«Прививка реальности» от десантников из Бучи. Часть 1
Обзор книг Андрея Лисьева, воспевшего «героизм» псковских десантников: от религиозных оправданий войны до желания этноцида украинцев
Первая публикация - Новая газета Европа
После нескольких краткосрочных поездок на фронт финансист и писатель-фантаст Андрей Лисьев выпустил книги «Не прощаемся» и «За каждый метр». В них он описывает свой опыт общения с псковскими десантниками и мобилизованными, задаваясь нестандартными для Z-автора вопросами: почему военные не видят в войне смысла? Как относиться к дезертирам? Что делать с теми, кто против войны? Наконец, вот «вернется наше поколение победителей с войны - и снова пойдет работать на условного Абрамовича - не так ли?» Политолог Константин Пахалюк продолжает свою исследовательскую серию о новой пропаганде в литературе и кино.
Из фантаста - в Z-реалиста
Андрей Лисьев родился в Минске в 1971 году. В 1992-м окончил Ленинградское высшее военно-политическое училище ПВО, однако «лихие девяностые» сделали его не профессиональным замполитом, а финансистом - специалистом по инвестициям и банковскому делу. На пятом десятке лет Лисьев начал публиковать фантастические романы: в конце 2010-х годов, например, писал для серии «Вселенной Метро - 2033», развивавшей мир, придуманный Дмитрием Глуховским.
«СВО» открыло окно возможностей для малоизвестного фантаста. В марте 2022-го он завел телеграм-канал, занялся сбором и отправкой «гуманитарной» помощи войскам, попутно собирая материал для будущих книг. В поисках живых впечатлений Лисьев начал сотрудничать со 107-м полком 76-й псковской воздушно-десантной бригады. Это те самые десантники, которые «отличились» в Буче далеко не героизмом. Писатель был оформлен официально и в звании сержанта небольшое время даже служил водителем при штабе.
В апреле 2023-го издательство «Яуза» выпустило его первую военную повесть «Не прощаемся!», а в августе 2024-го - вторую, «За каждый метр». Обе продаются под брендом «новая “лейтенантская проза”». Редакторов не смутило, что отсылка к литературному направлению, которое зародилось в конце 1940-х годов именно как оппозиция к пропагандистскому официозу, явно противоречит биографии автора.
Книга «Не прощаемся!» позволила Лисьеву подняться как писателю, получив несколько премий от Минобороны, Центрального дома российской армии и «Литературной газеты». Последняя разразилась хвалебной рецензией. Газета «Культура» назвала повесть «глотком свежего воздуха посреди информационных игр и публичных замалчиваний». Вскоре ее перевели на тувинский язык. Сам Лисьев вступил в Союз российских писателей, летом 2024-го удостоился медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
В отличие от других Z-авторов, телеграм Лисьева так и не взлетел: всего чуть более 300 подписчиков. Может, причина в отсутствии внешней поддержки (например, Z-поэтов пиарит Захар Прилепин), может, в скучном конспирологическом содержании с постоянным изобличением Запада и англосаксов
И тем удивительнее, что приземленные посты в телеграме контрастируют с содержанием обеих повестей, отличающихся от многих других Z-фронтовых свидетельств методами работы с официальной пропагандой и поднятыми сложными вопросами.
О чем он пишет
Действие «Не прощаемся!» происходит летом - осенью 2022-го во время обороны и отступления на Херсонском направлении. Повесть «За каждый метр» посвящена тяжелым позиционным боям за опорники под Кременной весной 2023-го. Повествование строится во многом через механическое сопряжение двух линий повествования.
Первая выстраивается вокруг самого автора, представленного в виде лирического героя с позывным Проза, который ездит по ближайшему тылу, общается с офицерами и солдатами, собирая материалы для книги.
В отличие от беллетризованных свидетельств зэка Даниила Туленкова, в книгах Лисьева мы не находим чествования себя самого. Наоборот, автор отстраняет себя, вырисовывая Прозу в качестве несколько наивного гражданского человека, который соприкасается с миром десантников - миром настоящих людей.
