Ох, сударь же мой! Сколь же Вы память мою восколыхнули поминанием Георгия да свет Петровича! Последняя наша с ним встреча так и осталася бы для меня великой тайною, разгадку которой покойный ныне исполин отечественной культуры унёс с собою в могилу, как бы не Ваше о нём свидетельство. Дело в том, что сей титан партхозактива - со всеми видовыми отличиями от пыжикового треуха и до золотозубовного оскала нежной улыбки - баюкал исстрадавшуюся и прозябшую душу мою словесным извитием рассуждениев об исключительном значении православной духовности для государственного стоительства. Что привело того светоча комуноправославия под мой смиренный кров - вопрос, который терзал бы меня и по сей день, кабы не Ваше невольное, быть может, откровение о двуедином начале нонешняго неосергиянства. Два источника, две составные части, с Вашего позволения - представшия Вашему смятенному взору на противулежащих стенах евонного кабинету... Лукич и некто - не к ночи будь он помянут! - известный нам из жуткого инфернального видения одного умирающего в отчаянии жителя набережной реки Пряжки...
Что привело того светоча комуноправославия под мой смиренный кров - вопрос, который терзал бы меня и по сей день, кабы не Ваше невольное, быть может, откровение о двуедином начале нонешняго неосергиянства. Два источника, две составные части, с Вашего позволения - представшия Вашему смятенному взору на противулежащих стенах евонного кабинету... Лукич и некто - не к ночи будь он помянут! - известный нам из жуткого инфернального видения одного умирающего в отчаянии жителя набережной реки Пряжки...
Reply
http://kalakazo.livejournal.com/75382.html
http://kalakazo.livejournal.com/75545.html
Reply
Leave a comment