Новаторство митрополита Саввы...
Из утренней почты:
в продолжение темы "Вологодская митрополия":
«Новаторство митрополита Саввы
В древнем граде Вологде митрополит Савва (Михеев) 16го вечером в Воскресенском кафедральном соборе возглавил служение Утрени с чтением акафиста Пресвятой Богородице перед... Сикстинской Мадонной, известной в католическом мире, поздравляем вологодскую митрополию с принятием унии.
https://vologda-mitropolia.ru/msluzheniya/item/17356-mitropolit-savva-sovershil-utrenyu-s-chteniem-akafista-presvyatoj-bogoroditse-v-voskresenskom-sobore-vologdy
Напомним, что картина (см. илл.), по свидетельству Вазари, была написана в Риме, между 1512 и 1514 гг., для церкви бенедиктинского монастыря св. Сикста в Пьяченце. Полагают, что она предназначалась для украшения могилы папы римского Юлия II, которому было видение Богоматери с Младенцем, что и послужило поводом для создания композиции в виде Её явления св. Сиксту I и св. Варваре. С этим связан и мотив раскрывающегося занавеса, за которым возникает Мадонна, ступающая по облакам среди сонма херувимов, чьи головки, проступающие сквозь туман, образуют небесный хоровод. Входивший в церковь видел издалека алтарную композицию, и Мадонна с Младенцем на руках как будто сходила с небес прямо к нему, в пространство храма. Считается, что первоначально картина располагалась перед большим Распятием, поэтому выражения лиц и позы фигур продиктованы их чувствами при виде страданий и смерти Христа.
Кстати, дядя Юлия II папа римский Сикст IV из семейства Делла Ровере (della Rovere), покровительницей которого являлась также св. вмч. Варвара, постановил проводить Конклав в Сикстинской Капелле Апостольского Дворца, которую украшают листья дуба и желуди - геральдические символы их семейства, чьё имя означает буквально "от дуба". В 1754 г. живописец К.-С. Джованнини приобрел этот шедевр Рафаэля за огромную сумму - 25 тысяч эскудо для саксонского курфюрста Фридриха-Августа II (польского короля Августа III), который распорядился оставить копию для бенедиктинской церкви.
Два известный литургист отец Сергий Булгаков в своё время написал о двух встречах с "Сикстинской Мадонной" (цитирую по "Богословию иконы" Л. А. Успенского) : В первом случае о. С. Булгаков был неверующим марксистом, и картина произвела на него сильное, не только художественное, но, главным образом, эмоциональное впечатление: он увидел в ней образ Мадонны. Вторая встреча произошла, когда он был уже православным священником. Снова увидев «Сикстинскую Мадонну» , он пишет: «...С трудом от волнения поднимаю глаза. Первое впечатление было, что я не туда попал и передо мной не Она [...]. К чему таить и лукавить? Я не увидел Богоматери. Здесь - красота, лишь дивная человеческая красота, с ее религиозной двусмысленностью, но.. . безблагодатность. Молиться перед этим изображением? - да это хула и невозможность! [...] Грядет твердой человеческой поступью по густым, тяжелым облакам, словно по талому снегу, юная мать с вещим младенцем. Это, может быть, даже не дева, а просто прекрасная молодая женщина, полная обаяния, красоты и мудрости. Нет здесь девства, а наипаче Приснодевства, напротив, царит его отрицание - женственность и женщина, пол [...]. В ведении этого соотношения - ослепительная мудрость православной иконы: я наглядно почувствовал и понял, что это она обезвкусила для меня Рафаэля вместе со всей натуралистической иконографией, она открыла глаза на это вопиющее несоответствие средств и заданий. В аскетическом символизме строгого иконного письма ведь заключается прежде всего сознательное отвержение и преодоление этого натурализма, как негодного и неуместного, и просвечивает ведение сверхприродного, благодатного состояния мира. Поэтому икона не имеет отношения к портретности, ибо в ней неизбежно таится натурализм, к которому роковым образом влечется религиозная живопись. И вот почему последняя никогда не достигает цели, если видит свое достижение в религиозном, а не в живописном эффекте...
Священомученник Илларион (Троицкий ) писал:
Мое письмо о Сикстинской Мадонне, дорогой Друг, как-то невольно обратилось в богословское рассуждение о Пресвятой Богородице, о Ее месте и значении в деле нашего спасения и возрождения. Основная и спасительная тайна Божией Матери в том, что Она Мать и Дева. И вот, кажется мне, что Рафаэль в своем вдохновении сумел красками сказать на полотне об этой именно тайне Богородицы, совместить в Ее дивном и привлекательном лике две земные противоположности - девство и материнство. По крайней мере, такое впечатление произвела великая картина на меня, и отрешиться от этого впечатления я не могу.