Уже в начале первой повести автор фиксирует взгляд на войну человека определенного поколения. Его детство пришлось на позднесоветское время, а молодость и сознательная жизнь - на турбулентные «перестройку» и девяностые, а также «сытые» нулевые. Отсюда проистекает чувство неполноценности, нереализованности из-за отсутствия причастности к некоему большому общему делу: «Наше поколение ничего не сделало для страны. Поколение Путина свой вклад внесло, наши детки делают свой вклад сейчас… Потом и кровью... А мы так… Немного денег заработали - и всё…» («Не прощаемся!», с. 7-8).
Война как раз и становится таким возвышающим моментом, наполняющим жизнь сверхцелью. В этом Лисьев близок и к поэту Дмитрию Артису, и к герою-«вагнеровцу» Олега Роя.
Вторая линия - описание конкретных боевых действий, чем-то напоминающее литературные боевики, где раскрывается фронтовой героизм десантников. Довольно много говорится о различном вооружении и особенностях его применения. Это вовсе не дешевая «бульварно-боевая» проза наподобие романа о захвате Мариуполя, которым в конце 2022-го разразился Георгий Савицкий (сам участник событий). В триаду «люди - оружие - действие» Лисьев пытается вставить внутренние переживания персонажей, однако не поднимается выше уровня военно-академической дисциплины «психология бойца» и общих надежд персонажей вернуться домой к семье или обзавестись ею.
Автор довольно аккуратен с использованием элементов официальной пропаганды, которые ненавязчиво разбрасываются по тексту. Это вам не Олег Рой, скрестивший сентиментализм с воинственной публицистикой.
«Прививка»
Книги Лисьева не заслуживали бы рассмотрения, если бы не были ориентированы на читателя, знакомого с антивоенной риторикой. Через опыт нахождения «за ленточкой» автор ищет убедительные ответы. Ключевой манипуляционный прием описан еще лингвистом Роланом Бартом и называется «прививка»: признать часть неприятной правды, чтобы завоевать доверие читателя и поймать его в расставленные сети.
Именно такой подход позволяет Лисьеву касаться четырех ключевых болезненных вопросов: смысл войны, дезертиры, озверение и «нетвойняшки».
Вопрос первый: почему солдаты не видят в войне смысла?
В повести «Не прощаемся!» Лисьев сразу признает, что для многих десантников эта война не имеет смысла. Конечно, его ближайший ответ - низкий уровень «политической работы» с личным составом и сетования, что нет «наших милых особистов». Но автор приводит читателя и к содержательному ответу - «защита русских и вообще мирного населения». Художественный стиль дает для внушения читателю этой идеи соответствующие средства.
Сначала нужно обозначить проблему. Так, в одной из оккупированных больниц Прозе неприятно ловить злые взгляды местных жительниц: «Я же им ничего не сделал! Откуда столько холода?» Десантник Сергей рассказывает, как их встречали местные: тепло в Луганске, зло под Киевом, прохладно под Херсоном: «Мы им прежнюю жизнь поломали, новую не наладили» («Не прощаемся!», с. 21, 33).
Затем - признать трагедию простых людей: «Нет государства. Нет эмансипации, феминизма. Всё испарилось. Есть только одетые в потное хаки мужики с контуженными глазами, “только что с передка”. В глазах женщин, и молодых, и старых, общее невысказанное понимание: здесь они - добыча» («Не прощаемся», с. 52-53).
И только далее - рассказать про украинский обстрел оккупированной деревни, смятение мирных жителей, чтобы провозгласить: «Еще вчера тебя бесило нелепое русское государство с коррупцией и бюрократией, - думает Проза. - Теперь ты и есть русское государство. Здесь и сейчас» («Не прощаемся», с. 56).
