса с Россией, весьма заметную в его жизни и в его творчестве. В фильме это выглядит следующим образом: «Россия давно привлекала меня. И я поехал». Далее следует небольшой диалог с заманившей Казандзакиса в Россию еврейкой-чекисткой Иткой, после чего: «И я уехал из России». Всё. То есть действительно на этом всё - я нисколько не преувеличиваю. Понятно, что сценаристы посчитали невозможным вообще не затронуть тему России, столь важной для героя картины. Однако биографическая статья, например, из Википедии и сценарий фильма для широкой публики - диаметрально противоположные вещи, и, увы, труд авторов «Казандзакиса» в итоге оказался похож не на второе, а на видео-адаптацию первого. Столь же поверхностно и сумбурно передано самое главное в жизни героя - его творчество, т.е. то, что собственно и принесло ему славу и сделало героем биографического фильма. Наиболее крупные произведения Казандзакиса в фильме рождаются следующим образом: жена писателя начинает перепечатывать на машинке рукопись, нам показывают, как она набивает название романа (только из этого и становится понятно, что именно она перепечатывает), после чего приносит готовый вариант мужу; он спрашивает её: ну как? Она отвечает превосходным эпитетом или просто закатывает глаза. И такая сюжетная находка повторяется раза три. Аналогично до зрителя доводятся и какие-то существенные внешние события: жена приносит домой важное письмо, быстро сообщает мужу краткое содержание, тот меняется в лице. И такая сюжетная находка повторяется также раза три. А регулярно присутствующий в ленте закадровый голос - один из самых верных показателей того, что автор фильма не способен донести свою мысль исключительно кинематографическими средствами - добавляет ощущение какого-то дилетантства. Зачем нужна, среди прочих, сцена с создателями первой экранизации писателя «Христа распинают вновь»? По сути, только для того, чтобы сообщить голый справочный факт: что кто-то когда-то экранизировал какой-то роман Казандзакиса, о котором, кстати, в фильме отдельно речь вообще не идёт.
Исключением является часть, посвящённая взаимоотношениям Казандзакиса с Зорбасом и прописанная более-менее законченным образом, но этому не приходится особо удивляться, ибо для этой части у создателей была «путеводная звезда» - действительно сильный фильм «Грек Зорба». Пусть и чёрно-белый и потому не столь живописный, но не в пример более цельный.
Одно из немногочисленных достоинств «Казандзакиса» - весьма красочная и радующая глаз картинка
В общем, совершенно непонятно, на кого, собственно, рассчитан фильм. Несмотря на полную напряжения музыку в трейлере, никаких из ряда вон выходящих событий в жизни главного героя особо не было - ну не считать же таковыми его бесконечные путешествия, коими в ХХI веке обычного человека, по нескольку раз в году выезжающего за границу, сложно поразить. Единственная причина известности Казандзакиса - его творчество, чрезвычайно самобытное, не имеющее никакого сходства ни с одним из известных писателей. Но в фильме оно практически остаётся за кадром или изображается суетливо и мимоходом. В результате чего знатоки биографии писателя могут просто пожать плечами (они как бы и так всё это давно знают), а неподготовленный непосвящённый зритель имеет полно право поинтересоваться, а для чего ему вообще узнавать ряд разрозненной справочной информации, совершенно не переработанной в какое-то отдельное, независимое, самостоятельное произведение.
При этом осуществить художественную переработку того или иного пласта из наследия Казандзакиса - дело вполне выполнимое. Так, экранизация «Зорбаса» вышла чрезвычайно удачной. В России определённых похвал удостоился роман «Путешественник и сирены», который отталкивается от темы взаимоотношений писателя с Россией, но, как и положено самостоятельному произведению, часто идёт своей дорогой. Создатели же «Казандзакиса» допустили серьёзнейшую ошибку - они попытались объять необъятное, впихнуть в стандартный двухчасовой формат все идеи, в разные годы жизни разделяемые чрезвычайно увлекающимся греком. Закономерным итогом является невразумительный калейдоскоп, когда на непосвящённого читателя из ниоткуда обрушиваются какие-то концепции или образы - того же Зорбаса, Христа, Будды, Ленина и до кучи Эль Греко - которые так же стремительно уходят в никуда. Тем самым лишь скрупулёзно фиксируется список увлечений героя. Этакая видео-Вики. Может ли такое быть интересным непосвящённому? Маловероятно.
