Лжеоправдание красного беса со стороны самих православных будет продолжаться до скончания времен
В продолжение темы "Почему Господь хоть сколько-нибудь не помогает России..."
Аркадий Малер:
"Самый циничный вопрос, который нередко можно услышать в связи с Дзержинским/Лениным/Сталиным етс. это - “какие у вас лично претензии конкретно к Дзержинскому?” Из этого вопроса следует, что наше отношение к этим персонажам обязательно должно быть обусловлено какими-то личными обидами, причем, именно к этим конкретным людям. Как будто Дзержинский/Ленин/Сталин етс. это просто какие-то случайные прохожие с улицы, с которыми у нас вышел какой-то личный досадный конфликт и не более того. Конечно, такие вопросы задаются только тогда, когда никаких контраргументов у поклонников этих персонажей больше нет, типа - “какие у вас лично претензии к Диоклетиану, Галерию или Максенцию? Ах, у вас нет к ним личным претензий, тогда зачем вообще так возмущаться?”
Между тем, у меня действительно нет никаких личных претензий к этим людям, и не потому, что у меня в роду нет никаких жертв их злодеяний (на самом деле эти жертвы есть, в моем роду были и “красные”, и “белые”, и аполитичные), а потому, что мое отношение к историческим деятелям должно зависеть от их объективной оценки с точки зрения православного христианства, а не с точки зрения каких-то моих личных переживаний.
По этой же причине у меня нет какого-то отдельного, специального, обособленного отношения лично к Дзержинскому, лично к Ленину или лично к Сталину - для меня все эти люди, равно как и все их партийные соратники, были антихристианскими извергами и очередными предшественниками антихриста, поскольку они насильственно насаждали на всей территории исторической России антихристианскую идеологию. И этого факта для меня достаточно, все остальное - вторично, третично, четвертично и вообще не имеет никакого значения.
Проблема только в том, что в нашей Церкви (о стране и говорить нечего) до сих пор еще есть очень много людей, для которых антихристианская сущность коммунистической идеологии и практики совершенно не очевидна, и они вопреки многим фактам и аргументам готовы оправдывать и Ленина, и Сталина, и Дзержинского, и далее по списку. Почему так происходит - мне совершенно понятно, я сам об этом очень много писал. Но все это лжеоправдание красного беса со стороны самих православных будет продолжаться до скончания времен, если сами священники не начнут на всех уровнях последовательно, систематично и неуклонно бороться с этой чудовищной ересью, куда более влиятельной и более привлекательной в нашем народе, чем какое-либо ЛГБТ, генная инженерия и прочий трансгуманизм.Ну и конкретно про Дзержинского, раз уж именно его памятник стал беспрецедентным, наглядным примером нашей “ресоветизации”, поскольку на сей раз уже само государство, а не какая-то частная группа, установило монумент большевистскому вождю, причем, для самого себя - даже не “для народа”.
На самом деле восторженная романтизация “Железного Феликса” в советское время - это почти на сто процентов следствие того неожиданного факта, что основатель советских карательных органов скончался очень быстро, в 1926 году, на 49-м году своей богопротивной жизни, не дожив до того времени, когда эти органы начали сами себя съедать по неумолимой логике тоталитарной революции.
Ведь что такое пресловутое ВЧК - ГПУ - ОГПУ - НКВД - в драматургическом отношении? Это контора узаконенного красного террора, которая должна была защищать советское государство от всех внешних и внутренних врагов, но при этом время от времени сообщавшая всему миру, что ее собственное руководство оказалось именно такими врагами и подлежит неизбежному расстрелу. Даже главный сподвижник и заместитель Дзержинского, Яков Петерс, был обвинен в “контрреволюционной деятельности” и расстрелян в 1937 году. Такая же участь ждала других членов коллегии ВЧК - Юзефа Уншлихта (в 1938 году) и Абрама Беленького (в 1941 году). Уже первый глава НКВД, товарищ Генрих Ягода, по аналогичным обвинениям будет расстрелян в 1938 году. Второй глава НКВД, Николай Ежов - в 1940 году. Третий глава, Лаврентий Берия, тоже “вышел из доверия” и расстрелян в 1953 году. И это только самые первые лица, “вершина айсберга”, тонущего в крови бесконечных новоявленных “предателей”, “провокаторов”, “шпионов”, которые еще только вчера считались верными ленинцами и сталинцами.
Насколько вся эта затянувшаяся трагикомедия влияла на деморализацию самих советских граждан, привыкших жить даже не в двойной, а какой-то тройной и четвертной “морали”, хорошо известно из самой советской истории и жизни наших предков - никаких секретов здесь уже нет. И поэтому, когда Хрущев и Ко решили затеять свою “оттепель” и привести государство хоть в какое-то человекосоответствующее состояние на началах “истинного ленинизма”, возник вопрос о реабилитации необходимых карательных органов в общественном восприятии, ради чего даже поствоенное Министерство государственной безопасности (МГБ, наследника НКВД) срочно переименовали в Комитет государственной безопасности (КГБ), каким это название и останется до последнего дня СССР.