В дальнейшем Лисьев деталями напоминает читателю о том, что русский солдат - освободитель, однако во второй повести, вышедшей спустя год, он говорит об этом только в самом начале. Проезжая через оккупированный и выжженный Северодонецк, Проза видит разрушения, но его взгляд цепляет, что где-то окна забиты щитами и даже в таких условиях живут люди: «Среди пожухлых листочков пробиваются белые цветы. Акации собираются цвести. Жизнь продолжается» («За каждый», с. 15, 16).
Лисьев никак не затрагивает то обстоятельство, что все эти простые люди - что украинцы, что «спасаемые» русские - страдают из-за действий Путина и российской армии. Но если читателю темы спасения недостаточно, то в диалогах предлагается небольшой репертуар дополнительных идей, наполняющих жизни фронтовиков высшими ценностями.
В повести «Не прощаемся» мы обнаруживаем расшифровку «денацификации» как фактического этноцида украинцев. Отталкиваясь от недопонятой псевдонаучной теории этногенеза Льва Гумилева и рассказов неких «еврейских аналитиков», Проза оправдывает бессмысленные бои тем, что в них погибают лучшие представители украинской нации: «Выживут только “хатаскрайники”. Денацификация - это способ прервать этногенез украинской нации. В истории хватает таких примеров… прерванного этногенеза» (c. 61). Эта прагматичная кровожадность оттеняется за счет сетований десантника-собеседника, что ему всё равно жалко людей, и признания: «У наших в этой войне тоже гибнут лучшие» (с. 62). Тем самым Z-читателю предлагается идея геноцида в оболочке трагической «противоречивости».
Второй набор высших смыслов восходит к православию, преломленному сквозь мировоззрение советского замполита. В обеих повестях Лисьев подробно рассказывает о неизменном спутнике войск - полковом священнике отце Пересвете.
У него всё просто: отрадно положить жизнь за ближнего своего; война - попустительство Божье, чтобы человек проснулся от греха; фронт - место встречи человека с Богом.
Есть и совершенно практический совет: в окопе молиться надо не только Богородице и Отцу Небесному, но и умершим родственникам («Не прощаемся!», с. 91-94).
Продолжение
Первая публикация - Новая газета Европа
После нескольких краткосрочных поездок на фронт финансист и писатель-фантаст Андрей Лисьев выпустил книги «Не прощаемся» и «За каждый метр». В них он описывает свой опыт общения с псковскими десантниками и мобилизованными, задаваясь нестандартными для Z-автора вопросами: почему военные не видят в войне смысла? Как относиться к дезертирам? Что делать с теми, кто против войны? Наконец, вот «вернется наше поколение победителей с войны - и снова пойдет работать на условного Абрамовича - не так ли?» Политолог Константин Пахалюк продолжает свою исследовательскую серию о новой пропаганде в литературе и кино.
Из фантаста - в Z-реалиста
Андрей Лисьев родился в Минске в 1971 году. В 1992-м окончил Ленинградское высшее военно-политическое училище ПВО, однако «лихие девяностые» сделали его не профессиональным замполитом, а финансистом - специалистом по инвестициям и банковскому делу. На пятом десятке лет Лисьев начал публиковать фантастические романы: в конце 2010-х годов, например, писал для серии «Вселенной Метро - 2033», развивавшей мир, придуманный Дмитрием Глуховским.
«СВО» открыло окно возможностей для малоизвестного фантаста. В марте 2022-го он завел телеграм-канал, занялся сбором и отправкой «гуманитарной» помощи войскам, попутно собирая материал для будущих книг. В поисках живых впечатлений Лисьев начал сотрудничать со 107-м полком 76-й псковской воздушно-десантной бригады. Это те самые десантники, которые «отличились» в Буче далеко не героизмом. Писатель был оформлен официально и в звании сержанта небольшое время даже служил водителем при штабе.