Не слишком удачен и кастинг фильма. Да, исполнитель главной роли вроде бы отчасти похож на Казандзакиса. У последнего, правда, черты, включая нос, были более тонкими, но это мелочи. Однако с юных лет и до почти что преклонного возраста облик актёра одинаков - особенно доставляют вполне себе густые усы ещё у школьника. Лишь на смертном одре неизменный человек средних лет превращается внезапно в дряхлого старца.
Вверху: реальный Казандзакис периода студенчества - совершеннейший юноша. Внизу: киношный Казандзакис периода студенчества - зрелый мужчина.
Многим хуже оказался выбор актёра на роль ближайшего друга Казандзакиса, поэта Ангелоса Сикельяноса, обладателя, как считал и он сам, и окружающие, ангельской внешности. Вот его фотография в молодости:
Судить о мужской красоте - не дело мужчины, потому от оценок воздержусь. Однако невозможно не отметить, что это фото имеет мало общего с немолодым актёром с основательно опухшим лицом, а ведь на момент паломничества на Афон (кадр внизу) нашим героям всего лишь в районе тридцати. Выбором же актёра создатели фильма словно хотят от себя предположить, что знаменитый поэт к этому возрасту уже запойно бухал.
К числу ещё одной, возможно, самой крупной неудачи фильма отнесу и следующее: при всей фактической верности ряда отображаемых в фильме событий и номинальной схожести исполнителя главной роли с прототипом невозможно не отметить, что великий писатель выглядит даже не обычным человеком, а порой каким-то человечком - плохоньким, слабым, нервозным, вечно в себе неуверенным и, разумеется, чрезвычайно скромным. Подобная трактовка образа в наше время свойственна каждому первому байопику средней руки (к коим и относится «Казандзакис») независимо от страны производства и даже рода занятий героя. Что греческий «Казандзакис», что российский «Дневник его жены», что американо-британская «Богемская рапсодия» схожи в одном: исключительные, великие в своём деле люди подаются закомплексованными и порой просто жалкими невротиками. Кинематографический Казандзакис мало того что не дурак впасть в истерику, так ещё и явно тушуется перед всеми подряд, особенно, конечно, перед дамами: за исключением краткой связи с еврейкой Иткой вся его личная жизнь неразрывно связана с любящей и преданной идеальной женой-помощницей. И роль последней в экранной жизни писателя так велика, что порой создаётся впечатление, будто фильм заказали родственники Элени Самиу-Казандзаки.
Куда пропала первая жена? Равно как и ряд других сильных увлечений реального Казандзакиса. Ряд, видимо, достаточно обширный, поскольку откровенный недоброжелатель писателя, Нобелевский лауреат Йоргос Сеферис в своём романе «Шесть ночей на Акрополе» (см. разбор этого произведения по тегу «Сеферис» или «Грекомания») выставляет Казандзакиса чуть ли не старым сатиром, регулярно требующим для себя наложниц. Тот невероятный момент, что знаменитый писатель не может самостоятельно найти для себя женщину и потому нуждается в сводничестве, делает подобное «свидетельство» попросту очернительным пасквилем, но дыма без огня, конечно же, не бывает. Очевидно, что реальный Казандзакис был очень уверенным в себе и в свою звезду человеком. Очевидно и то, что без таких качеств ни один успешный человек состояться просто не может. Не собираясь подробно вдаваться в биографические детали, отмечу, на мой взгляд, один чрезвычайно показательный момент: в период между двумя Мировыми войнами, когда практически все видные деятели искусства разбрелись по разным идеологическим лагерям, Казандзакис, порой симпатизируя то левым, то правым, никогда открыто ни к одной фракции не примыкал, никаких политически ангажированных групповых писем не подписывал и, по большому счёту, плевать хотел на общественное мнение, за что попадал под огонь критики со всех сторон, но что и обусловило независимость его взглядов и, как следствие, творческую оригинальность. И такую позицию может занять только очень сильный и волевой человек, а не скромный тихушник, что не прочь порой пустить дежурную слезу.
