Культурный серпинтарий...
Все ученые садки
для культурной элиты
блистательного Санкт-Петербурга -
будь то Академия наук
или Пушкинский дом,
или Эрмитаж -
десятки и даже сотни
прочих подобных заведений и старческих домов
в советские времена
имели и другую
внутрисистемную кликуху - "гадюшник".
"Давно уже нет никаких дам в Эрмитаже, -
говаривала мне одна из его сиделиц,
протрубившая в нем добрые 54 года, -
только одни базарные тётки:
злые, мстительные и подлые хабалки!" -
"Неужели как на Апрашке?" -
"Что ты - в любом калашном ряду
нравы будут намного приличней,
чем в нашем змеюшном
Эрмитаж-серпентарии!"
Культурный серпентарий
делился, как правило,
на "партию жидов" и "партию русопятов",
кучковался на множество
местечковых содружеств,
кои и вели промеж собою
подковерно военные действия
на полное физическое изничтожение
супротивной сторонушки.
Историй, как воровались научные открытия,
статьи и целые докторские диссеры
и даже Нобелевки,
собирается воз и маленькая тележка.
В незримых миру баталиях
зарабатывались инфаркты,
и, не без помощи коллег и соратников,
запросто "отбрасывали копыта":
"Наталья Петровна Бехтерева сама, конечно же,
никого не убивала и никого не калечила.
Но, как жесткого руководителя,
винят её в гибели трёх сотрудников.
Первым значится заглавный фармаколог
Института физиологии и экспериментальной медицины,
академик Советской и ещё десятка забугорных академий -
знаменитый в узконаучных кругах на весь мир профессор Сергей Викторович Аничков:
дедуся этот посижувал себе преспокойно
на месте зав. отделением фармакологии
и проходу на верх "молодёжи",
какой уже было за пятьдесят,
давать не собирался.
Наталья Петровна поговорила с ним "по-хорошему",
как и полагалось отпрыску интеллигенствующей семьи
во третьем уже поколении -
без крику, с одним только ласковым интонированием,
и он в ту же самую нощь благополучно и преставился..."
http://kalakazo.livejournal.com/277510.html
для культурной элиты
блистательного Санкт-Петербурга -
будь то Академия наук
или Пушкинский дом,
или Эрмитаж -
десятки и даже сотни
прочих подобных заведений и старческих домов
в советские времена
имели и другую
внутрисистемную кликуху - "гадюшник".
"Давно уже нет никаких дам в Эрмитаже, -
говаривала мне одна из его сиделиц,
протрубившая в нем добрые 54 года, -
только одни базарные тётки:
злые, мстительные и подлые хабалки!" -
"Неужели как на Апрашке?" -
"Что ты - в любом калашном ряду
нравы будут намного приличней,
чем в нашем змеюшном
Эрмитаж-серпентарии!"
Культурный серпентарий
делился, как правило,
на "партию жидов" и "партию русопятов",
кучковался на множество
местечковых содружеств,
кои и вели промеж собою
подковерно военные действия
на полное физическое изничтожение
супротивной сторонушки.
Историй, как воровались научные открытия,
статьи и целые докторские диссеры
и даже Нобелевки,
собирается воз и маленькая тележка.
В незримых миру баталиях
зарабатывались инфаркты,
и, не без помощи коллег и соратников,
запросто "отбрасывали копыта":
"Наталья Петровна Бехтерева сама, конечно же,
никого не убивала и никого не калечила.
Но, как жесткого руководителя,
винят её в гибели трёх сотрудников.
Первым значится заглавный фармаколог
Института физиологии и экспериментальной медицины,
академик Советской и ещё десятка забугорных академий -
знаменитый в узконаучных кругах на весь мир профессор Сергей Викторович Аничков:
дедуся этот посижувал себе преспокойно
на месте зав. отделением фармакологии
и проходу на верх "молодёжи",
какой уже было за пятьдесят,
давать не собирался.
Наталья Петровна поговорила с ним "по-хорошему",
как и полагалось отпрыску интеллигенствующей семьи
во третьем уже поколении -
без крику, с одним только ласковым интонированием,
и он в ту же самую нощь благополучно и преставился..."
http://kalakazo.livejournal.com/277510.html