В апреле 2023-го издательство «Яуза» выпустило его первую военную повесть «Не прощаемся!», а в августе 2024-го - вторую, «За каждый метр». Обе продаются под брендом «новая “лейтенантская проза”». Редакторов не смутило, что отсылка к литературному направлению, которое зародилось в конце 1940-х годов именно как оппозиция к пропагандистскому официозу, явно противоречит биографии автора.
Книга «Не прощаемся!» позволила Лисьеву подняться как писателю, получив несколько премий от Минобороны, Центрального дома российской армии и «Литературной газеты». Последняя разразилась хвалебной рецензией. Газета «Культура» назвала повесть «глотком свежего воздуха посреди информационных игр и публичных замалчиваний». Вскоре ее перевели на тувинский язык. Сам Лисьев вступил в Союз российских писателей, летом 2024-го удостоился медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
В отличие от других Z-авторов, телеграм Лисьева так и не взлетел: всего чуть более 300 подписчиков. Может, причина в отсутствии внешней поддержки (например, Z-поэтов пиарит Захар Прилепин), может, в скучном конспирологическом содержании с постоянным изобличением Запада и англосаксов
И тем удивительнее, что приземленные посты в телеграме контрастируют с содержанием обеих повестей, отличающихся от многих других Z-фронтовых свидетельств методами работы с официальной пропагандой и поднятыми сложными вопросами.
О чем он пишет
Действие «Не прощаемся!» происходит летом - осенью 2022-го во время обороны и отступления на Херсонском направлении. Повесть «За каждый метр» посвящена тяжелым позиционным боям за опорники под Кременной весной 2023-го. Повествование строится во многом через механическое сопряжение двух линий повествования.
Первая выстраивается вокруг самого автора, представленного в виде лирического героя с позывным Проза, который ездит по ближайшему тылу, общается с офицерами и солдатами, собирая материалы для книги.
В отличие от беллетризованных свидетельств зэка Даниила Туленкова, в книгах Лисьева мы не находим чествования себя самого. Наоборот, автор отстраняет себя, вырисовывая Прозу в качестве несколько наивного гражданского человека, который соприкасается с миром десантников - миром настоящих людей.
Уже в начале первой повести автор фиксирует взгляд на войну человека определенного поколения. Его детство пришлось на позднесоветское время, а молодость и сознательная жизнь - на турбулентные «перестройку» и девяностые, а также «сытые» нулевые. Отсюда проистекает чувство неполноценности, нереализованности из-за отсутствия причастности к некоему большому общему делу: «Наше поколение ничего не сделало для страны. Поколение Путина свой вклад внесло, наши детки делают свой вклад сейчас… Потом и кровью... А мы так… Немного денег заработали - и всё…» («Не прощаемся!», с. 7-8).
Война как раз и становится таким возвышающим моментом, наполняющим жизнь сверхцелью. В этом Лисьев близок и к поэту Дмитрию Артису, и к герою-«вагнеровцу» Олега Роя.
Вторая линия - описание конкретных боевых действий, чем-то напоминающее литературные боевики, где раскрывается фронтовой героизм десантников. Довольно много говорится о различном вооружении и особенностях его применения. Это вовсе не дешевая «бульварно-боевая» проза наподобие романа о захвате Мариуполя, которым в конце 2022-го разразился Георгий Савицкий (сам участник событий). В триаду «люди - оружие - действие» Лисьев пытается вставить внутренние переживания персонажей, однако не поднимается выше уровня военно-академической дисциплины «психология бойца» и общих надежд персонажей вернуться домой к семье или обзавестись ею.
Автор довольно аккуратен с использованием элементов официальной пропаганды, которые ненавязчиво разбрасываются по тексту. Это вам не Олег Рой, скрестивший сентиментализм с воинственной публицистикой.
«Прививка»
Книги Лисьева не заслуживали бы рассмотрения, если бы не были ориентированы на читателя, знакомого с антивоенной риторикой. Через опыт нахождения «за ленточкой» автор ищет убедительные ответы. Ключевой манипуляционный прием описан еще лингвистом Роланом Бартом и называется «прививка»: признать часть неприятной правды, чтобы завоевать доверие читателя и поймать его в расставленные сети.