Вот и российский фильм «Дневник его жены» снят в том же душещипательном ключе «знаменитые тоже плачут». Бунин тут жалок до отвращения: слабый, истеричный, он то ползает на коленях, - перед молодой любовницей, перед лесбийской подругой любовницы, - то, пытаясь девицу удержать, в слезах отчаяния хватает её за причинные места. Пожалейте же, дорогие зрители, несчастного старичка. Но подлинный Бунин, если всё же верить целому сонму мемуаристов, мог быть - и часто бывал - желчным, вздорным, язвительным, заносчивым, вспыльчивым, эгоистичным, надменным, словом, совершенно невыносимым - вот только жалким не был. Да и строгая, суховатая, стилистически совершенная бунинская проза никак не могла бы принадлежать перу того «мизерабля», того потрепанного унижающегося слабака и обывателя, каким он предстаёт в фильме. Разумеется, свои взлеты и падения, свои любовные неудачи и потери бывают у каждого - и у художника в том числе. Вот только не это составляет суть его жизни. А подруга, ученица и любовь Бунина, та самая Галина Кузнецова, которая показана в фильме простенькой куклой, писала о нем: «Нечего и говорить, что он поглощен своим писанием полностью. Все вокруг не существует… Глядя на него я думаю об отшельниках, о мистиках, о йогах - не знаю как назвать еще словом всех тех, которые живут вызванным ими самими миром» (что-то подобное вполне можно сказать и о Казандзакисе, и вообще о любом человеке, что намерен стать или в итоге стал общепризнанной величиной в том, что он делает). Сфокусировав же внимание на любовных перипетиях, фильм упростил и обесцветил образы героев и в итоге расплющил до плоскости персонажей мексиканского сериала.
Схожим образом, из «Богемской рапсодии» совершенно неясно, откуда черпал в себе колоссальную энергию хоть на покорение стотысячных стадионов, хоть на закатывание разнузданных, в духе Древнего Рима, оргий пучеглазый человечек, неуверенности которого хочется только посочувствовать (о скромности звёзд шоу-бизнеса лучше всего расскажут организаторы их выступлений, постоянно стонущие от совершенно безумных хотелок этих людей). Зато вполне ясна причина укоренения этой повсеместной тенденции: голый коммерческий расчёт, нацеленный на привлечение как можно большего числа людей, разумеется, обычных людей (необычные творят сами, а не неустанно потребляют творения других), коим всегда приятно увидеть на экране что-то про себя любимого или прославление присущих именно ему, обычному человеку, черт. Наша эпоха отличается достаточно поздним взрослением и ментальным созреванием, потому по причинам коммерческого характера кинематографические воплощения великих людей прошлого неизбежно обретают черты забитого, слабого и ни в чём не уверенного эмо-невротика, пожалуй, самого распространённого типажа современности. Зрителю приятно, что тот или иной достойный муж на поверку мало чем от него отличается - ну, разве что талантом или вовсе гениальностью, но это так, маленькие и не слишком существенные отличия. Однако всем нам, обычным зрителям, польщённым во время просмотра современного байопика тем, что каждый из нас мало чем отличается от практически любого выдающегося человека, следует всё же по окончании фильма отдавать себе отчёт, что реальные прототипы этих отсмотренных сказок совершенно точно не похожи на нас, ибо в противном случае никому бы не пришло в голову осмыслять или переосмыслять их образ. Ведь выдающийся - это именно что антоним обычного. Писатель, в своём упорстве и несгибаемости отстоявший свою индивидуальность и дар на всех кругах ада, особенно перед редактором; исполнитель, как рыба в воде чувствующий себя перед сотнями тысяч зрителей, не испытывая по этому поводу ни малейшего дискомфорта; вообще любой, кто сумел в открытых и честных условиях добиться всемирного признания своих талантов - по своему определению отличается от обычного человека, который, даже будучи потенциально талантливым, не обладает однако качествами, что позволяют проложить своему таланту дорогу. И столь важные качества эти не могут не влиять широко на личность в целом.
«Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок - не так, как вы, - иначе».
Дополним классика: не только мал и мерзок, но и высок и благороден - иначе, на самом деле, почти во всём иначе. И именно это нужно держать в уме зрителю современных байопиков.
***
Избранные фрагменты романа «Путешественник и сирены» можно найти в этом журнале по одноимённому тегу. Фильм «Казандзакис» продаётся на «Амазоне», но на Россию эта компания совершить покупку трансляции не позволяет - лично я смотрел фильм с неважным звуком по ссылке
http://tainio-mania.co/load/tain_e_toy_2017/kazantzakis_2017/35-1-0-21401 Здесь он, к сожалению, только на новогреческом, но для не владеющего этим языком зрителя определённый интерес может представлять и в самом деле хорошая операторская работа.