Офицеры
Неделю назад Россия попрощалась с самым знаменитым генералом отечественного кинематографа второй половины прошлого и начала нынешнего веков. Василий Лановой блестяще сыграл Ивана Варавву в культовом фильме "Офицеры", вышедшем на экраны страны в 1971 году. Его напарником по картине стал Георгий Юматов, исполнитель роли другого генерала - Алексея Трофимова. Говорят, уже на следующий год конкурс в военные училища вырос чуть ли не в 20 раз. "Есть такая профессия - Родину защищать!". Конечно же, у поклонников фильма не мог не возникнуть вопрос о прототипах главных героев. С кого писали фактуру?
Кажется, уже разложили по полочкам все. Вот, например, прекрасная статья по теме. Разобран каждый образ и даже объяснено происхождение красных революционных шаровар. Но мне всегда было интересно другое, встречались ли среди реальных генералов такие, что влюблялись в жен других генералов, сохраняли эту любовь до конца, но при этом не давали своим чувствам выйти из под контроля. Несомненно, в эпоху рыцарей такие люди просто обязаны были быть, но в более поздние времена царили уже совсем другие нравы. Даже сам Лановой не сразу принял своего героя. Как красивый, молодой, волевой мужчина не может отбить женщину, пусть даже у своего товарища?! Режиссер и сценарист долго с ним беседовали и, наконец, определили ему романтическую канву. Он - не просто офицер, а романтик, безнадежно влюбленный в жену друга. Он не может переступить через святое для него чувство дружбы. «Но в нем нет уныния от безнадежности любви. Он все равно любит, он счастлив, что наделен этим высоким чувством, что снизошло к нему, как дар, как награда, и он радуется этому: «Как все же замечательно, что мне дано любить ее!» - так определил актер свою роль.
Но неужели так бывает только в кино?! Спешу успокоить читателей, нет, у генералов такое тоже случается. Чем-то похожая, однако, более трагичная история произошла в середине 19 века в армии нашего бывшего союзника, а ныне вероятного противника.
Льюис "Ло" Армистед.
Льюис Армистед родился в семье участника Второй войны за независимость США. Поступил в военную академию в Вест-Пойнте, откуда несколько раз уходил по причине хронической неуспеваемости, а окончательно был отчислен за ссору с другим курсантом, во время которой разбил тарелку о голову последнего. Здесь можно было бы поставить крест на карьере будущего генерала, однако его отец добился для сына присвоения звания второго лейтенанта (аналог нашего младшего лейтенанта) и зачисления на службу в пехоту. Служил Армистед хорошо, храбро сражался с мексиканцами и индейцами, мотался по западным гарнизонам, где от тяжелых условий и болезней потерял двух жен и двух детей из троих. Он был очень сентиментальным, тихим и застенчивым, обожал женщин, постоянно восхищался ими, за что получил от друзей шутливое прозвище Ло, в честь Лотарио, одного из персонажей Сервантеса, героя-любовника. Естественно, седеющая борода и залысины контрастировали со столь громким и обязывающим никнеймом. В Калифорнии он сдружился с Уинфилдом Хэнкоком и влюбился в его жену Эльмиру.
Уинфилд Скотт Хэнкок
Уинфилд Хэнкок был моложе Армистеда на семь лет, тоже воевал в Мексике, прослыл там дебоширом и пользовался бешенной популярностью у местных синьорин. Его товарищем по ночным похождениям был Генри Хет, еще один будущий генерал.
Генри "Гарри" Хет
Хет "прославился" тем, что был последним по успеваемости во время учебы Вест-Пойнте (на курсе из 38 человек) и даже умудрился получить ранение в ногу штыком во время занятий, став, таким образом "козлом" выпуска 1847 года. Хэнкоку повезло больше и в учебе (18 место из 25), и в военной, и послевоенной карьере, и с девушками тоже, потому что он был выше ростом. А прозвище Лотарио тем не менее, досталось тихоне Армистеду ))) Впрочем, после женитьбы Хэнкок изменился, став верным семьянином и любящим мужем своей Эльмиры.
Эльмира "Элли" Хэнкок (Расселл)
В 1861 году ряд южных штатов объявил об отделении от США и создании Конфедерации. Вирджинские друзья Хэнкока дружно подали в отставку, а сам он сохранил верность Союзу и отправился через Панамский канал на восток страны. Перед отплытием Эльмира устроила для его товарищей-южан прощальную вечеринку. На ней присутствовали Джордж Пикетт (последний в выпуске Вест-Пойнта 1846 года), Ричард Гарнетт (29-й из 52 в 1841 году), Альберт Джонстон и Льюис Армистед. Армистед на прощанье подарил Хэнкоку униформу майора, которая теперь стала ему не нужна. Расставаясь с другом, Ло плакал и сказал ему, согласно английской Википедии, "Прощай, ты никогда не узнаешь, чего мне это стоило", а согласно русской, "Господь поразит меня, если я подниму на тебя руку!". И Господь поразил...