Именно такой подход позволяет Лисьеву касаться четырех ключевых болезненных вопросов: смысл войны, дезертиры, озверение и «нетвойняшки».
Вопрос первый: почему солдаты не видят в войне смысла?
В повести «Не прощаемся!» Лисьев сразу признает, что для многих десантников эта война не имеет смысла. Конечно, его ближайший ответ - низкий уровень «политической работы» с личным составом и сетования, что нет «наших милых особистов». Но автор приводит читателя и к содержательному ответу - «защита русских и вообще мирного населения». Художественный стиль дает для внушения читателю этой идеи соответствующие средства.
Сначала нужно обозначить проблему. Так, в одной из оккупированных больниц Прозе неприятно ловить злые взгляды местных жительниц: «Я же им ничего не сделал! Откуда столько холода?» Десантник Сергей рассказывает, как их встречали местные: тепло в Луганске, зло под Киевом, прохладно под Херсоном: «Мы им прежнюю жизнь поломали, новую не наладили» («Не прощаемся!», с. 21, 33).
Затем - признать трагедию простых людей: «Нет государства. Нет эмансипации, феминизма. Всё испарилось. Есть только одетые в потное хаки мужики с контуженными глазами, “только что с передка”. В глазах женщин, и молодых, и старых, общее невысказанное понимание: здесь они - добыча» («Не прощаемся», с. 52-53).
И только далее - рассказать про украинский обстрел оккупированной деревни, смятение мирных жителей, чтобы провозгласить: «Еще вчера тебя бесило нелепое русское государство с коррупцией и бюрократией, - думает Проза. - Теперь ты и есть русское государство. Здесь и сейчас» («Не прощаемся», с. 56).
В дальнейшем Лисьев деталями напоминает читателю о том, что русский солдат - освободитель, однако во второй повести, вышедшей спустя год, он говорит об этом только в самом начале. Проезжая через оккупированный и выжженный Северодонецк, Проза видит разрушения, но его взгляд цепляет, что где-то окна забиты щитами и даже в таких условиях живут люди: «Среди пожухлых листочков пробиваются белые цветы. Акации собираются цвести. Жизнь продолжается» («За каждый», с. 15, 16).
Лисьев никак не затрагивает то обстоятельство, что все эти простые люди - что украинцы, что «спасаемые» русские - страдают из-за действий Путина и российской армии. Но если читателю темы спасения недостаточно, то в диалогах предлагается небольшой репертуар дополнительных идей, наполняющих жизни фронтовиков высшими ценностями.
В повести «Не прощаемся» мы обнаруживаем расшифровку «денацификации» как фактического этноцида украинцев. Отталкиваясь от недопонятой псевдонаучной теории этногенеза Льва Гумилева и рассказов неких «еврейских аналитиков», Проза оправдывает бессмысленные бои тем, что в них погибают лучшие представители украинской нации: «Выживут только “хатаскрайники”. Денацификация - это способ прервать этногенез украинской нации. В истории хватает таких примеров… прерванного этногенеза» (c. 61). Эта прагматичная кровожадность оттеняется за счет сетований десантника-собеседника, что ему всё равно жалко людей, и признания: «У наших в этой войне тоже гибнут лучшие» (с. 62). Тем самым Z-читателю предлагается идея геноцида в оболочке трагической «противоречивости».
Второй набор высших смыслов восходит к православию, преломленному сквозь мировоззрение советского замполита. В обеих повестях Лисьев подробно рассказывает о неизменном спутнике войск - полковом священнике отце Пересвете.
У него всё просто: отрадно положить жизнь за ближнего своего; война - попустительство Божье, чтобы человек проснулся от греха; фронт - место встречи человека с Богом.
Есть и совершенно практический совет: в окопе молиться надо не только Богородице и Отцу Небесному, но и умершим родственникам («Не прощаемся!», с. 91-94).
Продолжение