Из всех Мадонн Рафаэля Сикстинская более похожа на икону. Однако это - не икона. Это картина, на которую лишь упал луч Неба. Мне кажется просто невозможным вынести ее на середину православного храма, поставить пред ней подсвечник с лампадами и свечами, пропеть пред ней величание, совершить вокруг нее каждение. Неловко было бы и просто молиться пред Сикстинской Мадонной. В ней все же много человеческого для того, чтобы стать предметом благочестивого поклонения. У католиков она могла стоять в храме, потому что католики чувственны в своих храмах. У них Мадонны, написанные с натурщиц, у них - статуи, иногда одетые чуть ли не в модное платье. Не знаю, Друг мой, как Ты, но я органически не мог бы молиться пред мраморной статуей. Наши иконы - не картины, и наше поклонение поэтому духовно. Наши иконы - символы идей, символы существ. Когда мы взираем благоговейно на темный лик Иверской или Казанской иконы Божией Матери, ведь мы не представляем себе, что такой именно Она и была. Нам даже нет и нужды знать, каков был в исторической действительности Ее вид. Для нас Она - Матерь Божия, Мать и Дева, Заступница и Ходатаица. Икона дорога нам не своими собственными достоинствами, но только потому, что «взирающии на оныя подвизаемы бывают воспоминати и любити первообразных» и «поклоняющийся иконе поклоняется существу, изображенному на ней». Наши иконы не задерживают нашего внимания на земле и дают полный простор нашему молитвенному возношению на Небо.
Но как религиозная картина, Сикстинская Мадонна, единственное и неповторяемое произведение художественного гения. Пережитое мною пред Мадонной впечатление это как бы тихое и возвышенное видение, остается у меня лучшим воспоминанием о Западе.
священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский
Письмо восьмое. Сикстинская Мадонна Рафаэля
Источник: 1. Письма о Западе. Сергиев Посад. 1916. Подписано: архимандрит Иларион.
2. Священномученик Иларион (Троицкий). Творения: в 3 т. - Т.3. - М.: Изд. Сретенского монастыря, 2004. С.396-457.
https://azbyka.ru/otechnik/Ilarion_Troitskij/pisma-o-zapade/#0_6 »
P.S. Ваши письма, обращения, жалобы присылайте дедульке на kalakazospb@gmail.com
в продолжение темы "Вологодская митрополия":
«Новаторство митрополита Саввы
В древнем граде Вологде митрополит Савва (Михеев) 16го вечером в Воскресенском кафедральном соборе возглавил служение Утрени с чтением акафиста Пресвятой Богородице перед... Сикстинской Мадонной, известной в католическом мире, поздравляем вологодскую митрополию с принятием унии.
https://vologda-mitropolia.ru/msluzheniya/item/17356-mitropolit-savva-sovershil-utrenyu-s-chteniem-akafista-presvyatoj-bogoroditse-v-voskresenskom-sobore-vologdy
Напомним, что картина (см. илл.), по свидетельству Вазари, была написана в Риме, между 1512 и 1514 гг., для церкви бенедиктинского монастыря св. Сикста в Пьяченце. Полагают, что она предназначалась для украшения могилы папы римского Юлия II, которому было видение Богоматери с Младенцем, что и послужило поводом для создания композиции в виде Её явления св. Сиксту I и св. Варваре. С этим связан и мотив раскрывающегося занавеса, за которым возникает Мадонна, ступающая по облакам среди сонма херувимов, чьи головки, проступающие сквозь туман, образуют небесный хоровод. Входивший в церковь видел издалека алтарную композицию, и Мадонна с Младенцем на руках как будто сходила с небес прямо к нему, в пространство храма. Считается, что первоначально картина располагалась перед большим Распятием, поэтому выражения лиц и позы фигур продиктованы их чувствами при виде страданий и смерти Христа.
Кстати, дядя Юлия II папа римский Сикст IV из семейства Делла Ровере (della Rovere), покровительницей которого являлась также св. вмч. Варвара, постановил проводить Конклав в Сикстинской Капелле Апостольского Дворца, которую украшают листья дуба и желуди - геральдические символы их семейства, чьё имя означает буквально "от дуба". В 1754 г. живописец К.-С. Джованнини приобрел этот шедевр Рафаэля за огромную сумму - 25 тысяч эскудо для саксонского курфюрста Фридриха-Августа II (польского короля Августа III), который распорядился оставить копию для бенедиктинской церкви.