Война развела друзей по разные стороны фронта. Все они вскоре получили звание генералов в своих армиях. Воевали доблестно, проявляя личный героизм. Первым погиб Альберт Джонстон. В сражении при Шайло 6 апреля 1862 года армия южан под его командованием почти победила, казалось, силы северян будут вот-вот разгромлены, но в одной из атак Джонстон получил пулю в бедро и скончался на следующий день. Его напарник проявил нерешительность и отложил главную атаку на 7 апреля, предварительно отослав руководству телеграмму о полной и безоговорочной победе. Однако ночью к федералам подошли подкрепления и конфедератам пришлось отступить.
Альберт Сидни Джонстон
Остальные друзья встретились в Пенсильвании в июле 1863 года у города Геттисберг. Северо-Вирджинская армия под командованием генерала Ли готовилась одержать решающую победу над федералами и занять Вашингтон. В этом месте я хочу сделать лирическое отступление. Как вы уже успели заметить, большинство генералов Юга не отличались успеваемостью в учебе в академии. Многие имели проблемы с дисциплиной. Тем не менее, почти два года им удавалось наносить чувствительные поражения превосходящим силам северян под командованием отличников. Удивительно, но безбашенность и отвага в той войне часто брали верх над числом, знаниями и качеством вооружения, особенно на первом ее этапе. В конце концов это сыграло злую шутку с командующим силами Юга, генералом Ли, одним из самых выдающихся стратегов в истории армии США.
Роберт Эдвард Ли
Роберт Ли, как и его сын Кастис был как раз отличником, и даже начальником Академии. Он не отдавал точных и категоричных приказов, оставляя командирам простор для самостоятельных решений, в зависимости от ситуации. За мягкость и обстоятельные словесные внушения курсанты Академии прозвали Ли "бабулей". Такой стиль срабатывал, когда приказы получал, например, генерал Джексон "Каменная Стена". Тот вникал в суть стратегии Ли и на своем участке требовал уже безукоризненного исполнения приказаний, отдаваемых с учетом реальной обстановки. Увы, незадолго до решающей битвы Джексон был убит по ошибке своими же солдатами.
Томас Джонатан Джексон.
Командующий кавалерией Юга генерал Джеб Стюарт (13-й из 46 в 1854 году) во время Геттисбергской кампании должен был, по замыслу Ли, отвлекать внимание противника от перемещений армии южан, однако, пустился в свободный рейд в далеком тылу, не причинив федералам вреда, зато оставил своего командующего без сведений о враге и без кавалерии в первые дни главного сражения той войны.
Джеймс Юэлл Браун «Джеб» Стюарт
Ли понимал, что нельзя начинать генеральную битву в условиях отсутствия конницы, точных сведений о силах противника и его дислокации, в то время как его собственные корпуса все еще находятся на марше. Приказ о недопущении серьезных столкновений с федералами до сбора основных сил был доведен до всех командиров. Однако, вышеупомянутый Генри Хет, не отличавшийся дисциплиной еще во время учебы в Вест-Пойнте, проявил себя не с лучшей стороны и здесь. Он, якобы, решил реквизировать 1 июля 1863 года в Геттисберге запасы обуви и шляп из местных магазинов, и ввязался в бой с крупными силами федералов. Сражение началось.
Генри "Гарри" Хет
Возможно, было бы лучше для Ли в тот день полностью потерять одну дивизию, но на выручку Хету подоспел Джубал Эрли, тот самый курсант, о голову которого Ло Армистед когда-то разбил тарелку. Федералы отступили, понеся серьезные потери, однако Эрли не выполнил приказ Ли о занятии важного стратегического пункта, Кладбищенского холма, на котором вскоре бедняга Ло встретит свою судьбу.
Джубал Андерсон Эрли
Эрли ранее служил под командованием Джексона "Каменная Стена", привык к детальным и четким распоряжениям и не знал, как правильно трактовать "расплывчатые", по его мнению, приказы Ли. Он и так ввязался в сражение раньше времени, нарушив указание командующего, и решил не терять людей до уточнения деталей предстоящей операции. Этим он упустил драгоценное время, позволив федералам укрепиться на холме.
Весь следующий день армия южан бесплодно штурмовала соседние высоты. Возможно, план Роберта Ли сработал бы, если бы генерал Джеймс Лонгстрит (54-й из 56 в выпуске 1842 года) вовремя начал атаку на правом фланге. Однако, тот не хотел идти в бой без дивизии Пикетта, ("Я не люблю ходить в одном ботинке!"), всячески тянул резину и послал войска вперед в 16:00, вместо запланированных 9-ти часов утра. Федералы успели подтянуть резервы и занять пустующие высоты за час до начала наступления конфедератов.