И вместе с этим возник вопрос - какой реальный “герой” из мутного партийного прошлого должен стать той “иконой” подлинного незамутненного большевизма, который будет олицетворять собой всю “красную охранку” вместе взятую? Ответ напрашивался сам собой: конечно, Дзержинский. Прожил бы он еще несколько лет в свое время и, более чем возможно, был бы уничтожен вместе за всеми сослуживцами, хоть за “японский шпионаж”, хоть за участие в “фашистско-монархическом заговоре”. Но он вовремя умер, а прохладное отношение Сталина к Дзержинскому даже помогало его политической “канонизации”.
В итоге вся история ленинско-сталинских карательных органов была вытеснена в небытие и забытие, а на ее месте возвеличился один-одинокий Железный Феликс, “чистоплотный” и “неподкупный”, “любитель животных” и “беспризорников”, а сам Е.В.Вутечич создал его благообразный памятник, установленный напротив обновленного КГБ СССР, в самом что ни на есть “оттепельном” 1958 году.
И вот что очень интересно было бы узнать в связи с этим историческим обстоятельством культивирования личности Дзержинского. Если представить себе всё совокупное множество наших “православных совпатриотов”, то абсолютное большинство из них во всей советской эпохе почитает именно товарища Сталина и в центре их историософской мифологии находится вовсе не ВОСР 1917 года, а Великая Победа 1945 года. Именно через это событие, как правило, оправдывается сам Сталин и весь сталинизм. В то время как тот же Дзержинский к этому событию вообще никакого отношения не имеет, как и вообще к любому сталинскому успеху. В наиболее же стройной и строгой версии этой мифологии Сталин был велик и оправдан вовсе не тем, что реализовывал большевистский эксперимент над Россией, а наоборот, в том, что он как раз “остановил революцию”, уничтожил в Большом терроре всю “ленинско-троцкисткую гвардию”, и начал “восстановление Великой России” именно как “великорусской империи”, да и вообще чуть ли ни был “тайным православным” и “ходил к Матроне”. Такая мифология - мейнстрим нашего “православного сталинизма”. Но тогда очень интересно было бы узнать, как всё это совокупное множество любителей совмещать Христа и Сталина относятся к восстановлению памятника Феликсу Эдмундовичу? Вот если взять все 100% “православных совпатриотов” - сколько из них не видели бы ничего плохого в восстановлении такого памятника хоть на Лубянке, хоть в каждом русском городе? Я полагаю, что все 99%. Или все-таки поменьше?"
отсюда, отсюда и отсюда
Аркадий Малер:
"Самый циничный вопрос, который нередко можно услышать в связи с Дзержинским/Лениным/Сталиным етс. это - “какие у вас лично претензии конкретно к Дзержинскому?” Из этого вопроса следует, что наше отношение к этим персонажам обязательно должно быть обусловлено какими-то личными обидами, причем, именно к этим конкретным людям. Как будто Дзержинский/Ленин/Сталин етс. это просто какие-то случайные прохожие с улицы, с которыми у нас вышел какой-то личный досадный конфликт и не более того. Конечно, такие вопросы задаются только тогда, когда никаких контраргументов у поклонников этих персонажей больше нет, типа - “какие у вас лично претензии к Диоклетиану, Галерию или Максенцию? Ах, у вас нет к ним личным претензий, тогда зачем вообще так возмущаться?”
Между тем, у меня действительно нет никаких личных претензий к этим людям, и не потому, что у меня в роду нет никаких жертв их злодеяний (на самом деле эти жертвы есть, в моем роду были и “красные”, и “белые”, и аполитичные), а потому, что мое отношение к историческим деятелям должно зависеть от их объективной оценки с точки зрения православного христианства, а не с точки зрения каких-то моих личных переживаний.
По этой же причине у меня нет какого-то отдельного, специального, обособленного отношения лично к Дзержинскому, лично к Ленину или лично к Сталину - для меня все эти люди, равно как и все их партийные соратники, были антихристианскими извергами и очередными предшественниками антихриста, поскольку они насильственно насаждали на всей территории исторической России антихристианскую идеологию. И этого факта для меня достаточно, все остальное - вторично, третично, четвертично и вообще не имеет никакого значения.
Проблема только в том, что в нашей Церкви (о стране и говорить нечего) до сих пор еще есть очень много людей, для которых антихристианская сущность коммунистической идеологии и практики совершенно не очевидна, и они вопреки многим фактам и аргументам готовы оправдывать и Ленина, и Сталина, и Дзержинского, и далее по списку. Почему так происходит - мне совершенно понятно, я сам об этом очень много писал. Но все это лжеоправдание красного беса со стороны самих православных будет продолжаться до скончания времен, если сами священники не начнут на всех уровнях последовательно, систематично и неуклонно бороться с этой чудовищной ересью, куда более влиятельной и более привлекательной в нашем народе, чем какое-либо ЛГБТ, генная инженерия и прочий трансгуманизм.Ну и конкретно про Дзержинского, раз уж именно его памятник стал беспрецедентным, наглядным примером нашей “ресоветизации”, поскольку на сей раз уже само государство, а не какая-то частная группа, установило монумент большевистскому вождю, причем, для самого себя - даже не “для народа”.