Два известный литургист отец Сергий Булгаков в своё время написал о двух встречах с "Сикстинской Мадонной" (цитирую по "Богословию иконы" Л. А. Успенского) : В первом случае о. С. Булгаков был неверующим марксистом, и картина произвела на него сильное, не только художественное, но, главным образом, эмоциональное впечатление: он увидел в ней образ Мадонны. Вторая встреча произошла, когда он был уже православным священником. Снова увидев «Сикстинскую Мадонну» , он пишет: «...С трудом от волнения поднимаю глаза. Первое впечатление было, что я не туда попал и передо мной не Она [...]. К чему таить и лукавить? Я не увидел Богоматери. Здесь - красота, лишь дивная человеческая красота, с ее религиозной двусмысленностью, но.. . безблагодатность. Молиться перед этим изображением? - да это хула и невозможность! [...] Грядет твердой человеческой поступью по густым, тяжелым облакам, словно по талому снегу, юная мать с вещим младенцем. Это, может быть, даже не дева, а просто прекрасная молодая женщина, полная обаяния, красоты и мудрости. Нет здесь девства, а наипаче Приснодевства, напротив, царит его отрицание - женственность и женщина, пол [...]. В ведении этого соотношения - ослепительная мудрость православной иконы: я наглядно почувствовал и понял, что это она обезвкусила для меня Рафаэля вместе со всей натуралистической иконографией, она открыла глаза на это вопиющее несоответствие средств и заданий. В аскетическом символизме строгого иконного письма ведь заключается прежде всего сознательное отвержение и преодоление этого натурализма, как негодного и неуместного, и просвечивает ведение сверхприродного, благодатного состояния мира. Поэтому икона не имеет отношения к портретности, ибо в ней неизбежно таится натурализм, к которому роковым образом влечется религиозная живопись. И вот почему последняя никогда не достигает цели, если видит свое достижение в религиозном, а не в живописном эффекте...
Священомученник Илларион (Троицкий ) писал:
Мое письмо о Сикстинской Мадонне, дорогой Друг, как-то невольно обратилось в богословское рассуждение о Пресвятой Богородице, о Ее месте и значении в деле нашего спасения и возрождения. Основная и спасительная тайна Божией Матери в том, что Она Мать и Дева. И вот, кажется мне, что Рафаэль в своем вдохновении сумел красками сказать на полотне об этой именно тайне Богородицы, совместить в Ее дивном и привлекательном лике две земные противоположности - девство и материнство. По крайней мере, такое впечатление произвела великая картина на меня, и отрешиться от этого впечатления я не могу.
Из всех Мадонн Рафаэля Сикстинская более похожа на икону. Однако это - не икона. Это картина, на которую лишь упал луч Неба. Мне кажется просто невозможным вынести ее на середину православного храма, поставить пред ней подсвечник с лампадами и свечами, пропеть пред ней величание, совершить вокруг нее каждение. Неловко было бы и просто молиться пред Сикстинской Мадонной. В ней все же много человеческого для того, чтобы стать предметом благочестивого поклонения. У католиков она могла стоять в храме, потому что католики чувственны в своих храмах. У них Мадонны, написанные с натурщиц, у них - статуи, иногда одетые чуть ли не в модное платье. Не знаю, Друг мой, как Ты, но я органически не мог бы молиться пред мраморной статуей. Наши иконы - не картины, и наше поклонение поэтому духовно. Наши иконы - символы идей, символы существ. Когда мы взираем благоговейно на темный лик Иверской или Казанской иконы Божией Матери, ведь мы не представляем себе, что такой именно Она и была. Нам даже нет и нужды знать, каков был в исторической действительности Ее вид. Для нас Она - Матерь Божия, Мать и Дева, Заступница и Ходатаица. Икона дорога нам не своими собственными достоинствами, но только потому, что «взирающии на оныя подвизаемы бывают воспоминати и любити первообразных» и «поклоняющийся иконе поклоняется существу, изображенному на ней». Наши иконы не задерживают нашего внимания на земле и дают полный простор нашему молитвенному возношению на Небо.
Но как религиозная картина, Сикстинская Мадонна, единственное и неповторяемое произведение художественного гения. Пережитое мною пред Мадонной впечатление это как бы тихое и возвышенное видение, остается у меня лучшим воспоминанием о Западе.
священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский
Письмо восьмое. Сикстинская Мадонна Рафаэля
Источник: 1. Письма о Западе. Сергиев Посад. 1916. Подписано: архимандрит Иларион.
2. Священномученик Иларион (Троицкий). Творения: в 3 т. - Т.3. - М.: Изд. Сретенского монастыря, 2004. С.396-457.
https://azbyka.ru/otechnik/Ilarion_Troitskij/pisma-o-zapade/#0_6 »
P.S. Ваши письма, обращения, жалобы присылайте дедульке на kalakazospb@gmail.com