Джеймс Лонгстрит
Лонгстрит считал, что после неудачи второго дня Ли откажется от сражения и отведет армию в сторону Вашингтона. Но Ли все еще был уверен в собственных силах и Божьем Провидении. К тому же он, наконец-то, дождался сбора всей своей армии и возвращения блудного Стюарта. Говорят, в сердцах Ли чуть было не ударил начальника кавалерии, однако сдержался в последний момент. Он приказал Лонгстриту утром следующего дня ударить в самый центр врага и взять штурмом Кладбищенский холм. На выполнение этого плана выделялась значительная часть армейской артиллерии и три дивизии (15000 человек), одной из которых командовал Пикетт.
Джордж Эдвард Пикетт
Ло Армистед и Ричард Гарнетт должны были во время боя вести за собой людей. И все они прекрасно знали, что за укреплениями на холме их поджидает друг и товарищ Уинфилд Хэнкок.
Ночью состоялся разговор Лонгстрита и Армистеда. Ло пустил слезу, рассказывая о дружбе с Хэнкоком и своем восхищении его женой. Он попросил Джеймса когда-нибудь передать посылку, которую он собрал Эльмире, если не сумеет выжить после штурма высоты...
Историки считают, что Ли мог бы победить даже и в этот день, если бы да кабы... Но Лонгстрит снова бесконечно оттягивал начало наступления, не веря в успех операции («Генерал, я был солдатом всю свою жизнь. Я сражался в эскадронах, полках, дивизиях и армиях, и я знаю, на что способны солдаты. Мое мнение - пятнадцать тысяч человек не смогут взять эти позиции»). Артиллеристы, в свою очередь, не справились со своей задачей и три дивизии отправились пешком в мясорубку под жерла орудий федеральной армии в момент, когда иссякли отвлекающие фланговые атаки. "Это моя вина!" - будет повторять потом Ли.
Генерал Ричард Гарнетт в прямом смысле слова испарился во время битвы. Он повредил ногу днем ранее и не мог идти пешком. Поэтому ехал на коне, служа прекрасной мишенью. После очередного залпа, когда Гарнетт находился лишь в нескольких метрах от вражеских пушек, его конь вышел из дыма с пустым седлом. Тело Ричарда так и не нашли или же просто не смогли опознать.
Достоверных фото Ричарда Брука Гарнетта не сохранилось. Возможно, это он
Ло Армистед, нацепив свою шляпу на кончик сабли, шагал впереди бригады. «Вирджинцы! Вирджинцы! За вашу землю, за ваши жилища, за ваших любимых, за ваших жен - Вперед… Марш!» Его люди продвинулись дальше всех. В тот момент, когда он дотронулся до захваченной пушки Союза, сразу три пули попали в него. Быстрая контратака федералов отбросила обессилевших южан. Раненый Армистед подал масонский знак помощи и к нему подбежал офицер противника, тоже масон. К его удивлению, Ло интересует только одно, где его друг Уинфилд?
Уинфилд Скотт Хэнкок
Однако, узнав, что генерал Хэнкок тоже ранен, Армистед впадает в отчаяние и слезы. "Нет, только не оба сразу!". Он попросил передать Хэнкоку свои личные вещи. Тот же, несмотря на ранение, продолжал руководить своими людьми и не мог подойти к товарищу. А потом обоих увезли в разные больницы. Ни одна из ран Армистеда не была смертельной, не были затронуты ни кости, ни артерии, ни важные нервы. Однако, он вскоре умер то ли от заражения крови, то ли от ее потери, то ли от общего истощения и стресса. Пикетт также не дожил до конца войны. А вот генерал Хэнкок поправился, получил свою порцию славы и даже выдвигался в президенты от демократов, но проиграл, впрочем, избранный президент Гарфилд был застрелен уже через 4 месяца.
Уинфилд Скотт Хэнкок
Стоит заметить, что репутация Хэнкока была настолько безупречна, что республиканцы не выступали против него лично, полностью сосредоточившись на критике демократической партии. Позже, многие из политиков, голосовавшие против Хэнкока, признали, что его проигрыш был огромной потерей для Белого дома. Генерал отличался честностью и неподкупностью и был противовесом коррупции той эпохи. Президент Резерфорд Хейс сказал:
Если, когда мы оцениваем публичного человека, заметного как в качестве солдата, так и в гражданской жизни, мы должны думать прежде всего и, главным образом, о его мужественности, его целостности, его чистоте, единстве цели и бескорыстной преданности долгу, то мы можем честно сказать о Хэнкоке, что он прошел через чистое золото.
Уинфилд Скотт Хэнкок на банкноте 2$
В посылке для Эльмиры лежала личная Библия Ло Армистеда.
P.S. Поле боя у Геттисберга, три дня спустя после окончания сражения.