На самом деле восторженная романтизация “Железного Феликса” в советское время - это почти на сто процентов следствие того неожиданного факта, что основатель советских карательных органов скончался очень быстро, в 1926 году, на 49-м году своей богопротивной жизни, не дожив до того времени, когда эти органы начали сами себя съедать по неумолимой логике тоталитарной революции.
Ведь что такое пресловутое ВЧК - ГПУ - ОГПУ - НКВД - в драматургическом отношении? Это контора узаконенного красного террора, которая должна была защищать советское государство от всех внешних и внутренних врагов, но при этом время от времени сообщавшая всему миру, что ее собственное руководство оказалось именно такими врагами и подлежит неизбежному расстрелу. Даже главный сподвижник и заместитель Дзержинского, Яков Петерс, был обвинен в “контрреволюционной деятельности” и расстрелян в 1937 году. Такая же участь ждала других членов коллегии ВЧК - Юзефа Уншлихта (в 1938 году) и Абрама Беленького (в 1941 году). Уже первый глава НКВД, товарищ Генрих Ягода, по аналогичным обвинениям будет расстрелян в 1938 году. Второй глава НКВД, Николай Ежов - в 1940 году. Третий глава, Лаврентий Берия, тоже “вышел из доверия” и расстрелян в 1953 году. И это только самые первые лица, “вершина айсберга”, тонущего в крови бесконечных новоявленных “предателей”, “провокаторов”, “шпионов”, которые еще только вчера считались верными ленинцами и сталинцами.
Насколько вся эта затянувшаяся трагикомедия влияла на деморализацию самих советских граждан, привыкших жить даже не в двойной, а какой-то тройной и четвертной “морали”, хорошо известно из самой советской истории и жизни наших предков - никаких секретов здесь уже нет. И поэтому, когда Хрущев и Ко решили затеять свою “оттепель” и привести государство хоть в какое-то человекосоответствующее состояние на началах “истинного ленинизма”, возник вопрос о реабилитации необходимых карательных органов в общественном восприятии, ради чего даже поствоенное Министерство государственной безопасности (МГБ, наследника НКВД) срочно переименовали в Комитет государственной безопасности (КГБ), каким это название и останется до последнего дня СССР.
И вместе с этим возник вопрос - какой реальный “герой” из мутного партийного прошлого должен стать той “иконой” подлинного незамутненного большевизма, который будет олицетворять собой всю “красную охранку” вместе взятую? Ответ напрашивался сам собой: конечно, Дзержинский. Прожил бы он еще несколько лет в свое время и, более чем возможно, был бы уничтожен вместе за всеми сослуживцами, хоть за “японский шпионаж”, хоть за участие в “фашистско-монархическом заговоре”. Но он вовремя умер, а прохладное отношение Сталина к Дзержинскому даже помогало его политической “канонизации”.
В итоге вся история ленинско-сталинских карательных органов была вытеснена в небытие и забытие, а на ее месте возвеличился один-одинокий Железный Феликс, “чистоплотный” и “неподкупный”, “любитель животных” и “беспризорников”, а сам Е.В.Вутечич создал его благообразный памятник, установленный напротив обновленного КГБ СССР, в самом что ни на есть “оттепельном” 1958 году.
И вот что очень интересно было бы узнать в связи с этим историческим обстоятельством культивирования личности Дзержинского. Если представить себе всё совокупное множество наших “православных совпатриотов”, то абсолютное большинство из них во всей советской эпохе почитает именно товарища Сталина и в центре их историософской мифологии находится вовсе не ВОСР 1917 года, а Великая Победа 1945 года. Именно через это событие, как правило, оправдывается сам Сталин и весь сталинизм. В то время как тот же Дзержинский к этому событию вообще никакого отношения не имеет, как и вообще к любому сталинскому успеху. В наиболее же стройной и строгой версии этой мифологии Сталин был велик и оправдан вовсе не тем, что реализовывал большевистский эксперимент над Россией, а наоборот, в том, что он как раз “остановил революцию”, уничтожил в Большом терроре всю “ленинско-троцкисткую гвардию”, и начал “восстановление Великой России” именно как “великорусской империи”, да и вообще чуть ли ни был “тайным православным” и “ходил к Матроне”. Такая мифология - мейнстрим нашего “православного сталинизма”. Но тогда очень интересно было бы узнать, как всё это совокупное множество любителей совмещать Христа и Сталина относятся к восстановлению памятника Феликсу Эдмундовичу? Вот если взять все 100% “православных совпатриотов” - сколько из них не видели бы ничего плохого в восстановлении такого памятника хоть на Лубянке, хоть в каждом русском городе? Я полагаю, что все 99%. Или все-таки поменьше?"
отсюда, отсюда и отсюда